За тобой

Безумие какое-то…

Находясь под впечатлением от нового соседа, мама усаживается на мою кровать, пока я бездумно пялюсь на полку с вещами.

– Хороший такой парень. Симпатичный… – продолжает восторгаться родительница.

С разбитой физиономией вообще душка. Им только детей пугать…

Выудив с полки домашние шорты и футболку, бормочу:

– Ну да. Я посмотрю, что ты скажешь, когда этот хороший парень начнет устраивать у себя дома ночные тусовки.

Я уверена, что именно так и будет. Молодой, зарвавшийся, богатенький говнюк! Самоуверенный, безответственный засранец! У таких нет целей в жизни. Все, что их интересует – как, где и с кем провести время, все остальное за него решат родители и их деньги. Я поняла это еще на парковке. Как только взглянула на него.

Мне потребовалось восемь лет, чтобы приобрести такую способность – «видеть» с первого взгляда. Восемь лет назад я была наивной, влюбленной и слепой дурочкой…

Закрываю шкаф и нервно бросаю вещи на постель.

– Наташ, а чего ты все рычишь? – сощурившись, спрашивает мама. – Не помирились, что ли? – шепчет, косясь на Семёна.

– Я ни с кем не ругалась, – говорю демонстративно громко. – Ты еще долго? – обращаюсь к Сёме.

Насупившись, он бросает на меня взгляд исподлобья, после чего молча отворачивается и принимается за штаны. Резкими движениями натягивает их на свои тонкие ноги. Он у меня худой. Выглядит младше своих сверстников-семилеток, но это меня не особо волнует, ведь я знаю – проблем со здоровьем у него нет. Просто Сёма – мой сын. В детстве я была костлявой и несуразной. Мои плечи и сейчас слишком острые. Это генетика. Я в папу, а мой сын в меня.

– Семен! – повторяю с нажимом.

– Наташа! – капризно бормочет в ответ сын.

Ясно…

Набираю в грудь больше воздуха, призывая себя к самообладанию.

После обеда я предупредила Сёму, что завтра заберу его из школы сама и заодно поговорю с учителем лично, с глазу на глаз. Это заявление вызвало у Семена бурю эмоций: от возмущения до жгучей обиды. Он с обеда со мной не разговаривает.

Обижается на мои попытки прояснить непонятную ситуацию. А она есть, я уверена в этом.

Пару дней назад он принес из школы огромные ссадины на лице. Их наличие объяснил случайным падением на физкультуре. Месяц назад сын якобы потерял спортивную форму, что для его наследственной гиперответственности не характерно, а сегодня дно его школьного рюкзака оказалось залито чернилами. «Это я сломал стержень от ручки», – пояснил он.

Сёма категорически противится тому, чтобы я шла разбираться в школу, и это весомый аргумент – у моего ребенка какие-то проблемы.

– Наро-о-од! – доносится из прихожей громкий голос отца, а через секунду, сдвинув брови, он обводит взглядом нас троих. – Что за траур?

Мой отец – главный поставщик шума. Человек – праздник. Я не помню его в плохом настроении, кажется, в его на настройках такая функция отсутствует. Папа работает в гостинице главным инженером по эксплуатации электрооборудования и выработал громкий командный голос еще до моего появления в семье.

– Деда-аааа! – с диким воплем срывается к нему сын.

Отец ловит Семена и закидывает его себе на плечо. Кружит под заливистый визг.

– Миш, ну аккуратнее! – улыбаясь, мама журит отца. – Мало ему синяков?

– Ничего! Шрамы украшают мужчин. Правда, Семен Михалыч? – поставив сына на пол, обращается к нему папа. Вытаскивает из кармана Киндер. – Держи-ка… – вручает Семену, отчего тот тут же бросается срывать обертку с яйца.

– Никакого сладкого, – пресекаю попытки Семы запихнуть в рот шоколад немытыми руками и до ужина. – Пап?! Я же просила… – обращаюсь к отцу.

Просила не таскать горы сладкого. Лечение молочных зубов Семена обходится мне в приличную сумму и потерю не менее приличного количества нервных клеток.

– А кого мне баловать, как не любимого внука?! – отец щекочет Сему под подбородком.

– Меня балуй, – отвечаю слегка капризно.

– Ремнём… – бормочет сын, отбивая деду «пять».

Я вскипаю.

– Знаете что…– хватаю вещи с постели, – дайте мне переодеться в конце концов!

Выпихиваю честную компанию из комнаты.

Сговорились мне тут…

Этот день измотал мне в край. Я едва справляюсь с сюрпризами, которые он мне преподнес: Семины неприятности и неожиданная встреча с новым студентом. Две встречи!

Психованно хватаюсь за пуговицу на джинсах и чувствую, как в заднем кармане начинает вибрировать телефон. Достав его, смахиваю блокировку.

На экране – входящее сообщение из чата «Хьюстон».

Варя: девочки срочно завтра на Дне

Варя и отсутствие знаков препинания?

Оу-ля: видать, действительно срочно, раз Варя не поставила запятые ))) – следом приходит сообщение от Оли.

Наталья: я о том же подумала ))) – отвечаю я Оле.

Наталья: Варь, что случилось? – спрашиваю у Варвары.

Варя: девочки, не спрашивайте. Все завтра!

Оу-ля: буду в семь

Подумав с секунду, пишу:

Наталья: тоже

Завтра пятница, почему бы и не встретиться с подругами, ведь мне тоже есть что рассказать…Мне просто необходимо всё рассказать!

Закрываю чат, но не успеваю убрать телефон – на экране всплывает новое сообщение:

Александр: привет! Как дела? Соскучился по тебе!

Глава 5.

Наташа

Пока бегу по выстланной брусчаткой дорожке, замечаю огромный черный внедорожник Оли, аккуратно втиснутый между двух машин на парковке бара «На дне».

«Дно» – популярное заведение в городе и наше с девочками неизменное место встречи. Еще со времен студенчества.

Заправив волосы за уши, толкаю входную дверь и оказываюсь в обволакивающем полумраке бара. Пахнет чем-то сладким. Здесь любят зависать местные. Ольга говорит, что «На дне» лучший кальян. Мне не с чем сравнить, поэтому верю ей на слово.

Подруга сидит у окна. Миниатюрная крашенная брюнетка. Ее родной цвет волос – солнечная пшеница, но она избавилась от него во время своего второго развода. После первого Оля выкрасилась в безумный рыжий.

Темный ей идет. Он отлично контрастирует с ее светлой кожей. Вообще, Оля сама по себе женщина-контраст. Ее рост – около ста шестидесяти, но она выбирает исключительно крупногабаритные машины. И таких же мужчин.

Подруга копается в телефоне, на столе перед ней стоит на половину опустошенный фужер.

– Привет… – на выдохе говорю я и растекаюсь на стуле, на соседний бросив сумку.

Туда же отправляю пиджак, под ним у меня платье с коротким рукавом. Днем октябрь обнимает ласковым теплом, а вечерами напоминает, что лето уже закончилось.

Оля поднимает лицо от экрана телефона. Внимательно разглядывает меня, пока я пытаюсь привести дыхание в норму. После чего подруга оборачивается, с секунду смотрит себе за спину и возвращает взгляд ко мне.

– За тобой кто-то гонится? – спрашивает она, выгнув светлые брови.

Глубоко вздохнув, отвечаю:

– Нет. Просто торопилась. Не хотела опаздывать.

– Как видишь, – взяв фужер, Оля обводит рукой стол, – главная виновница сия мероприятия отсутствует, – делает глоток.

– Знаю. Варя в чате отписалась, что будет через десять минут, – поправляю низ платья на коленях.

– Тебе заказать? – спрашивает Оля, кивнув на свой фужер. – Пока ждала вас, не удержалась. Это шампанское, – уточняет она.

– Подожду Варю.

Даю себе пару минут, чтобы привести себя в чувства. Я неслась как оглашенная.

– Так ты откуда такая взъерошенная? – интересуется подруга.

– Из дома…– закатываю глаза. – Выясняли отношения с Сёмой.

– А… ты в школу-то сходила?

– Да! В том-то и дело! – вспыхиваю я. – Как раз это и стало причиной моего опоздания. Он снова обиделся на меня и не разговаривает. Точнее, продолжает это делать. Злится, что я ходила к учительнице.

– Удалось что-нибудь узнать?

– Нет. Ничего нового. Версии учительницы полностью совпадают со словами Семена. Она говорит, что в классе присутствует дружеская атмосфера. Никто никого не обижает, – рассказываю я.

– Пиздит… – усмехается Оля.

– Не знаю… – пожимаю плечом. – Мне не нравится, что Сёма молчит. Ничем не делится, ничего не рассказывает. Я чувствую, что он что-то скрывает от меня.

Это началось сразу, как только сын пошел в первый класс. До школы мы с ним были лучшими друзьями. Он делился со мной всем. Рассказывал буквально все!

А потом изменился: стал замкнутым и…каким-то другим.

– Может, стоит обратиться к детскому психологу? – советует подруга.

Я думала над этим и…в общем, не знаю. Мысль о том, что я, как мать, не могу найти подход к своему ребенку, – ковыряет изнутри. Я не хочу доверять переживания сына чужому человеку. Я хочу помочь ему сама. Может, это звучит эгоистично, но я не собираюсь терять эту волшебную невидимую нить между нами. Тем не менее, я не исключаю, что, может, это я что-то делаю не так. Почему мой ребенок перестал доверять мне?

– Не знаю… – отвечаю я прежде, чем женская сумка падает на стол рядом со мной.

С Олей одновременно вскидываем головы и смотрим на Варю. Она дышит как паровоз. Из косы выбелись светлые волосы. На полупрозрачной коже лица – красные пятна, а глаза цвета василька распахнуты до неузнаваемости.

– Боже…– комментирует происходящее Оля, и в целом я с ней согласна.

Варя резким движением отодвигает для себя стул и плюхается в него не совсем культурно. Ставит локти на стол и прячет в ладонях лицо.

Молча переглядываемся с Ольгой.

Варвара – ангел. Идеальный образ непорочности, культуры и милосердия.

В своей жизни она ни разу не постригалась, ее коса заканчивается чуть ниже ягодиц.

– Девочки, случилось тако-ое…– сипит Варя, не поднимая лица.

– Ты принимала роды у альпака? Раскопала останки йети или тебя пытали инопланетяне? – иронизирует Оля.

Шикаю на нее.

Варя резко отрывает ладони от лица и, глядя прямо пред собой, бесцветно бросает:

– Мне надо выпить. И желательно что-нибудь покрепче.

Ольга начинает кашлять. Стучу ей по спине.

– Что-нибудь покрепче кваса? – уточняет Оля.

– Девочки… у меня была сексуальная близость… – начинает хныкать Варвара. – С мужчиной…– добавляет.

– Какой кошмар… – хмыкает Оля, – в смысле? – внезапно доходит до нее. – Ты хочешь сказать, что трахалась…да еще и с мужиком?

– Да… – качает головой Варя и выглядит при этом жутко провинившейся.

Я…я не знаю, как на все это реагировать. Мне хочется и смеяться, и… смеяться!

Над Варей, над Олей! Над лучшими подругами, которые такие разные, но по-своему идеально неидеальные!

– Бармен! – кричит Оля в сторону барной стойки. – Нам всё, что выше сорока градусов! Боже, я не верю, что наша святая Варвара наконец-то лишилась девственности, – говорит уже нам.

– Да тихо ты, – шикаю на нее.

Шутки шутками, а у Вари такой вид, будто она сейчас отправится в обморок.

– Варь, ну ты чего ревешь-то? – аккуратно касаюсь плеча подруги.

– Девочки…он…он …– заикаясь, пытается выдавить из себя Варя, – он мой босс. Мой начальник…

– Охренеть… – падает челюсть у Оли, – это круче, чем переспать с клиентом…– сообщает она.

– Ты переспала со своим клиентом? – округлив глаза, перевожу внимание на нее.

В моей голове взрыв!

– Ну а чего пропадать мужику? – беспечно пожимает плечами Ольга.

К слову, Ольга Баровски – крутой бракоразводный адвокат. Вероятно, настолько крутой, что может позволить себе переспать с клиентом.

Господи… Как скучно живу я – та, у которой есть мужик, но которая забыла – что такое трахаться!

Глава 6.

Наташа

– Занято! – рявкает Ольга и закрывает дверь перед носом какой-то девушки, пытающейся войти в туалет, который мы оккупировали.

Подруга стоит на входе и отгоняет нуждающихся, пока я помогаю Варе привести себя в порядок.

Склонившись над раковиной, Варвара умывает лицо холодной водой.

– Возьми, – предлагаю ей бумажные полотенца. – Ну ты как?

– Мне плохо… – с трудом выговаривает она.

Подруга выпила всего один бокал мартини, а выглядит так, будто пила, не просыхая, в течение недели.

Меня саму немного пошатывает и до того, как Варе стало плохо, в голове был приятный туман, сейчас же этот туман путает мысли.

– Эй! Здесь написано – ЖО! – за спиной доносится возмущенный голос Оли, и в ту же секунду в небольшое помещение уборной врываются звуки музыки. – Эй, руки! Убери, я сказала!

Я резко оборачиваюсь и смотрю на Олю, которую отодвигает в сторону какой-то амбал.

За ним в дверях появляется другой мужчина. Он заполняет своей фигурой дверной проем, и его грозный вид сообщает о его серьезных намерениях или же о наших не менее серьезных проблемах. Даже несмотря на то, что красивый. В классическом костюме, статный и очень красивый.

Глядя на него, у Оли загораются глаза, тем не менее, ни я, ни она его не интересуем. Его взгляд направлен на Варю.

Открыв рот, я смотрю, как этот безумно привлекательный мужчина делает два широких шага и оказывается рядом с Варварой.

– Ты в порядке? – ровным тоном спрашивает он у нее.

От бархатного баритона подруга вздрагивает и поворачивается к незнакомцу.

– Т-ты…в-вы? – дрожит ее голос.

– Можешь идти сама? – сдвинув брови, мужчина смотри на Варю подавляющим взглядом, от которого из меня испаряется весь алкоголь. – Тогда пошли… – говорит после того, как Варя кивает словно под гипнозом.

Что? Куда?

– Постойте! – вклиниваюсь я и задвигаю беспомощную подругу себе за спину. – Она никуда с вами не пойдет!

– Э-т-то И-и-горь… М-матвеич. М-мой нач-чальник…– едва ворочая языком, сообщает Варвара.

– Твою мать! – выкрикивает Оля, удерживаемая амбалом.

– И что? – я оборачиваюсь к Варе. – Я его не знаю и тебя никуда с ним не отпущу, – категорично заявляю я.

Я вижу, как бледнеет Варвара. Закрыв глаза, она невнятно бормочет:

– Я сейчас упаду…

Одновременно с моим воплем Игорь-какой-то-там успевает подхватить подругу и уберечь от падения. Он берет ее обездвиженное тело на руки и, пообещав, что позаботиться о ней, скрывается в тени коридора.

– Девушки, куда вас отвезти? Шеф распорядился… – в дверях топчется амбал.

– Спасибо. Мы еще тут потусуемся, – отмахиваюсь я, обведя помещение туалета рукой. – В смысле в баре… – поясняю.

Как только за амбалом закрывается дверь, с Олей выдыхаем.

– Я правильно понимаю, что это был тот самый босс, который лишил девственности нашу святошу? – изумленно уточняет подруга, припав спиной к стене.

– Судя по всему… – рассеянно отвечаю я. – И все же мы не должны были отпускать с ним подругу. Вдруг он что-нибудь сделает с ней…

– Ты его видела? Да на месте Вари я бы мечтала, чтобы он что-нибудь сделал со мной! – эмоционально доносит Оля.

Однако я не разделяю ее оптимизма.

Спустя пятнадцать минут мы вытряхиваемся из бара.

– Покатаемся? – предлагает подруга, кивнув в сторону своего внедорожника.

– Смеешься?! – изумляюсь я.

– Расслабься. Я пошутила! Завтра заберу…– хохочет Баровски.

Взявшись за руки, мы выходим с территории «Дна» и не спеша бредем по узкому тротуару вдоль дороги, убегающей вниз.

Где-то слева от нас шумит море. Воздух пропитан солью и йодом, и этот аромат оседает на голых участках моего тела. Теплый ветер оглаживает кожу рук, лица и шеи. Фонари и фары встречных машин подсвечивают дорогу, а низкая луна и яркие звезды освещают этот поздний вечер. Я никогда не чувствовала себя в опасности в родном городе. Наоборот, этот город придает смелости. Маленький рай в большой, холодной стране. Город солнца, магнолий и кипарисов…

По деревянной лестнице мы спускаемся к пляжу. Даже в такое позднее время он не бывает пустым. То тут, то там вдоль кромки берега бродят люди, а есть смельчаки, которые купаются. Скорее всего это туристы, потому что для нас, местных, уже наступил некупальный сезон.

Оля снимает туфли, я тоже сбрасываю босоножки и босыми стопами зарываюсь в песок. Сверху он холодный, а стоит немного пробраться ниже, можно отыскать спрятанное тепло.

– Помнишь, я рассказывала тебе про наглеца, который своей машиной перекрыл мне выезд? – спрашиваю у подруги, глядя на лунную дорожку, плавно покачивающуюся на морской глади.

– Ага…

– Он оказался моим студентом. И новым соседом…

Я не знаю, почему вдруг вспомнила про него. Наверное, в моей крови все еще плещется алкоголь, раз я думаю не о Саше…

– Серьезно? – впечатляется Оля. – Погоди… – она открывает свою маленькую сумку, – знаешь секрет женских сумок? – внезапно спрашивает у меня.

– Просвети, – прошу с улыбкой.

– В каждую женскую сумочку влезает всё и… бутылка шампанского!

И действительно, через секунду в ее ладони появляется бутылка.

– Господи, как? Как ты умудрилась это провернуть? – я удивляюсь сверхспособностям подруги.

– Ловкость рук и никакого мошенничества! Оп! – Оля открывает шампанское, и оно с приятным шипением немного проливается на песок. – Держи! – предлагает мне сделать первый глоток.

Мне хорошо. Так эгоистично спокойно… И я беру эту бутылку и пью. Ощущая легкость и невесомость, срываю с петель свои обязанности и чувство ответственности. Забываю кто я. Сейчас я позволяю себе побыть эгоисткой.

Смеясь и передавая друг другу бутылку, мы с Олей носимся по песку. Кто-то нам приветственно свистит, кто-то просит присоединиться…

Но нет! Этот вечер только для нас…

– Зарулим в бар? – Ольга кивает на пестрящую вывеску, когда спустя сорок минут выбираемся на дорогу.

Я снова пьяна… Снова чувствую легкое головокружение. И дико хочу спать.

– Напилась – веди себя… домой! – умозаключаю я.

Ольке требуется пара секунд, после которых начинает громко хохотать.

– А это было хорошо. Надо запомнить, – сквозь смех произносит она.

Спустя десять минут две машины такси увозят нас в противоположных направлениях, а через двадцать минут я оказываюсь у подъезда.

Поблагодарив водителя, берусь за ручку, но дверь распахивается прежде, чем успеваю толкнуть ту от себя.

– Черт… – тянет мой студент, глядя на меня сверху вниз.

Я хлопаю глазами, смотря на него снизу вверх.

– Здрасьте…Наталья. Михайловна, – расплывается он в улыбке.

– Здравствуйте… – бормочу, находясь в полном ступоре.

Улыбка соседа становится шире, от уха до уха.

– Это мое такси… – выгнув брови, сообщает он, вероятно намекая, что мне давно пора покинуть салон машины.

Я веду себя как глупая!

Тряхнув головой, пытаюсь выбраться из машины, но, судя по всему, выходит коряво, раз мой студент галантно предлагает:

– Вам помочь? – протягивает руку.

Он улыбается. Постоянно улыбается! С какой-то присущей ему наглецой и хитринкой в глазах…

– Нет, – отрезаю я.

Соколовский терпеливо ждет, пока мои босоножки коснутся асфальта.

Я не смотрю на него. Больше нет. А он смотрит, я чувствую на себе его взгляд.

– Доброй ночи! – с усмешкой желает он, садясь в машину. На то место, где только что сидела я.

Такси начинает медленное движение. Я смотрю ему вслед, после чего достаю телефон и смотрю на время – полночь. Время, когда взрослые тетеньки ищут горизонтальное положение и тишины, а беззаботные юнцы – приключений и шума…

Глава 7.

Наташа

Заглушив двигатель, я забираю из подстаканника телефон, а с пассажирского кресла – свою сумку.

Потянув за лапку, пробую отрыть дверь так, чтобы не оторвало ни ее, ни мою руку.

Как только мне удается выбраться из машины, получаю по лицу ветряную пощечину. Мои волосы взлетают наверх. Агрессивный воздушный поток раскидывает края кардигана в разные стороны…

Сегодня штормит.

Погода круто повернулась на сто восемьдесят, и от пятничного тепла ничего не осталось.

В воздухе висит характерный запах, который обычно издает штормящее море: соленый, резкий, с нотками водорослей. Слышно, как разбиваются волны о волнорезы…

Закрываю машину и, опустив голову и пряча глаза от ветра, иду к подъезду.

– Наташа… – окликает меня знакомый голос.

Я вскидываю лицо и поворачиваюсь к… Саше.

Полагаю, на моем лице вопрос о том, что он здесь делает, горит красным сигналом, и прежде, чем я успеваю об этом спросить, Саша произносит:

– Привет. Я вернулся на день раньше, – морщится он от ветра.

Александр Самойлов – проректор по научной работе в университете, в котором я работаю. Ему тридцать восемь, он старше меня на десять лет. В следующем году будут выборы ректора, Самойлову пророчат ректорское кресло. У Саши есть все шансы для этого. Он умен, образован и имеет степень доктора наук.

– Не стал оставаться на фуршет… – продолжает Самойлов.

Четыре дня назад он уехал в столицу на международный форум. Должен был вернуться завтра, в понедельник.

– Ты не рада меня видеть? – выгибает брови он.

На его лице мягкая улыбка и следы усталости. Однодневная щетина, темные круги под глазами и помятый строгий костюм дополняют картину.

– Я…нет, что ты! – тряхнув головой, сообщаю. – Конечно я рада тебя видеть. Просто… это так неожиданно, – растерянно говорю я.

Я в самом деле не ожидала увидеть его здесь. Это не в стиле Саши… Если он собирался сделать мне сюрприз, то он действительно получился, потому что, когда Самойлов Александр планирует удивить меня чем-то, он сообщает об этом заблаговременно, и сюрприз… перестает быть сюрпризом. Но сегодня я поистине удивлена.

– Понимаю, – говорит с той же мягкой улыбкой на лице. – Я хотел тебя увидеть. Поменял билет и вот… – он раскрывает руки, которые заняты полными пакетами, – я здесь.

Я делаю шаг и обнимаю его за шею, в которую шепчу:

– Привет…

На его коже смесь разносортных запахов: аэропорта, еды, парфюма и кофе… Они все забивают его собственный, к которому долго привыкала. И все же заставила себя привыкнуть…

– Ну вот, совсем другое дело, – говорит Саша, когда заканчиваю с приветственными объятиями.

Визг шин вынуждает нас обоих повернуть головы.

Я вижу, как мимо моего Ниссана проносится знакомая спортивная машина, а через секунду она резко тормозит и сдает назад, чтобы припарковаться рядом с моим Кашкаем.

Вот черт.

– Здесь у меня кое-какие продукты… – голос Саши заставляет перевести внимание на него.

– Ага, – говорю бездумно, на периферии зрения замечая, как Соколовский, выйдя из машины, подходит к моей.

– Решил сразу завезти, чтобы не пропали… – продолжает Саша.

– Ага, хорошо…

Мой сосед присаживается у переднего бампера моего Кашкая и рассматривает его. Проводит пальцем по сколу…

Что… зачем он это делает?

– Твою мать… – бормочу.

– Что? – спрашивает Самойлов.

– Прости… я не тебе, – спешу объясниться.

– Наташ, все в порядке? – обеспокоенно интересуется Саша.

– Да.

Краем глаза замечаю приближение и на автомате поворачиваю голову.

Ленивой, слегка развязной походкой Соколовский движется к подъезду и смотрит при этом на Сашу. Курсирует по нему взглядом, и в нем – узнавание. Разумеется, проректора университета, в котором учится, невозможно не узнать.

Я напрягаюсь, глядя на привычную усмешку Соколовского.

– … хорошо бы в холодильник убрать…– о чем-то говорит Саша.

Не вслушиваясь в слова, бормочу:

– Да… хорошо бы…

– Здрасьте! – улыбается Соколовский, проходя мимо нас. На нем белая футболка и желтые шорты. Шорты! В такую погоду…

Он ненормальный.

Обернувшись через плечо, мой студент снова бросает взгляд на Самойлова, и в этом взгляде я улавливаю… насмешку?

Вот же мерзавец…

Непонятно откуда во мне поднимается злость. Меня штормит как сегодняшнее море.

Я пытаюсь поймать за хвост природу этой злости и понимаю, что все из-за него. Моего нового соседа! Его усмешки и молчаливые взгляды. Будто он все видит и понимает…

Что беззаботный мальчишка может понимать?

И почему я должна ощущать неловкость? Позавчера, когда приехала на такси в не совсем трезвом состоянии и сейчас, когда стою со своим мужчиной… Я словно под микроскопом. Моя личная жизнь под микроскопом. Теперь будто каждый мой шаг разбирается на молекулы и прежде, чем сделать новый, мне придется тысячу раз подумать.

Как только Соколовский скрывается за подъездной дверью, я хватаю Самойлова за пиджак и тяну за него.

– Наташ, что происходит? – недоумевает Саша.

– Там… нужно же что-то в холодильник убрать, – говорю отрывисто.

Я буквально силком затаскиваю Самойлова к себе домой. Мной руководят эмоции, острое желание что-то доказать в первую очередь себе!