Брак по принуждению. Ребенок по любви

Что-то не верится мне в это. Ну ладно.

– Иди обдумай всё, дочь. А утром мы поговорим с тобой еще раз.

Я поднялась в свою комнату. Позвонила Стасу. Мы посмеялись даже, что никак у нас не получается остаться наедине.

Он тоже сказал мне про приглашение его отца на семейный ужин. Оказывается, намерения у него вполне серьёзные.

Я просто нарасхват!

За ночь, естественно, моё отношение к ситуации не изменилось. Волнительно будет увидеть Водзинского снова, это правда. Но у меня уже не будут подкашиваться колени от одного его взгляда.

С самого утра решила расставить все точки над Ё. И отправилась на разговор к папе.

– Ну что, солнышко? Что ответишь?

– Нет, пап. Я не хочу сейчас заводить семью. Замуж ни за кого пока не выйду, и внуков тебе лет через пять рожу, не раньше.

Молчит.

Потом взмахивает рукой в сторону выхода. И просит сквозь зубы:

– Агату попроси ко мне зайти.

Выхожу и вздыхаю с облегчением. Это так не похоже на папу – вмешиваться в личное. Он мог совет дать, подбодрить… Но чтобы вот так?

Мама сидит с планшетом в оранжерее.

– Ну что там Владимир? Вы договорились?

– Не договорились. Я не хочу замуж за Виктора. И уезжать из Белоярска в Москву не хочу.

– Ты на него обижена. Но всё еще любишь ведь!

– Не люблю! Мам, это детские чувства были, ненастоящие.

– Что значит, не настоящие, Мира? Да люди в детском саду влюбляются друг в друга на всю жизнь!

– Это не наш случай. Водзинскому зачем-то понадобилась жена, а Савельеву – кровные внуки. Давай, Мира, бросай всё и беги исполнять!

– Ох уж эти властные мужчины. Привыкли командовать, да? – она примирительно улыбается.

– Он попросил тебя зайти.

Мама идёт в кабинет к мужу, а я возвращаюсь в свою комнату.

Нутром чую, отец не сдастся. Он всегда добивается цели, не взирая на средства. И раз решил меня выдать за своего племянника, просто так не отступит.

Даже интересно, что еще он придумает, чтобы навязать мне свою волю…

Заставить силой он не сможет ведь? Или?

Глава 4

Мира

Благодаря неожиданному предложению Водзинского я отчётливо поняла, чего именно хочу от жизни.

Единственное, чем действительно горю сейчас – это учеба. А наш местечковый белоярский МЕД – моя альма-матер. Добровольно променять его на престижный столичный ВУЗ? Не готова.

Конечно, я потом буду повышать квалификацию, может в Москве, а может и заграницей. Но это позже.

Открываю медицинский справочник и пристраиваю его на подставке. Вот нравятся мне бумажные книги. Ощущаю трепет всегда, листая страницы.

Но погрузиться в предмет не успеваю – заходит мама.

Оборачиваюсь и замираю.

– Мам, ты плачешь, что ли? – подхожу и обнимаю. – Это из-за меня?

– Владимир сказал, что если ты не подчинишься, он подаст на развод и заберет у меня салоны. Всё заберет.

Не верю. Папа не мог такого даже подумать, не то что вслух сказать. Он жесткий человек, даже жестоким бывает. Но по отношению ко мне и маме – никогда.

– Нет, ты неправильно поняла что-то…

Порываюсь к выходу, но мама удерживает.

– Дорогая, пожалуйста, согласись. Он же лучшего для тебя хочет. Чтобы вышла замуж за надёжного человека, в лучший ВУЗ страны перевелась. Мирослава!

– Мам, о чём ты говоришь?! Нет, подожди. Уверена, папа не то имел в виду. Дались ему твои салоны…

– Для него это – крохи. А для меня…

– Мы как-то жили с тобой раньше. Помню, как бегала после школы к тебе в цветочный ларёк, мы вместе собирали букеты…

– Я уже не смогу так. Мира. Я к иной жизни привыкла. Да и расходов тогда особых не было. А теперь? Один семестр в твоём МЕДе сколько стоит?

– Я устроюсь на работу.

– Медсестрой много не заработаешь.

– Мам, я не верю, что ты говоришь это. Даже если снова останемся одни – справимся как-нибудь.

– Я не хочу справляться как-нибудь! После десяти беззаботных лет… опуститься на самое дно.

– Мам!

– Согласись, пожалуйста, Мира!

Оставляю плачущую маму и бегу в кабинет к отцу. Не поверю, пока сама не услышу.

– Пап, это правда? Ты бросишь нас, если я не выйду замуж за Вадзинского?

Он снимает очки, откладывает их на стопку бумаг и поднимается из-за стола.

– Дочери моих друзей выходят замуж за тех, кого выбирает семья. И эти браки, как правило, крепкие и на всю жизнь. Потому что основаны не на мимолётном влечении. Я всё для вас делал. Всё, лишь бы вы были счастливы и ни в чем не знали нужды. И вот я впервые прошу о том, что важно для меня. И заметь, Виктор – не старикан дряхлый. Он будет идеальным мужем, и если уже разлюбила, влюбишься снова.

– Но я не могу бросить всё здесь…

– Ты еще капризная девчонка. Но с возрастом поймёшь, что нужно иногда отказываться от того, что дорого тебе сейчас ради большего блага в будущем.

Он непреклонен. На этом всё. Шах и мат.

***

Не знаю даже, сколько я проревела взаперти – час, два, три?

Отношение родителей так сильно ранило, что больно физически.

Отцу нужно выдать меня замуж и сослать подальше от сюда, вот что я поняла. Но в чём причина??? Все эти сентиментальные речи про кровных внуков – полная ерунда.

А мама? Моя любимая, сама замечательная, чуткая мама, которая всегда была за меня горой. Что же получается, она готова расплатиться за своё безбедное существование моим будущим? В голове не укладывается.

Ну а я смогу стать причиной её страданий? Пусть её выбор видится мне настоящим предательством? Не смогу.

Уверена, если бы она понимала, что я чувствую…

Водзинский ведь, действительно – не самый худший выбор. Он молод, красив, богат. Безбедная жизнь в столице под крылом такого мужчины – предел мечтаний всех моих ровесниц.

Но Виктор меня никогда уже не полюбит по-настоящему, у него были на это годы. А я не смогу забыть, как он меня отверг.

Не верю, что он захотел жениться на мне сам вдруг. Похоже, отец ему так же выкрутил руки.

И у него, как и у меня, наверняка иные были планы на будущее. Так и будем тихо ненавидеть друг друга.

Мне придётся оставить здесь всё, что дорого, и начать всё сначала. Мои мечты теперь не сбудутся никогда…

Кто-то стучится. Выныриваю из раздумий.

– Мирослава, это Виктор. Можно войти?

Мамочки. Это всё правда, а не ночной кошмар. Он, действительно, приехал.

Быстро вытираю слёзы и заправляю за уши выбившиеся пряди.

Увидит меня такой, да и плевать. Может, передумает жениться на страшиле?

– Мира, ты от меня не спрячешься! Я всё равно увезу тебя отсюда.

Встаю и на негнущихся ногах иду открывать.

Мы на секунду замираем, рассматривая друг друга.

Он очень привлекателен, как я его и запомнила. Высокий, большой, как несокрушимая скала. С детства занимался плаванием, и фигура у него, как у профессионального пловца – мощные руки и плечи, широкая грудь и рельефный живот…

О чём я думаю, вообще?! Этот мужчина – источник всех моих нынешних проблем!

У меня раньше в компе было несколько папок с его фотографиями, которые выискивала в сети, бережно складывала и хранила, периодически пересматривая. Потом всё удалила одним днём и зареклась вбивать когда-либо его имя в поисковик.

И вот теперь он стоит передо мной, живой, настоящий.

Рассматривает меня, сунув руки в карманы серых джинсов. Взгляд блуждает по моему лицу, нахально зависает на груди, скользит ниже…

Нервно одёргиваю кофту и обхватываю себя руками, закрываясь. Нечего глазеть!

– Виктор, зачем тебе всё это? Откажись. Скажи отцу, что передумал.

Он делает шаг ко мне. Я отступаю.

– Я не передумаю.

Смотрит так пристально, будто сканирует. И мне становится не по себе.

Поворачиваюсь и иду к окну.

– Я не понимаю, что происходит. Почему именно сейчас? Это как-то связано со Стасом?

– С кем?

– Стасом Дубравиным.

Я не могла об этом не спросить. Ведь начался весь этот кошмар сразу после того, как он сделал мне предложение.

Слышу шаги. Виктор подходит сзади. Очень близко.

– Мира. Это касается только тебя и меня.

Его ладони на моих бёдрах. Вздрагиваю. Хочу, чтобы отпустил, но он еще крепче сжимает.

– Ты же хотела стать моей? Теперь ты – моя.

Глава 5

Мира

Я, правда, думала, что будущий муж мне безразличен, как мужчина.

Но стоило ему коснуться и заговорить… Пришлось признать, что это самообман.

Сегодня утром, потрясённая ультиматумам отца, я выплеснула на Водзинского всю горечь и обиду.

С порога дала понять, насколько мне его предложение поперёк горла.

А на его лице ни один мускул не дрогнул. Ему нет дела до моих чувств.

Надеюсь, про детей отец не всерьёз сказал. И спать с ним сразу будет необязательно. Я ж ему не нравлюсь.

В договорном браке может вообще не быть ничего настоящего – ни дружбы, ни секса, ни, тем более, любви.

Виктор большую часть дня провёл с отцом. О чём они там говорили, не знаю.

Но в ту же ночь мой жених вернулся в Москву.

Он дал мне неделю, чтобы завершить все дела в Белоярске. Потом я должна прилететь к нему, и время до свадьбы мы проведём вместе.

На мой резонный вопрос – а зачем, собственно, мне лететь заранее к Виктору, пока он еще мне не муж, отец вдохновенно заявил:

– Веселей, Мира! Побудете наедине, узнаете друг друга поближе.

"Узнаете друг друга поближе"??? Я едва овсянкой не подавилась.

Вот, значит, как… Мой ответ на вопрос, были ли мы с Дубравиным близки, он ждал не дыша. А с Водзинским, значит, можно грешить до свадьбы? Одобряет?

Думаю о Стасе, и так становится тоскливо…

Последний разговор наш состоялся снова у него в машине. Я объяснила наш внезапный разрыв тем, что перевожусь в Сеченовский и переезжаю в столицу насовсем.

– Я люблю тебя. Мне показалось, это взаимно, нет?

Он обнял меня так отчаянно, так крепко прижал к себе… Я не выдержала и разревелась.

– Хочешь жить и учиться в Москве? Ладно. Это же всего в трёх часах лёту. Малыш, не молчи!

А я не знала, что сказать. Надо бы правду… но духу не хватает.

Мы целовались в последний раз. Он заметно взвинчен. Стал шарить руками по моему телу, яростно впиваясь в губы.

Раньше было нет так.

– Стас… – я попробовала вырваться. – Стас!

Мне нельзя такое ему позволять. Я обманываю их обоих, получается.

Дубравин разжал руки, я тут же открыла дверь и выскочила из машины.

– Мира! – он тоже вышел, рванулся за мной.

– Не надо, пожалуйста! Я всё уже решила!

Я быстрым шагом двинула к дому.

– Мирослава! – он громко крикнул мне в спину. – Я не понимаю… Ты это точно сама решила?

Стасу хорошо известно, как властный отец меня оберегает. И он совершенно справедливо предположил, что решение о переезде приняли за меня.

Я не стала ничего отвечать. Ушла, не оборачиваясь.

Весь вечер стараюсь игнорировать его звонки и сообщения. Но всё-таки читаю несколько и снова плачу.

Никогда столько не плакала, не было повода. А тут…

Нужно готовиться к свадьбе. Мы договорились, что она будет скромной, только для своих. Но у меня нет никакого желания заниматься подготовкой.

Открываю ноутбук и быстро нахожу компанию по организации торжеств. Оставляю заявку и больше о церемонии не думаю.

А вот о будущем муже…

Делаю то, что обещала себе не делать больше никогда. Нахожу его профиль в инсте.

Вот, так ведь и знала!

На многих фото мелькает одна и та же красивая шатенка.

Тау у Водзинского, оказывается, постоянная девушка есть! И он всё равно решительно настроен жениться на мне. Это уже не просто странно. В этом логики нет никакой.

Продолжаю изучать его страницу. Хотя лучше бы её закрыть.

Всё очень прилично, никаких поцелуев напоказ и фото в интимной обстановке. Но меня несёт на всех парах. Перехожу в её профиль.

Ну а там уже всего в избытке – роскошные букеты, всякие разные подарки, фотки из ресторанов… И мой будущий муж у неё помечен, как "любимый мужчина".

А до Шатенки он "любимым мужчиной" был еще у трёх девушек. И фото с бывшими он не счёл нужным удалить, они так и висят там у него.

Дошла до той его "невесты" Алины, которой он чуть не изменил со мной в мой восемнадцатый день рождения.

Получается, все его отношения с женщинами не длятся дольше нескольких месяцев.

Злость и ревность на мгновение затапливают всё – и обиду на родителей, и тоску по Стасу, и печаль из-за расставания с друзьями и преподами.

Я вдруг возвращаюсь мыслями на полтора года в прошлое. Как наивна и доверчива я была!

Водзинскому не нужны любовь и близость. Он к женщинам относится потребительски, и не привязывается вообще, раз рвёт так быстро и меняет на новую.

Бедное моё сердце. Если впущу Виктора в него снова, он разобьёт его ещё раз.

А от меня ещё требуется родить детей?

С таким разнообразием доступных женщин, зачем ему спать с нелюбимой женой?

Попробую договориться с ним. И тогда у нас появится шанс ужиться вместе.

Но нужно начать принимать контрацептивы, на всякий случай.

В расстроенных чувствах ложусь в постель. Сон долго не приходит. А ещё, не смотря на поздний час, сыплются сообщения в наш девичий чат. Но я игнорирую. И Стасу тоже, так и не ответила.

Выключить телефон, что ли? Чтобы даже не мигал.

Вдруг замечаю сообщение с незнакомого номера.

"Мира, давай начнём заново? Я прошу прощения, что пытался давить."

Ага. Решил сделать первый шаг.

Не знаю, что писать в ответ. И не хочу.

"Ты очень красивая. Это первое, о чём я подумал, когда вошёл."

Читаю. И перечитываю несколько раз. Чувства – в кашу.

Глава 6

Мира

Самолёт начинает снижаться. Я отмечаю, что весна в столице уже вовсю буйствует – везде зелено, и от яркого солнышка слепит глаза.

И когда объявляют посадку, даже сомневаюсь – одеваться или убрать куртку в чемодан. Интересно, жених сам явится, или пришлёт за мной кого-нибудь?

Вижу Водзинского в толпе встречающих, и сердце заходится в сладкой истоме.

Не заметить такого мужчину сложно. Во-первых, он выше большинства людей на голову. Во-вторых, хоть и одет просто – в джинсы и кожаную куртку, всем своим видом излучает мужественную сексуальность. Красивый.

Кем лучше быть для него – временной любовницей, или постылой, терпящей измены женой?

Вот и я про то. Никем.

За несколько дней, прошедших с нашей последней встречи, я примирилась с замужеством. Изучила свой новый университет. И в самолёт садилась не без грусти, конечно, но уже воодушевлённая.

– Привет, Мира.

Виктор целует в щёку, преобнимая. Забирает чемодан и сумку, которую вешает себе на плечо, и берёт меня за руку. Ведет за собой, рассекая толпу. Мы – словно самая обычная пара.

Подходим к машине. И я жмурюсь, прикрывая глаза ладонью.

– Северное солнце не такое яркое? – улыбается.

– Такое же, наверное. Но в Белоярске пока пасмурно, только снег сошёл, ты же видел.

– Видел, – он соглашается, усаживая меня на пассажирское сидение.

Потом быстро обходит машину и устраивается за рулём.

Первые минут пятнадцать пути молчим. Я пишу своим в Белоярск, что долетела, меня встретили, всё в порядке.

Смотрю на мелькающие высотки за окном. Далеко впереди постепенно вырастает комплекс из нескольких башен. Сразу появляются ассоциации с Дубаем, такие они высоченные, даже футуристические.

– Это жилой комплекс, – Виктор кивает в ту сторону. – Я несколько лет назад купил там лофт.

– Впечатляет, – я замираю в восхищении. лофт – это что-то вроде большой студии? Без перегородок?

Виктор, кажется, считывает мои опасения. И улыбается.

– Поселить тебя в отдельной комнате не получится, да. Но кровать широкая, тесно не будет.

Вспыхиваю. Что, прямо сегодня мне с ним вместе спать? Вот так, сразу?!

– Мира, не паникуй. Я же понимаю, мы друг другу пока чужие.

Он же понимает. Ладно.

Поворачиваюсь и смотрю на будущего мужа. А он сосредоточен на дороге. Мы как раз въезжаем на подземный паркинг.

– Я – не озабоченный пацан. Вполне способен контролировать свои порывы. Не нужно меня бояться.

Заверил он, чем окончательно подтвердил мои опасения. Конечно, мне нечего бояться. Можно подумать, я последняя женщина на планете. Захочет развлечься, просто позвонит какой-нибудь своей подружке.

Настроение мгновенно портится. Не хочу демонстрировать эту унизительную ревность, и отворачиваюсь к окну.

Машина останавливается. Водзинский отстёгивает ремни безопасности. Свой, потом и мой. И помогает выйти.

– Сходим сегодня в гости к моим друзьям? – спрашивает, когда садимся в лифт. – Марк и Соня живут здесь же, но на самом верху. Она, кстати, почти твоя ровесница, чуть постарше.

– Хорошо.

Как я представляла себе лофт? Кирпичная кладка, торчащие из стен трубы, деревянные балки… Оправдали ожидания только высоченные потолки. В остальном – мимо.

Вместо ветхих деревяшек – деревянная обшивка с эффектом состаривания. Пара стеклянных перегородок. Цвета преобладают – белый, чёрный, коричневый, бежевый… В общем, везде – натуральное дерево, стекло и металл. Мягкий мебельный гарнитур и журнальный столик. Большая плазма на стене. Мне очень нравится.

Заглядываю в столовую. Там овальный обеденный стол и несколько стульев. А за ним – прекрасно оборудованная кухня. Неужели, сам готовит?

Виктор ставит мою сумку на диван. рядом пристраивает чемодан.

На второй этаж ведёт кованная лестница. Скольжу по ней взглядом, и вижу за металлическими перилами спальню.

– Ванная наверху, – кивает хозяин. – Поднимемся?

И не дожидаясь ответа, вновь подхватывает мои вещи и идёт наверх. Я – за ним.

Взгляд приковывает большая кровать, застеленная светлым покрывалом.

– Как тебе?

– Здесь красиво, – отвечаю уклончиво. – Ванная?

– Вот, – он подходит к двери и дергает ручку. – Там – гардеробная. Пока поживём тут. Потом, конечно, нужно будет купить просторную квартиру.

Не хочу даже думать, сколько женщин тут побывало до меня. С ним на этой кровати. Не хочу, но думаю всё равно. Снова жгучая ревность затапливает.

– А эту? Продашь? – спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Не знаю. Жалко. Может, позже…

Он подходит вплотную ко мне и обнимает сзади.

Не знаю, как реагировать. Но обнимать в ответ не хочется. У меня ощущение, будто меня привезли в элитный бордель и завели в спальню, в которой усердно потрудились несколько моих предшественниц.

Поначалу, возможно, Водзинскому будет хорошо со мной. Но однажды новизна пройдёт. И я останусь в новой просторной квартире, может быть уже с ребёнком. А муж вернётся сюда, к своему привычному образу жизни.

Полгода, примерно, – вот сколько длятся его отношения, судя по фото девушек. А с последней, шатенкой, он порвал?

Чувствую, как жжёт глаза. Чёрт, вот только разреветься при нём не хватало!

– Мира… – он разворачивает меня к себе и заглядывает в лицо. – Чёрт! Я просто обнял… Ты за кого принимаешь меня, вообще?!

Не могу ничего выговорить, губы дрожат. И ревность, ревность пожирает… Не ожидала от себя такого.

Жмурюсь и ощущаю, как по щекам сбегают два ручейка.

– Мира, у тебя кто-то был раньше? – тихо спрашивает, касаясь моего подбородка.

Ясно. Решил, – я такая недотрога? А ничего, что я полтора года назад к нему сама пришла, разделась и позволила распластать себя на постели? Злость берёт. Какой самонадеянной была! Возомнила, что смогу заинтересовать взрослого, искушенного мужчину.

Ну, теперь заинтересовала. И все планы и мечты – побоку. Не полезла бы к нему сама тогда, он и не вспомнил бы сейчас обо мне. Молодец, Мира! Медаль "Идиотка года" по праву твоя.

– Нет.

Мне кажется, или я слышу вздох облегчения? Какая ему разница?

Видимо, какая-то есть. Обнимает снова и целует в макушку.

– Не бойся. Мы никуда не торопимся. Будем привыкать друг к другу постепенно.

Наклоняется, и вдруг целует в губы.

Я тут же вспоминаю тот наш первый и единственный поцелуй. Долгий и безумно возбуждающий, который так внезапно прервался. И внизу живота появляется тяжесть. Вздыхаю шумно ему в рот. И он проталкивает язык.

Я не сопротивляюсь. Не могу и не хочу. Но и не отвечаю никак.

Его моя заторможенность не трогает никак. Водзинский, похоже, наслаждается процессом. Его эрекция недвусмысленно вдавливается в мой живот.

– Даю слово – до первой брачной ночи не трону без твоего согласия, – он отрывается от меня наконец, но руки не убирает. – Но, знаешь, сколько всего приятного можно делать, не нарушая твою девственность?

Глава 7

Виктор

Сходить в гости к Миллерам оказалось отличной идеей. Весь день, как на иголках. Так хоть под вечер отвлеклись и расслабились оба.

Мира быстро нашла общий язык с Соней, невестой Марка, и немного повеселела.

После первого поцелуя в спальне не знал, что и думать. Впервые такое со мной – прикоснулся к женщине, а она сжалась в испуганный комочек и заплакала. Просто пзц.

Ну и что, что девственница? Полтора года назад Мира сама ко мне пришла и предложила себя. Вспоминаю иногда тот момент и понять не могу, как хватило воли отказаться?

Если до того случая в ночь её восемнадцатилетия я её ребенком считал, то после всё изменилось. Меня еще долго тянуло в Белоярск, она мне снилась в самых развратных снах.

Теперь осталось потерпеть всего несколько дней, и она будет моей. А можно и не терпеть.

Девчонки ушли в кухню заваривать чай, а мы с Марком остались в гостиной.

– Посмотри на этот брак с другой стороны. Мирослава – красивая молодая женщина, из интеллигентной семьи. Ты можешь узнать всю её подноготную, если захочешь. Скромная, вежливая, будет послушной.

Послушной, как же.

– Не уверен. Чувство такое, что Мира – дремлющий вулкан. На поверхности сейчас – тишь да гладь. Но стоит чуть тряхнуть, и пзц.

– Вулкан, не вулкан, а деваться ей некуда. Кроме всего прочего, жена – это витрина твоего бизнеса. Показатель твоего успеха.

В этом Миллер прав. Молоденькая, красивая, сексуальная жена – определённо, показатель успеха мужчины.

– И как Софья относится к тому, что она – витрина? – ухмыляюсь, зная Сонин неукротимый нрав.

– Никак. Услышит такое и выкрутит мне яйца. С ней – ухо в остро.

Мы делаем по глотку. Виски расслабляет.

– Не трогал её ещё? – тихо спрашивает Марк.

– Думаю, может сегодня? Она девственница.

– Отлично. Погоди, а как же тот мужик? Ты говорил, у неё роман с местным прокурором..

– Угу. С сыном прокурора. Я знаю его со спортивной школы, вместе плаванием занимались и боксом. Тот ещё мудак.

– Интересно. Это для тебя он – мудак. А для Мирославы – хорошая партия вполне.

– А я не понял пока, чего дядя так всполошился по поводу их романа. Но причина, уверен, достаточно веская. Если дело, вообще, в нём. И теперь мы имеем, что имеем. Дубравина – в отставку, Мирославу – мне.

– Официальная причина – хочет, чтобы Мира училась в лучшем вузе, жила в столице и нарожала вам с мэром кровных наследников?

– Именно.

Прислушиваюсь к звукам из кухни. Вроде, девчонки пока там. Не хватало еще сболтнуть при них лишнего.

– Уверен, всё к лучшему. Она тебя полюбит. Или смирится со временем. В постели если будет вместе хорошо, остальное наладится само собой.

Вспоминаю Мирину реакцию на поцелуй.

– Она не хочет со мной спать. Аж заплакала, когда прижал.

Марк хмурится. И с видом знатока женской психологии выдает:

– Потерпит в первый раз. Зато потом не будет бояться первой брачной ночи.

– Кто, вообще, боится секса в наше время? В её-то возрасте! Я ж не урод какой-нибудь, – произношу это и чувствую себя полным идиотом.

– Может, прикидывается? Влюбилась в этого Дубравина, и мечтает вернуться к нему? Тогда её нежелание налаживать с тобой отношения понятно.

– Может. Если прикидывается, себе же сделает хуже.

Телефон вибрирует на столе. Смотрю на экран – Олеська. Не вовремя. И скидывать не хочется, не виделись давно, почти месяц.

Выхожу на балкон и закрываю за собой стеклянную створку.

– Привет, Водзинский! Я только прилетела из отпуска! Зря ты со мной не захотел!

– Уверен, ты и без меня хорошо отдохнула.

– Очень хорошо, не сомневайся! Накатим сегодня? Я к тебе приеду, столько всего надо рассказать! И кучу подарков купила! Всё переживала, как ты там, в душной Москве? Упахался, наверное, бедный…

– Нет, Олесь, сегодня не приезжай.

– Почему это?!

Олеськино удивление понятно. Она и спросила разрешения приехать только ради приличия. Оно ей никогда не требовалось. И даже запасная связка ключей от лофта у неё была.