Король рогоносец

– Желаете ли Вы сохранить все права, свободы и привилегии народа? – вопросил её после прочтения Евангелия архиепископ.

– Желаю, да поможет мне в этом Бог! – отвечала Ядвига, приблизившись к алтарю.

Как только она преклонила колени, прелат помазал её священным елеем и, наконец, возложил на её голову корону. В ту же минуту снова загремели трубы и флейты и раздались радостные крики во славу новой королевы. Как только снова прочитали Евангелие, Ядвига воссела на трон, устланный парчой. Чтобы тяжёлая корона не давила на девичье чело, два придворных сановника держали её над головой королевы во время богослужения. Возможной, это был тот самый «лилиями украшенный» венец, доставшийся ей по завещанию бабки, Елизаветы Польской. После обряда причащения вся процессия проследовала в том же порядке в замок. Там всех ожидал роскошный стол, причём гости больше всего хвалили «обилие рыбы и вина».

На другой день со своей свитой в королевских одеждах Ядвига объехала кругом на коне главную городскую площадь и воссела на трон перед ратушей, чтобы принять присягу в верности от горожан. Интересно, что первая милость королевы была оказана именно мещанам. Через три дня после коронации она дозволила какому-то Зыделю из Нового Сондча, купившему «деревню Янышево», пользоваться Магдебургским правом при условии внесения ежегодно в казну шести гривен.

В опекуны юной Ядвиге назначили польского шляхтича Димитра из Горая, по происхождению русина. А самыми доверенными её советниками в первые годы её правления были Бодзанта (архиепископ Гнезненский), Ян Радлица (епископ Краковский), Доброгост (епископ Познанский) и князь Владислав II Опольский.

(В Кафедральном музее Вавеля хранится литургическая накидка, вышитая Ядвигой в 1385 году. Это был подарок канцлеру Яну Радлице, который выучился на врача во Франции и раньше лечил её отца Людовика I. Для этой вещи королеве понадобилось сорок тысяч жемчужин. Кроме того, Ядвига использовала золотые нити для нескольких слов на латыни: «doctura» – «знание», «veritas» – «правда», «prudenta» – «рассудительность» и «simplicitas» – «простота». А ещё она оставила свою подпись: «Hedvigis Regina, filia Regis Lodovici» – «Королева Ядвига, дочь короля Людовика». Эта литургическая ткань, несмотря на свой более чем солидный возраст, всё ещё используется во время особенно важных богослужений).

Согласно широко распространённой научной теории, Ядвига была «всего лишь инструментом» в руках своих советников.  Однако некоторые историки опровергают эту точку зрения, утверждая, что она быстро повзрослела, а её характер, особенно обаяние и доброта, только укрепили её положение. Уже в конце 1384 года Ядвига вмешалась в дела князя Опольского, чтобы примирить его с фаворитом своей матери Миклошом Гараи. Конфликт между ними, кстати, произошёл из-за её жениха Вильгельма, сторонником которого был Владислав II.

Как пишет хронист, и польские прелаты, и магнаты были в восхищении от своей королевы:

– Забыв совсем, что они мужи, те не стыдились самого униженного послушания столь знаменитой и добродетельной женщине.

Ещё бы! Ведь её восшествие на престол ознаменовалось для них богатыми приобретениями. Даже начали раздаваться голоса, что не нужно искать для неё супруга. Однако мелкая шляхта, притесняемая магнатами, думала по-другому.

– В Кракове действительно находится младшая дочь короля Людовика, – свидетельствовал один из её современников, – и почитается королевою, но так как её не выдают замуж ни за прежнего её наречённого, Вильгельма, ни за кого-либо другого, то плохо приходится польской короне без короля: магнаты и шляхта враждуют между собой, многие вовсе не желают короля, чтобы самим присвоить имущество и доходы королевства…

Поляки и в самом деле не хотели признавать жениха Ядвиги, Вильгельма Габсбурга, своим правителем. Они считали, что неопытный юнец и его австрийские родственники не смогут защитить интересы их страны от её могущественных соседей, особенно от Сигизмунда Люксембургского, который контролировал Богемию и Бранденбург  и претендовал на Венгрию и Польшу. Некоторые ещё не отказались от надежды увидеть на польском престоле в качестве мужа королевы Семовита Мазовецкого, другие – Владислава Опольского, хотя последний был женат.

– Магнаты Малой Польши были первыми, кто предложил Ядвиге выйти замуж за литовского князя-язычника Ягайло, – утверждал всё тот же историк Халецкий.

В январе 1385 года Ягайло отправил своих послов – в том числе своего брата Скиргайло в Польшу – чтобы просить руки Ядвиги. Вот как пишет об этом хронист:

– …литовские князья Скиргайло, Элгемонт и Борис с большим числом приближённых, придя в Краков, венчанной в польские короли Ядвиге оказали немалые почести, и у вельмож польского королевства эту Ядвигу испросили в жёны великому князю литовскому Ягайло, обещая ещё до того, как такого рода договор будет заключён, вместе с подданными принять веру Христову.

Сама Ядвига считала себя неразрывно связанной с Вильгельмом, хотя после смерти отца она больше не виделась со своим женихом. Желая отделаться от домогательств Ягайло, королева заявила послам:

– Я повенчана с сыном герцога Австрийского, и обязана сохранять ему верность. А если бы даже желала выслушать предложение великого князя литовского, то навлекла бы на свою матушку-королеву, связанную обещанием с австрийским домом, обвинения в вероломстве. Поэтому окончательное решение должна принять она!

Отсылая литовцев к своей матери, юная королева в душе надеялась, что та не пойдёт против воли покойного мужа и склонности своей дочери. Увы, она не знала, что Боснячка мечтает о том, как бы избавиться от обоих зятьёв, Вильгельма и Сигизмунда.

 Тем временем два посла Ягайло прибыли в Венгрию и встретились с Елизаветой, которая дала следующий ответ:

– Я позволю всё, что будет выгодно Польше, и настаиваю на том, чтобы моя дочь, а также прелаты и дворяне королевства сделали то, что, по их мнению, принесёт пользу христианству и их королевству!

Как свидетельствуют современники, к такому ответу королеву-мать склонил её фаворит Гараи, поддержавший литовцев.

В своих «Ежегодниках, или хрониках славного Королевства Польского» Ян Длугош записал, что в июне или июле в Кракове собрались дворяне из столицы, Сандомира и Великой Польши, и «большинство наиболее здравомыслящих» проголосовали за принятие предложения Ягайло о браке.

– А как же мой сын? – возмутился герцог Леопольд III, и поспешил в Буду в конце июля 1385 года, требуя, чтобы брак между Вильгельмом и Ядвигой был заключён до 16 августа.

Под давлением герцога Австрийского и князя Опольского, тоже прибывшего в столицу, Елизавета не нашла ничего лучшего, как согласиться на все их требования.