Заколдованное место

Она мягко толкнула его в плечо:

– Ищешь очередную причину для недовольства?

– Пытаюсь рассмотреть время вылета стыковочного рейса. Кстати, где тут кофейня?

– В твоем графике нарисовался перерыв на кофе? – она оживилась, предвкушая сладкую паузу. В отпуске она не собиралась отказывать себе в лишней порции десерта с чашечкой капучино.

– И он будет длинным. Посмотри, рейс снова задерживают, – пробурчал Вадим.

Миновав паспортный контроль, они зашагали к секции выдачи багажа. Лента транспортера неуклюже дернулась, заныла ржавой каруселью на заброшенном аттракционе и с хрипом выплюнула первый чемодан.

– Ура! – радостно воскликнула Даниэла. – Наш!

Вадим потянулся за ним, но замер: рядом лежал второй, точно такой же.

– Да ну! Штампуют их там что ли!? – писатель схватил первый.

Хриплый кашель за спиной заставил Вадим обернуться. Сгорбленный старик с мутными глазами тоже протянул к его чемодану дрожащую руку.

– Мое… время… – цеплялся он за поклажу, с трудом выдавая слова.

– Простите, это мой, – резко сказал Вадим, пытаясь доказать свое право на багаж.

Дед, будто не услышав, тянул чемодан на себя. Вадим инстинктивно отнимал.

– Запутался… время… мое… – продолжал бормотать старик.

– Spiacente, – раздался голос с акцентом, и мужчина в твидовом пальто удержал старика за локоть. – Мне жаль! Алекс очень болен. Спутал ваш багаж со своим.

Даниэла выпрямилась, откидывая назад волосы:

– И часто он так путается?

– Случается, – произнес сопровождающий старика, скользнув глазами по девушке. – Когда видит что-то знакомое. Вещи, люди – все смешалось у него в голове.

Даниэла придирчиво осмотрела багаж, обратилась к Вадиму:

– Разве ты не закрыл замок? Почему код стоит на нулях?

Вадим фыркнул:

– Еще сомневаешься? Я точно помню, что выбрал дату 19 июля. Да и легкий он. Чемодан определенно кто-то вскрыл и вытащил содержимое. А там моя рукопись, между прочим!

– Надо же, действительно, они – близнецы, – опекун старика снял с ленты второй, точно такой же, как у Вадима, чемодан. – Может, нам стоит открыть их? Убедимся где – ваш, а где – наш.

– Открыть? – Вадим нахмурился, пальцы замерли на замке. Его план не предусматривал чужих советов. – Чтобы меня обвинили в пропаже?

– Вокруг столько свидетелей. К тому же, я частный детектив. Рэм Сфортунато.

– Открывай же, Вадим! – Даниэла ткнула его в бок. – Вдруг там сюрприз?

Писатель открыл створку и обнаружил несколько вещей: поношенную утепленную куртку, книгу с потрепанной обложкой, перламутровую заколку для волос и старый мятый билет на концерт. Его рука непроизвольно потянулась к последнему. На билете Вадим прочел надпись:

«Дом Музыки, Кэнди Далфер. Первый ряд».

Внутри екнуло. Пятнадцать лет назад, когда все казалось ясным и понятным, как отполированный пол, в его жизни должен был состояться такой концерт.

– Это не мой чемодан, – пробормотал он. – Что за бардак у них тут творится?

Даниэла с интересом заглянула в поклажу.

– Может, твоя фанатка? – она выхватила из багажа заколку. Между ее зубцами воспоминанием зацепился длинный светлый волос. – Хочет, чтобы ты посвятил ей роман?

– Чемодан не наш, – Вадим резким движением захлопнул его.

Даниэла наклонилась, заглянула под крышку.

– Мне иногда кажется, будто мои вещи знают обо мне больше, чем я сама, – она провела пальцем по заколке, взяла в руки билет. Ее взгляд стал серьезным.

– Вряд ли это случайность. Ничего не припоминаете? – подмигнул писателю сыщик.

Всматриваясь в выцветшие буквы, Вадим нырял в омут воспоминаний: голос отца, запах бензина, старые «Жигули». Рана снова заныла. Рыжие волосы до плеч, глаза гречишного меда, способные одновременно смеяться и плакать. Бэлла всегда говорила, что джаз – это свобода, импровизация, право на ошибку, которую она не могла себе позволить. Однажды все изменилось.

– Я не смог приехать, – прошептал Вадим. – Обещал, но…

– Почему? На тебя это не похоже, – серьезно заметила Даниэла.

В голове Вадима замелькали эпизоды: спешка, глохнувшая на каждом светофоре машина, отчаянные попытки дозвониться до Бэллы. Короткие гудки и злость на себя, на авто, на весь мир.

– Я пытался… – выдавил Вадим, глядя на билет. – Но машина сломалась. Время остановилось. Бэлла не отвечала на звонки. Знал, что она ждала меня. Спешил. Но не смог. Вряд ли ты поймешь.

Даниэла мягко коснулась его руки, словно пыталась разделить тяжесть воспоминаний.

– Разве ты не проверил все накануне?

– До последнего винтика. Работало, как часы, – ответил Вадим и вытащил из чемодана потрепанную книгу Хайнлайна – «Дверь в лето». С обложки на него смотрела девушка. Позади Вадима снова раздался хриплый голос Алекса:

– Ты… помнишь?

– Простите, Вадим, – Рэм удержал старика за плечо.

– Откуда вы знаете мое имя? – сердце писателя забилось быстрее.

– У вас посадочный талон торчит из кармана пиджака, – загадочным голосом ответил Сфортунато. – Профдеформация. Привык подмечать детали.

– Какой бред! – Вадим взъерошил волосы, пытаясь стряхнуть напряжение. – Слушайте, оставьте меня в покое! Я просто хочу забрать свой чемодан и вернуться домой, в Италию!

В этот момент Алекс схватил Вадима за руку.

– Время… украли… Бэлла… – его голос свистел как ветер в заброшенном доме.

У Вадима перехватило дыхание. Слова старика больно врезались в сознание. Он почувствовал странное дежавю, будто уже слышал это раньше, но не мог вспомнить – где и когда. Писатель выдернул руку из цепких пальцев старика и раздраженно сказал:

– Сфортунато, держите его подальше!

Тот мягко увлек Алекса к свободным креслам.

– Не беспокойтесь, – сказал он. – У него трудная судьба. Я долго искал его.

– Искали? Зачем? Алекс что-то совершил? – поинтересовалась Даниэла.

– В маленькой деревушке у подножия Апеннин, в гроте Ганимеда, – произнес частный детектив. – Он все повторял: «Время уходит». И словно ждал… Меня. Еще будучи мальчишкой я бывал там. Чувство, что однажды вернусь туда, не покидало меня.

Вадим озадачился. Слово «грот» откинуло в прошлое. Его дипломная, связанная со временем и этой пещерой Ганимеда, где он никогда не бывал, но запросто описал ее в своем романе:

– Кто у него из близких?

– Дочь. Я пообещал ей вернуть отца.

– Как вы его отыскали? – подобные истории привлекали Даниэлу не меньше, чем изысканные десерты.

– Благодаря делу, над которым я работал и отбившейся от группы туристке. Расследование привело меня в грот, в котором я нашел одного удивительного человека.

Сфортунато посмотрел на Вадима так пристально, что тот едва сдержал нервный смешок:

– И Алекса!

Детектив утвердительно кивнул, пощелкал пальцами в поисках подходящих слов:

– На Алексе была одежда, которая давно вышла из моды. Будто он выпал из времени. Понимаете, этот грот – он больше, чем просто пещера. Местные шепчутся, что там пересекаются время и судьба. А еще… – Он замолчал, будто обдумывал, стоит ли говорить.

– Послушайте, зачем вы все это рассказываете? Я не ваш священник! И вообще нам пора, – заторопился Вадим.

– Вы действительно ничего не помните, Вадим? – Сфортунато открыл портмоне и достал небольшой предмет, обернутый в старую бязь. – Например, это?

Он развернул его. Им оказался массивный металлический ключ с древними символами и буквами вдоль ножки.

– Прочитайте, что тут написано.

– «Vadim-us atque tempus fugit» – «Движемся вперед – время летит?» Ну и что я должен помнить? – Вадим не понимал, куда клонит Сфортунато.

– Я не имею в виду артефакт, способный открывать порталы или изменять ход событий. Смотрите вдоль стебля, там, где написано по-русски. С вашего позволения, открою второй чемодан.

– Ну, выгравированы имена. – В голове Вадима пронеслось: «Пусть еще скажет, что опытному магу достаточно использовать личные вещи, чтобы сработал какой-нибудь отворотный ритуал!»

Писатель пристально наблюдал, как Сфортунато распахнул чемодан. Там лежали вещи Даниэлы, его свитер, папка с рукописью, футляр с очками.

– Ура! Наш! – обрадовалась девушка. – Иногда у меня ощущение, что я сама как чемодан. Люди берут меня с собой, потом оставляют. Поэтому я стараюсь ценить каждую минуту и сейчас мне страсть как хочется капучино с корицей!

Детектив жестом предложил обменяться чемоданами.

Вадим быстро закрыл свой и покатил его по залу: «Мое имя на ключе? Да этот Сфортунато – аферист, выдающий себя за сыщика. Надо убираться отсюда поскорее!»

– Погоди! – Даниэла догнала его. – Ты куда?

– Куда угодно! – пробубнил он, не оборачиваясь. – Лишь бы не торчать в этом заколдованном месте. Надо срочно выпить кофе!

– О! Я поддерживаю. Ресторанчики, кажется, на втором этаже.

Вадим даже не пытался спорить. Ристретто сейчас могло стать спасением – чем-то привычным и рациональным в этом хаосе.

Они поднялись по эскалатору. Даниэла остановилась у указателя.

– Смотри-смотри, – с восторгом воскликнула она. – Кафе «Ганимед».

– И что? – Вадим взглянул на нее, не улавливая связь.

– Тебе не кажется, что парень, которого боги сделали на небе виночерпием, очень напоминает Сфортунато?

– Даниэла, кофе – и точка! Никаких странных теорий, – отрезал Вадим. – Никаких имен!

Они зашли в кафе. Два человека сидели у окон, сонно таращились в телефоны. Бариста, высокий парень с длинными, стянутыми в хвост волосами, лениво протирал кружки.

– Капучино с корицей и… – Даниэла посмотрела на Вадима.

– Двойной эспрессо, – но взгляд писателя уткнулся в фотографию на фронтальной стене, на голубые стулья и старые столы. Они вернули его в ту ночь, когда он ждал Бэллу.

– Фото… – произнёс он, не отрывая взгляда. – Я был здесь. Оно давно у вас?

Бариста нехотя отвлекся от кружки, посмотрел на снимок и пожал плечами.

– Лет пятнадцать. Еще до того, как все тут перестроили. Раньше стулья действительно были голубыми. Это место так и называли – «Кафе с голубыми стульями».

Лицо Даниэлы стало серьезным:

– Ты все еще думаешь о той истории с концертом?

Вадим обвел взглядом зал.