Даже Смерть знает мое имя

– Он на тебя чем-то похож. Р-рано осиротел, скитался… – подметил фамильяр.

– Не сравнивай меня с этим тюфяком. Он бы в темнице ящеров загнулся раньше, чем увидел щипцы для вырывания ногтей.

– Ладно, – проронил Аким и перевёл тему: – И где ты планируешь найти ученика?

– А где они водятся? В школах и университетах. Но мне не нужен сопливый юнец. С ним возни будет слишком много. Поэтому остаются университеты, точнее, университет. В Чернявске он один.

– Но ты же не можешь цапнуть за руку любого мага смерти. А вдруг он не подойдёт? Гар-р-р.

– Верно. Мне нужно присмотреться к студентам, поэтому я попробую устроиться на работу в этот универ. Диплом Ратникова позволяет мне преподавать. Авось в университете есть какая-нибудь достойная вакансия, – сообщил я, с хрустом выпрямил спину и с удовольствием глянул на пентаграмму, заполненную рунами. Превосходно!

– Р-руна «ифь» кривовата, – пробрюзжал вредный фамильяр. – Твоя матушка такой халтуры не делала.

– «Ифь» безукоризненна. Ты, как всегда, придираешься, – отмахнулся я, натянул на палец остывший перстень и направил руку на пентаграмму.

Тотчас из магической побрякушки вырвались ранее поглощённые мной души грабителей из продуктовой лавки. Они впитались в пентаграмму, и в центре неё появились туманные рыцарские доспехи. Преобразование удалось.

– Гар-р-р, – презрительно каркнул Аким, глядя на моё творение. – Слабенькие «доспехи». Ты посмотри, какие они бледные. Ящерам на смех. От мощной магии они не защитят. Максимум выдержат один удар магоформы В-ранга.

– Какие души – такие и «доспехи». Из картона не сделать танковую броню, – огрызнулся я, раскрыл ладонь и втянул «доспехи».

Моя аура могла спокойно держать десяток таких магоструктур. Они были ценны тем, что с помощью мысли вызывались мгновенно, в отличие от магоформ. На призыв последних тратилось какое-то время, пусть даже и исчисляемое секундами.

Правда, магоструктуры нельзя было как-то подлатать. Ежели враг наносил им достаточное количество урона – они исчезали навечно. После этого приходилось создавать новые, тратя души.

– Для начала пойдёт, – между тем смилостивился фамильяр, прекрасно знающий, какие мощные «доспехи» у меня были в предыдущем мире. Но, к сожалению, через межмировой барьер нельзя протащить ничего подобного. Сквозь него могла пройти только моя «голенькая» душа вместе с неотделимой от неё аурой и магоформами. Так что мне снова придётся создавать весь арсенал магоструктур.

– Благодарю за одобрение, Аким, – саркастично бросил я и услышал настойчивый стук в дверь.

– Кто это? Обслуживание номеров? Или падшие женщины уже заглянули на огонёк?  – встрепыхнулся фамильяр, насмешливо сверкнув глазом.

– Очень вряд ли, – мрачно произнёс я, подошёл к продолжающей сотрясаться от ударов двери и встал справа от неё, чтобы возможный выстрел визитёра не задел меня. – Кто там?

– Отворяй ворота! – раздался низкий прокуренный мужской голос. – Дело есть.

– Вот и новая душа, – обрадовался фамильяр.

– В этом мире, к несчастью, нельзя так просто убивать, – тихонько произнёс я, открывая дверь.

– Ужасное место, – сокрушённо изрёк Аким и уселся на спинку стула, чтобы видеть лестничную клетку. А над ней с носков на пятки покачивался здоровенный небритый детина с одутловатым лицом, шикарно подходящим к заляпанной грязно-серой майке и растянутым штанам.

– Кха, – кашлянул он в пудовый кулак, цыкнул зубом и прогудел, тяжело глядя на меня: – Чего сынишку моего обдурил?

– Что-о? – искренне удивился я, держа за дверью руку с револьвером.

– Того! На бабки его кинул. Все знают, что грач стоит дороже, чем ты ему дал. Да и мелок ты за гроши взял! Так что ты мне теперь должен! Понял, сопляк?! – прорычал детина, оскалив жёлтые зубы. – Гони бабки!

– А-а-а, так это тупой развод на деньги, – сразу смекнул я, быстро сообразив, что малец вернулся домой и без задней мысли радостно рассказал папеньке, как заработал купюры. А тот решил стрясти бабки с дурака, разбрасывающегося деньгами.

– Какой развод?! – изобразил удивление громила, вскинув лохматые брови. – Ты сына моего обманул! Ребёнка! Посему должен мне! Всё честно! А если не хочешь по-хорошему, то я могу и по-плохому!

– Ну, так бы сразу и сказал. Давай я сейчас по карманам пошарю. Авось чего найду, – ухмыльнулся я и полностью открыл дверь, продемонстрировав руку с револьвером и перстнем мага. – О-о, гляди чего нашёл. Ствол и перстень. Хватит тебе этого? Продашь потом…

– М-м-м, – лихорадочно замычал вымогатель, испуганно забегав глазками.

– Чего ты? Не нравится? Может, тогда свинцом возьмёшь? – насмешливо проговорил я, ткнув револьвером в его объёмное пузо. – Или заклятием?

Мужик вздрогнул, резко побледнел и шумно сглотнул. Его кадык дёрнулся под кожей, а изо рта донеслось униженное бормотание:

– Да я это… чё… могу и подождать. Да и вообще… чего это я? Попутал маленько. Вы, сударь, сполна заплатили и за мелок, и за птицу. Пойду я, наверное, да?

– Подожди. Я тебе ускорение придам. Разворачивайся задом.

– Может, не надо?

– Надо, Федя, надо. А если отберёшь у сына деньги, то я приду и ещё тебе пинков отвешу, – серьёзно проговорил я и как следует вдарил ногой по объёмной заднице громилы. Тот чуть по ступеням не покатился. Однако всё же устоял и своим ходом припустил прочь.

– Мало ты его наказал, гар-р-р, – проворчал Аким, когда я закрыл дверь. – Но, с другой стороны, будем надеяться, что он вернётся с дружками, и тогда ты получишь хотя бы с пяток душ.

– Не вернётся. Он трус, что, собственно, и спасло его жизнь, – уверенно сказал я, вошёл в комнату и решил отпустить на волю ворона, совсем переставшего двигаться. Кажется, он решил притвориться мёртвым. Но, когда я взял его в руки, он начал трепыхаться. И едва не клюнул меня, после того как я освободил его от пут. И уж совсем с огромной радостью он вылетел из открытого мной окна.

– Я, наверное, тоже полетаю, – прохрипел Аким, протиснулся между прутьями оконной решётки и саркастично сострил: – Авось вернусь нескоро. Ну, ты сам понимаешь… пьянка, бабы, банька, поножовщина. Заметил, что во всех хороших словах нет гадской буквы «р-р»?

– Лети уже.

Фамильяр каркнул и вылетел из квартиры. А я рухнул на замызганную кровать, жалобно скрипнувшую пружинами.

За Акима я не переживал. Если уничтожить его физическую оболочку, он вернётся в Эфир. А оттуда я всегда смогу его вызволить, поскольку связан с ним незримой нитью. Да и кто будет убивать грача? В нем мяса-то даже нет.

Правда, местные простолюдины способны на всякое. Да и оружие у них кое-какое имеется, хотя по местным законам огнестрел могут носить только простолюдины, получившие дорогущую лицензию. И мне думается, что впредь так и будет, поскольку эксперимент князя провалился. Видимо, он думал, что простолюдины завалят демонов и отдадут тела приехавшим официальным защитникам. Но всё пошло не так. Люди тупо начали грабить магазины. Да и хрен бы полуголые простолюдины отдали все тела защитникам. Часть бы они явно распотрошили и продали на чёрном рынке. А князь точно не хочет терять доход от продажи зелий, изготовленных на основе демонских органов. Поэтому он и не будет больше раздавать оружие простолюдинам.

– О времена, о нравы, – пробормотал я, прикрыл рукой зевок и принялся вяло размышлять над своими дальнейшими шагами, включающими обустройство базы и сбор команды, нужной для того, чтобы побыстрее набрать душ.

Мысли текли все медленнее и медленнее, а настрадавшееся тело постепенно расслаблялось. И вскоре мой разум вырубился.

Мне приснился дивный сад. Листья пальм тихонько шелестели под порывами ласкового ветра, по голубому небу плыли белые барашки облаков, а лучи яркого солнца отражались от круглого спокойного озера, окружённого мягкой изумрудной травой.

Матушка сидела на берегу, нежно гладила меня по волосам и тихонько шептала бархатным голосом:

– Спи, мой котёнок. Спи. А мама-кошка сейчас намурчит тебе сказку… м-м-м… Жили в краю далёком, в домике на берегу, котята. Храбрые и ловкие. Жили они в мире и согласии. Но однажды пришли в их домик ящеры. Злые и противные. Они даже по утрам зубы не чистили…

Внезапно мой сон сменила тьма, а затем посыпались фрагменты из прошлого. Сражения, кровь, лишения. Однако, когда я резко открыл слегка влажные глаза, перед моим внутренним взором стояли не битвы, а улыбающееся лицо матери. Одной из сильнейших магинь, чья магия смерти повергала в ужас орды ящеров.

– О, сам проснулся! – возбуждённо прохрипел Аким, прыгая по подоконнику. – Вставай! Вставай скор-рее! У реки прорыв начинается! Сам погляди, гар-р-р!

Стряхнув остатки сна, я мигом слетел с кровати и посмотрел за окно, где всё ещё царила ночь. В районе моста из-за шиферных крыш домов вырывались бледно-зелёные сполохи, быстро наливающиеся яркостью и глубиной цвета.

– Точно прорыв! – радостно выдохнул я и накинул плащ.

Выскочил из квартиры и спустился на первый этаж, где обнаружил, что входная дверь дома закрыта на ключ. Последний торчал из замка. Но я пока не стал выходить, а глянул на дежурившего около двери небритого толстяка, мирно похрапывающего на табуретке. Над ним на стене висел стационарный телефон, явно служащий для того, чтобы поднимать тревогу в случае прорыва.

– Эй, плюшевый Цербер, закрой за мной дверь, а то демоны ещё ворвутся, – грубо потряс я его за мягкое плечо, а вот затем несколько раз со скрежетом повернул ключ, открыв заскрипевшую дверь.

– Чего? – испуганно захлопал глазками сторож, вскинувший голову. С уголка его рта свисала нитка слюны.

– Дверь закрой! Прорыв начался у реки! – рыкнул я, выскочил в безлюдный двор и помчался к мосту, сопровождаемый летящим Акимом и истошным завыванием собак, почувствовавших иномирную энергию. – Надо успеть, пока к прорыву не прибыли местные защитники: официальные и неофициальные.

– Неофициальные? – проговорил фамильяр.

– Ага. «Запчасти» демонов стоят дорого, поэтому местные смельчаки-простолюдины иногда собираются в банды и убивают, к примеру, гончих, а потом на чёрном рынке продают органы, – объяснил я, скользнул взглядом по заложенным кирпичами окнам первого этажа и выскочил на дорогу.

– О, а вот и охотнички, – увидел остроглазый Аким очертания старенького тарахтящего пикапа. В его кузове покачивался пяток вооружённых винтовками мужиков в чёрных комбинезонах и в кожаных куртках со стальными вставками.

– Э-э-э! Герои! – заорал я, ринувшись за автомобилем, весело подскакивающим на дорожных ухабах. – Возьмите меня с собой! Я сильный маг смерти!

– Домой беги, сопляк, под юбку мамки! – насмешливо прохрипел кто-то, вызвав у товарищей нервные смешки. – Это работа для настоящих мужиков!

– В аду так будешь говорить, когда твои внутренности сожрут демоны, дерьмоед! – обозлился я, прекрасно понимая, что не догоню тачку. И так уже сердце часто-часто колотится в груди, а дыхание обжигает горло. Что за слабое тело? И ведь Артур даже не курил, что вдвойне обидно. Так здоровым и помер.

– Заткнись, падаль! А то пристрелю! – заорал охотник и направил в мою сторону винтовку.

– Кишка тонка, ублюдок, – буркнул я и проводил хмурым взглядом удаляющийся пикап, решив не швырять в охотников магию. Пусть живут. Авось убьют хотя бы пару демонов. – Аким, есть какой-то вариант сократить путь через дворы?

– Есть, – ответил тот, взлетев выше крыш. – Беги налево!

– Отлично, – обрадовался я и помчался между домов.

– Началось! Полезли гады! Поднажми, авось первым успеешь к раздаче. Уже недалеко. Один-два квартала. Направо поверни. Гар-р-р.

Я прибавил газку, домчался до перекрёстка и услышал до боли знакомую музыку смерти. Где-то совсем рядом частые хлопки выстрелов сплетались с азартным рычанием гончих и мучительными человеческими хрипами.

– За мной! – каркнул фамильяр и пролетел между двумя трёхэтажками.

Я помчался следом за ним и оказался в квадратном дворе, где мои недавние знакомые из пикапа получали люлей от гончих. Стая насчитывала пять чёрных, как сама тьма, худых четвероногих зверюг с острыми ушами, клыкастыми пастями и здоровенными когтями.

Гончие с лёгкостью разметали отряд охотников, как я в детстве палкой раскидывал заросли камышей. Однако ещё не все охотники перешли в разряд мертвецов. Кто-то был жив, а кого-то жрали. К примеру, из открытой двери пикапа торчала хвостатая задница гончей, жадно чавкающей плотью водителя. Красные капли забрызгали потрескавшееся лобовое стекло, прикрытое решёткой. А со ступеньки авто лениво стекала кровь, скапливаясь в лужу.

Пара других гончих не отставали от товарки. Одна хрустела черепом трупа, лежащего у прокушенного колеса пикапа. А вторая уплетала сизые кишки из разорванного живота ещё живого охотника, пытающегося слабой рукой дотянуться до окровавленной винтовки.

Ещё две гончих, припав к земле оскаленными пастями и вздыбив шерсть, медленно приближались к дуэту охотников. Они колотили ногами в металлическую входную дверь дома и сорванными глотками орали:

– Люди! Откройте! Убивают!

Но никто не открывал, хотя сейчас жители наверняка из окон трусливо наблюдали за разворачивающейся драмой.

– Откройте! – снова провыл один из охотников и будто бы только что вспомнил о винтовке.

Он сорвал её с плеча и начал остервенело стрелять в гончих. И его поддержал второй охотник.

Однако в гончих так просто не попасть. Они ловкие, как черти. А даже если свинец и попадал в их костлявые тела с тугими мускулами, то они словно не замечали ран, исторгающих чёрную кровь. По части живучести гончие могли посоперничать с тараканами и Ищейкой.

Глава 4.

– Поехали, – прошептал я себе под нос и активировал редкую магоформу Д-ранга, выглядящую как шар, распавшийся на пять плоских, широких «срезней», похожих на треугольники с корректировкой полёта. Откат аж восемь секунд! Однако «срезни» того стоили.

Они устремились к шеям гончих. Но, к сожалению, только два попали, заставив отгнить головы тварей. Тела зверей грохнулись на землю, орошая её потоками крови, фонтаном бьющей из перехваченных глоток, чьи края всё ещё медленно гнили.

– Три промаха – это много. Видать, ещё не до конца привык к новому телу, – раздосадовано прошипел я, метнув к трупам гончих «бумеранг». Он поймал души животных и притащила их мне.

А я к этому моменту уже успел швырнуть в троицу живых гончих «диск», «верёвку» и «стрелу», попутно ощутив, как начинает нагреваться чёртов перстень-слабак.

«Верёвка» прошла мимо цели, а вот «диск» со «стрелой» сделали своё гнилое дело. Они попали в зверей, хотя те и бросились в разные стороны, спасая свои жизни. Поражённые магией гончие рухнули на землю, где заскребли задними ногами в предсмертных конвульсиях. А третья шавка, та, что избежала встречи с «верёвкой», с пронзительным визгом скрылась во мраке, клубящемся между домами.

– Тьфу, упустил-таки одну, – недовольно сплюнул я и с помощью «бумеранга» поймал души погибших зверей.

– Тер-ряешь хватку, – негромко произнёс опустившийся мне на плечо Аким и покосился на охотников, обессиленно упавших на задницы. Они явно не верили своему счастью. Оказаться в смердящей пасти Смерти и не погибнуть – да тут у многих ноги подкосятся.

– Четыре из пяти – нормально для начала, – только из чистого упрямства не согласился я, двинувшись к выжившим. – И ещё, Аким, при аборигенах не разговаривай. В этом мире говорящие фамильяры служат лишь очень сильным магам смерти А-ранга. А мне пока не хочется полностью раскрываться.

– Гар-р-р, – понятливо каркнул Аким и взмыл в воздух.

– Спасибо, господин, спасибо! Если бы не вы, мы бы погибли, – заголосили бледные охотники, с кряхтением вставая на ноги. Им обоим было всего-то лет по тридцать, но дрожали они на все семь десятков годков.

– Дык это же вы… там на дороге… – узнал меня один из них, тощий небритый мужик с глубокими залысинами, тонкими усиками и рябым лицом.

– То-о-очно, – выдохнул другой, оказавшийся крепко сбитым брюнетом с мясистым носом и щеками бульдога.

– Вот видите. Добрее надо быть. Взяли бы меня с собой – и все живы были бы, даже тот грубиян. А теперь вон он валяется, сдох, кажется, – указал я рукой на того охотника, что оскорблял меня.

Сейчас он мёртвой тушкой лежал около пикапа, так и не дотянувшись до винтовки. Его остекленевшие глаза уставились в ночном небо, а на губах опадала кровавая пена.

– Да мы же это… не знали, сударь, думали, что вы мальчишка, решивший погеройствовать, – залопотали охотники, робко улыбаясь.

– А вы разве не мальчишки? Ну, не по внешности, а по нутру. Всего пяток паршивых гончих разметал вашу банду как детей малых. Или вы думали, что раз гончие четвероногие, то, значит, друзья человека?

– Да мы раньше на одиночек охотились, тех, что далеко отбежали от прорыва. А нынче вот решили к самому прорыву податься, чтобы побольше добычи взять. Но мы не рассчитывали, что гончих будет так много, ведь раньше не приходили такие большие стаи!

– То ли ещё будет, – промычал я себе под нос и следом безапелляционно добавил: – Вы, двое, теперь будете служить мне. Должок за вами имеется.

– Признаём, сударь, – закивали охотники и решили представиться: – Нас зовут…

– …Плевать мне, как вас зовут. Отныне ты, рябой, носишь кодовое имя Рябой, а ты, щекастый, Бульдог. Вот такая у меня никакая фантазия, – ухмыльнулся я. – А теперь быстро берите из пикапа мешки и банки. У зверей нужно вырезать поджелудочные железы, сердца и печень. Кровь особо не сцеживайте. Она не очень дорогая, но всё равно наберите литр или два. Пригодится. Поняли?

– Поняли, сударь! – за двоих ответил Рябой, метнулся к автомобилю и уже на бегу лихорадочно спросил: – А мозги?

– У гончих их с гулькин хрен. Ими движут лишь базовые инстинкты, так что не стоит заморачиваться по пустякам. Из таких мозгов нормальное зелье не получится, – объяснил я, услышав металлический звук ключа, проворачиваемого во входной двери ближайшего дома.

– Нижайше приветствую, сударь, – заискивающе протараторил показавшийся на пороге носатый седой мужичок с бегающими глазками. – Я тут случайно услыхал, что вам не нужны мозги гончих. Может, тогда я возьму их себе? То есть не себе, а на благо нашего двора. Вы же их тут убили.

– Хмырь, а чего ты охотникам дверь-то не открыл? – мрачно воззрился я на него, приподняв бровь.

– Так открывал! Ей-богу открывал! Просто этот чёртов замок опять заело! – на одном дыхании выпалил мужичок, тараща честные-честные глаза.

– Врёт, собака! – услышал его слова Бульдог.

– Так пристрели его, – равнодушно сказал я.

Мужичок тут же с грохотом закрыл дверь, торопливо провернув ключ в замке.

– Гад, – сплюнул Рябой, ловко вырезая сердце гончей. – Хрен ему, а не мозги. Лучше прострелю их. Можно же, сударь?

– Валяй, – разрешил я. – Только не отнимай у меня много времени. Остальные демоны сами себя не убьют и не принесут мне свои органы. У вас на все про всё есть десять минут. Время пошло… Тик-тик-тик…

Надо отдать охотникам должное, они справились быстрее, чем продемонстрировали свою полезность. Да ещё никому из них не пришло в голову как-то уж слишком активно заниматься трупами людей. Мои новые подчинённые просто закинули их в кузов пикапа да прикрыли брезентом.

К сожалению, сам пикап наотрез отказался заводиться, поэтому охотники собрали винтовки напарников, патроны, взвалили на спины мешки с «запчастями» демонов и пошли за мной, пугливо глядя по сторонам.

– Мы прям к прорыву пойдём? – нерешительно спросил Рябой, шумно сглотнул и свободной рукой тронул свои крысиные усики. – Раньше мы бы с мужичками уже по домам разъехались. Нам бы и парочки демонов хватило за глаза.

– Расширяй горизонты, как сказал бы тренер личностного роста, – усмехнулся я и вышел со двора.

– А это что за тренер такой? Это он вас так научил магичить, сударь? – вставил свои пять копеек Бульдог, облизав толстые губы. – Прежде я не видел магов, так швыряющихся магоформами. Вы прям как пулемёт. Только у вас энергии-то магической хватит на остальных демонов? У вас же ранг «Д».

– Хватит, – заверил я его и недовольно покосился на перстень. Вот у него бы хватило запаса прочности. По ободку, кажется, уже трещины пошли. Китайский, что ли?

– Эй! Мужики! – донёсся до нас встревоженный женский голос, прилетевший откуда-то с третьего этажа. – Прячьтесь! Прорыв совсем рядом! Бегите! Демоны уже тут!

– Пусть они и бегут! Но за предупреждение спасибо! – крикнул я и прибавил шагу. Из-за поворота уже вылетали отблески тусклого зелёного света.

– Страшно чего-то, – признался Рябой, стуча жёлтыми зубами.

– Не ссы, – подбодрил его Бульдог, решительно нахмуривший брови.

– Ага, оба не бздите. Часть трофеев отдам вам, если будете умничками, – усмехнулся я и вышел на набережную, выложенную потрескавшимися плитами.

В конце набережной, около моста, сверкало зелёное нечто, похожее на двухметровый, практически плоский вертикальный глаз змеи. «Зрачок» дрожал и искривлялся, но всё же можно было разглядеть, что его роль играл фрагмент чужого мира. Конкретно сейчас это была часть джунглей.

При этом от «глаза» во все стороны отходили длинные протуберанцы, напоминающие извивающихся змей или языки зелёного пламени. Они отлично освещали алчно тявкающих гончих, чувствующих, что в домах укрылись живые существа.

Звери ожесточённо скребли входные двери, бревенчатые стены и заложенные кирпичами окна первых этажей. Под их крепкими когтями кирпичи крошились, брёвна трещали, а на металле дверей оставались глубокие царапины.

Две гончие даже пытались допрыгнуть до второго этажа, где окна не были заложены кирпичами. Но там их ждали стальные ставни и решётки. Так что зверям явно не удастся проникнуть в дом.

– Семь гончих! – лихорадочно выдал Рябой, испуганно выпучив глаза.

– Да, ты прав, маловато, – усмехнулся я, расстроенно нахмурив брови. – Постойте тут, а то втроём слишком легко будет. Но если вы куда-то свалите с моими трофеями, то я вас потом из-под земли достану.

Охотники судорожно кивнули. А я вразвалочку направился к прорыву, оценив его в пару баллов по шкале мощности. Он мог пропустить на эту сторону максимум двадцать низших зверей. Да, действительно негусто.

– Куть-куть-куть, – позвал я гончих, потирая указательным пальцем о большой.

Звери с радостью ринулись на меня, огласив влажный воздух кровожадным завыванием, от которого у неподготовленных людей кровь стыла в жилах. А у меня даже бровь не дёрнулась.

Я выбросил вперёд правую руку и применил «срезни». И в этот раз они показали себя лучше. В цель попали сразу три штуки. Тотчас ночь разорвал болезненный многоголосый визг, и на плиты набережной упали две тушки с отгнившими головами. А одно животное ринулось прочь, волоча за собой разлагающиеся задние лапы, стремительно превращающиеся в окровавленные кости с ошмётками кожи и сухожилий.

Прочие же твари продолжали бежать на меня, сверкая налитыми кровью глазами и скрежеща загнутыми когтями. Они быстро сокращали расстояние, скаля клыки, покрытые тягучей слюной.

Я с каменной физиономией снова вскинул руку и одну за другой выпустил шесть магоформ двух самых низких рангов, чтобы уменьшить нагрузку на перстень. И вдогонку с интервалом в секунду я послал два «бумеранга». Один собрал души, что принадлежали первой партии убитых мной гончих. А второй притащил мне те души, что остались от тех зверей, которые практически добежали до меня. Всего шесть душ. К сожалению, седьмую я не добыл. Раненая безногая зверюга сдохла и упала в реку. Бурные воды потащили её труп прочь, лишая меня не только души, но и трофеев.

– Гадство, – пробурчал я, услышав насмешливое «гар-р-р». – Эдак я до старости буду собирать души на крутой магический клинок.

– Вы настоящий мастер, сударь! – восторженно пролопотал подбежавший Рябой и принялся ловко вспарывать брюхо гончей.

– Как ваше имя? – благоговейно спросил Бульдог, начавший помогать коллеге.

– Если я скажу его, мне придётся убить тебя. Говорить? – насмешливо бросил я, снял горячий магический перстень и с наслаждением потёр палец.

– Нет! – поспешно выдохнул вздрогнувший охотник, не поняв, шучу я или нет.

– Ладно, можешь называть меня Рюк.

– Нам бы это… побыстрее управиться, сударь Рюк, – протараторил Рябой, весь перемазавшийся в крови зверей. Даже на его усах висели капельки. – Люди графа Синявского наверняка уже едут сюда. Кабы с ними не встретиться. Они ведь точно отберут у нас все трофеи. Мы же незаконно добыли их.

– Да и «запчасти» демонов скоро портиться начнут. Их надо в спирт бросить. Тогда они сохранятся, – поддакнул Бульдог, вытерев рукавом куртки вспотевший лоб. – У меня в подвале целая бочка есть. Туда их надо отнести. Мы так с мужиками постоянно делали, упокой, господи, их души грешные.

– Что вы думаете делать с трупами своих корешей? Полиция же придёт по ваши души, когда найдёт пикап, – проговорил я, покосившись на начавший тускнеть прорыв.