Ртуть

Я громко фыркнула.

– Обаяние? Да он скорее отдаст ключи, лишь бы избавиться от такой надоедливой мошки.

– Ладно, давайте попробуем, – прервав уже открывающую рот Бритни, выдохнул Гаррет. – Твое "обаяние" может только усугубить ситуацию, – он бросил на девушку предостерегающий взгляд и неожиданно повернулся ко мне. – Пойдем вместе. Ты ведь сможешь говорить убедительно?

Не дожидаясь моего ответа, он быстрым шагом, нервно направился обратно, в сторону противоположного конца коридора. Я поспешила за ним, стараясь не отставать. В голове мелькали обрывки мыслей: Джессика, ключи, Кэмпбелл, что вообще происходит? Все это казалось дурным сном, из которого никак не удавалось проснуться.

Мы шли молча, однако, школа постепенно погружалась в хаос. Повсюду доносились приглушенные крики и топот ног возле центрального входа, но здесь, в коридорах, царила зловещая тишина, нарушаемая лишь нашими собственными шагами.

– Ты можешь позвонить родителям? – Гаррет произнес это, не отрывая взгляда от мертвенно-черного экрана телефона, – связи нет, как отрезало, и интернет туда же провалился, – добавил он, бросив на меня мимолетный, обжигающий взгляд.

Я, сбросив рюкзак с плеча, судорожно нашарила телефон в переднем кармане. Включив его, поднесла ближе к глазам.

– Черт, то же самое. Ни единой полоски. Полная тишина.

– Это уже не к добру, – пробормотал Гаррет, ускоряя шаг, и в его голосе проскользнула неприкрытая тревога.

Мы вышли в центральный проем, и пестрая толпа школьников, будто разросшийся муравейник, тут же захлестнула взгляд. Пробираясь сквозь эту галдящую, бурлящую массу подростков, мы вновь оказались рядом с мистером Кэмпбеллом. Совершенно потерянный, он отстраненно прижимался лбом к холодной двери, повернувшись к нам спиной. Миссис Берд, надрываясь, пыталась утихомирить разбушевавшихся ребят, приказывая им рассаживаться по свободным лавочкам.

– Мистер Кэмпбелл, простите за беспокойство, но не могли бы вы одолжить нам связку ключей от кабинетов? Мы ищем Джессику, нашу одноклассницу. Раз уж нас угораздило оказаться запертыми, подумали, вдруг и она… Мистер Кэмпбелл?

Неуверенно протянув руку, я коснулась его плеча. Охранник вздрогнул, словно от удара током, и медленно обернулся, продолжая неловко заслонять собой дверь. Мое сердце болезненно сжалось, предчувствуя недоброе, и я прищурилась, пытаясь рассмотреть то, что он скрывает.

– Вы что-то говорили? – переспросил он, зарывая руки в карманы выцветших брюк. – Ах да, ключи…

– Спасибо, мистер Кемпбелл, мы вернём их, как только…

– Что с дверью? – перебила я Гаррета и потянулась к массивной преграде, но Кэмпбелл, словно одержимый, замахал руками, отгоняя нас.

– Почти открыл… ещё немного, – голос его дрожал, как осенний лист на ветру. Виновато улыбнувшись, он швырнул связку ключей в сторону Гаррета.

– Мистер Кемпбелл, что, черт возьми, происходит?! – прорычав, я оттолкнула тщедушного охранника и вперилась взглядом в дерево. Мои глаза отказывались верить увиденному. Как такое возможно? Дверь, которую он только что превратил в труху, теперь стояла целехонькая, без единой царапины, словно до этого ничего не произошло. И, разумеется, она по-прежнему была заперта.

Мой разум отказывался принимать реальность. Невозможно. Но происходящее, будто насмехалось над моим здравым смыслом. Гаррет, оправившись от шока, подошел ближе, дотронувшись до двери.

– Это невозможно, – прошептал он, безуспешно дернув за ручку. Кэмпбелл, съежившись, наблюдал за нами издалека. В его глазах читался страх, перемешанный с каким-то болезненным удовлетворением. Казалось, будто он знал, что так и будет.

– Мистер Кемпбелл, объясните! – потребовала я, шагнув к нему. – Что здесь происходит?

Он молчал, нервно глядя в пол, будто пытаясь отыскать там ответ. Потом, медленно подняв голову, произнес едва слышно:

– Она не хочет, чтобы мы вышли.

– Она? Кто она? – не унималась я, чувствуя, как паника начинает меня захлестывать. Гаррет отступил от двери, и в его взгляде читалось полное замешательство. Он, как и я, абсолютно не понимал, что происходит. Дверь, которую мы должны были открыть, стояла перед нами, но почему-то не пускала нас. И слова Кэмпбелла лишь усиливали ощущение нереальности происходящего.

– Школа, – тихо ответил Кэмпбелл, не поднимая глаз. – Эта школа… она живая. И теперь она решает, кого выпускать, а кого нет.

Мы с Гарретом переглянулись. Это звучало абсурдно и безумно. Но в то же время в голосе мужчины не было ни капли сомнения. Он говорил так, словно это был неоспоримый факт. И, глядя на эту неподвижную дверь, а также на его перепуганное лицо, казалось, что и я начинала верить в происходящее.

– Это все какая-то игра, Кэмпбелл. Ты нас разыгрываешь. Где ключи от школы? – Гаррет попытался подойти к охраннику, но тот отшатнулся от парня, как от огня.

– Не трогайте меня! – взмолился он. – Пожалуйста, просто не трогайте. Она не позволит вам выйти. Она уже решила. Вы не принадлежите этому дому.

В моем горле пересохло, и каждое слово мистера Кэмпбелла отдавалось гулким эхом в голове. "Она не хочет, чтобы мы вышли." Кто "она"? Гаррет, казалось, разделял мои чувства. Его обычно самоуверенное лицо сейчас выражало лишь растерянность и нарастающий ужас. Он бросил на меня взгляд, полный невысказанных вопросов, на которые у меня совершенно не было ответов.

Я снова повернулась к двери, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение. Может, это галлюцинация? Массовый гипноз? Однако, наши отчаянные попытки открыть ее, говорили об обратном. Это происходило на самом деле…

Неожиданно, тишину коридора прорезал пронзительный крик. Миссис Берд, стоявшая у противоположной стены, в ужасе указывала на одну из лавочек. Там, скрючившись, сидел один из учеников параллельного класса. Его лицо исказилось гримасой нечеловеческой боли. Он метался, словно в агонии, и от него исходил слабый, едва различимый шепот.

– Она здесь… она близко…

Толпа школьников, словно по команде, замерла, а из округлившихся глазах отражался первобытный страх.

– О ком он? – шепот Гаррета раздался возле моего уха.

– Не знаю, может о Бритни? Я всегда испытываю нечто похожее, когда она оказывается поблизости…

Бросив мимолетный взгляд на брюнета, я заметила, как в уголках его губ заиграла едва заметная, дразнящая полуулыбка.

Кэмпбелл, казалось, оживился. Страх в его глазах сменился решимостью. Он резво подошел к кричащему ученику и, присев рядом, тихо заговорил, пытаясь заглянуть тому в глаза:

– Она выбирает. Она всегда выбирает.

Затем, повернувшись к нам, он произнес уже громче: – Чтобы выйти, нужно отдать ей то, что она хочет.

На секунду, в коридоре повисла звенящая тишина. Все взгляды были прикованы к корчащемуся ученику и мистеру Кэмпбеллу. Даже самые шумные и непоседливые подростки замерли, забыв о своем буйстве. Паника, до этого витавшая в воздухе, начала кристаллизоваться в ощутимый страх.

– Отдать… что? – прошептал Гаррет, боясь нарушить установившееся молчание. Его слова потонули в нарастающем стоне ученика, который, казалось, становился все громче и пронзительнее. Охранник, не отрывая взгляда от школьника, медленно поднялся на ноги. Его лицо было бледным, как мел, а в глазах горел странный, нездоровый огонь.

– То, что для вас самое ценное, – произнес он, и его голос, дрожащий от напряжения, эхом разнесся по коридору. – То, без чего вы не можете представить свою жизнь.

Ученик внезапно затих. Его тело обмякло, и он безвольно повалился на лавочку. Мистер Кэмпбелл, тяжело дыша, отступил назад, словно опасаясь чего-то. Затем, словно очнувшись, он подбежал к главной двери и, ухватившись за ручку, резко дернул. Она неожиданно распахнулась. В наши лица тут же пахнуло свежим морозным воздухом. Снаружи была непроглядная тьма, сопровождающаяся гнетущей тишиной улицы. Несколько учеников сорвались вперед, но миссис Берд успела ухватить подростков за воротники их курток, откинув обратно к лавочкам. Ребята возмущено повалились друг на друга, осыпая ее непристойными ругательствами.

– Несите его сюда, – нервный голос мужчины нарушил начавшуюся перепалку. Прислушавшись к странному совету охранника, тренер Браун подхватил мальчишку на плечо, и подошел к краю дверного проема. Словно находясь под гипнозом, он уложил парня на лестницу, ведущую вниз. Через секунду как он отпрянул назад, дверь шумно захлопнулась перед его носом отрезая путь к ученику. Парнишка остался за пределами школы, в то время как мы, продолжали стоять внутри, в абсолютном непонимании происходящего.

– Черт, да мы могли свалить! – группа парней, чью попытку к бегству пресекла миссис Берд, обступила Кэмпбелла. В их глазах плескалась злость, а кулаки нетерпеливо сжимались.

– Вы бы погибли! Этот проход был открыт лишь для него, он пожертвовал тем, что было ему дороже всего. Школа дала ему шанс уйти!

– Чем же он пожертвовал? – шепот брюнета, словно тень, снова скользнул возле моего уха. Пока мистер Кэмпбелл пытался урезонить взбудораженных учеников, мы проскользнули к скамейке, где только что сидел беглец. Его телефон, забытый и одинокий, лежал там, словно безмолвное подтверждение его существования. Гаррет, не теряя ни секунды, схватил его. Экран не был заблокирован, и перед нами распахнулась папка с личными переписками. Приподнявшись на цыпочках, я жадно пыталась выхватить взглядом строчки, которые Гаррет торопливо пролистывал.

– Смотри, – парень ткнул пальцем в экран телефона, на сообщение, полученное несколько минут назад. – Его отец пишет о собаке… она отравилась чем-то на улице, совсем недавно. Говорит, везет в ветеринарку, а вот…

Мои глаза расширились, когда я прочитала следующее сообщение. "Ее больше нет". Всего несколько часов, и все кончено. И все это произошло, пока он был в школе, ни о чем не подозревая. Мое сердце болезненно сжалось. Вот, значит, что имелось в виду под "самым ценным". Не жизнь, не свобода, а нечто большее, то, что составляло часть его души. Преданный пес, друг, практически член семьи, которого он потерял, даже не успев попрощаться. И именно эта утрата, стала платой за его спасение.

В коридоре воцарилась гнетущая тишина. Даже самые агрессивные ученики, казалось, притихли, осознавая всю чудовищность произошедшего. На их лицах отражались страх и смятение. Они были готовы как бежать, так и сражаться, но никто из них не был готов к такому. К торгу с чем-то невидимым, нечто за пределами их понимания.

Гаррет заблокировал телефон и протянул его мистеру Кэмпбеллу. Учитель принял гаджет дрожащими руками, словно это было нечто опасное и обжигающее. Он смотрел на экран с ужасом и сочувствием. Затем, не говоря ни слова, положил телефон на скамейку и обвел взглядом оставшихся учеников.

– Теперь вы понимаете? – тихо произнес он. – Это не сон. Она забирает то, что ей нужно. И чем больше вы сопротивляетесь, тем большую цену придется заплатить. Подумайте о том, что для вас важнее всего. О том, что вы готовы отдать, чтобы выжить. И будьте готовы к тому, что она это заберет. На его словах холод нервно прошелся по моей коже. Каждый из нас, погрузившись в себя, начал лихорадочно перебирать в памяти то, чем дорожил больше всего. Семья? Друзья? Мечты? Все это могло быть отнято в любой момент. И единственное, что мы могли сделать, это ждать, гадая, кто следующий.

– Ты веришь в это? – не дождавшись ответа, я резко развернулась, устремившись обратно к ребятам, маячившим в противоположном конце холла первого этажа. Мои широкие и рваные шаги выдавали нервозность, но парень быстро нагнал меня и зашагал вровень.

– Здесь мертвая зона для связи, а дверь, которую мы пытались открыть несколько минут, а затем сломали, стоит невредимая. Я верю своим глазам, Эшли, если тебе так уж интересно мое мнение.

– Да, но это же бред! – я резко затормозила. Мои пальцы судорожно вцепились в рукав Гаррета. Он замер, словно наткнулся на невидимую стену, и осторожно высвободил руку из моей хватки. Недоумение тенью промелькнуло на моем лице, а брови на миг сошлись в тонкую, вопросительную линию.

– Не выношу прикосновений, прости, – глухо произнес он. – И да, ты права, все это – чистейший абсурд. Но что нам остается, кроме как поверить и слепо следовать этим безумным указаниям?

– Указаниям? Чьим указаниям ты собрался следовать, Гаррет? Указаниям двери? – в моем голосе звенело отчаяние, смешанное с иронией. Парень кивнул, не отрывая взгляда от моего лица, словно искал там ответ или, быть может, спасение.

– Ты хоть представляешь, что может произойти с нами в абсолютно любую секунду?

Я отрицательно качнула головой, сверля его взглядом, полным тревоги.

– Тогда просто дыши. Пусть все вокруг напоминает декорации к фильмам Тима Бертона, главное – мы живы. Мы стоим на ногах, и наши сердца, пусть и испуганно, но бьются…

Внезапный порыв холодного ветра пронесся по коридору, заставив меня поежиться. Окна, казалось, задрожали в своих рамах, словно вторя моему внутреннему смятению. Я посмотрела на Гаррета, ища в его взгляде хоть какое-то подтверждение того, что это всего лишь мои нервы, но его лицо было непроницаемым. Он словно окаменел, застыв в ожидании неведомого.

– Хорошо, допустим, ты прав, – выдохнула я, пытаясь унять дрожь в голосе. – Но как мы можем просто сидеть и ждать, пока она что-то заберет? Должен быть какой-то способ бороться.

Гаррет медленно покачал головой, не сводя с меня глаз.

– Мистер Кэмпбелл сказал, что сопротивление только ухудшит ситуацию. Чем больше мы боремся, тем больше она заберет, – его слова звучали как приговор, обрекая нас на пассивное ожидание неминуемой потери. Я почувствовала, как внутри поднимается волна ярости. Ненавижу быть беспомощной. Ненавижу ждать. Ненавижу, когда мне говорят, что я ничего не могу сделать

– Дверь открыли? – Бритни подлетела к нам, светясь неестественным довольством. Мой взгляд метнулся к Давиду, стоявшему за ее спиной, и замер: он торопливо стирал с губ предательский вишневый отпечаток ее помады. Ясно. Пока мы переживали ад кромешный, эта парочка времени даром не теряла. Презрительно обойдя Бритни, я в два шага оказалась перед Давидом, снова разворачиваясь к ребятам.

– Здесь мертвая зона, и ни окна, ни двери не откроются, пока вы не пожертвуете тем, что вам дороже всего на свете. Добро пожаловать в ваш персональный хоррор, и знаете, – я резко остановила взгляд на девушке: – Блондинки всегда отправляются в мир иной первыми.

Бритни на мгновение лишилась своего напускного блеска, и в ее глазах промелькнул страх, но она тут же взяла себя в руки, наградив меня презрительной усмешкой. Давид же, напротив, казался совершенно невозмутимым, словно мои слова его нисколько не задели. Он лишь пожал плечами и лениво оперся о стену, наблюдая за разворачивающейся драмой с явным удовольствием.

– Эшли, – протянул он, – и что ты предлагаешь? Сидеть тут и ныть о том, как все плохо, или, может, ты знаешь способ сбежать? Если да, то я весь во внимании.

Я сжала кулаки, чувствуя, как закипает кровь. Его равнодушие, цинизм, и самоуверенность вызывали во мне желание хорошенько встряхнуть его и заставить проснуться. Но я понимала, что сейчас это ничего не даст. Нам нужно было научиться правильно думать, а не действовать под влиянием эмоций.

– Я предлагаю не сдаваться, – твердо ответила я, бросив благодарный взгляд на Гаррета. – Предлагаю поискать Джессику, а затем обсудить наши дальнейшие действия. Здесь наверняка есть что-то, что мы упускаем. Что-то, что поможет нам понять, происходящее и продумать способы, как мы можем это остановить…

Я не успела договорить, потому что мой монолог грубо оборвал голос директрисы, хлынувший из репродукторов, притаившихся под потолком каждого школьного коридора. Резкий, неестественно усиленный, он ворвался в пространство, словно треснувшее стекло.

– "Внимание ученикам, учителям и всем, кого судьба заперла в этих стенах в этот час. С вами говорит директор этой школы – Чанда Па'ара. Я призываю всех сохранять спокойствие…"

Выстроившись в одну линию, мы застыли в напряженной тишине, вскинув головы к потолку. Директриса, прерывисто прокашлявшись, продолжила говорить, и ее слова, эхом разнеслись по притихшему коридору:

– Как вы могли заметить, мы оказались в изоляции. Кем и зачем – нам ещё предстоит узнать. Но я прошу и умоляю вас, сохраняйте спокойствие. Помните, что мы люди, а не дикие звери, поддавшиеся панике. Проявите милосердие и сострадание друг к другу. Не скупитесь на помощь тем, кто в ней нуждается, и, главное, не создавайте лишних трудностей… – она снова выждала небольшую паузу, прежде чем продолжить говорить. – Всех, кто остался в школе, я прошу пройти в главный спортивный зал для переклички и обсуждения дальнейших действий. Там мы вместе решим, что делать дальше".

Ее голос угас, растворившись в протяжном гудке, который, словно эхо, тоже затих через секунду. В наступившей, звенящей тишине, мы обменялись взглядами, полными невысказанных вопросов. Давид рассеянно почесал затылок, в его глазах плескалось явное недоверие.

– Так значит, это все взаправду? Нас заперли… но, кто? – в голосе кавказца вновь прорезался акцент, выдавая растущее волнение.

– Не кто, а что. Нас заперла школа, – начала я, но тут же осеклась, поймав на себе испытующий взгляд. Давид хмыкнул, вопросительно вскинув черную, как крыло ворона, бровь.

– Что прости? Ты сказала, нас заперла сама школа? Да это че за хрень вообще?

– Я серьёзно, Давид. Кэмпбелл сказал, что, если мы хотим выбраться отсюда живыми, нам придётся пожертвовать самым дорогим. Один парень из параллели… он…

Я не успела договорить, потому что, Давид словно ужаленный, вскинул руки и, не говоря ни слова, рванул прочь, обратно, в сторону главного входа.

– Давид!

Мы бросились следом, силясь угнаться за его стремительной, почти безумной походкой. Он молчал, лихорадочно ощупывая взглядом шеренгу гардеробных шкафчиков.

– Где он?! – Черноволосый парень неожиданно обернулся ко мне, цепко впиваясь пальцами в плечи. От его лакированной кожаной куртки исходил терпкий аромат дорогого мужского одеколона. Застигнутая врасплох, я на миг застыла, испуганно хлопая ресницами, силясь вымолвить хоть слово.

– Где Кэмпбелл?! – голос Давида взметнулся ввысь. Он отбросил меня в сторону, как сломанную куклу, и, развернувшись, ринулся дальше по коридору. Бритни, преданной тенью, засеменила следом, захлебываясь словами, которые тонули в его яростном преследовании.

– Ты в порядке? – Гаррет неожиданно возник рядом. Его пальцы робко коснулись моего плеча, на которое уже накатывала тупая волна боли после столкновения с дверцей гардероба. Я отмахнулась, отгоняя и его заботу, а вместе с этим и неприятные ощущения.

– В полном, идем. Если мы сейчас же не поторопимся, Кэмпбеллу крепко достанется.

– Ты уверена? Он же все-таки охранник… вроде как.

– Охранник, вышедший на пенсию лет десять назад. Он работает здесь, потому что в этой школе обычно тише, чем в библиотеке. А Давид занимался борьбой в девятом классе. И пусть прошло уже два года, но я уверена, что навыков он не растерял. Понимаешь?

Гаррет утвердительно кивнул, но взгляд его уже блуждал где-то за моей спиной, выцеливая лавочку напротив.

– Я догоню их, а ты посиди здесь. Мы вернемся через пару минут и вместе пойдем в спортзал. Идет?

Сил спорить не было, подобно ему, я ответила лишь тихим выдохом и коротким кивком. Без лишних слов, Гаррет сорвался с места, как стрела, оставив меня тонуть в звенящей тишине раздевалки.