Даже Смерть знает мое имя

– А я не шучу, – отчеканила девка, перекрывая рокот моторов и голоса прохожих, которые по большей части предпочитали носить практичную одежду из крепких тканей, вроде джинсы, сукна и брезента. А ещё они носили шляпы. Наверное, потому что тут голубое небо часто затягивали чёрные дождевые тучи. Оценю-ка я местный климат как умеренно-хреновый.

– Вот и хорошо, сударыня. У меня нет времени на шутки, – проговорил я, двинувшись по тротуару, прилегающему к длинной шеренге увеселительных заведений. Сквозь стёкла были видны обедающие внутри разодетые дворяне, чьё спокойствие охраняли вооружённые амбалы из числа простолюдинов.

– Я хочу предложить вам работу, – настойчиво прошипела девчонка, с трудом отодвинув на задний план ненужные эмоции. – Мой отец – граф Иван Синявский. Он один из самых уважаемых дворян в нашем княжестве. Он главный в этом районе города, и его власть простирается даже за речку Чернявку. Ему бы пригодился такой умелый маг смерти, как вы. Я же вижу, что ваш истинный ранг выше, чем «Д». Вы не только убили этих ублюдков, но и схватили их души, даже не вспотев. А ведь минуту назад вам чуть висок не проломили! Зачем вы вообще побежали к двери?

– Ноги затекли. Вот и решил размяться. А под удар подставился специально. Хотел дать фору бандитам, а то так было бы слишком просто, – усмехнулся я, точно зная, что в этом мире маги даже без перстня видят души, выпорхнувшие из трупов.

Синявская посмотрела на быстро сереющее полуденное небо, накинула капюшон и недовольно скрипнула зубками, но никак не стала комментировать мои слова. Хотя в её необыкновенных глазах и вспыхнуло нестерпимое желание как следует приложить меня магией, чтобы из моей тушки во все стороны посыпались ответы, как конфеты из пиньяты.

Однако вместо этого она сделала глубокий вздох и проговорила, начав загибать музыкальные пальцы:

– Служа моему отцу, вы будете ежемесячно получать хорошее жалование и пару зелий усиления. А также папенька сразу даст вам комнату в нашем поместье, машину и новый перстень. Вы же переросли этот. Он не даёт вам магичить во всю силу. Новый же будет стоить дорого, а у вас явно нет таких денег.

Тут девка была права. Мой перстень был как револьвер в кобуре того, кто способен блестяще пользоваться и автоматами, и пулемётами. При этом в закромах у реципиента наличествовали только шикарные дырявые карманы и прошлое забитого лоха. Чувствую, последнее мне ещё аукнется.

– Ваше предложение звучит заманчиво, но есть одно «но»… я никому не служу, – честно сказал я, обойдя переполненную мусорную урну, которую стали бомбардировать капли дождя. Серые облака совсем скрыли потяжелевшее небо.

– Да ну? – недоверчиво заломила она красиво очерченную бровь и покосилась на превратившихся в тени прохожих, спешащих убраться с открытого пространства. – Все кому-то служат. Бароны графам, те – князьям, а они императору. Правда, последний практически не имеет власти, а сидит на троне скорее из-за традиций. Вся-то власть у князей. Но вы, наверняка и так всё это знаете, хотя по виду являетесь простолюдином из медвежьего угла. Правда, вы ведёте себя так, словно у вас длиннющий хвост из благородных предков. Наверное, вы обедневший аристократ, да? Тогда ясно почему вы не стали обирать убитых вами бандитов. Гордый! Хотя закон и признал бы их вещи вашим трофеем. И вообще, куда вы так целенаправленно идёте? Давайте где-нибудь спрячемся. Дождь же.

Мне не хотелось ещё больше времени тратить на ненужную болтовню, но дождь усиливался, грозя перейти в ливень. А в желудке голодно квакнуло. Поэтому я молча взошёл по ступеням ближайшего кафе и оказался под жестяным навесом.

Однако путь внутрь мне загородил широкоплечий здоровяк с квадратной челюстью, низким лбом и колючими глазками.

– Нищим вход воспрещён, – прорычал вышибала, глядя на меня сверху вниз.

Я обернулся и бросил девчонке, чью мордашку нельзя было рассмотреть из-под низко надвинутого капюшона:

– Это он тебе. Пока.

– Это я тебе, урод, – рыкнул громила и навис надо мной, угрожающе положив волосатую руку на торчащий из-за кожаного пояса крупнокалиберный револьвер.

– Урод? – удивился я, держа руку с перстнем в кармане. – Ты меня с зеркалом перепутал?

– Чего-о? – протянул тупой ублюдок, столкнув брови над свёрнутым набок носом. Кто ему его свернул-то? Грузовик? – Ты чего-то на меня вякнул, молокосос?

– А ты не хочешь наставить на меня свою пукалку? Я о револьвере, а то хрен его знает, что за извращения живут в твоих куриных мозгах.

– Ну, раз ты просишь, гнида! – злорадно выдохнул он, обдав меня запахом чеснока и нечищеных зубов.

В следующее мгновение вышибала наставил на меня револьвер. А я услышал за спиной заинтересованный хмык. Девчонке явно было интересно посмотреть на то, как я стану разруливать ситуацию.

Глава 2.

– Вали отсюда, мразь! – В налитых кровью глазах вышибалы застыла железобетонная уверенность убийцы, готового нажать на спусковой крючок. Вот и замечательно.

Левой рукой я ударил по револьверу, отбив его в сторону, а пальцами правой вцепился в кадык громилы, выпустив магоформу «клещи», имеющую Д-ранг. Магия впилась в душу вышибалы и медленно потянула её следом за моими разжавшимися пальцами. Здоровяк задрожал, надсадно захрипел и обоссался. Во влажном воздухе резко запахло мочой. А из мускулистого тела урода показался светло-серый туманный силуэт, внешне напоминающий вышибалу.

– Это будет убийство, – мрачно выдала за моей спиной девчонка.

– Знаю. Всего лишь учу дурака хорошим манерам, – усмехнулся я и отпустил душу. Она тут же вернулась в упавшее тело, едва не сломавшее крыльцо.

Рот здоровяка распахнулся, хватая воздух, а сам он с ужасом уставился на меня.

– Теперь-то мне можно пройти?

– Мо-о-ожно, – просипел он, с трудом сглотнув слюну.

– Молодец. Но, вообще-то, ты заслуживаешь смерти, – проговорил я, втянув ноздрями запах вышибалы. – На твоих руках полно крови.

Здоровяк весь сжался, даже не думая вставать. Но я равнодушно перешагнул его, мельком глянув на немногочисленных остановившихся прохожих. Никто из них не бросился наутёк с пронзительными воплями. Видимо, в этом мире подобные картины вызывали болезненный интерес, а не страх.

– А ты, кажется, резкий парень, – проговорила Синявская, тоже перешагнув вышибалу. – Давай дальше я, а то мы так точно не поедим, ну, только если кутью.

Я ухмыльнулся и воспитанно открыл перед девушкой дверь. Та благодарно мне кивнула и вошла внутрь. Там половина столиков уже была занята, а под потолком переливались звуки музыки, летящей из радио.

К нам тотчас подскочила встревоженная официанта, глянула на поднимающегося вышибалу и округлила губки.

– Нам нужен столик, – отчеканила моя спутница и сняла капюшон.

– О-о-о, сударыня Мирослава Синявская. Рада вас видеть, – узнала девку официантка и расплылась в улыбке. – Пойдёмте-пойдёмте. Я вас провожу.

Мы с Синявской пошли между столиков, не обращая внимания на недоумённые взгляды посетителей аристократической наружности. Они явно охренели, увидев в кафе, такого босяка, как я. Но никто из них ничего не сказал, видимо, опасаясь реакции Мирославы. Всё-таки её батька главный в этом районе.

– Вот ваш столик, – чуть смущённо указала официантка на круглый стол в самом углу заведения, куда не добирался свет. Кажется, она всё-таки решила спрятать меня от глаз посетителей.

– Благодарю, – кивнула моя спутница и плюхнулась на скрипнувший красной кожей диванчик.

Я подвинул стул к стене и уселся на него так, чтобы видеть весь зал и даже телефон, висящий около стойки бармена, протирающего полотенцем стакан.

По-моему, все бармены во всех мирах только и знают, что натирать до блеска и так чистые стаканы.

– Что будешь есть? – перейдя на ты, спросила у меня Мирослава, когда официантка поспешно удалилась.

– Мясо, да побольше и поострее. Прям такое острое, чтоб все отверстия горели.

Девку не смутила моя грязная шутка. Она усмехнулась, открыла меню и попыталась угадать:

– Ты откуда-то с юга? Там любят острую пищу. Она вроде как помогает уничтожить всякие вирусы и бактерии.

– Может, и с юга, – нехотя проронил я, вспоминая свой родной мир. Жаркий, влажный и технически отсталый. Конечно, в нём колесо – это не охренеть какое ноу-хау. Но он уступал даже этой Земле, хотя она тоже далеко не венец развития человечества. Однако именно здесь мне предстоит доделать последние пункты из Списка, а там уже и до награды рукой подать. У меня от предвкушения аж губы раздвинулись в улыбке, а волосы на руках встали дыбом.

– Ты чего так лыбишься? – насторожилась Синявская, сощурив глазки, обрамлённые длинными ресницами. – Давно не ел? Тогда тебе точно стоит пойти под руку моего отца. Он обеспечит тебя всем необходимым и даже больше.

– Ты уже успела забыть, что я никому не служу?

– Да ты пойми… Служа моему отцу, ты можешь возвыситься вместе с ним! – жарко принялась убеждать меня девушка, склонившись над столом так низко, что её аппетитная грудь задела пару хлебных крошек, просмотренных официанткой. – Молодой князь весьма боевитый и широко мыслящий человек. И пусть наше княжество небольшое, население всего четыреста тысяч, а вокруг Чернявска опасные леса, горы да болота, зато князь рано или поздно попробует оттяпать земли у соседних богатых княжеств. И часть этих земель точно отойдёт моему папеньке. А там, может, и император соберёт войска да пойдёт на Европейское Содружество. Не всё же им грабить наши приграничные земли. Им и так повезло. На их территориях раза в два меньше прорывов, чем на наших. Демоны так и прут из них. И если бы они сами не дохли через час после своего появления в нашем мире, то уже давно бы захватили наши земли.

– Так, может, князьям следует перестать грызться друг с другом и всем вместе разработать защиту от демонов? – усмехнулся я, заломив бровь.

– Защиту? Пф-ф-ф, дерьмо собачье! Нужно бить в гнездо демонов, а оно в другом мире. Но поход туда – это самоубийство. Мы можем войти в разрыв, но люди в том мире умирают так же быстро, как демоны в этом, словно сама атмосфера наших миров уничтожает чужаков.

И не только ваших. Все миры убивают чужаков, потому-то между ними могут путешествовать лишь души. Вот я вселился в это тело – и, считай, местный. Однако для такого переселения нужна целая куча ресурсов и прорва времени. К сожалению, по щелчку пальцев я могу создать лишь щелчок.

– Чего молчишь? – вырвал меня из мыслей вопрос Мирославы.

Я хмыкнул и указал взглядом на приближающуюся официантку. Синявская нетерпеливо помахала ей лапкой. Мол, шустрее перебирай ногами. И она действительно ускорилась. Подскочила к нашему столу, с улыбкой выслушала заказ и быстро вернулась с подносом. На нём исходили паром две тарелки с бифштексами и жареным картофелем, а ещё стояли розетки с различными соусами.

Мы с Мирославой спешно принялись за мясо, мягкое, сочное и одуряюще пахнущее. Казалось, что оно тает прямо во рту, не добираясь до желудка. А уж для меня, человека, две недели просидевшего в тюрьме на воде и хлеба, подобное мясо – просто пир богов. Хотя вон даже девчонка на время замолчала, сосредоточено уплетая бифштекс, чем я и воспользовался. Быстро доел, встал со стула и швырнул на стол несколько купюр, обнаружившихся в кармане.

– Пока, – бросил я Синявской, двинувшись к выходу.

– Подумай! Подумай над моим предложением! Поместье Синявских все знают! Приезжай! – крикнула она мне в спину и чуть глуше добавила: – Я всегда добиваюсь того, чего хочу.

Благо она не стала преследовать меня, что дало мне возможность спокойно выйти из кафе.

Дождь уже прекратился, но небо всё ещё оставалось серым и хмурым. Таким же хмурым, как и новый вышибала. Прошлый куда-то свинтил.

– Добрый день, – торопливо промычал вышибала и одарил меня резиновой улыбкой.

– Добрый, – буркнул я, спустился с крыльца и двинулся по безлюдному тротуару, обходя лужи.

Итак, реципиент прибыл в Чернявск вчера и успел снять квартирку на окраине. Что ж, туда-то мне и надо добраться. Но как сделать это быстрее всего? В Чернявске про общественный транспорт и слыхом не слыхивали. Однако извозчики имелись. Вот такое такси мне и следует поймать. И вон, кажется, на перекрёстке стоит подобное авто.

Я прибавил шагу. Оставил за спиной шумный бар,  прошёл мимо узкого, грязного проулка, и тут что-то привлекло мой взор. Резко повернув голову, я увидел пошатывающегося высокого мужика, справляющего малую нужду прямо на кучу мусора. Нет, конечно, мой взор привлёк не сам ссущий мужик, а его длинный кожаный плащ. Я на прошлой Земле носил такой же, и он мне очень нравился.

Мужик что-то бормотал себе под нос, но всё же услышал мои приближающиеся шаги, сопровождаемые чавканьем грязи.

– Тебе чего, патлатый? – глянул он на меня через плечо, вяло моргая. – Помочь хочешь? Гы-гы. Так я и сам справлюсь со своим питоном. Гы-гы. Хотя знаешь что… подойди поближе я тебе кое-чего покажу.

Он вдруг резко развернулся. И из его глаз пропало всякое опьянение, как пропала и «сарделька». Он как-то умудрился сунуть её в штаны и в то же самое время достать из кармана револьвер, уставившийся на меня чёрным дулом.

– Бабки гони, козлина! – прорычал мужик, угрожающе скаля жёлтые зубы и излучая запах смерти. – Быстро, иначе брюхо прострелю. Понял, урод? И не двигайся, а то яйца тебе отстрелю.

– А как же я тебе деньги отдам, если не буду двигаться? Ты чего-то с логикой не дружишь, – усмехнулся я и сделал к нему шаг, держа в кармане руку с перстнем.

– Стоять! – выхаркнул он вместе с каплями слюны.

Но уже было поздно. Я дёрнулся в сторону, уходя от возможного выстрела, и попутно швырнул магоформу «диск» в руку, сжимающую револьвер.

«Диск» имел Д-ранг и функцию корректировки полёта. Конечно, не самонаводящаяся ракета, но тоже ничего. Правда, у «диска» был откат в десять секунд. А вот магоформам Ж-ранга на «перезарядку» требовалась всего секунда-другая. Сильнейшие же магоформы А-ранга могли и несколько минут стоять на «перезарядке».

– А-а-а! – истошно заорал зассанец, выпученными глазами уставившись на своё феноменально быстро гниющее запястье, пропустившее сквозь себя «диск».

Всего за секунду кожа мужика шустро расползлась на чёрные лохмотья, а мышцы, сухожилия и мясо превратились в ошмётки. Мужик даже не успел выстрелить, да и не мог он этого сделать от болевого шока. А потом уже было поздно. Его кисть упала в грязь, продолжая сжимать револьвер.

И, кажется, зассанец решил последовать за кистью. Его зенки закатились, а сам он обмяк. Но я подхватил его, не дав упасть в грязь. Ну зачем же пачкать мой новый плащ? Я аккуратно снял его с плеч мужика и лишь затем отпустил тело.

– Скажи спасибо, что я сегодня добрый. После еды, наверное, – бросил я бесчувственному подранку, надевая его плащ. – За все твои деяния наказание лишь одно – смерть. Но, возможно, потеря руки заставит тебя задуматься, хотя вряд ли… Ты как крыса, вкусившая крови своих сородичей. Теперь вряд ли остановишься. Но шанс всё-таки есть.

Я ещё раз глянул на мужика, сунул его револьвер в штаны и проверил карманы плаща. В них обнаружились грязные, измятые деньги, на которых, наверное, живут все известные вирусы и парочка неизвестных. А ещё в плаще таился ключ с брелком в виде черепа. От автомобиля?

Выйдя из проулка, я окинул внимательным взором все припаркованные около тротуара немногочисленные средства передвижения. Меня сразу же привлёк мотоцикл с нарисованным на бензобаке черепом из огня. На брелке было намалёвано такое же изображение. Кажется, удача сегодня на моей стороне. Ключ действительно подошёл к замку зажигания.

Я уселся на мотоцикл, завёл его и погнал по брусчатым дорогам района, могущего похвастаться старинными особняками, таксофонами, шумными площадями и уличными фонарями, согнувшимися буквой «г».

А вот после чугунного моста, выгнувшегося над грязной речушкой Чернявкой, уже началась окраина, застроенная бревенчатыми многоквартирными трёхэтажными домами с непременными решётками на окнах. Здесь брусчатые дороги сменились просёлочными. Однако электричество не ушло. Мутные окна квартир пропускали наружу жёлтый свет, сражающийся с сумраком. Возле одного такого дома я и оставил мотоцикл. Глупо ехать на краденном прямо к съёмной квартире. Потому-то дальше я и пошёл пешком, не обращая внимания на подозрительные взгляды местных обитателей.

Немного поплутав, я добрался до нужного дома. Он в числе ещё трёх хибар окружал небольшой двор, где с дохлой крысой играл пяток дети. А чуть в стороне от них парочка будущих художников рисовала мелом на металлической входной двери, будто бы исцарапанной гигантским ножом. Узнаю работу чёрной гончей. Одной из слабейших тварей, что посылают в разрывы ящеры, то бишь демоны на местный манер.

– Красиво, – оценил я художества детей. – Это принцесса?

– Ты чего, дядь, это жаба-а! – протянул один из них, возмущённо засопев сопливым носом.

– Так чего она белая? Зелёная же должна быть.

– Дык у нас нет зелёного мелка!

– Так, может, я куплю у вас один из белых мелков, а вы на эти деньги приобретёте себе зелёный или ещё что-нибудь?

– Не обманешь, дядь? – сощурился мелкий.

– На, – протянул я ему пару банкнот.

– Давай, – он торопливо схватил их и сунул мне мелок, не веря своему счастью. Наверняка на эти деньги он сможет купить с десяток мелков, а то и больше. Понятно, почему детские глаза загорелись от счастья!

– А ворона живого изловить сможете? Или грача? – спросил я, сверху вниз глядя на радостных «художников». – Заплачу в три раза больше, чем за мелок.

– Запросто, – заверил меня малец и азартно улыбнулся, продемонстрировав отсутствие переднего зуба. – Совсем вам жрать нечего, да? Ну, дык, если умеючи, то даже ворона вкусная. Но лучше, конечно, жирного голубя. Правда, они у нас уже шуганные, а вот вороны нет.

– Вот и принесите мне ворона или грача, – усмехнулся я и назвал номер квартиры. – Жду.

– Мы мигом! – выдохнул мелкий и вместе со своим товарищем ломанулся прочь.

А я открыл дверь и поморщился от запаха, царящего в подъезде. Сырость, приправленная «изысканными» нотками тухлятины. Нет, отсюда надо съезжать, а то даже перед Ищейкой будет стыдно.

Однако пока что я поднялся на второй этаж, ключом открыл дверь и вошёл в квартирку. Внутри меня ждал не люкс-номер, а скудно обставленная комнатушка с кухонькой. Но, хорошо хоть, водопровод имелся и что-то вроде душевой кабинки. И на том спасибо.

Я помыл руки ржавой водой, снял плащ и начал освобождать центр комнаты. Мне понадобится место. Много места.

Вскоре после моих трудов вся мебель выстроилась около стен, и настал черёд пыльного половика. Я с трудом отодрал его от досок пола, обнаружив под ним застарелую плесень, уже готовую перейти на новую стадию эволюции.

В этот миг раздался стук в дверь. Я открыл её и обнаружил довольных «художников».

– Вот! – протянули они мне и грача, и ворона.

 Крылья и лапы птиц оказались спутанными бечёвками, но они отчаянно трепыхались, пытались клеваться и гневно вопили, однако вырваться из цепких пальцев пацанов не могли.

– В два раза больше птиц – в два раза больше плата? – весело усмехнулся я, сунув руку в карман, где, не считая, цапнул деньги.

– Можно в полтора, дядь, – пошли мне навстречу «бизнесмены».

Я благодушно хмыкнул, взял трепыхающихся птиц и вручил дилерам купюры. Они их с большой радостью схватили и умчались, сверкая пятками.

А я вернулся в комнату, где принялся чертить гексаграмму, вписывая в неё руны, отвечающие за магоформы «якорь», «верёвка» и прочие. Придётся вывести аж одиннадцать. Но, конечно, я не мог пользоваться теми магоформами, чей ранг был выше, чем у перстня.

Всего же в моей ауре пригрелись аж двадцать две магоформы. Каждую устанавливал знающий маг.

Реципиент же при жизни обладал всего пятью слабенькими магоформами. По крайней мере, так говорила его память, которую я успел поглотить, прежде чем он окончательно покинул это тело и ушёл на перерождение.

И уж реципиент никогда бы не сумел создать такую сложную гексаграмму. Даже я на неё потратил целый час. Весь вспотел и порядком устал.

Птицы же за это время уже приняли новую реальность и молча наблюдали за мной блестящими глазами-бусинками.

Я выбрал грача и поместил его в центр пентаграммы, а затем направил свою силу на магическую конструкцию. Из перстня вырвался серый туманный поток маны, ударивший в гексаграмму. Она стала наливаться призрачным светом, а перстень накаляться. Он был слишком слаб для такого сильного потока магической энергии.

 В пыльном воздухе даже отвратительно запахло палёной кожей, а из-под перстня пошёл лёгкий дымок. Палец будто бы схватили раскалёнными докрасна щипцами. Но я лишь плотнее стиснул зубы, чувствуя, как по вискам скатываются струйки холодного пота.

Надо терпеть! Терпеть! Гексаграмма ещё недостаточно напитана маной! Сильные магоформы требовали гораздо больше маны, чем слабые. Терпеть!

– Гар-р-р! – внезапно отчётливо выдал грач и радостно запрыгал по гексаграмме, сверкающей, как замысловатая новогодняя гирлянда в семье сатанистов.

– Фух-х-х, получилось, – облегчённо выдохнул я, торопливо сорвал раскалённый перстень и сунул палец в кружку с холодной водой. Она чуть не закипела.

Глава 3.

Грач вполне осмысленно оглядел комнату и проговорил хриплым, басистым голосом, ужасно картавя:

– Опять какая-то грязная дыра. Гар-р-р! Ну хоть бы раз царские палаты! Нет, надо было тебя всё же сожрать, когда ты был р-ребёнком. А я вместо этого трясся над тобой, думал, что мне воздастся сторицей, когда ты вырастешь! Гар-р! И вот награда для моих старых костей! Эх, видела бы твоя мать, по каким притонам ты меня таскаешь! Она со мной никогда так не поступала. Святая была женщина! Жаль, что ящеры всё-таки убили её. Но зато она не увидела, каким мучителем ты вырос!

– И я рад видеть тебя, Аким, – иронично ухмыльнулся я, мысленно вычеркнув из Списка пункт «воскресить семейного фамильяра».

– Р-рад он… давай уже, распутывай меня и рассказывай, как всё прошло? Сгинул принц? – с надеждой прокаркал Аким, прекрасно знающий местный язык. Мы же понимали, куда попадём.

– Хрена лысого он сгинул, – мрачно буркнул я и вкратце поведал Акиму то, что произошло в камере.

– Дерьмо ишачье! А ведь какой был план! – рассерженно прокаркал распутанный фамильяр, расправил крылья и попрыгал по комнате, приноравливаясь к новому телу. – Ну хоть эту стерву бессмертную опять одурачили. Но как же жаль, что я не увидел выражения её рассерженного лица. Гар-р-р!

Птиц Аким почему-то любил больше всего. Даже моей матери он служил в образе ворона, вот и привык каркать.

– Да-а, физиономия у неё была что надо, – с улыбкой вспомнил я и тут же мрачно добавил: – Теперь принц будет ещё более осторожным, но я всё равно доберусь до него. А прямо сейчас у нас есть три важные задачи. Первая: нужно найти мне ученика, поскольку так велит Список. Вторая: подготовиться к бою с Ищейкой. И третья: собрать достаточное количество ингредиентов для ритуала, открывающего путь в другой мир.

– А как тебе этот мир? – покосился на меня фамильяр и взлетел на подоконник.

– Тут все как пауки в банке. А ящеры вовсю запускают сюда своих зверей. Уже  по десять-пятнадцать прорывов в сутки. Правда, пока только ночью. Но местным всё равно не отбиться. Они обречены. Хотя… – я задумался, проглядывая воспоминания реципиента. – Может, у них и есть шанс. В принципе, тут довольно много огнестрела и магов. Даже есть маги-простолюдины, пусть они и сильно уступают аристократам, которые почти все маги. Всё-таки у дворян больше возможностей прокачать свой дар. Зелья, дорогие магоформы, мощные магические перстни и лучшие университеты – для всего этого нужны деньги. К тому же дворяне уже рождаются с хорошим даром, поскольку их родители тоже обладали крутой магией.

– А если объединить их всех, чтобы нанести армии ящеров ещё пару болезненных уколов? – проронил Аким, посмотрел между прутьев решётки за окно и тихонько пробубнил: —Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орёл молодой. Гар-р-р.

– Объединить их – архисложная задача. Дворяне погрязли в интригах, а простолюдины спят и видят, как бы скинуть правящую верхушку, чтобы пограбить награбленное аристократами, – проговорил я и снова принялся чертить. Только теперь пентаграмму с семью магоформами.

– Ну, решать архисложные задачи ты умеешь, – напомнил фамильяр, скользнул по мне изучающим взглядом и проговорил: – Тело реципиента довольно хорошее. Молодое, высокое, физически р-развитое. Кем он был при жизни?

– Артур Григорьевич Ратников…

– …Какое поганое имя. Столько букв «р-р-р», – перебил меня Аким, сокрушённо покачав головой.

– …Обедневший аристократ, маг смерти. Рано осиротел и скитался по приютам. Затворник, нелюдимый. Он книжной пылью дышал чаще, чем свежим воздухом. Человек мягкий, как глина. Все его пинали, как шелудивую собаку. Но он как-то умудрился получить диплом весьма уважаемого университета города Великие Копья. Чернявск – это его родной город, который он покинул несколько лет назад и с тех пор ни разу тут не был. А вернулся он сюда пару дней назад, чтобы найти дальних родственников. Вот они, конечно, офигеют, если когда-нибудь увидят «нового» Артура, характером изрядно отличающегося от прежнего, – с ухмылкой проговорил я, придирчиво глядя на линии, остающиеся на полу от мела, зажатого в моей руке.