Элитное общество: Секрет Хиллкреста

– Нейт! – тяжело дыша, прошептала Линда. – Что ты тут делаешь?

– Извини, – его голос был хриплым, будто он не спал уже несколько суток. Он поднялся с кресла и подошел ближе. – Мне нужно с тобой поговорить.

Линда села, поджав ноги под себя, и включила настольную лампу. Желтый свет сделал его лицо еще более уставшим, с тенями под глазами и жестким выражением. Она похлопала по краю кровати, приглашая его сесть.

– Линда, этот разговор будет очень серьезным, – он замолчал, словно собираясь с мыслями.

Линде в нос ударил ужасный аромат перегара. Виски. Дорогой, насыщенный, явно не из ближайшего супермаркета. Что-то в его взгляде заставило ее напрячься.

– Нейт, ты меня пугаешь… – она потерла колени через одеяло, стараясь сохранить спокойствие.

– Я знаю про игру. Про ту, в которую вас втянули, – он говорил медленно, осмысленно. – Знаю про убийство Донателлы и про то, что вы к этому причастны. Потому что… я участвовал в этой игре.

Линда сглотнула. Услышать такое было неожиданно, особенно от Нейта, который всегда казался ей просто милым, забавным парнем, который бы и мухи не обидел. Но сейчас перед ней сидел человек с потемневшими от злости глазами и голосом, в котором звучала горечь.

– Но… – начала Линда, но он не дал ей договорить.

– Знаешь, почему я согласился играть? – Нейт горько усмехнулся. – Потому что вы были ужасными. Ты, Лайза, Вирджиния… Все эти игры, ваши маленькие жестокие забавы… Вы топили людей, как будто это было чем-то нормальным. Я видел, как вы доводили девчонок до слез, как смеялись над теми, кто слабее. Вам казалось, что мир принадлежит вам.

Он вздохнул, опустив взгляд на руки, которые сжал в кулаки.

– Я смотрел, как вы унижали людей, как разрушали их жизни. Вы сделали мою сестру изгоем. Ты даже не вспомнишь ее имени, правда?

Линда моргнула. Она пыталась вспомнить, но в голове было пусто.

– Конечно. Для вас это была просто шутка, а для нее – конец нормальной жизни. Она уехала в другой город, потому что не могла больше появляться в Нью-Йорке, не то что в «Хиллкресте». А вы даже не заметили.

– Нейт… – Линда качнула головой. Внутри что-то холодело, но она не могла подобрать слов.

– Я не сразу стал частью игры. Но когда мне предложили – я согласился. Потому что хотел, чтобы вы почувствовали хоть часть того, что чувствовали другие. Хотел, чтобы вас преследовали, чтобы вам было страшно.

– Но ты… – Линда чувствовала, как сжимается горло. – Ты же не тот, кто убивал…

– Нет, – он перебил ее резко. – Я не убивал Пасифику. Я не убивал Инди. Я вышел из игры задолго до этого, когда понял, что все зашло слишком далеко. Я никогда не собирался заходить так далеко, но кто-то продолжил игру…

Линда крепко сжала одеяло в руках, голова кружилась.

– Кто стоит за этим всем? – выдохнула она.

Нейт поднял на нее глаза.

– Донателла.

Линде показалось, что воздух в комнате сгустился. Это было невозможно. Донателла мертва. Она видела ее тело. Она…

– Нет, ты врешь, – прошептала Линда.

– Донателла заставила меня продолжить игру. Но я играл на своих условиях, – Нейт отвел взгляд. – Я не убиваю никого – она молчит. Я похитил Инди и Джорджа. После этого я снова отказался от игры… и тогда похитили меня.

Линда вскочила с кровати.

– Мы должны рассказать обо всем Лайзе! – Ее сердце колотилось так сильно, что заглушало все звуки.

– Линда, стой…

Но она уже не слышала его. Она вылетела из комнаты, крикнув напоследок:

– Оставайся здесь! Никуда не уходи!

Дойдя до комнаты Лайзы, Линда постучала, затем нажала на ручку. Дверь подалась, и она заглянула внутрь. В комнате горел свет, но сама Лайза отсутствовала. Просторное помещение утопало в полумраке, мебель отбрасывала размытые силуэты на стены. Постель оставалась нетронутой, плед от Hermès был небрежно сброшен на бок, словно Лайза даже не собиралась ложиться.

– Лайза? – голос Линды был приглушенным.

Она прошла внутрь, глаза быстро скользнули по дорогим деталям интерьера: стеклянный столик с разбросанными журналами, бокал, на дне которого оставались капли красного вина, и золотистый флакон духов Yves Saint Laurent на трюмо. Подойдя к двери в ванную, Линда постучала. Тишина. Ни шума воды, ни шороха шагов.

Развернувшись, она случайно задела плечом шкаф. Раздался глухой звук, дверца чуть приоткрылась, и оттуда с мягким стуком выпал чемодан. Линда замерла, затем осторожно опустилась на колени, поправляя сползшие на лицо рыжие пряди. Чемодан был массивным, из черной кожи, с блестящими металлическими уголками. Она медленно расстегнула его.

Внутри вещи Лайзы лежали хаотично: россыпь шелковых топов, кожаные брюки, джинсы от Alexander Wang, несколько пар очков, коробка с туфлями на шпильке. Все выглядело так, словно она собиралась уехать в спешке.

– Ого, ты настоящая Нэнси Дрю3, – раздался голос за спиной.

Линда вздрогнула и резко обернулась. Лайза стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на нее с легкой ухмылкой. Она не выглядела так, будто только что собиралась лечь спать. Напротив – ее образ кричал о ночи, полной событий. Короткие кожаные шорты, белая майка с выцветшим логотипом The Rolling Stones, из-под которой виднелся черный кружевной топ. Высокие сапоги на шнуровке подчеркивали длину ее ног. Светлые волосы были небрежно зачесаны набок, одна прядь скрывала золотую серьгу в форме пера.

– Лайза, ты куда-то уезжаешь? – Линда сжала пальцы на краю чемодана.

Лайза закатила глаза, проходя в комнату.

– Я не думаю, что тебе нужно это знать, – ее голос был сухим, отстраненным. Она села на кровать, запрокинув голову назад, словно пыталась унять головную боль.

Линда сделала шаг вперед.

– У меня хорошие новости. Я знаю, кто стоит за всем этим. Кто мучает нас. Это Донателла.

Лайза медленно выпрямилась. Теперь ее глаза были прикованы к Линде.

– Откуда ты это знаешь? – спросила она.

– Нейт рассказал мне, – Линда облизнула пересохшие губы. – Он был частью игры.

В воздухе повисла пауза, напряженная, как натянутая струна.

– И ты ему поверила? – Лайза внезапно вскочила. В ее глазах плескался гнев. – Ты вообще слышишь, что говоришь? Ты сходишь с ума. Донателла мертва, Линда! Мертва!

Линда сглотнула. Она чувствовала, как пульс отбивает где-то в горле.

– Он не лжет. Он знал слишком много, – прошептала она. – Он сказал, что вышел из игры, но…

– Может, он и есть аноним? – Лайза подняла руки. – Линда, открой глаза! Ты готова поверить в сказку про воскрешение мертвой девочки, но не в то, что нас предал кто-то из наших? Это бред! Я не хочу об этом слышать.

Она схватила Линду за локоть и потянула к двери.

– Оставь меня одну.

Линда не успела ничего сказать. Дверь хлопнула прямо перед ее лицом.

Она осталась в коридоре, пытаясь осмыслить происходящее. Лайза вела себя так, будто знала что-то большее… или просто не хотела слышать правду?

Зазвонил телефон. Лайза ответила почти мгновенно. Голос ее стал жестким, как лезвие ножа.

– Она все знает, – прошипела она в трубку. – Нейт рассказал все. Срочно забери меня.

Линда прижала ладонь к губам, пытаясь не выдать себя. Сердце забилось быстрее.

– Нужно убрать его с дороги, – добавила Лайза. – Не знаю, как. Просто сделай это. Ты здесь?

Линда почувствовала, как внутри все похолодело. Отступая назад, она случайно наступила на скрипучую половицу. Звук выдал ее с головой.

– Подожди… – донесся приглушенный шепот Лайзы.

За дверью послышались шаги. Они были медленными, выверенными, как у хищника, подкрадывающегося к добыче. Линда затаила дыхание, ее сердце грохотало в груди. Она не могла позволить себе остаться здесь.

Развернувшись, она бросилась к лифту, но, поняв, что ожидание будет слишком долгим, резко, она нырнула за угол коридора, прижавшись спиной к холодной стене.

Дверь в конце коридора распахнулась. Линда не видела, что делала Лайза, но услышала, как та что-то пробормотала себе под нос, а затем с грохотом захлопнула дверь. Ее затрясло. Это было слишком опасно. Нужно было срочно предупредить Нейта.

Линда рванула дальше, почти не разбирая дороги. Лестничные пролеты сменялись один за другим, коридоры казались бесконечными. Наконец, добежав до своей комнаты, она распахнула дверь, но Нейта там не оказалось. Комната была пуста, только свет лампы отбрасывал длинные тени на стены.

На столе лежала записка. Черными чернилами, неровными, поспешными буквами было выведено:

«Линда, я очень рискнул, рассказав тебе о том, что произошло. Скорее всего, меня уже нет.

– Нейт.»

Линда почувствовала, как ее ноги подкашиваются. В горле встал ком. Она перечитывала записку, надеясь, что ей показалось, что поняла не так. Но смысл оставался прежним. Нейта, возможно, уже нет.

– Господи… Нейт… – ее голос был едва слышен.

Она отбросила записку и снова побежала. Сердце стучало в висках. Она должна была найти его. Сейчас же.

Добежав до нужного этажа, Линда свернула в левое крыло общежития, где находилась комната Нейта. Дверь была приоткрыта.

Она замерла на секунду, затем осторожно толкнула дверь. Петли скрипнули, словно предупреждая ее не входить. Линда сделала шаг внутрь.

На темном деревянном столе стояла допитая бутылка виски. Рядом валялась перевернутая рюмка, капли янтарной жидкости растекались по поверхности.

– Нейт! – выкрикнула она, но в ответ лишь тишина.

Занавески у окна слабо трепетали на ветру. Линда перевела взгляд на открытое окно. Снаружи было темно, улица утопала в тенях. Холодный весенний воздух врывался внутрь, заставляя ее поежиться.

Что, если он ушел? Что, если его забрали? Или…

Она подошла ближе, заглянула вниз. Под окном была асфальтированная дорожка, ведущая к пожарной лестнице. Но внизу никого не было.

– Нет… – прошептала она, отступая назад.

Нейт исчез.

Глава 5

Сувенир на удачу

Машина Дейзи мчалась по извилистой проселочной дороге, рассекая вечерний туман, клубившийся над холмами. Лайза молча смотрела в окно, где за пыльным стеклом мелькали золотистые поля, выжженные солнцем, и старинные дома, утопающие в тени вековых дубов. Некоторые особняки, с облупившимися колоннами и фасадами, украшенными лепниной, явно принадлежали некогда богатым семьям. Другие, в классическом колониальном стиле, выглядели более ухоженными, словно сохраняли в себе призрак ушедшей эпохи.

– Здесь нас точно никто искать не будет, – протянула Вирджиния, лениво расчесывая пальцами спутанные волосы.

– Сейчас бы в душ, – согласилась Пасифика, вытягивая затекшие ноги.

Дейзи свернула на узкую грунтовку, ведущую к небольшому двухэтажному дому. Он не поражал роскошью, но явно вписывался в атмосферу старой Америки. Фасад был выполнен из темного дерева, окна с резными ставнями, а на крыше крутился медный флюгер в виде петуха, предсказывающий смену ветра.

– Ну, хоть что-то, – Лайза устало поправила пальто из темного кашемира, которое успела прихватить из бутика перед их поспешным бегством.

– Скромно, – пожала плечами Дейзи, выходя из машины. – Но это все, что я могу вам предложить.

– Нам подходит, – улыбнулась Джини, приобняв ее за плечи. – В доме есть аптечка?

– Думаю, да, но не уверена, что там что-то свежее, – ответила Дейзи, поднимая багажник, откуда вытащила несколько пакетов с продуктами.

– Пасифике нужно обработать раны, – Вирджиния кивнула в сторону девушки, которая, хоть и молчала, явно страдала от боли.

Разгрузив сумки, они направились к крыльцу. Дейзи нащупала ключ под керамическим горшком с засохшими цветами и вставила его в замочную скважину. Дверь поддалась, и в нос ударил стойкий запах пыли, старого дерева и чуть сладковатого благовония.

Внутри оказалось уютно, но все выглядело слегка забытым временем. Гостиная была оформлена в стиле прованс: мягкие пледы с вышивкой, множество подушек на широком диване, антикварные комоды с фарфоровыми статуэтками и позолоченными рамками. У стены стояло старинное пианино, на крышке которого лежала открытая книга с пожелтевшими страницами. В углу виднелся камин, на полке над ним – фотографии в потемневших серебряных рамках.

– Миленько, – Лайза медленно провела пальцами по статуэтке фарфоровой кошки, застывшей в грациозной позе, с выгнутой спиной и вытянутой лапой.

Дейзи поставила сумки с продуктами на круглый деревянный стол, слегка шатающийся из-за неровных ножек. В доме было тихо, слышался лишь слабый скрип пола под их шагами.

– Девочки, если вам что-то нужно, говорите, – сказала она, бросив взгляд на остальных. – Я буду рада помочь.

– Дейзи, ты уже сделала больше, чем могла, – Вирджиния подошла ближе. – Спасибо.

Лайза направилась к выключателю у входа и провела рукой вверх-вниз. Тьма оставалась неизменной.

– Что со светом? – спросила она, недовольно нахмурившись.

– Ах, точно. Надо завести генератор, – Дейзи взглянула на узкую дверь под лестницей. – Он в подвале.

– Тебе помочь? – предложила Джини.

– Да, если не боишься пауков, – усмехнулась Дейзи.

Они скрылись за дверью, оставив Лайзу и Пасифику в мягком свете уличных фонарей, который попадал сквозь окно. Лайза плюхнулась на винтажный диван с высокой спинкой и глубоко вдохнула запах старой древесины и лаванды.

Она перевела взгляд на Пасифику, разглядывая ее бледное лицо, усталые тени под глазами, тонкие пальцы, сжимающие край шерстяного пледа.

– Каково это было? – внезапно спросила Лайза, глядя на нее исподлобья. – Жить, зная, что все думают, будто ты мертва?

Пасифика подняла на нее взгляд. В ее глазах плескалась усталость и что-то еще – что-то, что Лайза не могла сразу разгадать.

– Ужасно, – ответила она после паузы, ее голос звучал приглушенно. – Видеть, как люди страдают, как мои родители стояли у гроба, как моя мать не могла вымолвить ни слова… А я просто сидела и слушала. Я хотела броситься к ним, но…

Ее голос оборвался, и она отвела взгляд, словно стыдилась собственных воспоминаний.

Лайза стиснула зубы. Она пыталась представить, что чувствовала бы сама, окажись в такой ситуации, но воображение отказывалось рисовать эту картину.

– Ты дольше всех просидела в этом кукольном домике, – произнесла она, наклонившись вперед. – Как ты не сошла с ума?

Пасифика немного помолчала, прежде чем ответить:

– Донателла… Сначала она относилась ко мне как к игрушке, но потом что-то изменилось. Она приносила мне краски, давала холсты. Иногда мы разговаривали. Ей нравилось чувствовать власть, но порой ей просто было скучно. Она стала воспринимать меня как свою… подругу.

Лайза нахмурилась.

– Подругу?

Пасифика кивнула.

– В один из дней она появилась в моей комнате… и похвасталась новым лицом. А потом я увидела ее – тебя. – Голос Пасифики дрогнул. – Она стала тобой. Абсолютно. Я подумала, что схожу с ума. И тогда я поняла, зачем она меня держала там. Она не просто хотела стать тобой. Она изучала тебя. Хотела знать, как ты двигаешься, как говоришь, как ведешь себя с друзьями…

Лайза медленно покачала головой, чувствуя, как холод растекается по ее спине.

– Это ты бежала в лесу? – вдруг спросила она.

Пасифика нахмурилась.

– Когда?

– Новогодний бал Анжелы. Мы увидели кого-то в маске, кто сбежал в лес. Мы гнались за ней.

Пасифика замерла, а затем отрицательно покачала головой.

– Нет… Это была не я. Но я знаю, кто похитил Джорджа.

Лайза напряглась.

– Кто?

Пасифика глубоко вдохнула перед тем, как ответить:

– Нейт.

Слова прозвучали как удар грома. Лайза почувствовала, как внутри все переворачивается.

– Нейт?! Ньюман?

Пасифика медленно кивнула.

– Он помогал Донателле. Они встречались летом перед вторым курсом. Она рассказывала мне об этом.

Лайза откинулась на спинку дивана, чувствуя, как ее сердце бешено колотится. Перед глазами вспыхивали сцены из прошлого: Нейт, болтающий с ней в клубе, Нейт, смеющийся над шутками, Нейт, подмигивающий ей, когда они планировали новую выходку. Он никогда не казался ей кем-то, способным на такое. Но ведь и Донателла тоже не казалась…

Внезапно в доме вспыхнул свет. Лайза резко подняла голову.

– Горячая вода должна быть, – объявила Дейзи, выходя из подвала, стряхивая с ладоней пыль. – Телевизор старенький, но работает.

Джини, все это время молчавшая, вдруг шагнула вперед и обняла Дейзи.

– Спасибо тебе. Правда.

Дейзи улыбнулась, но почти сразу ее лицо стало серьезным.

– Я поеду в Нью-Йорк, займусь делами с Габриэлем. – Она посмотрела на Джини. – Я вышлю тебе концепцию. Не стала говорить раньше – тебе было не до этого. Отвечай, когда будешь готова.

Дейзи покопалась в своей сумке, и достала телефон Джини.

– Я нашла его на парковке.

Джини просияла. Наконец-то она вернется в 21 век!

– Хорошо. И еще раз – спасибо.

Лайза все еще не могла прийти в себя от услышанного.

***

Лайза провела рукой по холодной простыне, ощущая, как напряжение не дает ее телу расслабиться. Снова этот шум в голове – сигнализация, отрывистые крики, лязг металла. Она зажмурилась, но картинки не исчезали. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней снова появлялась Анжела, привязанная к жуткой конструкции и ее лицо искажено болью.

Сон не приходил, и Лайза с раздражением отбросила одеяло. Пол был ледяным, но она проигнорировала дрожь, пробежавшую по телу, и подошла к окну. За стеклом расстилалась заснеженная улица, фонари то вспыхивали, то медленно мерцали, освещая пустую дорогу. Ветра почти не было, но кусты у дома едва заметно шевелились, словно кто-то спрятался в тени. Лайза задержала дыхание, пытаясь рассмотреть, нет ли там кого-то. Но ничего – только густая тьма.

Она тихо вышла из комнаты, пробираясь вниз по скрипучей лестнице. В гостиной горела настольная лампа, а из телевизора доносился ровный голос ведущей новостей:

– «Хиллкрест» скорбит по своим умершим студентам…

Лайза замерла, прежде чем заглянуть в комнату. Пасифика сидела на диване, сгорбившись и сжимая рукава халата. В уголках ее глаз застоялись слезы, и она невольно шмыгнула носом, пытаясь стереть их незаметно.

– Пасифика? – прошептала Лайза.

Девушка обернулась, ее темные глаза блестели в полумраке. Лайза подошла ближе, бросив взгляд на экран. Телевизор был старый, громоздкий, иногда вспыхивали помехи. На экране – молодая ведущая в строгом коричневом костюме, держащая папку.

– Жертвы ужасного похищения: Вирджиния Флойд, Инди Гранд, Анжела Стивенс, Джессика Спаркл… – диктор делала короткие паузы, явно подчеркивая значимость каждого имени. – Похититель не был найден. Также, состояние Джорджа Харингтона остается неизвестным. Молодой человек все еще находится в коме.

Лайза широко раскрыла глаза, вскинув ладонь ко рту.

– Джордж в больнице? – ее голос дрогнул.

– Он пытался покончить с собой, думая, что убил меня, – тихо сказала Пасифика.

Лайза резко опустилась на диван, вцепившись в подушку.

– Меня не назвали умершей… значит, Донателла уже играет мою роль, – пробормотала она.

Джини появилась в дверном проеме, ее каштановые волосы растрепались, а глаза были тяжелыми от недосыпа.

– Почему вы не спите? – пробормотала она.

– Не хочется, – тихо ответила Пасифика.

Лайза устало вздохнула:

– Сейчас бы сигаретку.

Вирджиния закуталась в старый плед, забросив ноги на кресло. Она глубоко задумалась, прежде чем заговорить:

– Нам нужно обратиться в полицию, пока Донателла не поняла, что мы живы. Иначе она сбежит.

Лайза лениво обмотала локон вокруг пальца:

– Можно было бы обратиться к Хантеру… он прикрыл бы нас.

Внезапно снаружи послышался скрип. Девушки замерли.

– Дом старый, наверное, проседает, – предположила Лайза, но звук повторился. На этот раз отчетливо, будто кто-то ступил на крыльцо.

– Кажется, нет, – тихо сказала Пасифика, медленно вставая с дивана. Она быстро схватила вазу со стола и направилась к окну.

Лайза затаила дыхание, наблюдая, как Пасифика осторожно выглянула наружу. Ее темные волосы падали на лицо, но она аккуратно убрала пряди назад, чтобы лучше видеть. Густые кусты у дома снова шевельнулись. Лайза почувствовала, как по спине пробежал холод.

– Видишь кого-нибудь? – едва слышно спросила Вирджиния.

– Нет… но там точно что-то есть, – шепотом ответила Пасифика.

Она развернулась, сделала глубокий вдох и, не раздумывая, подошла к двери. Ваза в ее руке казалась совершенно бесполезной, но напряжение заставляло ее сжимать ее крепче. Лайза и Джини приблизились.

– Насчет трех? – предложила Лайза.

Раз… Два… Три.

Дверь резко распахнулась, но крыльцо оказалось пустым. Только на деревянном полу стояла коробка без каких-либо отметок. Лайза сделала шаг вперед, оглядываясь по сторонам. Все было тихо, слишком тихо.

Она медленно наклонилась, касаясь коробки.

– В ней что-то есть… – пробормотала Лайза.

– Открывай, – подалась вперед Джини.

Скотч легко поддался под ее пальцами, и вдруг в воздухе разнесся гнилостный, приторно-ужасный запах. Лайза резко отшатнулась, закрывая нос рукавом.

– Черт! – выкрикнула она.

Пасифика заглянула внутрь и тут же побледнела. На дне коробки лежали три отрубленных пальца. Маленькие, изящные, со следами темного лака.

– Это Джессики… – прошептала Пасифика.

Она трясущимися руками схватила сложенный лист бумаги, спрятанный между пальцами. Лайза встала поближе, когда девушка развернула его и начала читать вслух…

«Начнете болтать обо мне, в коробке будет уже ее голова»

Бумага дрожала в руках Пасифики. В комнате воцарилась тяжелая тишина, нарушаемая лишь застывшим в воздухе эхом ее голоса. Лайза судорожно сглотнула, чувствуя, как пальцы холодеют от ужаса.

– Джесс жива, – ее голос сорвался на полушепот, но в нем звучало больше надежды, чем страха.

Вирджиния резко развернулась.

– Нам нужно срочно вернуться в «Хиллкрест». Завтра же.

– Но… – Пасифика подалась вперед, но Джини не дала ей договорить.

– Если мы вернемся и расскажем полиции все, Донателла не отвертится. Она уже по уши в крови, но если Джессика все еще жива, она поплатится еще и за это. Чем дольше мы прячемся, тем больше времени теряем.

Пасифика провела ладонью по лицу, пытаясь справиться с нахлынувшим ужасом. Лайза опустилась в кресло, судорожно вцепившись в подлокотник.

– Ты права. – Пасифика медленно кивнула, сжимая записку в ладони. – Завтра же возвращаемся в университет.

Эти слова прозвучали тише, почти на выдохе. Завтра они снова окажутся там, где все началось

Глава 6

Это еще не конец

Солнце взошло над горами, окрасив заснеженные вершины в медово-оранжевые оттенки. Воздух был морозным, пронзительно чистым, а небо—ослепительно голубым, будто вымытым после долгой зимы. Сосны и клены лениво покачивались на ветру, их ветви мерцали инеем.

Такси остановилось у массивных кованых ворот «Хиллкреста».

Дверца открылась, первой из машины вышла Лайза, сбросив с плеч меховую накидку и поправив идеально уложенные волосы. Затем Вирджиния – ее губы сжались в тонкую линию, взгляд скользнул по территории университета, оценивая все вокруг с прищуром, словно в первый раз. Последней, глубоко вдохнув, шагнула Пасифика.

Ее пальцы нервно скользнули по воротнику пальто. Все это было странно. Слишком реально. Запах хвои, тонкий привкус талого снега на губах, тишина гор, нарушаемая лишь удаленным гулом студентов.

Полгода назад она «умерла». Теперь стояла здесь, у ворот, и чувствовала, как мир снова вонзается в нее, будто раскаленные иглы.

За забором клубились люди. Журналисты. По меньшей мере три телестанции развернули камеры прямо перед главным корпусом. Красные индикаторы записи горели, объективы уже были направлены внутрь кампуса. Ожидание. Охота.

– Где-то здесь должен быть Хантер, – раздался за спиной голос Лайзы, и ее рука легко скользнула по плечу Пасифики.

Пасифика не ответила. Внутри что-то неприятно сжалось. Она достала телефон – новенький, без единой царапины. Лайза и она купили новые утром. Старые остались у Донателлы. И если они еще существовали, то, вероятно, покоились под тоннами бетона и обломков.

– Господи, у меня ладони вспотели, – пробормотала Джини, вытирая руки о пальто. – У нас вообще есть план?

– Да, – коротко сказала Лайза. – Ведем себя так, будто все в порядке.

– Все в порядке? – Джини усмехнулась, но в ее голосе сквозил страх. – Это, если я правильно помню, называется чудом. Или адской ошибкой.

– Ошибкой будет, если мы начнем паниковать, – отрезала Лайза и скинула взглядом репортеров.

Но Джини не успела ничего ответить.