Поздние розы

  Потому стайка молодых красавиц со смехом переместилась в апартаменты к Оганесянам. Там под всеобщие вздохи искреннего восхищения был явлен народу потрясающий бриллиантовый гарнитур. А восхищаться было чем.

– Алка, ну-ка одень, – Людмила Панькова, блестя глазами, вертела в руках переливающееся искрами колье.

  Циала не заставила себя долго упрашивать. С гордым видом вдела в ушки сережки,  застегнула на стройной шее колье и в последнюю очередь браслет и парные кольца. Изумительной чистоты камни в изящной оправе из белого золота, похожие на крупные капли росы, горящие всеми цветами радуги в лучах утреннего солнца.

– Алка… какая красота… – простонала Людимла. – И что надо сделать, чтобы заслужить такое?

  Красивая, как лань, стройная темноволосая женщина, грустно улыбнулась и проговорила:

– Закрывать на все глаза, и не задавать лишних вопросов. Встречать с улыбкой, когда он…

  Она могла бы добавить, возвращается от любовницы, но промолчала. Остальные ее прекрасно поняли. Наступившую тишину нужно было чем-то разбавить:

– А что ты к этому великолепию оденешь? – спросила Полина Гребешковская.

– Черное, – без раздумий ответила Циала. – Ну что, девочки, наш план относительно Энцо в силе?

  Еще бы! Конечно в силе! Разве можно отказаться от интриги?!

– Тогда подбираем наряды и украшения с особой тщательностью. У нашего итальянского гурмана тонкий вкус.

– Слушайте, а может быть… все-таки попробуем разговорить Белецкого?! – спросила Марина.

– Что?! Вот кто предложил, пусть тот его и разговаривает! – честь высказалась Людмила Панькова. – Ты хозяйка, тебе и карты в руки. А вообще, он с твоим свекром прекрасно общается, у них бизнес. Самое то.

  И все-таки Марина показалось несправедливым совсем обделить этого человека вниманием. Каким бы мрачным чудовищем он ни казался, он гость. Неудобно получалось. Впрочем, это гость родителей мужа, пусть они им и занимаются. Ей своих забот хватает.

  Неприятный осадок, оставшийся от давешнего разговора с Сергеем до обеда, до сих пор не давал расслабиться. Не удовольствие сулил Марине этот вечер, а очередной тоскливый и пустой фарс. Вот разве что девчонки с их идеей взять в оборот Энцо немного повеселили. Да это определенно забавная мысль, помешать переводчице прибрать его к рукам. И откуда только берутся такие стервы, на все готовые, лишь бы заполучить богатого любовника.

***

  Константин Белецкий ехал в усадьбу и сомневался, остаться ли ему на вечер, а может быть, тут же уехать. Не нравилось это оживленное, но какое-то неживое веселье. Почему-то неприятно было видеть улыбки молодых жен своих знакомых и товарищей по бизнесу. Ему лучше остальных было известно, чего стоят их улыбки и так называемая любовь. Ей Богу, в притонах, во времена его молодости и то было честнее. Там шлюхи продавались за деньги. Все просто, есть спрос, есть предложение.

  И здесь то же самое, только называется законным браком и выглядит благопристойно. Вспомнилась покойная жена, он сжал зубы до скрипа, заставляя себя подавить приступ ненависти, успокоиться, забыть. Уставился застывшим взглядом в окно.

  Перед мысленным взором возникла та женщина, Елена. Переводчица. Константин скривил губы и презрительно хмыкнул про себя. Понятно, для чего она здесь.

  Однако ему в какой-то момент показалось, что ей самой это непонятно. Слишком уж старательно выполняла она свою работу. И слишком наивной выглядела рядом с итальянцем. Не говоря уже о той отвратительной сцене, что ей устроил в коридоре Сергей Лешков. Не бывает такого чистого возмущения во взгляде у расчетливой стервы, которую в женщине можно было бы заподозрить, исходя из того, зачем она сюда приглашена.

  Значит… Что же это значит?

  В женщине была загадка. И ради этой загадки, чтобы просто пронаблюдать ее со стороны, он все-таки решил остаться на вечер.

  Белецкий прикрыл глаза. Он сделал еще кое-что, повинуясь внезапному порыву. Когда услышал в разговоре за обедом, что ей нравятся пепельные розы. И сразу же пожалел об этом, но приказ не отменил, что сделано, то сделано.

***

  К тому моменту, когда мужчины вернулись из охотничьего домика, дамы были почти готовы. Это «почти» выражалось в том, что им, в смысле, дамам, оставалось «всего лишь» закончить одеваться, и выбрать драгоценности. Иными словами, у их мужей было не меньше часа, чтобы привести себя в порядок. Чем господа и решили заняться, стараясь не попадаться на глаза своим половинам.

  Появление в доме мужчин сопровождалось определенным шумом. Топот ног, доносившийся из коридора, оповестил Лену, что передышка окончена, и самое время настроиться на работу. Откровенно говоря, она плохо себе представляла, как будет выглядеть ее работа на балу. Допустим, пригласит госпожу Флеминг господин Гребешковский танцевать, а в процессе состоится какой-нибудь светский разговор о погоде, о лошадях-виллах-яхтах. И как ей прикажете переводить?

  Все это казалось совершенно бессмысленной затеей. Точнее, какой-то смысл в ее присутствии там имелся, просто она не могла понять, оттого и чувствовала себя нервозно. Хотелось как можно дальше оттянуть момент, когда надо будет выйти из комнаты, но времени оставалось в обрез. Лена быстро оделась и посмотрела на себя в зеркало.