Поздние розы

– Отчего грустна прекрасная синьорина? – вопрос был задан вполголоса, а взгляд, полускрытый длинными ресницами, скрывал затаенный интерес.

– Ничего, вам просто показалось, –  так же тихо ответила Елена.

  Бровь итальянца изогнулась, а по губам скользнула понимающая улыбка.

– Хотите, я украду вас отсюда?

  Вопрос был неожиданным. Нет, он не пытается, он совершенно точно за ней ухаживает, этот итальянский мачо. Она чуть пожала плечами и ответила с улыбкой:

– Увы, я на работе и не могу подвести хозяев приема.

  Взгляд его стал сосредоточенным, зрачки чуть расширились, выдавая жажду:

– И только это вам мешает?

– А ведь он  опасен, – подумалось Лене.

  В ту секунду с него словно слетела вся показная цивилизованность и кротость, Энцо вдруг предстал перед ней тем, кто он есть на самом деле. Очень богатый мужчина, властный, неукротимый любитель экстремальных удовольствий. Этот мужчина не был красив, но, несомненно, обладал шармом и внутренней мужской притягательностью. И он явно обозначил свой интерес. Лена даже поежилась, от его горячего взгляда по коже побежали мурашки.

  Роман с ним сулил жаркую страсть. Вдруг захотелось поверить в эту страсть, поддаться искушению… Но… Еще раз спасибо Сергею Лешкову. Жизненный опыт, приобретенный благодаря ему, исключал подобную доверчивость. На память пришли белые стихи, прочитанные когда-то:

Страсть – огонь,

Любовь – свет,

Плата за тело – тело,

Плата за сердце – сердце.

Если огня слишком много, он сожжет и тело, и сердце.

Останется ли свет? 

Если света не было с самого начала, пусть крошечного,

Когда сгорит огонь, останется лишь холодный пепел.

Но если был свет…

  Разве глаза Энцо сулили свет? Нет, один лишь огонь. Что же останется, когда сгорит все, что могло поддерживать огонь страсти? О да, останется холодный пепел! Спасибо, пепла ей не надо. Елена улыбнулась собственным мыслям, взглянула на мужчину, который внимательно наблюдал смену эмоций на ее лице, и заметила легкую тень досады.

– Увы, прошу меня простить, – Энцо досталась корректная улыбка и легкий кивок.

  В этот момент ее подозвала Еванжелина Бергман, Елена вежливо извинилась и отошла.

  Между тем, развлекающееся общество плавно переместилось в гостиную, появились девушки с подносами, разносившие напитки. Очень красивые девушки в темно синих форменных платьицах. Строгие платья, строгие прически, неяркий макияж, скромность. Все это в комплексе содержало намек на скрытый сексуальный подтекст для мужчин. И вместе с тем, все настолько корректно, что не придерешься. Дамы делали вид, что обслуга их не интересует, господа… тоже делали вид, что точеные девочки, явно не из простой обслуги, их нисколько не интересуют. Все чинно, благородно и лицемерно.

  Лене на это было наплевать, она помогала поддерживать беседу и прекрасно с этим справлялась. Однако время обеда неотвратимо приближалось, а вот это было совсем не безразлично. Время от времени замечала повышенное внимание Энцо, итальянский гость каждый раз по-особенному на нее смотрел, когда они встречались взглядом.  Кажется, итальянец объявил на нее охоту? Пфффф…

  Периодически к ней обращался сам хозяин дома, даже создалось ощущение, что он ее контролирует. Уж чего-чего, а делать какие-то глупости она не собиралась.

  Но не только итальянец наблюдал за ней с повышенным интересом. Иногда она замечала, что тот нелюдимый и неразговорчивый гость, что показался ей необычным, смотрит на нее немигающим взглядом и слегка кривит губы. Словно прикидывает что-то. От его холодного изучающего взгляда становилось не по себе куда больше, чем от огненных взоров итальянского мачо.

  Непрост он, этот Константин Белецкий. Даже здесь, среди собравшихся в этом доме очень богатых людей, человеческих хищников по своей природе, он выглядел волком среди енотов. Холодный, опасный, мрачный. И если поведение итальянца было просто и понятно, то этот, внушающий тревогу мужчина, был странен и закрыт для понимания.

  Дальше были разговоры и еще разговоры, казалось, им не будет конца.

***

  Прошло чуть больше часа, а великосветское общение уже изрядно утомило Елену. Потому она с радостью восприняла небольшой перерыв, чтобы гости могли переодеться к столу, и тут же сбежала в свою комнату. Ей хотелось смыть с себя все, взгляды, голоса, впечатления, страх, все. Хотя страха как такового уже почти не осталось, одно утомление. А первый день даже еще не подошел к концу.

  Тяжелые будут эти выходные. Она зареклась впредь вестись на поводу у Федора. Никакая оплата тех нервов не стоит. И вообще, зачем ей это? Денег, слава Богу, хватает, а разные небожители от бизнеса пусть себе обитают в высших сферах, главное с ними не пересекаться. Кстати, вспомнила черта… В дверь постучали и передали записку от сводного братца. Сообщил, что разместился во флигеле для прислуги, завидовал, что ей выделили «царские апартаменты». Федя, Федя…

  Приняв душ, она достала из шкафа два платья для коктейлей. Кофейное и бледно салатовое, подумала немного и спрятала кофейное обратно. Кофейное безукоризненно элегантно, но бледная зелень второго платья была такого приятного оттенка, что поднимала настроение, а Лена сейчас очень нуждалась в положительных эмоциях. Серые замшевые туфельки и клатч к платью подходили идеально. Она повертелась перед зеркалом и подумала об украшениях, о том, что остальные наверняка будут сиять бриллиантами как новогодние елки, и добавила  комплект из бледно зеленого оникса, практически в тон к платью. Самоцветные камни были огранены кабошоном и мягко светились изнутри. Теперь духи, расчесать еще раз волосы, которые она решила не собирать в прическу, а просто распустить по плечам. Оглядела себя еще раз.

– Вид жизнеутвержающий, практически мятная свежесть, – хмыкнула Лена про себя и вышла из комнаты.

  Напротив ее двери у окна стоял Энцо. Она даже смутилась в первый момент, но итальянец подошел к ней, коснулся руки поцелуем и спросил:

– Вы чем-то взволнованы, прекрасная Елена?

  При этом его взгляд мгновенно обежал ее всю, и выразил восхищение, Энцо не скрывал своего удовольствия увиденным. Елена уже взяла себя в руки.

– Нет, что вы, просто не ожидала вас здесь увидеть.

– Отчего же? Моя комната недалеко от вашей, – и, не дав ей осознать смысл сказанного, добавил, – позволите проводить вас?

  Было бы глупо отнекиваться, Лена взяла итальянца под руку. В этот момент в конце коридора возник Константин Белецкий. Странный, холодный взгляд, брошенный им на Елену, заставил ее смутиться. Он прищурился и отвел глаза. Судя по тому, как слегка напряглась рука итальянца, он тоже среагировал на его появление. Между мужчинами состоялся короткий обмен взглядами, после которого Белецкий отвернулся и пошел в противоположную сторону. Ощущение от всего этого у Лены осталось непонятное и тягостное, словно провинилась в чем-то. Она отвела взгляд и только сейчас заметила в стороне двоих в черном. Ее сопровождение. Неужели к этому можно так быстро привыкнуть, чтобы перестать замечать?

   Энцо пару секунд смотрел Белецкому вслед, потом стряхнул с себя оцепенение, чуть слышно рассмеялся и, глядя на Лену иным взглядом, словно знакомясь заново, произнес:

– Пойдем, белла?

  Возразить было нечего, Лена покорно пошла вместе с ним в гостиную, предвидя заранее, сколько сплетен вызовет их совместное появление.

– А, плевать, – сказала она себе. – Еще один день, и я буду свободна. И пусть Федька только попробует когда-нибудь подкатиться ко мне с подобным предложением.

***

  В гостиную они спустили одними из первых. Но все же не раньше хозяев. Как и обещал Вячеслав Сергеевич, к ним изволили присоединиться сын с супругой. И сейчас они, и Ирина Васильевна оживленно беседовали с Гусевыми, стоя спиной к дверям. Хозяин видел появление итальянца со спутницей, в его глазах мелькнуло лукавство. Он обратился к Энцо, остальные, естественно обернулись.

  Эффект был именно тот, на который Вячеслав Сергеевич рассчитывал.

  Лена знала обо всем заранее, у нее было время приготовиться морально, а для Сергея Лешкова встреча с бывшей девушкой оказалась неожиданной и неприятной вдвойне. В первый момент даже дернулся как от удара, но потом разом собрался и разозлился. Пусть Елена Маслова была для него давно в прошлом, пусть он сам решил, что их отношения исчерпали себя, сейчас, когда итальянец так по-хозяйски держал ее под руку, он испытал прилив необъяснимого темного чувства.

  В этот момент Сергей Лешков начисто забыл, что рядом жена и родители, что рядом посторонние, в конце концов. Он был зол на Маслову. Как посмела она появиться в его доме?! И зол на Энцо Маури, потому что тот предъявлял права на принадлежавшую ему женщину. Или не принадлежавшую? Не важно!

– Как она посмела?! – змеей шипела мысль.

  Его реакция была замечена, жена Марина смотрела на него в недоумении, и это разозлило Лешкова младшего еще больше.  Но тут вмешался отец, обращаясь к итальянскому гостю:

– Энцо, я надеюсь, вас все устраивает?

– О, разумеется, я всем доволен, – ответил тот.

  Прозвучало все довольно-таки двусмысленно.

  А Масловой предстояло просто работать переводчиком?! Она давно поняла, что все непросто. Но она просто работала. Особенно после того, как Энцо склонился к ней и нарочито медленно поцеловал руку.

  Лешков младший отвернулся, чтобы встретиться глазами с отцом. Задать ему немой вопрос: какого черта?! Но Вячеслав Сергеевич чуть заметно улыбался, и было в этой улыбке немало жестокости. Сергей Лешков в очередной раз понял, за что моментами ненавидит отца. А вокруг стали собираться остальные гости, недоумение жены сменилось мрачностью. Но положение обязывало, она приняла невозмутимый вид и обратилась с вопросом к подошедшей Кэлли Флеминг. Елене, естественно, пришлось переводить. И если от Кэлли исходила пусть бездушная, но доброжелательность, то от жены Лешкова младшего настороженная неприязнь.

– Боже мой, – хотелось воскликнуть Лене. – Обед даже еще не начался, а мне уже тошнее некуда!

  Оказалось, тошнее есть куда. Потому что появился Белецкий. Он умудрился одним взглядом оценить обстановку, и уж что он там себе подумал, Лена не знала, но в ее сторону он больше не смотрел.

– Ну почему меня должно волновать, что какой-то мажор будет меня игнорировать?! – спрашивала она себя, стараясь успеть перевести и озвучить все, что эти люди говорили друг другу.

  Вероятно, от этих усилий вид у нее был несчастный, потому что немец Пауль Бергман неожиданно подмигнул ей и улыбнулся, так, будто хотел подбодрить. Его моральная помощь оказалась очень кстати, и Лена благодарно улыбнулась в ответ. В этот момент хозяйка приема, наконец, пригласила всех в столовую.

Глава 4

  Всех гостей рассадили в соответствии со старой доброй европейской традицией, мужья отдельно от жен. Общество сплошь состояло из супружеских пар, холостяками были только Энцо Маури и Константин Белецкий, но у Маури вроде как была спутница – переводчик Елена Маслова. Скорее всего самых разговорчивых жен потому и посадили вокруг Белецкого. С некоторым ехидным намеком, мол, пусть помучается, слушая их болтовню.

  Измученным он не выглядел, он просто в разговоре не участвовал. Поняв, что толку от него никакого, дамы принялись развлекать сами себя.

  Место Лены за столом было между Магнусом Флемингом и Энцо Маури. Как раз  напротив хозяев приема. Сергею Лешкову досталось сидеть между супругами Гусевыми, которые постоянно к нему обращались с различными вопросами по поводу его семейной жизни, планов на будущее и всего остального. Видимо, чтобы не дать соскучиться.

   Потому что выглядел Лешков младший мрачнее тучи. Помимо всего прочего, пока они направлялись в столовую он успел нагрубить жене, поинтересовавшейся, отчего у него вдруг пропало настроение. Теперь его жена Марина, сидевшая чуть поодаль между супругами Бергамани, хоть и улыбалась, как это положено воспитанной девушке, но чувствовала себя отвратительно.

  Гости время от времени переговаривались. Хорошо, хоть не одновременно, пока что Елене удавалось поддерживать беседу за столом. Сильно смущал Энцо, все время оказывал ей мелкие знаки внимания, и еще сильнее хозяйский сын, тем, что сверлил ее пронзительным взглядом. Но самым неприятным было холодное презрение, которым веяло от Белецкого. Как только он умудрялся это делать даже не глядя в ее сторону…

  Неожиданно приятным оказалось общение с Магнусом Флемингом. Началось с того, что он заговорил о своей жене и ее увлечении живописью.

– Моя Кэлли может рисовать часами, – он покивал, устремив на жену смеющийся взгляд.

  Лена подумала, что этот богатый американский дядечка и впрямь любит свою жену. А он, словно в подтверждение ее мыслей, рассказал:

– Я так ее и встретил, молоденькая студентка увлеченно рисовала в парке, а я часа два наблюдал. Все думал, когда же она меня заметит. За все время эта сумасшедшая ни разу даже не оторвалась от своей работы, – его голос был полон скрытого тепла.

  Его жена Кэлли тут же вмешалась:

– О, – она лукаво закатила глаза, – на самом деле я заметила его в ту же секунду!

  Магнус улыбался своей молодой жене, он знал, что та только притворялась, будто занята разговором с соседями. А Лена подумала, что Золушки все еще встречаются на свете. И это прекрасно.

  Потом разговор зашел о натюрмортах, она рассказала о той своей картине, и случайно обмолвилась, что любит пепельные розы. И тут же Энцо, который слушал ее разговор с Флемингами не вмешиваясь, завладел ее вниманием:

– О чем ты говорила с ними, белла?

  Елена смутилась, слишком интимно это прозвучало.

– Об увлечениях госпожи Флеминг.

– А мне показалось, я слышал слово розы?

– Вы не ошиблись, – нехотя ответила Лена, – я говорила, что пепельные розы…

– Тебе нравятся больше всего? – прошептал он, глаза  Энцо Маури мягко вспыхнули.

  Лена поняла, его забавляет ее смущение. Надо брать себя в руки. Она обвела взглядом гостей и в этот момент столкнулась глазами с Сергеем Лешковым. Того маленького кусочка хорошего настроения, что вырос благодаря Флемингам,  как не бывало. Глаза Лешкова младшего прожигали ее презрением. Она даже осеклась и потупилась. Стало невероятно обидно и накатила злость, что позволила втянуть себя в эту авантюру. За каким чертом ей все это было нужно? Денег, что ли, не хватало?

  Господин Маури видел этот обмен взглядами, и то, как склонилась голова женщины. Не трудно понять, между этими двумя что-то было в прошлом. Это немного усложняло задачу, зато подогревало его азарт и жажду обладания.

  Из состояния подавленной задумчивости Лену вывел голос хозяина. Обед подходил к концу, дальше у дам и кавалеров была раздельная программа, а через три часа – всех просят в бальную залу. Отказы и оправдания не принимаются. Вячеслав Сергеевич шутил, гости пересмеивались, а Елене было понятно, что каторга не скоро закончится. Когда наконец появилась возможность встать из-за стола, она подошла к хозяину, стоявшему рядом с женой и невесткой, и задала вопрос, который ее в настоящий момент беспокоил. Если дамы отдельно от кавалеров, то к кому примкнуть переводчику? Супруга Сергея смотрела на нее пристально, видимо что-то решая для себя, а Лешков старший переглянулся с женой и довольно-таки веселым тоном сказал:

– Наш милый переводчик может заняться своими делами. Дамы будут заняты подготовкой к вечеру и обойдутся своими силами, а господа… ммм… господа могут расслабиться и распустить животы, пока жены не видят.

  Видя ее замешательство, он добавил:

– Господа отправятся на экскурсию в охотничий домик, там есть свой персонал, владеющий необходимыми языками.

  Елена поблагодарила и вышла из столовой, продолжая недоумевать, зачем же ее все-таки на прием пригласили. Потому что, как она поняла, в услугах переводчика не слишком-то и нуждались. И тем не менее, у нее есть три часа, чтобы отдохнуть.

  Гости стали расходиться. Энцо ушел еще раньше, извинившись, что не сможет ее проводить, мол, внезапно возникло одно дело. Елена шла одна, опустив голову, погруженная в свои мысли,  двое из сопровождения держались в отдалении, при желании их можно было не замечать. Вероятно оттого и налетела на кого-то.

– Извините, – проговорила и осеклась.

  Словно кипятком ее ошпарили. Лешков младший. Стоял посреди коридора, перегораживая ей путь. Она хотела пройти, но тот дал:

– Что ты здесь делаешь? – негромкий голос Сергея в полной мере выказывал его раздражение.

  Ситуация была неприятная и неловкая до крайности. Лене было ужасно досадно, но в чем, спрашивается, ее вина? Да если бы она знала?!!

– Работаю, – спокойно ответила она.

  Он мерзко рассмеялся.

– Это теперь так называется? – обошел кругом. – Не ожидал.

– Чего не ожидали, Сергей Вячеславович? Я владею четырьмя языками, почему бы мне не работать переводчиком?

  Лешков младший скривил губы:

– Если ты посмеешь хоть намеком…

– О чем вы?

– Если ты хотя бы намекнешь, если моя жена узнает… Ты крупно пожалеешь, что сюда приперлась, – прошипел он, склонившись к ней. – Пожалеешь, что вообще на свет родилась.

  Это было так неприятно… Он еще шипел какие-то угрозы, даже схватил за руку. Лена отвернулась, случайно увидев тех двоих из своего сопровождения. Они стояли в отдалении, отвернувшись, но явно все слышали. Хотелось провалиться сквозь землю. Окончательно добила фраза:

– Не вышло со мной, решила окрутить итальянца?

  Все, предел наступил.

– Позвольте пройти, – она высвободила руку, и хотела уйти, но тот не отпускал, перехватил, еще не все сказал, видимо.

– Думаешь, он на тебе женится? Да у него таких как ты…

  В этот момент в конце коридора возник Белецкий. Между мужчинами словно состоялся немой разговор. Ничего не было написано на каменном лице нелюдимого гостя, однако взгляд, который достался хозяйском сыну, заставил того отступиться. Сергей резко и зло выдохнул, глядя на Лену:

– Я предупредил тебя! – и стремительно ушел.

  Белецкий тоже отвернулся и не спеша направился в противоположную сторону. Лена осталась стоять посреди коридора как побитая, потом устало побрела к себе в комнату.

   Открыла дверь и застыла в изумлении – на столике перед диваном стоял огромный букет пепельных роз.  Это было так неожиданно, отчего-то ей стало жутко.

***

  Сергей Лешков быстро шел по коридору, надо было еще успеть присоединиться к остальным. Как же, экскурсия в охотничий домик…

  Плохо, очень плохо, что его видел Белецкий, но тот болтать не станет. Но может использовать как-то в своих интересах.

  О Константине Белецком он знал не много, все можно выло выразить в двух словах. Его растила улица. А это означало криминальные банды, поножовщина, притоны. Ходили слухи, что Белецкий своих родителей никогда не знал. Но так же поговаривали что он мальчишкой порешил своего отца-алкоголика, когда тот пытался убить алкоголичку мать. Мать все же скончалась от ножевых ран, что отец успел ей нанести. Говорили разное. Одно верно, он волк-одиночка.

  Жестокий, циничный. Признает только силу и любит только власть. Деньги для него ничто, наверное потому у него их столько… Жестокость и ум, опасное сочетание. К людям относится пренебрежительно. У отца с этим Белецким бизнес. Отец тоже жесток и циничен, Никогда не смешивает дела и удовольствие. И тоже пренебрежительно относится к людям, потому что все продается, каждый имеет свою цену. Впрочем, он и сам был в этом уверен.

  Лешков младший знал, отец будет недоволен. Но ничего не мог с собой поделать, видеть эту женщину здесь для него было шоком. Явно какие-то отцовские игры. Потому что старый тиран выглядел издевательски довольным. Но когда за столом от нее не отлипал этот Энцо, Сергею вдруг стало все понятно. От этого он просто взбесился, хотелось стереть улыбку с похотливого лица  итальянского ублюдка.

  А ее стереть в порошок. Вышвырнуть отсюда к чертовой матери. Потому и сорвался. Потому и чуть не потащил в ближайшую оконную нишу, чтобы задрать юбку и оттрахать на месте. Чтобы стонала, кричала от кайфа…

  От путанных горячечных этих мыслей его повело, а в глазах потемнело. Сергей был вынужден остановиться и отдышаться. Только через несколько минут он смог достаточно успокоиться, чтобы выйти и присоединиться к остальным мужчинам.

  Белецкий был уже там. кто бы сомневался. Сергей не сдержался, вызывающе глянул Белецкому в глаза, и наткнулся на такой холодный мертвый взгляд, словно сама смерть смотрела его глазами. Однако остальные при появлении Лешкова младшего оживились.

– А вот и наш молодой человек, – подал голос господин Гребешковский. – Все в сборе, можно идти смотреть ваш охотничий домик?

  Он был лысоват, с брюшком, но считал себя неотразимым, скорее свои деньги. Сейчас Леонид Борисович похотливо подмигнул хозяину. Тот в ответ двусмысленно приподнял одну бровь.

– Если все готовы, прошу.

***

  Это очень корректно и благопристойно называлось – экскурсия в охотничий домик. Собственно, экскурсия имела место быть, потому что там было на что посмотреть. Охотничий домик стоял отдельным хутором в лесу, принадлежавшем имению, и больше походил на  маленький замок со своими службами и угодьями. Там, пока дамы готовились в вечернему балу, их мужья могли отдохнуть и расслабиться в обществе тех самых девиц, что прислуживали в гостиной перед обедом. Еще тогда у господ было время определиться и выбрать себе девочек по своему вкусу.

  Иными словами, господ тут ожидали бильярд, напитки, сигары и приятное времяпрепровождение. Для этой цели в охотничьем домике было много спален. А особо раскрепощенные могли предаваться удовольствиям прямо в гостиных, или в бильярдной, или, на худой конец, в библиотеке.

  Господа немедленно расположились отдыхать со вкусом, пока хозяин удалился в библиотеку, куда его пригласил Константин Белецкий, обсудить кое-какие вопросы бизнеса. Господин Флеминг с господином Гусевым попивали коньячок в гостиной, любуясь на девушек в чулочках и откровенных платьицах. С них погляда и эстетического удовольствия было вполне достаточно. Гусев был до странности романтично предан своей Раисе, да и Флемингу пока что хватало его малышки Кэлли, не хотелось пачкаться быстрым продажным сексом. А вот посмотреть на женскую красоту – это совсем другое дело.

  Лешков младший сидел на диване в гостиной, вертя в руке бокал виски. Ему было тошно, не давало покоя раздражение. Хуже всего было то, что его так и подмывало подойти к Энцо и сцепиться с ним… Нет, просто предупредить, чтобы он убрал лапы от этой суки. Не у него дома, черт побери! Пусть катится куда хочет и там ее е***! Но от этой мысли ему становилось еще тошнее.

  А итальянец, словно издевался, как ни в чем не бывало предложил ему партию на бильярде. Сергей понял, еще немного и он просто вмажет папенькиному гостю в его холеную самодовольную рожу. Но тут на счастье мимо прошли великолепные ножки в кружевных чулках. Ножки несли поднос с напитками, к которым на закуску предлагались чудесные полуприкрытые кружевами грудки. Вот же оно, спасение!

  Он вежливо отказался от удовольствия сыграть партию на бильярде и пошел с девочкой в одну из спален.

– Задерни занавески, – приказал с порога.

  Девушка выполнила, потом повернулась к нему, чуть склонив голову. Он все еще стоял в дверях. Хороша. Высокая, гибкая, ножки стройные, небольшая крепкая грудь, тонкая талия.

– Сними, – велел, показывая на платьице.

  Она чуть улыбнулась и сняла, оставшись в соблазнительном кружевном белье. Обошел ее кругом, распустил волосы. Девушка тоже была блондинкой. Если закрыть глаза, можно представить, что это она. Пальцы сжались, собирая распущенные волосы в горсть, потянули вниз. Девчонка была хороша, она старалась. Главное не открывать глаза…

  Плевать. На все плевать. Плевать, что подумает и скажет отец, он сам такой же.

  В самый неподходящий момент вспомнился холодный взгляд Белецкого.

  А он какого черта будет вторгаться в его удовольствия?! От злости пальцы, запутавшиеся в волосах девицы, сжались сильнее, вероятно, ей стало больно, но Сергею было плевать.

***

  Вот сюда-то на эти выходные и устроился на подработку сводный брат Лены Масловой. Его роль сводилась к тому, чтобы подвозить к напитки и помогать убираться, но даже эта сомнительная причастность к развлечениям сильных мира сего заставляла его пыжиться от гордости и одновременно дохнуть от зависти. Что ж поделать, такой он был человек.

  А еще он честно хотел, чтобы у Ленки с этим итальянцем сладилось, тот выглядел не жадным, хотя, конечно, черт его знает… Потому Федор дополнительно навел справки, проконсультировавшись у помощника управляющего. От него же и узнал, что итальянский мачо на его сводную сеструху запал.