Новелла I фундаментальная. Семья Стоунхендж

Больница ФСБ

– … Куда? – удивлению сотрудника ФСБ не было предела, когда старик, а по документам Андрей 22-х лет отроду скрылся за дверью, выйдя в коридор. – Куда он сказал?

– Куда он сказал?– переспросил сотрудник ЦРУ, когда дверь за стариком закрылась. На этот раз его вопрос был направлен присутствующим.

– Он сказал домой. – ответил долговязый врач растерянно.

– Он ещё что-то добавил, уже выходя. – переспросил фсбэшник.

– В Англию он сказал… From England. – ответил врач тихо.

– Execly, уes, from England! – воскликнул восторженно црушник..

Они втроём выскочили в коридор следом за стариком. И увидев «клиента» бредущего вдоль дверей тихих палат, врач окликнул его.

– Англия большая. На какой адрес следуем, сэр?

– Ты серьёзно? Он пошутил! – неуверенно пробормотал фсбшник коллеге «по конторе».

– Домой… – ответил старик, упрямо следуя коридором по стрелке «Выход».

Врач, быстро пролистав на весу бумаги с «Делом» Андрея крикнул:

– По бумагам ты житель Подольска! Ты там прописан.

Старик остановился.

– Прописан? Кем?

– Паспортным столом!

– Не помню.

– Да-да. Ты, родившись в роддоме Подольска, был прописан по адресу, где жили родители. Когда получал паспорт, прописка была там же, в Подольске…

– Это было 70 лет назад. – уверенно отвечал старик не останавливая хода.

Он уже дошел до лифта и нажал кнопку…

Фсбэшник не отставал:

– Ты сказал в Англию?

– Проследи и узнаешь. – ответил Андрей.

– Стоять! – заорал фсбшник, ускоряя шаг, когда Андрей проник в освещённую тёплым светом кабину лифта. Он подскочил к кабине, но двери уже смыкались перед его носом. Последнее, что он услышал, были слова старика:

– Остановишь и никогда не узнаешь, куда я иду.

Двери закрылись. Лифт тронулся. Судя по полоскам света, поехал вниз. Фсбэшник обернулся к црушнику. Тот, поймав его взгляд, резюмировал:

– Он прав, пусть идёт, будем всего лишь его сопровождать.

– Я его лично допрошу с пристрастием! – злобно сказал чекист сквозь зубы.

– Ему 93 года, он помрёт на первом же допросе. – сказал врач.

– … мы опять не будем знать, куда ему надо идти… – заметил црушник.

– Бля… – выругался фсбэшник.

Прерия доисторического периода

Петр Сергеевич на ходу молодцевато соскочил с повозки.

– Ну, вот, почти приехали! – радостно сообщил он.

За ним соскочили Андрей, Виктория и Владимир. Все трое, следуя за Петром Сергеевичем, поднялись по тропинке, вьющейся по ложбине, на ближайший холм. Телега осталась внизу спеша поехала в объезд по старой колее в низине балки.

С вершины гребня, в лёгкой дымке различалось массивное строение, окружённое кольцом крупных камней-мегалитов, перекрытых сверху другими крупными камнями.

– Узнаёте? – не без гордости спросил Петр Сергеевич.

– Где-то, что-то… Виктория смотрела во все глаза, пытаясь раньше всех дать ответ «отличницы».

– Ну? – нетерпеливо подгонял Пётр Сергеевич.

– Мы что в… Англии? – почти догадался Андрей

– Ай, молодец! Узнал… Точнее не в Англии, а в Уэльсе.

– Если мы в Англии, то это… Стоунхендж? – неуверенно произнёс Андрей.

– Молодец! – восторженно резюмировал Пётр Сергеевич. – Это Стоунхендж! Только изначальный, таким, каким я его построил. У вас, в вашем времени, он за 300 тысяч годочков, сам понимаешь, несколько устарел, как строительный объект, а у нас новостройка! Красавец!

– Его не видно отсюда! – обиженно сказала Вика, глядя на мрачный силуэт.

– Сейчас, сейчас! – Петр Сергеевич вытянул из-за пазухи связку с ключами и ловко подхватил массивный брелок, висевший вместе со всем барахлом на кольце. Направил в сторону мрачного силуэта дома, нажал кнопку, будто освобождая автомобиль от блокировки сигнализации. Брелок пикнул. Ничего не произошло.

– Попытка номер два! – сказал Петр Сергеевич. – Возможно, мы далековато стоим, но по расчётам должно сработать.

Все напряжённо смотрели на силуэт строения. Брелок вновь пикнул. На этот раз в очертах силуэта едва различимо вспыхнула красная звёздочка сигнального огонька.

– О! – Петр Сергеевич восторженно заговорил. – Сработало! Генератор запустился. Сейчас и всё остальное.

Вначале разом включились «габаритные огни» на вершинах крыш, башни и ворот. Где-то они были красные, а где-то оранжевые, как у автомобиля. Потом тускло, но уютно засветились и окна, а потом и подсветка всего здания.

– Вот так! – самодовольно и радостно произнес Петр Сергеевич.

Отсвет от здания подсветил и дорогу, по которой двигалась к воротам телега с семьёй Петра Сергеевича. Дом или замок были выдержаны в старо-европейском стиле «фахверк», перешедший в строительные стили Европы от кораблестроителей Голландии. Видимо, построивший в этом стиле дом, стремился наполнить духом своё бытие уютом средневековых постоялых дворов с их белыми стенами и тёмными балками каркаса здания.

– Пошли быстрее. Войдём все вместе!

И Петр Сергеевич почти побежал вниз по склону к дому, за ним припустили остальные.

Внутри двора дома Стоухенджа

Повозка въехала в деревянные окованные крест-накрест высокие ворота, словно в ворота замка. Остальные промежутки в окружной стене между камней самого Стоунхенджа, были затянуты железной сеткой рабицей, а сверху густо опутаны колючей проволокой. Изнутри двора промежутки между глыбами поросли высокими кустами. Так, что мотки колючки и проволоки «бруно» оставались как бы снаружи, перепутавшись с кустами и практически были не видны.

Пётр Сергеевич встал во дворе на фоне разгружающейся повозки, как экскурсовод или ведущий познавательного фильма.

– Пока наши разгружаются, я вас познакомлю с домом или Стоунхенджем. В семье мы его называем просто замок. – Пётр Сергеевич подошёл к мегалитному камню Стоухенджа. Его рука любовно ощупала шершавую поверхность.

–… Секрета никакого нет. Эти камни не самородки. В ваше время они окаменели и возможно уже не отличимые от самородков. Построил мне его один бродяга по времени, по-моему, он был из XXII века. У нас не принято выяснять место и время рождения. Опираемся на свои впечатления от личности. Мой дружок, короче… При себе у него всегда 3d-принтер. Ящичек размером не более обувной коробки. Ящичек мельчит местную породу, песок и отливает блоки. Подарок друзей с Марса. Пять дней жужжал этот ящичек, пока мы с бродягой дегустировали кое-что из моих винных экспериментов. Кстати, все марсианские постройки созданы при помощи такой коробки из-под обуви.

– Марс всё-таки заселили? – воскликнул в упоительном восторге Андрей.

– Заселили… – хмуро подтвердил Пётр Сергеевич, – Это не то слово! Я бы сказал: пересилили. Я там был. Рекламу нашей гостиницы распространял. Всего-то был пару часов! Но мне хватило. Люди живут там, как подземные термиты. С нашими просторами доисторического времени не сравнить! Дебилы, одним словом…

– А марсиан встретили? – с боязнью получить отрицательный ответ, спросил Володя.

Пётр Сергеевич посмотрел на охранника сожалеющим взглядом:

– Встретили… Это были чахлые потомки засланцев первых колоний. В два раза ниже ростом, с серо-глинистой кожей, лупоглазые и с множеством генетических увечий. Этот Марс на самом деле нахрен не нужен… Ни природы, ни свободы.

– А в принципе, инопланетян встретили? – спросил Андрей.

– Как сказать?.. – подозрительно сощурившись, ответил Пётр Сергеевич. – О существовании их знают, но они не идут на прямой контакт. Инопланетяне придерживаются такой же политики, как и я с государственными службами человеческой цивилизации. ЦРУ, ГРУ, ФСБ знают или догадываются о нашем существовании, но поймать не могут. А изобрести свою «машину времени» – слабо. Пытаются поймать нас в своём времени, но пока безуспешно.

– А вы видели инопланетян? – спросила Виктория.

– И «да» и «нет»! – таинственно произнёс Петр Сергеевич, но таким тоном, будто бы его эта тема совсем не интересует. – Свои миры они прячут под видом Чёрных дыр. Похоже, что они не только овладели секретом времени, но и секретом пространства…

В деревянной остеклённой беседке, построенной на мегалите,

перекрывающем сверху Воротные камни-столбы Стоунхенджа

Наступила ночь. Но на окоеме ещё смеркалась зарница. Они сидели в полусумраке за столом, по центру высилась ваза с фруктами и печеньем. Ещё не переодевались. Ощущение у новоприбывших сложилось двоякое: с одной стороны, будто они сидят на обычной подмосковной даче вечером, но без комаров, с другой, понимание – это не дача, это точно… что-то в воздухе другое, аромат времени другой.

Петр Сергеевич закурил, за ним задымили и гости.

Петр Сергеевич выставил гигантскую, величиной со шляпу пепельницу, а в прошлом – раковину морского обитателя. Стол был покрыт простецкой потертой хозяйственной клеенкой с повторяющимся рисунком букетов цветов. Где-то с просторов прерии-тундры едва-едва доносилась трель сверчка, периодически кто-то крякал, издавая звук, похожий на лягушачье кваканье.

С одной стороны беседки открывался вид на двор и дом, с другой на освещённую звездами прерию-тундру.

Андрей встал у окна, с биноклем, осматривая темень и туманный горизонт через тепловизор бинокля. Курилось смачно. Спать никому не хотелось. Легкие прочищенные доисторическим воздухом, работали, как меха искусственных лёгких: чисто, свободно.

На столе Анна разливала по чашкам из огромного медного самовара чай. Цокал фарфор. Анна подавала чашки. Переговаривались шёпотом. Петр Сергеевич предупредил, что остальные члены семьи уже легли спать и надо вести себя потише…

Вдруг заорал Андрей, впившись в бинокль.

– Вижу! Вижу! Динозавр! Ребята, динозавр!

Он аж затрясся от возбуждения. Значит всё правда: они в доисторичке! Он чуть не заплакал, прикрыв рот рукой!

Сшибая стулья, Володя и Виктория подскочили к нему. Стали тянуть руки к биноклю. Андрей передаёт бинокль в руки Петра Сергеевича. Тот неспешно открывает панорамное окно террасы пошире. Врывается свежий ветер из первозданной прерии. Пётр Сергеевич, как бывалый капитан смотрит вдаль. Попыхивая трубкой. Остальные затихли возле него, вглядываясь в темноту.