Отряд D Чёртов Улей

– Сходите к знахарю. Но после того, как помоетесь и сдадите оружие. По стабу со стволами наперевес ходить нельзя. Помыться можно в любой ночлежке. Рекомендую хостел бабы Маши, баба она добрая, хорошая, за ночь берет всего пару споранов за комнату на четверых. Вас трое, поместитесь. Кормит тоже хорошо, просто, но хорошо. И недорого. Спораны можно заработать и в стабе и в рейдах. На первую ночь свежакам ночлег бесплатно, – перечисляла Оса варианты.

Шелест сказал, что споранов у них с рубера водится, да и Шнырь что было, тоже им отдал. Так что пока не бедствовали. Плюс найденные по трупам горошины, и даже одна черная жемчужина, но о ней мужчина предпочел почему-то умолчать.

Стволов у них не было, о чем он и сказал, чем немало удивил барышню. В итоге они попрощались, и Шелест наконец смог выйти к своим бойцам. Конвоиры махнули им рукой и шустро слиняли. Оставшись одни, мужчины переглянулись и тоже отправились на улицу. Предстояло найти знахаря. Как его там? Панка, во!

Но сперва ночлег и помывка. Не идти же к медику вонючими, а воняло от них знатно, это они даже сами чуяли. Вот только сменной одежды тоже не было. Поймав первого встречного человека на улице, спросили его, где тут можно купить одежку, тот махнул рукой, мол, туда, потом туда, а там уже центральная улица и магазины всех мастей.

Туда-то троица и направилась. Стаб был большим, но просто устроенным, штук семь улиц стекались к центру, будто лучи. На одной из них и находились всяческие магазины. Найдя в одном из них одежду наподобие той, что была на Псе и его бойцах, взяли по два комплекта, плюс нижнее белье, носки и смену к ним, ну и обувь прихватили. Вышло, по их прикидкам, недорого. Всего пять горошин.

Там же, в магазине, узнали, как пройти к бабе Маше, оказалось, что это буквально за углом, через пару домов пройти да повернуть и ты пришел.

Ночлежкой оказалось дощатое двухэтажное здание с нарисованной от руки вывеской, на которой была изображена, как говорится, дородная баба с котом и надпись «У Бабы Маши». Простенько, но со вкусом. За стойкой их встретила очень похожая на картинку женщина, на вид лет пятидесяти, с небольшим хвостиком и добрыми глазами, и кот, кстати, тоже очень похожий на рисунок. Рыжий и толстый.

Баба Маша говорила с ярко выраженным южным акцентом, смешно шокала и гэкала, от чего казалось, что ты приехал к бабушке в деревню на лето, впрочем, это казалось тем кто туда ездил, а вот десантура просто почувствовала домашний непонятный уют. Но им тут понравилось, а потому комнату оплатили сразу на неделю вперед.

Быстро заселившись, вещей-то с собой не было особо, только спораны, жемчуг да янтарь в сейф в комнате скинули, отправились на помывку. В баню, как сказала баба Маша.

«Почему баба, – недоумевал Шелест. – Вполне молодая женщина на вид. Но хочется ей быть бабой Машей, ее право!»

Баня оказалась недалеко, сразу за домом. Невысокое, собранное из бревен, строение. Над входом висела вывеска, которая гласила что: «В здоровом теле – здоровый дух». Шелест усмехнулся, читая это, и толкнул дверь.

Баня встретила их густым паром. Пол был выложен широкими деревянными досками, слегка скользкими от воды. В углу стояла большая печь-каменка, сквозь стекло в дверце виднелись раскаленные докрасна камни. Над печью висел чан с водой, из которого время от времени капала влага, шипя на горячих камнях и добавляя пара в воздух.

Лавки вдоль стен были широкими, отполированными до блеска. На одной из них лежали веники – березовые и дубовые, их листья еще пахли свежестью. В углу стояла деревянная кадка с холодной водой, а рядом – ковшики на длинных ручках. На стене висели часы с деревянным циферблатом, их стрелки медленно двигались, отсчитывая время.

В дальнем углу находилась небольшая раздевалка. Лавки для одежды и посиделок после парной были сколочены из грубых досок, а на полу лежал коврик с вышитой надписью: «В бане все равны». Шелест снял одежду, аккуратно сложив ее на лавку. Рядом лежали грубые мочалки и деревянные шайки для воды.

Шелест присел на лавку, чувствуя, как тепло от печи начинает проникать в тело. Пар обволакивал его, и он закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Где-то рядом капля воды упала на раскаленный камень. Опер и Свен тоже рухнули рядом.

– Это тебе не наш сухой душ, – проговорил диверсант, с наслаждением вдыхая ароматный воздух. – Пахнет то как!

Мылись они долго, с остервенением оттирая тела от грязи. Баня бойцам понравилась, они даже успели пожалеть, что у них такого не было.

Румяные, чистые, пахнущие медовым мылом, как потом выяснилось, хозяйка сама его варила, они вывалились на улицу и подставили разгоряченные лица прохладному воздуху.

Опер повел носом и замер. Пахло чем-то очень вкусным, и от этого запаха его желудок предательски заурчал. Шумной толпой они ввалились в помещение столовой, где их уже ждали. На столе тут же оказалась сковорода, полная жареной картошки с грибами, глазунья с кусочками бекона, салат из огурцов и помидоров и небольшой графинчик.

– С живцом по моему специальному рецепту! – гордо сообщила баба Маша в ответ на взгляды мужчин.

Еда оказалась тоже лучше, чем-то, что они ели обычно. Обычно они перебивались синтетическими пайками, органику редко доводилось пробовать, только на аграрных планетах – а там они были редкими гостями. Сытно икнув, Опер отвалился от стола.

– Знаете, а мне тут нравится, – вдруг заявил он. – Еда вкусная, баня эта так вообще отвал всего. А монстрятина… ее везде хватало, вспомните пояс астероидов.

Свен с Шелестом переглянулись, опрокинули по рюмке живца (он оказался просто бомбой, не то, что у Шныря, этот портянками не вонял) и синхронно кивнули. А что, прав Опер. Житуха тут и правда неплохая. Воевать им не привыкать, а вот вкусно пожрать да сладко пожить им начинало нравиться.

Выпив ещё по рюмке, они поднялись, рассчитались за обед и отправились в комнату. Решили немного отдохнуть перед тем, как пойти на поиски знахаря. Потом еще и Пса найти было бы неплохо.

Через час они уже стояли перед дверью в очередном доме. Та распахнулась, и их пригласили войти.

В комнате, заставленной столами, на которых ворохом лежали книги, бумаги, какие-то колбы, громко орала музыка. Что-то про куклу и мага. Слов никто из них толком не разобрал. Перед ними стоял патлатый паренек, лет двадцати, в черной футболке с изображением такого же патлатого парня на ней.

– Я Панк, знахарь, а вы, видимо, те три свежака. Меня о вас предупредили. Кто из вас принимал жемчуг? – деловито осведомился Панк.

Получив ответ, он прихватил Опера, сказал, что раз дар уже прорезался, то его нужно осмотреть первым, и уволок того в соседнюю комнату.

Свен с Шелестом переглянулись и устроились на изрядно замызганном диванчике. Ждать они уже привыкли. Из комнаты доносились голоса знахаря и Опера, но слов было не разобрать из-за громкого ора музыки.

– И как он это слушает, – пробурчал Свен. Он любил что-то более активное, да, громкое, но желательно без слов. Такое, чтобы разгоняли кровь. А эта песня, она была похожа на страшную сказку, что иногда ему рассказывали в детстве.

Вскоре Опер вышел из комнаты, и туда пригласили Свена. Шелест опять оказался последним, и это начинало помаленьку бесить.

Глава 6

Наконец и он попал за белую, покрытую липкими разводами, дверь. Знахарь сидел в кресле и смотрел на сведенные вместе пальцы. Когда Шелест вошел, парнишка кивком пригласил его на кушетку. Поднялся, обтер пальцы салфеткой и принялся водить руками над его грудью. Хмыкал, морщился, потом опять делал над ним пассы. Ну будто колдун какой. И это врач?! Именно это Шелест и озвучил. И тут же скорчился от жуткой боли в ноге. Ему казалось, что кость из нее сейчас тащат щипцами. Через секунду боль отступила. Вытерев выступивший пот, мужчина посмотрел на довольно усмехающегося Панка.

– Ни-ког-да! Слышишь? Никогда! Не называй знахаря доктором и врачом. Мы гораздо большее, – проговорил парень. – Знахарь может вытащить тебя в прямом смысле с того света. Видит зарождающийся в тебе дар и поможет его раскрыть. Поможет прокачать тот дар, что уже есть. И открыть второй, и следующие. Отрастить новые потроха или конечность? Снова нужен знахарь, чтобы помог с дозами живца и гороха. Так что мы гораздо больше, чем просто врачи, – заключил он.

Шелест кивнул, урок получился показательный и доходчивый. Он уже успел понять, что в этом мире нет места многим привычным для него вещам.

– И нормально вот так, для знахаря, – Шелест выделил последнее слово. – Людей мучить?

– А ты ж иначе не поверишь. Да и не мучил я тебя. У тебя мышцы забиты, я им считай массаж сделал, – ловко скрутив самокрутку Панк сунул ее в рот. Посмотрел на лежащего перед ним мужчину. – Будешь?

Тот кивнул и вскоре тоже радостно попыхивал. Из-за двери тут же донесся ворчливый голос Опера.

– Командир, сколько раз тебе говорить, бросай ты чадить, это для здоровья вредно. Вон, у знахаря спроси хотя бы.

Ответом ему стал дружный хохот двух глоток. Опер обиженно насупился и повернулся к Свену.

– Ну хоть ты им скажи!

На что тот лишь пожал плечами, мол, что я сделаю, люди взрослые, нравится им травить себя, пускай травят.

Докурив, они вышли к бойцам, и Шелест снова уютно развалился на диванчике.

– Что могу сказать, – убавив музыку, начал Панк. —Дар у, – он замешкался. – Кстати, вы ж не крещеные, давайте крестным вашим буду?

Мужики объяснили ему, что имен-то у них вроде как и нет, а позывные – позывные менять не хотелось бы. Знахарь задумался, почесывая голову сквозь грязные сальные волосы.

– М-да, такого у нас тут еще не было. И как с вами быть? Стикс не любит, когда имя старое остается. Но у вас вроде как и не имена правда.

Он снова задумался. Загадали гости ему загадку, и как решить, он пока не понимал. Решил, что пока оставят все как есть, а там, там Стикс сам решит, нужны ли им новые имена. Скольких свежаков потом перекрещивали. Заодно и посоветуется с кем-нибудь из знахарей поопытнее, да и просто с теми, кто давно в Улье живет. Сам он такую задачу решить не мог. Это он и озвучил сидящим в ожидании бойцам.

– Продолжим, – он хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – У Опера дар хороший, он клокстопер. Может перемещаться быстро из одной точки в другую. В этот момент все предметы и живые организмы для него будто останавливаются. Со временем даже пуля будет ему казаться замедленной. Пока его хватает на один два рывка. Коротких, хочу заметить, рывка. Но, – знахарь сделал паузу. – Если будет пить горох по схеме, которую я дам, тренироваться, то скоро сможет использовать дар дольше и дальше.

– Это я что, как этот, – Опер задумался, вспоминая фильм, который шел в столовой у бабы Маши. – Как Плешь?

– Сам ты плешь, – загоготал Панк. – Как Флэш. Не совсем пока, но со временем станешь, да. Примерно, как он, – кивнул парнишка.

Опер аж надулся от гордости, он теперь, считай, супергерой, в детстве ему очень хотелось иметь суперсилы, а теперь вот, пожалуйста, они у него есть. Он получил из рук знахаря листок и углубился в чтение.

– Свен, тут сложнее, – продолжил парень. – Дар сильный, хороший. Но пока только проклевывается. Тебе, – он посмотрел на мужчину. – Тоже придется пить горох.

– А когда я узнаю, что мне за дар достался? – Свен, как ребенок, нетерпеливо ерзал по дивану.

– Сейчас и узнаешь, что за дар я видеть могу. Ты сенсом станешь. Сперва видеть будешь, недалеко, но будешь видеть, что, к примеру, за углом двое живых существ. Со временем дар разовьется, и ты сможешь чувствовать дальше. И чем более развитым станет дар, тем больше будет радиус. Начнешь различать, человек или измененный, потом, если повезет, намерения угадывать, но пока пей горох, тренируйся. Пробуй почувствовал, есть кто за стенкой или нет, и тд. Так дар быстрее проснется, – пояснил в ответ на вопросительный взгляд лекарь.

–Теперь ты, —Панк резко повернулся к Шелесту. – Дар у тебя полезный, боевой можно сказать, но, есть одно НО!

Голос знахаря надежды на то, что это самое «НО» будет ободряющим, не внушал, и Шелест напрягся, что, интересно, не так с его даром?

– И что за «НО»? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Пока дар очень слабенький. А развивается такой дар долго, – начал парнишка.

– Не тяни, чтоб тебя метеором перетянуло, – нервно дернулся десантник.

– Ты пирокинетик! Но! – опять пауза, Шелесту захотелось сломать ему шею. – Сперва, как дар проснется, ты сможешь максимум дать прикурить!

–Шеф, тебе позывной можно сразу менять! Зажигалкой будешь!

Дружный хохот с двух сторон разозлил его до такой степени, что он отвесил двум хохотунам по смачному лещу. А затем, затем вдруг пальцы будто обожгло огнем. Хотя почему будто. Огнем, именно им. Резко запахло паленой шерстью, Опер отшатнулся, потирая рукой обожженную щеку.

– Ты ошалел что ли? – он обиженно смотрел на Шелеста. – Такую бородку мне испортил. А я может ее отрастить решил.

– Зато новый позывной можешь брать – Паленый! – отомстил ему командир.

– А дар у тебя сильный будет, – меланхолично заметил Панк, помогая Оперу потушить тлеющие волосы. – Продолжай в том же духе, но не переборщи. А то раскачаешь и стаб спалишь. Такие дары нужно уметь контролировать. Но зато хорошо, проснулся твой дар. Пойдем, ещё раз погляжу тебя.

– Я отказываюсь, – завопил диверсант. – Пусть он на ком-то другом тренируется, астероид тебе в задницу.

Свен печально вздохнул, один он пока без дара, но, как сказал знахарь, его дар покруче многих. Сенсу в команде рейдеров всегда хорошо платят. Считай, дармовой детектор жизненных форм всех мастей. А уж если дар прокачан…

Вскоре Панк дал им последние напутствия и выпроводил своих гостей. Оказавшись на улице, они осмотрелись и задумчиво встали.

– Куда дальше? – поинтересовался Опер.

– Наверное стоит наведаться к Псу, он нас вроде как приглашал, – предложил Шелест.

Туда и направились. Предварительно узнав у прохожего, где здесь Цветочная улица. Дом рейдера они нашли быстро. Простой, собранный из каких-то блоков серого цвета, он между тем выделялся на фоне остальных хотя бы тем, что прямо перед ним стоял здоровенный джип. Машину явно собирали из того, что было под рукой – бронированные листы, ржавые панели от грузовиков и даже автоматы в количестве двух штук, намертво вмурованные в крышу. Все это было выкрашено в грязно-охристый цвет с черными подтеками, словно машину не красили, а просто облили краской из ведра.