Отряд D Чёртов Улей

– Ну если так, – протянул Свен. – То поможем, если и ты нам поможешь.

– Сперва только живец готовить вас научу, без него тут каюк, понимаешь. Споровое голодание или убьет, или в зараженного превратит. Дрянь-то в нас сидит, – он попросил принести пару бутылок водки из его рюкзака, марлю и пустую бутылку.

Когда всё требуемое было на месте, мур сперва достал из внутреннего кармана мешочек, высыпал оттуда что-то в ладонь и налил в помятую алюминиевую кружку алкоголь, рассказав, что подойдёт любой от сорока градусов, закинул туда небольшие, похожие на мелкие серые виноградины, штуки.

Вскоре те расползлись хлопьями. Затем он осторожно процедил настойку через марлю, пахло отвратительно – давно не стиранными носками, чем-то тухлым и спиртом. Закрыл бутылку и взболтал.

– Пропорции строго соблюдайте! Один споран – пол-литра воды, пол-литра – водка. Больше – передозировка, меньше – эффекта не будет, – учил он отряд. – На глаз, конечно, но чтобы примерно так было. Один к одному. И два три спорана.

Затем продемонстрировал, как сделать фильтр из ткани или марли.

– Много слоев, плотно, чтобы хлопья не попали, они для нас яд, понимаешь – вещал мур, сноровисто складывая кусок ткани. – Для заражённых говорят, кстати, тоже, вдруг где пригодится, йоптыть. Вот так…

Четверо наемников внимательно смотрели за манипуляциями грязного мужичка в восемь глаз, стараясь не упустить ничего, ведь от этого знания зависели их жизни в этом странном мире.

– Пить маленькими глотками. Осторожно. И не забывайте – это не лекарство, это… необходимость, что ли. Если дар используете, то расход потребления растет, мля, при ранах – тоже. А так, раза три в день по паре глоточков хватает. А теперь ваша очередь. Повторяйте за мной, йопта, – он указал на вторую бутылку и горсть споранов. – Удачи, мля.

Когда живец был готов, он отхлебнул немного и показал большой палец, мол, отлично справились.

– Слушай, а ты говорил, вот дары, мол, есть, а что за дары? – полюбопытствовал Опер.

– Видите эту кружку? – Шнырь указал на ту самую помятую кружку с водой. —Обычная вода, ничего особенного. А теперь…

Он закрыл глаза, его лицо стало сосредоточенным, почти напряженным. На лбу выступила капля пота, он весь как-то собрался. Воздух вокруг него словно загудел, ладонь неплотно обхватила кружку.

Вода в кружке начала медленно нагреваться. Пар стал подниматься над ее поверхностью. Мур почти не касался кружки напрямую, но она нагревалась, словно сама по себе.

– Дар Улья, – пробормотал он, открыв глаза. Его взгляд был усталым, но в нем горела тихая гордость. —Каждый иммунный получает свой дар, понимаешь. У кого-то сила, у кого-то скорость, у кого-то – способность на мысли влиять или читать их. А у меня – это.

Он убрал руку, вода в кружке была уже почти кипящей. Опер даже проверил ее, сунув палец в кипяток, и теперь, тихо матерясь, дул на обожженное место.

–Не все дары такие заметные. У некоторых – возможность животных чувствовать там или людей, кто-то имунных чует, у некоторых – что-то ещё… незаметное, мля, но очень полезное. Но это – то, что дает нам Улей… – мужик сделал глоток из кружки с живцом. – А у кого-то совсем бесполезные, например, готовить хорошо…

Тут вмешался Свен, возмущенный до глубины души таким принижением искусства кулинарии.

– Хорошо готовить не бесполезно.

Отряд дружно заржал, кто о чем, а этот про пожрать.

– Ну или там петь, йоптыть, —продолжил Шнырь.

– Это да, ерундовина, – кивнул Свен, ему вдруг остро захотелось тоже что-то такое уметь. – А какие у нас будут?

– Того никто не знает, – пожал плечами мур. – Это как рулетка, что выпадет – то выпадет.

– Будешь размер сисек на глаз определять! —захохотал Опер.

– Это я и так умею, – обиженно отвернулся Свен.

– Дары, это хорошо, – вклинился молчавший все это время Шелест. – Но ты, помнится, нам обещал рассказать верный шанс выжить…

– Вы ж на корабле внешников явились, – усмехнулся Шнырь.

– Продолжай, – подбодрил его командир отряда.

– Те нам за органы, ну как нам, Ворону, сука, – он кивнул в сторону кучи тел. – Всегда жемчуг привозят. Чтобы он прокачивал знахарский дар свой, понимаешь, и тех, кто полезный. Две-три всегда есть. Надо найти чемоданчик с ними. Снимите шлемы, и если поймем, что кто-то из вас не имунный, йопта, то жемчужину-то ему и сунем. Так может одна, а то и две еще и так вам останутся.

– Дорогие жемчужины эти? – подозрительно спросил Свен.

– Да это, считай, состояние целое, – он мечтательно вздохнул, представляя, что бы мог с таким-то богатством сделать. С такой жемчужиной даже ментат метку сменить можно. И такие умельцы в Стиксе есть, да только кто ж ему отдаст-то ее.

В голове мелькнула шальная мысль, а не попробовать ли сбежать, прихватив жемчуг? Но он тут же ее отбросил. Видел, как быстро расправились со всей их бандой эти четверо. Его одного положат и глазом не моргнут. Он снова вздохнул, глядя на то, как Опер отправился искать жемчуг. Вскоре тот и правда притащил небольшой кейс, в котором на мягкой подложке лежали две слегка кремовые горошины.

Отряд немного замешкался, но скинул с себя шлемы. Минут через тридцать всех троих начала мучить жажда, разболелась голова. Живец помог. Так и сидели, ждали. Вскоре у Свена и Опера появились первые признаки заражения. Им то жемчуг и отдали.

– Тепло так в брюхе стало, – с дурацкой улыбкой заявил Свен, поглаживая живот.

Бард и Шелест держались. Бард так и вовсе был бодрее всех, даром что всю дорогу молча сидел.

– Теперь вы двое хигтеры, новички, йопта, что приняли жемчуг до появления дара, – поучительно произнес Шнырь, поднимая палец вверх. – Дар ваш изначально сильнее будет. Но вам в стаб нужно, чтобы под присмотром лекаря его пробудить. Иначе делов таких, мля, наворотить можете.

– Ты вот все болтаешь об этих стабах, что это вообще такое? – Шелест, наконец, справился с головной болью и снова принялся за расспросы.

– Весь Улей, это другое название Стикса, понимаешь, состоит из разных кусочков, по форме похожих на соты – кластеров. Есть быстрые, на них перезагрузка происходит часто, от суток до недели. Есть долгие, там может и раз в месяц новый кластер прилетать, может и реже. А есть стабы. Стабильные кластеры, йоптыть. Эти или совсем не перезагружаются, или так редко, что этого никто и не помнит уже. Вот на них то и строят поселки, где живут рейдеры. Там и банки есть, и знахари, и, сука, ментаты…

– А это что за перцы?

– Ментаты – это люди с даром, их дар Улья позволяет им составить ментальную карту человека, – Шнырь невольно съежился, похоже, вспомнил что-то неприятное для себя. – Уникальный, мля, отпечаток, подделать который практически невозможно.

– Типа как отпечаток сетчатки? – заинтересовался Свен. – Или отпечатки пальцев?

– Не совсем, – ответил мур и, видя непонимающие взгляды, начал объяснять. – Представьте себе – вы приезжаете в новый стаб. Никто вас не знает. Но, сука, ментат смотрит на всю вашу команду и уже через минуту знает все – кто вы, откуда пришли, чем занимаетесь. Вранье от него не спрячешь. Он почувствует, если вы обманываете. Конечно, хитрить можно, обходить острые углы, но прямо в лоб его не обманешь, йопта.

– Телепаты, – выругался Шелест. – Надеюсь, они хоть редкие и ценные люди?

– Не сильно редкие, – задумался Шнырь. – Но и не частые. Поэтому они очень ценятся. В нормальных стабах ментаты как полиция и следователи в одном лице. Выявляют преступников, понимаешь, проверяют документы, ищут нас, муров.

– Хм-м-м, —Шелест почесал затылок. – Строго у вас тут все, однако.

– Есть еще и чернота. Черные, будто уголь, кластеры. На них все практически моментально превращается будто в стекло. И трава, и деревья, и металл с пластиком. Электроника там с ума сходит. Над ними даже летать опасно. А человек, мля, быстро ориентацию теряет и в обморок падает. И все, каюк…

Все четверо задумались, это почти как черные дыры, там тоже от гравитации с ума сходят приборы и люди. От того никто из них и вернуться и не может. В общем, дело понятное. В эту черноту без надобности сильной соваться не стоит. Да и с надобностью лучше не надо.

– А что ты там про крестить бормотал? – это уже Бард голос подал.

– Не принято тут со старыми именами жить. Стикс того не любит. Поэтому крестят новыми позывными, погонялами – тут уж как кому нравится, – пояснил Шнырь. – В общем, кликухи вам нужны, парни.

– Так у нас имен-то и нет, позывные как раз только, – пожал плечами Шелест.

– То я не знаю как, странные вы. Не как все свежаки. Но с вами в стабе, думаю, разберутся тоже. А я крестить и не взялся бы. Это ж клеймо вам на всю жизнь… Я, конечно, сволочь, но не паскуда, людям жизнь-то портить…

– А кто ж ты? – рыкнул Опер. – Людей на органы разбираешь, еще какая паскуда.

– Я не то хотел сказать, – заторопился мур, пятой точкой почуяв, что его сейчас станут бить. – Это же другое. Органы органами, мля, а покрестить – это реальное паскудство.

– Да хрен с ним, – Шелест решительно прервал не успевшую начаться перепалку. – Так дальше что? Нам надо попасть в какой-то стаб?

– Я бы так поступил, – кивнул Шнырь. – Но…

Он хотел было сказать еще что-то, но тут со стороны ангара послышался грозный рык. Обернувшись, они увидели картину, которая заставила их моментально поверить во все россказни мура, хотя до того сомнения были у каждого.

Глава 3

– Рубер! – заорал Шнырь и попытался самоубиться о ближайшую металлическую стену барака. – Бежим!

– Стоять, падла! – Свен за шкирку поймал мура и сильно встряхнул. – Ты это чего, скотина, нам специально зубы заговаривал?

– Да чтоб меня нолды отымели, – испуганно открестился мужичок, размазывая кровь по лицу. – Нам кабзда, всем пятерым.

– К оружию! – приказал Шелест, рассматривая неспешно идущую к ним тварь. – Это ж просто кот.

Тварь действительно можно было принять за кота. Правда, увеличенного раз в пятьдесят. На вид эта туша весила около тонны, вместо пушистой шерсти тело его покрывала броня, похожая на хитин насекомых, но гибкая.

Длинные костяные шипы украшали плечи и спину монстра, а хвост заканчивался своеобразной булавой. Башка была кривая. То есть плоская, с каким-то толстым наростом сзади. Это Шелест успел заметить, когда тварь повернулась и откусила половину колесного транспорта муров.

Мощные клыки без труда перемололи металл и пластик, «кот» удовлетворенно рыгнул и голодными желтыми глазами посмотрел на кучку вкусных и смелых людишек.

– Мря-а-а-а-у-у-у-у! – зарычал он и побежал к группе почему-то не убегавших людей. – Ар-г-г-г-р-р-р-х-х!!!

– Огонь! – заорал Шелест и первым открыл огонь по стремительно приближающемуся монстру.

Свен и Бард синхронно присели на колено и начали стрельбу, Опер отбежал чуть в сторону и присоединился к убиению «кота», а Шнырь, тихо скуля, стал отползать подальше за барак, мысленно попрощавшись с жизнью.

В сторону приближающего рубера понеслись слегка гудящие раскаленные сгустки плазмы, но тот, проявив какой-никакой интеллект, ловко уклонился и ускорился. Земля под ногами людей задрожала от многотонных скачков бешенного кота.

– Да что б тебя, – выругался Опер и прицелился. – Сдохни, тварь!

Его выстрел попал в цель, заряд плазмы вырвал кусок брони из плеча рубера. Тот заорал, как стадо носорогов, остановился и лизнул кровоточащую рану. Кровь свернулась и перестала течь, «кот» глянул на отряд, и в его глазах начала разгораться звериная ненависть.

Выстрелы Барда и Свена снесли твари пару костяных шипов, чего, впрочем, тот даже не заметил, возобновив свои тяжелые прыжки. Транспорт, трупы муров, оружие и прочие предметы, попадавшие под бронированные лапы рубера, разлетались мелкими обломками, плющились в кровавые лепешки или просто вдавливались в мягкую желтоватую почву.

– Что за херня? – заорал Шелест, недоуменно смотря на красный индикатор заряда бластера. – Парни, бластерам конец, вы такое видели хоть раз?

– Бежим, – мигом сориентировался Опер и первым показал пример своим медлительным коллегам, пулей метнувшись вслед за муром. – Быстрее же!

– Экзоскелеты он не прокусит, – с сомнением произнес Шелест. – Вот только чем его теперь убивать?

Рубер был в корне не согласен с утверждением командира наемников, с легкостью откусив половину экзоскелета вместе с находившимся в нем Бардом. Облизнувшись, вторым укусом он дожрал остатки и снова заревел.

Отряд остолбенел, как в тумане рассматривая метаморфозы твари. Прямо на их глазах, рана на плече начала затягиваться, отстреленные шипы вылезали из тела, причиняя боль руберу. Тот ревел, но не спускал с оставшихся голодного взгляда.

– Теперь точно бежим, – очнулся Шелест и мощным пинком задал направление Свену. – Не тормози!

Они бросились в разные стороны, в надежде запутать тварь, ведь за всеми сразу он не сможет охотиться. Сейчас нужны были несколько минут передышки, провести ревизию брони и оружия и придумать любой план действий.

Тактика оказалась правильной, пока рубер «лечился», Шелест и Свен успешно скрылись за бараками. Опер сдриснул еще раньше и сейчас находился неизвестно где, так же, как и ссыкло Шнырь.

– Брони нет, – крикнул Шелесту Свен, когда его экзоскелет взвыл моторами и затих. – Бластеры на нуле.

– Я уже понял, – крикнул в ответ Шелест, выбираясь из бесполезной уже брони. – Есть мысли, как завалить этого котика?

– Только сваливать, – предложил Свен. – Голыми руками мы его даже не пощекотим.

– Тогда вперед, – скомандовал Шелест. – Надеюсь, он след не умеет брать.

Наемники слаженно бросились бежать, петляя и скрываясь за каждой мало-мальски возвышенностью. Рубер закончил трансформацию, встряхнулся и продолжил свой мощный бег. Стены бараков оглушительно скрежетали, разрываемые костяными шипами твари, рубер рычал, предвкушая скорую добычу.

Пара людей постепенно приближалась к краю поселка, успешно скрываясь от голодного «кота». Дальше бежать было некуда, впереди было лишь ровное, уныло желтое поле какой-то травы, а позади пер как голодный носорог такой же голодный кошак.

– Да ладно! – матюкнулся Свен. – Нас что, сожрет бешенный кот?

– А-а-а-а-а-а! – раздался вдруг дикий крик с невысокой, метров десять, деревянной вышки чуть в стороне. – Конец тебе, тварюга!

На ней же раздались странные щелкающие звуки, будто череда мелких взрывов, а в сторону рубера понеслись короткие светящиеся линии. Что бы это ни было, но это оружие оказалось довольно эффективным.

Тварь оглушительно заревела, когда из его тела выстрелы начали вырывать куски брони и плоти. Он заметался, но невидимый стрелок явно знал свое дело, продолжая прицельно палить по огромной туше.

Кровь густыми кляксами забрызгивала стены бараков, куски мяса смешивались с желтоватой пылью, а рубер все не умирал и не умирал. Более того, он определил источник боли и рванул к вышке, на ходу разевая свою чудовищную пасть.

Но на вышке сидел не дурак, и в приблизившегося довольно близко «кота» полетела допотопная ракета, оставляя за собой белый дымный след. Допотопная или нет, но ракета влетела точно в раззявленную пасть твари и там взорвалась, разворотив ему уродливую морду на кровавые мокрые лепестки.

Рубер будто споткнулся и рухнул, пару раз кувыркнулся и на всем ходу снес спасшую наемников вышку, погребя под своей тушей и оружие, и стрелявшего из него человека.

– Бегом туда, поможем, – переглянулся с Шелестом Свен и бросился к остывающей туше. – Может стрелок еще живой.

– Вперед, – Шелест поспешил за Свеном. – Если это Опер, я его повышу до лейтенанта.

Под обломками оказался не Опер, приваленный кусками темного дерева, в луже крови лежал Шнырь.

– Вот тебе и мур, – хлопнул руками Шелест. – Мужик, да ты нас спас. Это что за чудо ствол у тебя?

– Крупнокалиберный пулемет «Утес -18», – прохрипел тот. – Вам бы не мешало научиться им пользоваться, тут ваши мегапушки, как видите, не работают. Сейчас попробую принцип рассказать, йоптыть. Показать не смогу, – он усмехнулся, поднимая вверх культю правой руки. Раздробленная кость торчала из обрубка, обмотанного грязным бинтом, из-под которого сочилась кровь. Рука была оторвана чуть выше локтя, и теперь вместо нее осталось лишь напоминание – короткий, неаккуратный обрубок, который он, казалось, даже не замечал. – Только спека мне вколите, а то отключусь раньше времени. Он вон, в верхнем кармашке.

Шелест быстро достал шприц с янтарной жидкостью и повертел его в руках.

– Как колоть то?!

– Иглу видишь? Тыкай в меня и жми на поршень! Всему учить надо, тоже мне, солдаты из будущего, – усмехнулся Шнырь.

– У нас автоматические аптечки, – быстро оправдал свою неумелость Шелест. – Она сама все нажимает и вкалывает.

– Нельзя во всем полагаться на автоматику, – поучительно произнес мур и закрыл глаза. – Сейчас спек подействует, и я все вам расскажу.

Когда спек подействовал, он чуть расслабился.

– Ладно, слушайте, – продолжил он, опуская покалеченную руку. – Ложитесь на живот, ствол на сошки. Правой рукой – за рукоять, левой поддерживайте. Не дергайте спуск, мля, жмите плавно. Короткими очередями, иначе уведет вверх. Патроны кончаются – меняйте ленту быстро, без соплей. Поняли?

– Что такое патроны? – недоуменно спросил Свен.

– Вы как с горы свалились, йоптыть, – удивился Шнырь. – А вы чем стреляете?

– Боевые бластеры, – начал перечислять Свен. – Лазеры, но они устаревшие. Еще есть рельсотроны.

– Это что за хрень? – мур попытался приподняться, но со стоном рухнул на спину. – Рельсо кто?

– Это станина, где куски металла разгоняются магнитным полем до огромных скоростей, – охотно просветил невежу Свен. – Ну, металл не обязательное условие, подойдет хоть что.

– Во-о-о-от, – удовлетворенно сказал мур. – Тут почти то же самое, только кусок металла разгоняет микровзрыв.

– А обязательно на пузе лежать? – перебил Шелест. – Или и стоя можно?

– Стоя? – усмехнулся мур, снова поднимая культю. – Ну, если жизнь надоела, то можно и стоя. Только учти, отдача у «Утёса» такая, что, если не упрёшься как следует, он тебя на спину положит. Лучше уж с колена, если лежать неохота. Ногу назад, ствол на плечо, корпус вперёд – чтобы отдачу гасить, мля. Но это, братан, для тех, кто с весом кваза. Ты, гляжу, хоть и крепкий, но не советую. Лежа – надежнее. А пока тварь надо б выпотрошить. Чего встали?

Шелест почесал голову. Свен тоже озадаченно уставился на мура.

– Нож покрепче прихватите, и во-о-он тот нарост сзади башки вам нужен, – он махнул рукой в сторону твари. – Надо раскрыть.

Этим то и занялись космодесантники. Внутри была серая труха вперемешку с уже знакомыми им серыми виноградинами, какими-то желтоватыми нитями, похожими на икру, и слегка желтые шарики, покрытые порами, их Шнырь назвал горохом.

– Настойка гороха помогает дары усиливать. Но пить надо так, как лекарь скажет. А как разводить, я вас сейчас научу.

Он покряхтел, устраиваясь поудобнее, сел привалившись спиной на чудом уцелевший кусок столба и скомандовал.

– Найдите мне вон в том здании уксус. Там так и написано, вы хоть читать то по-русски умеете?

– По-каковски? – синхронно спросили наемники. – Ты нормально можешь объяснить?

– Ой, блин, я так подохну, пока все объясню, – вздохнул мур. – Короче, читать умеете?

Мужики синхронно кивнули и отправились на поиски уксуса. В здании после неловкого бега рубера творился настоящий хаос. Стеллажи валялись на полу, содержимой разлетелось по всем помещению живописной кучей хлама, найти в котором что-то конкретное было довольно проблематично.

– Если разводить, – глубокомысленно сказал Свен, разглядывая творящийся тут погром. – Значит искать надо бутылку.

– Да ты прям гений дедукции, – похвалил его Опер. – А мы думали, что уксус – это насекомое.

– Хватит пререкаться, – рявкнул Шелест. – Ищем этот уксус, пока мур не помер.

Наемники начали перебирать валяющиеся повсюду бутыльки с жидкостями, и вскоре их поиски увенчались успехом. Опасность смерти Шныря была весьма неиллюзорная, поэтому все трое поспешили к муру.

– Нашли, – доложил Шелест и сунул мужичку в руки небольшую бутылочку с прозрачной жидкостью. – Написано «Уксус».

Шнырь кивнул и приступил к обучению. Показал, как правильно растворять эти шарики, сказал, что они похожи на сахар.

«Что ещё за сахар? – подумал Шелест. – Интересно, он тоже в тварях водится?»

И тут же озвучил свой вопрос. За что был назван идиотом. Обидно, между прочим. Он на курсе был совсем не дураком.

Их увлекательное занятие прервал тарахтящий звук приближающегося механизма. Да что ж такое, опять бой? И чем обороняться?

К счастью, за круглым штурвалом какой-то коробки на колесах сидел довольно лыбящийся Опер и орал скабрезную песню про честную проститутку. Что уже было неестественным, как и то, что этот хитрожопый диверсант освоил управление допотопной техникой.

Лихо притормозив возле обломков вышки, он выскочил из транспорта и стал пялиться на мертвую тушу «кота».

– Вы его завалили? – не мог он поверить своим глазам. – Но как?

– А вот так, – Шелест вмазал в морду беглецу. Тот упал в пыль, кровь брызнула из разбитого носа. – А ты где был, сученыш?

– Шеф, ты зря гонишь на меня, – Опер встал, вытирая кровь с лица. – Смотри, что я добыл.

С этими словами он подошел к задней части коробки на колесах, открыл задний люк и начал доставать «автоматы», как он назвал эти железные штуки. Оружие, это хорошо, поэтому Шелест сменил гнев на милость и стал с интересом рассматривать трофеи.

– Шнырь, это тоже пулемет? – Свен обернулся к муру, держа в руках оружие.

– Это автомат, – сквозь боль усмехнулся тот. – Ссыкло тебе же сказало.

– Кто ссыкло? – возмутился Опер и попытался пнуть хама, но Шелест перехватил подчиненного. – Я отобрал это у каких-то оборванцев. Один, между прочим.

– Это у каких?! – заметно напрягся Шнырь. И пристальнее вгляделся в пригнанный автомобиль. Газ-66 или просто шишига, как называют его в народе, стоял весь ощерившись шипами, наваренными на листовое железо, которым был обшит кунг. Решетки из толстой арматуры закрывали ветровое и боковые стекла, а на боку красовалась морда собаки. Знак группы рейдеров под началом рейдера Пес. Ребята, между прочим, непростые. Не самые крутые чтобы, но и не пальцем деланные. И вот их-то и обнес Опер.

– Нам песец, – просипел мур от догадки, посетившей его мозг. – Ты самого Пса ограбил, идиот! Ты как вообще умудрился?!

Опер постоял с минуту, а затем просто исчез. И снова оказался на месте.

– А вот так, – он радостно оскалил все, пока ещё целые, тридцать два зуба.

– Это ты чего, клокстопер что ли? – Шнырь тихо застонал. – И как ты, дубина стоеросовая, дар только освоил, на наши головы. Которые, между прочим, скоро снимут!

– Так я когда от кошака драпа… начал тактическое отступление, – поправил себя Опер. – Оно как-то само и вышло. Раз – и я уже на крыше. А потом разобрался как это делать. А тут смотрю, катится эта коробка. А в ней трое сидят. Остановились, вышли, стоят кусты поливают. Ну я и прихватил одного.

– А остальные где?! – застонал мур, хватая себя за волосы здоровой рукой.

– Так там, лежат, – неопределенно махнул рукой Опер.

– Ты их че, порешил, что ли?! – мур снова застонал, только уже громче.

– Да нет, зачем? Так, спать уложил. Живые они, – растерянно ответил мужчина.

Шелест со Свеном переглянулись и поняли пока лишь одно. Опер втянул их в какую-то очень нехорошо пахнущую историю.

– А третий?! – мур начал терять терпение, а тут ещё и боль стала возвращаться.

– Так я его допросил и к остальным положил…

– Короче, слушайте меня внимательно, йопта! Если жить хотите! – Шнырь повысил голос. – Меня прямо сейчас тихо уроете. И быстро. Тем, кто явится за стволами и тачкой, скажете, что за муров приняли, которых вы тут вон сколько накрошили. Про Стикс, что да как тут – от меня знаете. Это ментат проверит. Скажете, что допросили! Допрос то был? Был. Иначе положат вас тут, как пить дать!

Он захрипел от боли.

– Ну, отлупят маленько, зато живые останетесь. Все поняли? В стабе гражданство оформите, в рейдеры подадитесь. Ребята вы фартовые, жаль будет, если просто так сдохнете.

Вдалеке послышался гул. Шнырь напрягся.

–Ну, чего встали!!!? Делайте, что сказал, и не вздумайте бодаться! Жизни вам тогда тут не будет, все рейдеры охоту на вас начнут. Усекли?!

– Клок, кто? – почесал затылок Свен.

– Клокстопер – человек, чей дар – невероятное ускорение. В состоянии ускорения окружение для него будто останавливается, – пояснил Шнырь. – Остальное в стабе узнаете…

– Спасибо, Шнырь, – сказал Шелест, подходя ближе с автоматом в руках. – Хоть ты и презренный мур, но помог нам очень сильно.

– И вам спасибо, мужики, – закрыл глаза Шнырь. – Был нелюдем, падлой – так хоть умру нормальным человеком.