Изгнание. Мистический роман

Азат Файзулов

Мистический роман

Эта история началась с банальной утренней ссоры. Он снова и снова переставлял будильник на пять минут вперёд, но вставать с каждым разом становилось всё сложнее. В конце концов, сон окончательно разогнали крики жены.

– Почему мы должны просыпаться от твоего будильника?! Я всю ночь не спала! Всю ночь сидела с ребёнком, а ты сейчас спокойно уедешь на работу, а мне с ними мучаться, вести их в садик!

Она стояла в дверях спальни, руки на бёдрах, в мятой ночной рубашке. Под глазами тёмные круги от недосыпа, светлые волосы спутаны, лицо напряжённое, сердитое. В её голосе звучала усталость, раздражение, в глубине сквозила обида. Не просто на будильник, а на всю ситуацию – на нехватку сна, на бесконечные хлопоты, на то, что его день начинался с работы, а её – с новых забот без передышки.

– Ты хоть понимаешь, как это тяжело? – продолжала она, сверля его взглядом. – Тебе нужно просто собраться и уйти. А мне надо накормить их, одеть, собрать вещи, выслушать капризы!

Дима с трудом подавил раздражение. Он был усталым, разбитым, мечтал о дне, когда он проснётся один, без будильника, в полной тишине. Заварит себе чашку кофе и проведёт день в покое: читая, смотря фильмы. Почему, когда мы холостые, мечтаем о семье – о жене, детях, совместных прогулках, уютных ужинах? А в итоге всё сводится к упрёкам, детским крикам, бесконечной усталости и каторжной работе с утра до вечера.

"Хватит, Дима! Просыпайся!" – резко одернул он сам себя, будто голос внутри мог вырвать его из этого тягучего оцепенения.

Когда живешь в своем личном пространстве, в мире, который долгие годы создавал по крупицам, наполнял привычками – хорошими и не очень, оттачивал до мельчайших деталей, подстраивал под собственные слабости и странности, – кажется, что никто не сможет в него вторгнуться. Но рано или поздно рядом оказывается другой человек. Со своим опытом, со своим видением жизни, со своими убеждениями. И тогда, неизбежно, два мира сталкиваются. Порой больно. Порой разрушительно. А иногда – так, что выбраться из этого столкновения без потерь невозможно.

После утреннего скандала Дима чувствовал себя разбитым. Внутри все сжалось в плотный комок, голова гудела. Хотелось быстрее уйти, вырваться из квартиры, раствориться в рутине рабочих дел, спрятаться за привычными обязанностями.

Он тяжело поднялся с кровати и, не глядя по сторонам, побрел в ванную. Холодная вода обещала хоть немного привести его в чувство.

Проходя мимо детской, заглянул внутрь: младшая дочь Лина свернулась калачиком, её одеяло сползло на пол. Тонкие светлые волосы разметались по подушке, длинные ресницы дрогнули во сне. Старшая, Ева, сладко спала в обнимку с котом, её тёмные кудри растрепались, на лбу залегла тонкая складка – даже во сне она что-то обдумывала. Дима тихонько поднял одеяло и осторожно укрыл Лину, чтобы не разбудить. Настроение немного улучшилось.

На кухне его ждала не чашка кофе и завтрак, а список дел на день и традиционно плохое настроение жены. Она молча наливала себе чай, хмуро глядя в окно. Губы сжаты, руки нервно поглаживают кружку. Открыв шкаф, он увидел, что кофе осталось всего на одну чашку. Молча поделил его на двоих.

– Зачем? Допивай уже, ни тебе, ни мне!

– Ты же говорила, что я эгоист. Вот, исправляюсь.

– Лучше бы исправился в чём-то полезном.

Теперь в списке появился новый пункт: купить кофе.

С чашкой кофе в руках он смотрел в окно. За ним всё было серым: дома, мокрые от дождя, небо, затянутое тяжёлыми тучами. Он быстро ополоснулся под душем, собрался на работу и ушёл без поцелуя жены, без пожелания хорошего дня. Просто молча оделся и вышел.

Выходя из лифта, Дима вдруг вспомнил, что накануне вечером припарковался в соседнем дворе. Вчера вернулся поздно, а мест, как обычно, не было. Его снова накрыли знакомые мысли. Почему во дворах полно машин даже днём? Люди, вроде бы, должны быть на работе, а их автомобили стоят на тех же местах, что и ночью. Может, они вообще не ездят на них, а купили просто для статуса? Тогда зачем занимать парковку тем, кому она действительно нужна?

Он досадливо покачал головой и тут же переключился на вечную проблему современных жилых комплексов. Почему застройщики не могут сразу предусмотреть больше парковочных мест? Ведь очевидно же, что в каждой семье минимум одна машина, а то и две. Дима почувствовал, как начинает злиться с самого утра, и попытался взять себя в руки. "Ладно, хотя бы снег растаял", – подумал он, нащупывая в кармане ключи.

Дождик тихо моросил по капюшону, наполняя утро каким-то унылым, бесцветным ощущением. Добежав до машины, он с трудом протиснулся между плотно припаркованными автомобилями, словно в тесной клетке, где каждый сантиметр пространства сжимался. Наконец, выбравшись из этого лабиринта, он нырнул в салон и захлопнул дверь, чувствуя, как с плеч будто сползает тяжесть. Включив зажигание, он с раздражением направил поток тёплого воздуха на запотевшее стекло и поспешно протёр его рукавом. Поглядел на часы – всё ещё опаздывал, и чем больше он смотрел, тем более невыносимым становилось это чувство, как будто что-то упускается, но ты не можешь понять что.

Дорога до работы занимала около сорока минут. Половину пути он ехал по городу, почти не замечая, как однообразные кварталы и скучные здания исчезают позади. Вторая половина пути проходила через живописные, но в эту погоду, казалось, уже потерявшие свою красоту места: лес, холмы, маленькая речушка, которая к середине лета почти всегда пересыхала, оставляя за собой лишь серую полоску грязной воды.

На выезде из города дождь почти прекратился, но в воздухе всё ещё висела лёгкая морось, как неудавшаяся попытка перемен. В низине, где протекала река, туман растекался по земле, словно скрывая какие-то неприятные мысли, которые, казалось, не хотелось видеть. Дима почувствовал, как напряжение уходит, будто бы с каждым километром его душа становилась чуть легче. Мысли об утреннем скандале начали растворяться, но оставили за собой привкус досады, не давая окончательно исчезнуть.

Чем ближе он подъезжал к работе, тем сильнее хотелось поскорее оказаться дома и наконец-то выспаться. Мысли о бессонной ночи, полном отсутствии отдыха, не покидали его. Он знал, что начальство снова попросит остаться сверхурочно. Конечно, они не могли заставить его остаться, но всегда находили такие способы, что отказать им было невозможно, вся ситуация поднимала чувство вины, заставляя чувствовать себя обязанным. Ты не мог не помочь заводу и не отгрузить вовремя продукцию, и так продолжалось из года в год. Наверное, правильным решением с точки зрения руководства было бы расширить производство и ввести дополнительную смену. Однако по каким-то своим причинам они не принимали таких мер. Возможно, дополнительная смена и расширение производства в зимний период просто бы не окупались, ведь завод занимался производством железобетонных конструкций. Хотя можно было бы и подготовить склад к сезону, чтобы не простаивать в межсезонье.

Дождик все так же моросил, а справа от дороги поднималась скала ярко-красной породы. У подножья скалы тянулись кустарники и небольшие деревья, а слева журчала речка. Этот участок дороги всегда вызывал в нем трепет. Проезжая мимо, он ощущал себя свободным, как будто был в другом месте, далеко от города, в каком-то путешествии. Этот нетронутый уголок природы дарил ему ощущение умиротворенности.

Но вот, проезжая знакомый поворот, в тумане он вдруг увидел размытый силуэт девушки с ребенком на руках. Внезапно, не успев осознать, что происходит, он резко ударил по тормозам. Машина, скользя по мокрой дороге, летела со свистом дальше. Внутри него все сжалось, и он приготовился к удару, не понимая до конца, что происходит. Всё казалось нереальным, как в каком-то сне. Образ девушки был прозрачным и расплывчатым, словно мираж. Он приготовился к удару, но машина пролетела через них. Дима в ужасе взглянул в зеркало заднего вида. Пусто. В глазах темнело, нарастало ощущение того, что он пережил нечто невероятное. Его руки дрожали, и он не мог понять, что только что произошло. Страх сковал его, сердце бешено колотилось, дыхание сбилось. В глазах все было смутно, как будто он не мог понять, реальность ли это, или нечто иное.

Остановив машину посередине дороги, он какое-то время сидел в тишине, вцепившись в руль. Затем вышел, огляделся – никого. Ни женщины, ни ребёнка. Он заглянул под днище, проверил машину вокруг: никаких повреждений, ни царапины. Всё было в порядке.

Что это было? – задумался он, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Не зная, что ответить себе, он снова сел в машину и, будто ничего не произошло, продолжил путь на работу. Но воздух вокруг казался холодным и вязким, как если бы время застыло, не желая отпускать его из этого ужасающего момента.

На заводе он первым делом сказал начальству, что сегодня не сможет задержаться. Работа, как всегда, шла на автомате: нажимай кнопки, соблюдай пропорции. Но мысли о странной встрече не покидали его, и каждый раз, когда взгляд мельком останавливался на чём-то, его охватывало беспокойство, как тень, скользящая по углам. Коллеги заметили, что с ним что-то не так, но Дима списал всё на усталость – мол, работа съела последние силы, да и ночи без сна дают о себе знать.

"Тебе просто нужно выспаться, – сказал он себе, но внутренний голос, как бы насмешливо, добавил: – Пока ты на самом деле кого-нибудь не сбил".

На удивление, начальник не подошел с просьбой остаться на подработку, и Дима, стараясь не попадаться на глаза, тихо уехал с работы. Проезжая мимо той самой скалы, он почувствовал беспокойство – что-то было не так. В голове снова всплывали те ужасные картинки, не давая покоя. где утром увидел призрачную женщину. Тревога вновь сжала его грудь, и в голове сразу всплыли жуткие картинки. "Это будет повторяться, – подумал он. Мне нужно что-то с этим делать, иначе я не смогу нормально жить." Он резко остановился и сдал назад, вытащил ключ из зажигания, почувствовав, как темнота вокруг становится плотнее. В воздухе повисла тишина, а сама ночь, казалось, затаила дыхание. Оставив машину на обочине, он решил прогуляться вдоль скалы, чтобы немного развеяться. Свежий ветерок слегка обдувал его лицо. Внимательно разглядывая окрестности, Дима подумал, что это отличное место для пикника с детьми – здесь было тихо, живописно, а природа успокаивала. Тревога, которая еще совсем недавно сжимала его грудь, постепенно начала утихать, растворяясь в этом спокойном, умиротворяющем окружении.

Вернувшись к машине, он переключился на обыденные мысли: "Главное, не забыть купить кофе", – словно нужда в этом привычном действии могла вернуть его к нормальной жизни, убрать из головы мрак, который ещё не до конца ушёл.

Приехав домой, Дима не сразу, но почти у подъезда все же нашел место для парковки. Небольшая, но очень приятная удача, подумал он, ведь в руках у него было два пакета с продуктами.

Дома его встретили веселые дочурки, не переставая играть в какую-то подвижную игру. Поцеловав папу, они продолжили свои игры. На кухне жена, как ни в чем не, бывало, поздоровалась. Редко такое бывает, но сегодня ужинать они сели всей семьей. Ели суп, уговаривая дочурок съесть еще ложечку, намекая на сладкое после. Дети, не доев суп, сбежали в свою комнату, чтобы посмотреть начинавшийся мультик.

Дима решил рассказать жене о странном случае на дороге. Она выслушала его и посоветовала не засиживаться перед телевизором до поздней ночи, а пораньше лечь спать.

– Дима, ты спишь по четыре часа! Конечно, тебе будет мерещиться всякая ерунда. Может, ты в тот момент вообще спал и тебе это приснилось? – улыбнулась жена. – Ладно, у меня идея. Мама звала нас в гости. Давай завтра или послезавтра поедем. Ты отдохнёшь, выспишься.

– Спасибо, было бы хорошо.

– Только без телевизора и пива. Просто ложись спать.

– Хорошо.

– Тогда иди прямо сейчас.

– Ты же знаешь, мне нужна тишина…

На следующее утро противный будильник снова разбудил его. Не переставляя его, Дима вскочил с кровати и пошел на кухню. Заварив чашечку кофе, он почувствовал, как настроение сразу улучшилось. Он был полон сил и энергии.

Аккуратно достал сковородку, предварительно закрыв дверь. В его жизни уже был печальный опыт, когда гора кастрюль с грохотом скатывалась на пол, будя не только домашних, но и соседей. Теперь он был осторожен. Достав сковородку, он начал готовить завтрак – яичницу с колбасой.

Допивая кофе у окна, он заметил женщину, которая на маленьком красном автомобиле выезжала с парковки в опасной близости от его машины. Он провел ее взглядом, а потом пошел собираться на работу.

После бодрящего кофе его голова была полна энтузиазма. Мысленно он уже планировал, как вечером пойдет в спортзал и погуляет на площадке с детьми, пообещав себе свернуть горы.

Внезапно, как гром среди ясного неба, в памяти Дмитрия всплыла женщина с ребёнком. Он замер, почувствовав, как его сердце чуть быстрее забилось. Неожиданно осознав, что пора возвращаться к реальности, он выдохнул и сказал себе: «Всё, хватит думать, пора на работу». Оторвавшись от размышлений, Дмитрий поспешил одеваться. Внезапно его взгляд упал на часы – ещё пара минут, и он опоздает. Тревога в душе подстёгивала его действия, но движения были чёткими и быстрыми. Он выскочил из квартиры, захлопнув за собой дверь, а в голове, как назло, вертелись мысли о женщине с ребёнком.

Небо вдруг затянуло тяжёлыми, низкими облаками и на землю начал падать мелкий дождик. Это были одни из тех дождей, когда капли не торопятся, стекают по стеклу машины медленно и тяжело, а город будто бы погружается в какой-то отрешённый сон. Дмитрий быстро пробежал по лужам, скрываясь под зонтом, и устроился в своей машине. Он повернул ключ зажигания, и мотор откликнулся низким, уверенным рычанием. Потянулся к магнитоле, сделав музыку громче. Она, как всегда, поднимала настроение, будто отвечая на внутреннее беспокойство.

Проезжая по дорогам, он почувствовал странную лёгкость. Утренние пробки остались позади, и движение по пустынным улицам города было почти безмятежным. Вскоре он выехал за пределы города, и перед его глазами открылась знакомая картина – живописный горизонт, где сливались небесная синь и бескрайнее поле, утопающее в зелени. Это место всегда манило его. Но сегодня оно казалось не просто красивым, а настоящим мистическим объектом, словно утаившим в себе какую-то тайну. Он снова почувствовал эту странную трепетную связь с ним, как будто природа здесь была жива, дышала, зная о чём-то, что скрыто от человеческих глаз.

Тот же самый пейзаж, что он когда-то наблюдал столько раз, теперь вызывал совершенно новые эмоции. На мгновение ему показалось, что он попал в другой мир, где время не имеет значения, а каждая деталь на этом горизонте – это шёпот о чём-то важном, скрытом. Он медленно ускорил машину, погружаясь в ощущение покоя и одновременно неизведанного.

Чем ближе Дмитрий подъезжал к горе, тем быстрее билось его сердце. Тревога, непонятная и необъяснимая, словно невидимая сила тянула его в тугую петлю. Он ведь уже давно убедил себя, что всё это просто пустые фантазии, наваждения, случайные мысли. Но несмотря на это, внутреннее беспокойство не отпустило его. Оно, наоборот, становилось всё сильнее, как невидимая рука, сжимающая грудь, заставляя его задыхаться от напряжения.

Каждый поворот дороги, каждый камень, на котором его колеса покачивались, казались подспудным предвестием чего-то непознанного. Он пытался отогнать эти мысли, но чем больше он пытался убедить себя в их нелепости, тем ярче они всплывали в сознании, вкрапляясь в картину вокруг. С каждым шагом эта странная тяжесть на груди становилась всё ощутимей. Его дыхание становилось прерывистым, словно воздух вдруг стал слишком густым и не таким, как всегда. Время будто замедлялось, и каждый момент пребывания здесь, вблизи горы, отзывался эхом в его груди.

Проезжая мимо Красной горы, Дмитрий снова увидел её. Она возникла перед машиной, как молния, мгновенно и без предупреждения. Всё произошло так быстро, что он не успел ни затормозить, ни осознать, что происходит. Образ девушки с ребёнком на руках появлялся, как яркая вспышка, но при этом казался настолько реальным, что воздух вокруг словно потрясался от её присутствия.

Сердце застучало в груди, и в одно мгновение он влетел прямо в них. В этот момент всё вокруг как будто остановилось: дорога, машина, его мысли. За доли секунды он успел разглядеть девушку – чёрное платье, волнистые русые волосы, глаза, которые не смотрели на него, но, казалось, смотрели прямо через него, в самую душу. На её руках был мальчик, на вид лет двух, с любопытным взглядом, который не успел даже испугаться, так как этот момент был не более чем иллюзией, обманом.

В груди Дмитрия всё сжалось от холода, как будто все жизненные силы покинули его. Он резко повернул голову к зеркалу заднего вида, пытаясь осознать, что только что произошло. Его глаза замерли, когда он увидел их, уже сидящих на заднем сиденье, точно так же, как и раньше – как неуловимая реальность, которая просто не могла быть. Мальчик с тихим взглядом в его сторону, а девушка – как будто часть его собственных страхов, вдруг ставших воплощением. Всё тело Дмитрия напряглось, и он почувствовал, как холодок пронзил его с головы до ног.

Она сидела прямо за ним. Лицо её было без эмоций, как маска, лишённая всякого выражения. Глаза – пустые, мёртвые, безжизненные, как два глубоких провала. Её взгляд, словно лишённый всякой человеческой теплоты, устремился в спину Дмитрия. Точно так же, с тем же холодным, бесчувственным выражением, на него смотрел ребёнок. Он не успел понять, как, но мальчик сидел рядом с ней, точно воссоздавая её жуткую неподвижность.

Ужас сковал его. Он резко обернулся, его тело сжалось от паники, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Но сзади никого не было. Пустое сиденье, воздух, не нарушенный ни одним звуком. Он несколько секунд смотрел в зеркало, будто ожидая, что реальность снова вернётся, но всё оставалось спокойно, пугающе спокойно.

Не осознавая, что делает, он прибавил скорость, не решив остановиться, не желая больше здесь находиться. Его пальцы крепко сжали руль, а нога неосознанно нажала на газ, словно пытаясь убежать от этого кошмара, который преследовал его, не отпуская. В голове был полный хаос. Вскоре, наконец, он добрался до работы, но даже перед выходом из машины не мог прийти в себя. Сидя, растерянно уставившись в одну точку, он пытался осознать произошедшее. Сколько бы он не повторял себе, что это был просто галлюцинации или стресс, ничего не менялось. В его душе было пусто, и ни одно объяснение не могло утешить.

Он был абсолютным скептиком, атеистом, всегда утверждавшим, что всё можно объяснить логикой. Но теперь он столкнулся с чем-то, что не поддавалось никакому объяснению. Всё, что было знакомо и привычно, разом рухнуло. Ему хотелось рассказать об этом, поделиться своими переживаниями с кем-то, хотя бы найти поддержки, но кто мог бы понять? Он стал быстро перебирать в голове имена знакомых, друзей, но, как ни странно, не нашёл никого. Оказавшись в одиночестве с этим непонятным ужасом, он вдруг осознал одну горькую истину: друзей-то у него и не было. Были коллеги, знакомые, родственники, с которыми он общался только по праздникам – на свадьбах и похоронах. Но сейчас, в этот момент, он почувствовал пустоту. Тот холод, который теперь сидел в его груди, был не только от того, что он не мог найти объяснений произошедшему, но и от осознания собственной изоляции.

Есть Ванька, с которым они знакомы уже лет пятнадцать. Ну, как знакомы? Вряд ли это можно назвать настоящей дружбой. Они вместе выпивают, иногда ходят на футбол, но всё это скорее на уровне приятельства, чем чего-то более глубокого. В таких отношениях нельзя рассчитывать на настоящую поддержку. Если Дмитрий и решится что-то рассказать, то только в пьяном виде, когда слова вырываются сами собой, а всё остальное словно не имеет значения. Но разве это дружба? Нет, это просто привычка, склеенная временем и многими моментами, когда не требовалась особая близость.

С мыслями о произошедшем он снова почувствовал себя одиноким. История, с которой ему нужно было бы поделиться, была настолько странной, что он не мог представить, как можно поговорить об этом с кем-либо, не встретив насмешки. Никто не поверит. Это выглядело бы как сумасшедшая выдумка или вовсе как результат перегрузки нервной системы. Скорее всего, посоветуют обратиться к врачу, да и то с недовольным видом.

Вдруг его осенило – может быть, это действительно имеет смысл? Может, ему стоит обратиться к психологу? Ведь всё, что с ним произошло, могло быть связано с каким-то расстройством. Стресс, тревожность, возможно, даже перенапряжение. Он начал размышлять о том, что, возможно, эти «галлюцинации» – лишь следствие того, что он давно не обращал внимания на своё внутреннее состояние. Да, возможно, это и есть решение. Хотя мысль об этом вызывала у него сомнения, он уже начал представлять, как будет объяснять врачу, что видел женщину с ребёнком в машине. Но всё-таки это могло бы быть началом пути к разгадке.

Немного придя в себя, Дмитрий вышел из машины. Он уже десять минут как опаздывал. Быстро шагал в сторону турникета, пытаясь избавиться от путаницы в голове, но, проходя мимо охраны, машинально попытался пройти, не приложив пропуск. Охранница, тётя Маша, подняла бровь и удивлённо спросила:

– Димка, ты чего? Пропуск забыл?

Он не ответил. Мысли обрушились на него с новой силой, мешая сосредоточиться. В голове звучала одна мысль за другой, как громкие удары по барабану. Он начал сам себе ставить диагнозы: «Это шизофрения, Дима. Тебе нужно лечиться. А вдруг у тебя начнутся приступы, и ты навредишь детям? Обязательно нужно записаться к врачу. Но к кому? К психологу или к психиатру?» Мысль о психиатре заставила его вздрогнуть. «Нет, лучше к психологу. Психиатр может закрыть в психушке…» – он невольно облизал губы, ощущая, как холодок пробежал по спине. «Хотя, может, и стоит лечь? Может, так будет лучше?»

Мысли скакали, не давая покоя. Дмитрий не знал, что делать. Может, сразу поехать? Отпроситься? Но что сказать? «Как отпроситься? Может, лучше завтра? А вдруг завтра будет хуже?» Он вздохнул, пытаясь успокоить себя, но вдруг снова почувствовал, как внутри всё сжимается. «Обязательно будет, Дима! Ты уже разговариваешь сам с собой без умолку – это точно шизофрения.»

Он с усилием оторвался от своих мыслей и постарался сосредоточиться на шаге. Но они снова наваливались, накрывая его, заставляя забывать о реальности. В голове было только одно: «Ты не нормальный. Ты уже не тот, кем был.»

«Как ехать через эту чёртову скалу?» Этот вопрос не давал Дмитрию покоя. Он метался с места на место, не зная, как справиться с нарастающим ужасом. Пытаясь хоть как-то рационализировать происходящее, он уселся за рабочий компьютер и начал искать информацию. Его пальцы автоматически набрали запрос: "первые признаки шизофрении".

Он быстро пролистал несколько статей, и чем больше читал, тем больше ощущал, как земля уходит из-под ног. Часть симптомов подходила, особенно галлюцинации – то, что он пережил с девушкой и ребёнком, казалось, идеально совпадало с описаниями. Мозг заполнил холодный страх. А может, это просто стечение обстоятельств? Может, просто вымысел? Сложно сказать. Но он не мог остановиться.

И тут же подумал: "А может, поискать информацию про девушку?" Он быстро отбросил эту мысль, словно сам себе не верил. "Нет, это точно дурная идея!" – подумал он, но, как ни странно, снова набрал в поиске: "убийство девушки с ребёнком", "несчастные случаи". Пальцы сами двигались по клавишам, не давая ему покоя.

И вдруг, он нашёл статью, которая словно попала прямо в его самые глубины, выбив почву из-под ног. Всё вокруг будто исчезло. Он прочитал заголовок и почувствовал, как его сердце остановилось: "Сегодня ночью, 15 мая, около двух часов, девушка 27 лет вместе с ребёнком 2,5 лет покончила с собой, сбросившись со скалы. По предварительным данным, причиной стал семейный конфликт. Тела обнаружены утром прохожими. Смерть наступила мгновенно. На месте работает оперативная группа. Родственникам погибших приносим соболезнования."

Тот момент, когда слова становятся более реальными, чем жизнь. Дмитрий почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Он не мог вымолвить ни слова. Это было как кошмар, из которого невозможно проснуться. Его тело замерло, а в голове всё пересыпалось с места на место, словно он попал в бездну, откуда не было выхода.

Он сидел в ступоре, не в силах сдвинуться с места. Вопросы, как бесконечные волны, накатывали одна за другой. Совпадение? Он прокручивал этот вопрос в голове, снова и снова. Или он когда-то слышал эту историю, но не придал значения? Возможно, она была где-то в его памяти, тихо ждавшая момента, чтобы всплыть. А теперь, в стрессовой ситуации, всё смешалось – реальность и вымысел, страх и здравый смысл. Он не мог понять, что происходит, но знал одно – это не может продолжаться.