Я не хочу, чтобы ты был счастлив

– А эта училка? Ее, как и мать моей пациентки, волнуют только мужики да переезд в Москву, а не дети.

Она никогда не была в центре внимания, но зато теперь, в традиционной одежде с непонятными подписями и статусами в соцсетях, она уж точно привлекала внимание. Как и большинство демонстративных личностей, ее особо и не волновало, какое это было внимание: позитивное или негативное, – лишь бы оно было.

К тому же как удачно традиционный наряд скрывал все недостатки фигуры… Как легко стало манипулировать матерью, угрожая сменить оригинальное имя на что-то традиционное из нового мировоззрения… Открылось столько окон возможностей…

На одной из конференций я задал вопрос спикеру, считает ли она, что некоторые заимствованные из европейских и американских направлений психологии методы могут неверно трактоваться лишь из-за нюансов перевода? Ответ был – однозначное «нет», с железобетонным аргументом, что если в языке нет слова, обозначающего зеленый цвет, это не будет означать, что носители этого языка не увидят его таким, каким он является.

Из рук профессионалов в арсенал дилетантов и коучей переходят такие инструменты, как mmpi тест и прочие. А теперь представьте, что изначально они могли бы быть не так адаптированы? Возьмем пример, который просто стал нарицательным и в переводе обозначает абсолютно не то, что имелось в виду в оригинале, лишь по той причине, что на стадии развития общества нашей страны при первых переводах фильма о Джеймсе Бонде у нас в стране просто отсутствовала культура посещения баров, приготовления и употребления коктейлей.

Фраза, ставшая классикой, «взболтать, но не смешивать» в оригинале звучит как «shake, not build», что означает для бармена лишь способ приготовления коктейля, а именно в шейкере, а не просто наливая ингредиенты в стакан. Джеймс Бонд пил не вермут мартини, а коктейль «Мартини», который следовало готовить определенным образом. Тем не менее данная фраза была неверно адаптирована и истолкована, боюсь представить, что испытывал переводчик, когда перед ним ставилась задача перевести эту фразу.

– Ну вот, а «Над пропастью во ржи»?

– Тоже перевод буквально сложно было выполнить, особенно во времена СССР, отсутствовала культура понимания бейсбола, да и термины нам точно были не знакомы…

– Но целая страна брала на вооружение образовательные системы, модели и прочие фишечки…

– Я в середине чего-то важного. Спишемся позже…

Еще мой любимый тип пациентов, которые постоянно плачут. Можно просто сидеть и думать о чем-то. Всю сессию. Кто-то сам называет это сверхчувствительностью, в любой волнительной ситуации накатываются слезы (11). Возможно, им просто негде больше плакать и нужно, чтобы кто-то стал для них ушами и точкой опоры… Можно оценивать тревожность по Ханину-Спилбергу. Слезливые – это часто дети пьяниц и дебоширов, и слезы – это механизм снятия напряжения. Можно просто давать наводку, чтобы они уделяли время тому, что приносит им удовольствие, или уже набивший всем оскомину «фокус на себя»…

Можно дать им право гордиться тем, что они плачут. Типа легализация грусти и печали, можно проработать с картами… А вообще вся психотерапия работает на связи языкового мира и мира лимбического (12). Почему мы все так усложняем? Куда делась старая добрая философия?.. Имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью категориями? Или же, по экзистенциализму, стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить?

Но мне вспомнилась одна история из курса лекций Р. Сапольски о том, как женщинам, обвиняющимся в колдовстве, во времена средневековой инквизиции предлагали прочитать отрывок из Священного Писания, и если обвиняемая не плакала, то ее приговаривали к казни.       А. Камю, похоже, не первый, кто пришел к мысли, что если человек не плачет по социально одобряемым причинам, то с ним явно надо что-то сделать…

В какой-то момент человек, который мог бы претендовать на звание первого средневекового гастроэнтеролога, предположил: а что если некоторые люди не плачут лишь потому, что слезные железы в силу возраста уже атрофировались?

По сути, медитация сводит на нет чувства раздражения, несправедливости, неравноправия, естественно возникающих в результате восприятия социального, политического и экономического неравенства в мире. История полна примеров, как я только что говорил, в которой религия и Церковь были служанками политического режима, и «осознанность» и прочие «терапии» уже стали следующими…

– Я купила кое-что к чаю, как заботливая коллега.

– Оу, нет, я так не похудею, и не выбрасывай эту упаковку, ты же помнишь, та, из четвертого кабинета, нам проест потом всю плешь, что надо сдавать упаковку в переработку. Осознанно.

– Бесит, устроила бы пункт сбора у себя дома…

– Сейчас все перевернулось… Куда подевался Макаренко со своим законом коллектива… активное и обиженное меньшинство всегда будет пытаться навязать свою волю инертному и пассивному большинству…

– Не всем повезло быть такими образованными, как мы.

– Да все эти собачники, чайлд-фришники и прочие серо-буро-малиновые… как только люди требуют уважать их права и уделять им больше внимания, нежели остальным членам общества, лишь на основании того, что они пришли в ресторан с собачкой, это просто ставит их в один ряд с другими крайне левыми идеологиями, прям по Д. Питерсону.

– А самое смешное, что она еще и попросила нас всех в чате сдавать бумагу «осознанно»…

– ???

– Как легко промыть людям мозги.

– Ага… Факт в том, что основной причиной массового загрязнения планеты являются корпорации, которые выпускают пластиковые изделия триллионами килограммов в год. Потребителей убеждают в том, что проблема решается только через потребительскую осознанность – раздельный сбор мусора, что, как говорится, является мертвому припаркой. Доктрина индивидуальной ответственности продемонстрировала свою ловкость рук, отвлекая нас от истинного виновника. В 50-х годах кампания «Сохрани Америку красивой» призывала людей собирать свой мусор. Проект финансировался такими корпорациями, как «Кока-Кола», ведущими табачными компаниями, в партнерстве с Советом по рекламе общественных объявлений, который ввел термин «мусорщик», чтобы пристыдить негодяев. Два десятилетия спустя в известной телевизионной рекламе был показан коренной американец, плачущий при виде автомобилиста, выбрасывающего мусор.

– Это то, о чем я и говорила, такая же попытка манипуляции. Ну и надо принимать во внимание лоббирование интересов… как и запрет снюса, запрет абсента… Как соседи, которые ведут себя неадекватно, пристыжают других соседей за минимальные нарушения тишины и рекомендуют им съехать в частный дом.

– Или эти управляющие компании, которые просто не платят техничке и списывают грязь в подъездах на счет жильцов, типа начинать надо с себя, чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят…

– Ну это ведь не значит, что надо запретить, например, Чистомэна? Он хотя бы выходит в лес и собирает мусор там, это не трындеть о раздельном сборе мусора, сидя на диване. Это труд.

Разговор прервал прогнозируемый вплоть до секунды стук в дверь. Было настолько ожидаемо, кто это, – музыку из его наушников было слышно через дверь… этот тот парень из обеспеченной семьи, который ныл целый год после выписки из больницы.

– О, черт… ко мне пришли раньше… к сожалению, тебе пора, договорим в другой раз.

– Давай поужинаем в пятницу?

– Да, только закажем нормальный ресторан, а не ту реплику реплики другого ресторана, где все такое же, как везде, и диджей сводит белогривых лошадок с Мадонной, дрыгаясь в конвульсиях…

– О да, то место отвратительно, собственники застряли в девяностых и до сих пор считают, что писать на транслите – это круто.

Периодически он захаживает, состояние описать можно так – «вроде бы все хорошо, но дальше так нельзя». Мы с ним общаемся, конечно, реже, чем с ребятами из автосервиса, они меня уже на шашлыки зовут. Не покупайте отечественные машины.

– Заходите… о боже, что с вашим лицом?

– Это ветрянка.

– Да, но… когда мы обсуждали пандемию, вы мне явно обозначили свою позицию. Не думал, что вы антипрививочник.

– А я и не антиваксер, просто как-то так получилось.

– Можно подробнее… Но это же не заразно?

– Не заразно… иначе меня бы не выписали с больничного. Да ситуация опять какая-то идиотская, это я и хотел обсудить… Мой ребенок, который живет с бывшей женой, заболел ветрянкой. Я не был уверен, что я болел в детстве, – такое не забывается, с другой стороны, в те постсоветские времена про мнения относительно прививок никто не спрашивал – просто в школе ставили всем подряд и от всего сразу.

– Вот бы вернуть эти времена…

– Как добросовестный отец, я должен был забрать свою дочь к себе на выходные, но, естественно, я озадачился тем, болел ли я в детстве и есть ли у меня прививка – поднял детскую карту, но там этот врачебный почерк, – это просто трата времени. Решил позвонить матери, но она опять была не але, в запое, в общем. Не хочу, чтобы вы воспринимали это как обострение паранойи или еще чего-то, но я попросил бывшую позвонить моей матери. Просто подумал, что мать опять умышленно или случайно заблокировала мой номер. Или подумала, что я звоню опять из-за квартиры… Со слов жены, бывшей жены. Мы проработали развод, и он завершился.

– Я помню.

Боже, он нахватался этих слов… и в этом моя вина. Но он хотя бы имеет моральное и этическое право употреблять такую лексику, а не все эти дамочки, типа в «депрессии», не успевшие купить куртку на распродаже… Или такие – «посмотрите, у меня отдельный холодос для воды и отдельный – для еды. Я такая обцессивно-компульсивная».

Массовое внедрение психологической речи может отпугнуть людей с тяжелыми психическими заболеваниями, которым действительно нужна помощь. Разбрасываясь терминами «травма», «депрессия», которые означают так много страданий, – разве мы их не обесцениваем?

– В общем, моя мать сказала, что я однозначно болел ветрянкой. Я забрал ребенка, и… вуаля … ирония в том, что это опять мне все планы подпортило. Во-первых, накануне в баре я познакомился с девушкой, которая мне на самом деле понравилась, и я сделал это без алкоголя и копинговых карточек.

– Поздравляю.

– Но я заболел прямо на майские. Это было ужасно. В таком возрасте это переносится еще хуже, я раньше никогда не заказывал еду по идейным соображениям: они всегда подсовывают товары со сроком годности, который вот-вот истечет, и бывшая опять будет меня гнобить тем, что я кормлю ребенка чем-то плохим, она помешалась на этих нутрициологах. А второй момент – мы должны были встретиться с той девушкой из бара. Было то самое чувство. Она работает в ЗАГСе и говорит, что точно запомнила бы меня, если бы я приходил оформлять развод, тогда в баре я сказал ей правду, что судебного решения о разводе у меня еще действительно нет, и когда я приду в ЗАГС ставить штампик, то она даст мне свой номер.

– Все пошло по плану?

– Да. Я предварительно позвонил, чтобы попасть именно к ней как к регистратору. По телефону казалось, она была смущена, потому что, знаете, эти общие номера, и кто-то переключил на нее, и, возможно, кто-то слушал наш разговор. Я пришел и отдал свой паспорт, как в таких случаях часто бывает, – посетителей было много, но она не засмущалась и вернула паспорт с бумажкой, на которой был написан ее номер. Мы переписывались и накануне встречи я получил, мать ее, ветрянку. Пришлось скинуть фотку, чтобы она не подумала, что я сливаюсь и отказываюсь от встречи или, еще хуже, – остался с бывшей.

– Я вынужден признать, что это один из самых красивых разводов, который я видел за последний год, – обычно они начинают бить друг друга, снимать на камеру факт передачи ребенка, портить имущество друг друга… Ну а по ситуации – это опять ваши автоматические мысли. Вы приписываете другим людям свои мысли. «Он подумал», «она, наверное, подумала» и так далее… Мы уже обсуждали с вами каузальную атрибуцию.

– Да, но, согласитесь, ветрянка в таком возрасте выглядит как что-то венерическое. И в какой-то момент аватарка стала серым обезличенным портретом. До этого, кстати, она говорила, что тоже разводится с мужем.

– Ну тогда вы ничего не потеряли, по крайней мере, вы уже завершили развод юридически, и с таким обстоятельством, как болезнь, вы справиться точно не могли. Надеюсь, фото, отправленное девушке, было приличным? Наверное, первый раз за полгода вы упомянули мать… как вы с ней общаетесь? Ранее про нее мы не говорили вообще, давайте обсудим ее.

ФИГУРА МАТЕРИ

Изначально она пыталась отыгрывать роль матери – готовить еду, делать со мной уроки, но ей это быстро наскучило: при проверке домашнего задания она слетала в агрессию и крик спустя минуту, а приготовление пищи уже со средней школы было отдано на аутсорсинг. Мать принадлежала к несостоявшейся династии химиков и выбрала университет и факультет по настоянию ее отца: так как он работал на ведущем производственном предприятии, то и дочь должна была выучиться на химика. Он потянул за нужные ниточки, и мать как-то получила красный диплом, будучи абсолютным нулем в предмете.

Отец даже как-то выбил ей после выпуска надомную работу на предприятии, куда сам ее и устроил, задача была в том, чтобы обрабатывать вручную какие-то бракованные пластиковые изделия… После того как родился я, мать уже не работала ни дня в жизни. Таким образом, на тот момент, когда отец ушел, опора в жизни матери в виде досуга, работы или увлечений отсутствовала чуть более чем на сто процентов.

Первое, что спросила моя мать, когда отец сказал ей, что уходит от нас:

– А что с квартирой?

На первой стадии отрицания она пыталась жить так, как будто ничего и не произошло вовсе: по инерции вставала и пила кофе, смотрела телевизор. Она всегда много времени уделяла приготовлению завтрака для себя. Весь мир ждал. Ей было важно сделать, как она любит: яйцо варилось определенное время, кофе был определенного помола. Хлеб должен был быть тоже определенный – «как в садике».

Когда отец ушел, то оставил нам четырехкомнатную квартиру в центре города, чем оказал моей матери медвежью услугу, а мне принес еще большие сложности в жизни. Описание этого объекта недвижимости заслуживает отдельного внимания. Четырехэтажный центр, заложенный в лучших традициях инфраструктуры и архитектуры Советского Союза, не на главном проспекте города, но слегка утоплен – две минуты пешком, и вы в центре жизни.

Многие люди незаслуженно считают сталинки или старый фонд покосившимися сараями с тараканами, но это далеко не так, да и откуда им знать? Ведь большинство не было в домах, предназначавшихся для советской элиты. Высокие потолки с лепниной, отдельная ванная и отдельный туалет, два балкона, последний этаж, приличные соседи, никаких круглосуточно бегающих детей над вашей головой.

Широкие красивые лестницы. Отсутствие пивного магазина в радиусе полукилометра… Даже осталась радиорозетка с советских времен. Самое главное – это жильцы старого фонда. Во времена моего детства тут еще доживали на пенсии директора крупных советских заводов, которым вот-вот, в условиях новых реалий, суждено было быть разрушенными.

Практически на каждом доме висела памятная табличка, освещающая жизнь и трудовые успехи того или иного руководителя завода, у которого в подчинении были десятки тысяч человек, живущих в панельных девятиэтажках на краю города, поближе к месту их работы…

Самой невероятной глупостью отца было то, что он дал матери бизнес и, для надежности его ведения, свел ее с партнерами, конечно, это все было выполнено из благих побуждений, чтобы она имела какие-то средства для моего и своего обеспечения, ну и в принципе для того, чтобы она занималась хоть чем-то, кроме просмотра первого канала.

Как-то раз мы с бывшим коллегой тоже занимались перепродажей всякой ерунды, и я решил попросить сумму денег в полмиллиона рублей, как официально оформленный займ для нашего предприятия, потому что оборотных средств катастрофически не хватало.       Компания была в плюсах, что для только что созданной фирмы было неплохо и считалось подтверждением моей высокой деловой и личной репутации. Я написал отцу сообщение с просьбой о помощи и не получил однозначного ответа (как и всегда), на последующей встрече все в том же ресторане мне высказали огромное недовольство:

– Мне это зачем? Моя жена пользовалась моим телефоном в тот момент, когда ты прислал это сообщение, и сказала мне о том, что ты просишь каких-то денег… почему ты меня позоришь?

История, когда мужья дают бывшим женам какой-то бизнес или средства на раскрутку, достаточно типична, но надо понимать, к чему именно бывшая жена имеет склонность и не потерпит ли она неудачу, за которую еще и придется помочь рассчитаться, как было и в случае с неудачей моей матери. Чтобы вернуть долг, пришлось продать гараж, расположенный в удачном месте, и медленно обменивать товарный запас на еду.

Мать решила банкротиться красиво и меняла товар на ужины в ресторанах.

Если бы у меня была финансовая возможность как-то поспособствовать становлению независимости своей бывшей жены – я бы точно видел сферы, в которые безопасно вложить, но в случае с моей матерью у нее не было никаких сильных сторон, и удивительно, как мужчина, который жил с ней долгие годы (в данном случае мой отец), этого не знал…

Она была своего рода амебой, инертность как черту характера я частично унаследовал, но я благодарен стрессовым событиям в моей жизни, которые эту амебо-подобность из меня выбили.

Отец уже после развода сетовал на то, что у матери всегда была куча свободного времени, и даже если и не было возможности открыть кафе или приложить свои усилия в еще каком-то сегменте микробизнеса, то можно было бы наполнить свою жизнь хотя бы какой-то мини-целью и смыслом – собирать вещи для бездомных или преподавать химию, в конце концов. Но учитывая то, как мать орала на меня с уроками, преподавание было тоже не ее…

– Мы как раз до вашего прихода с коллегой обсуждали досуг одиноких женщин в виде сбора макулатуры… Я бы не согласился: иной раз неизвестно, что лучше.

– В случае с моей матерью действительно неизвестно.

Развод родителей происходил в несколько этапов. Начиналось все стандартно: с того, что всем все было известно – кто с кем и когда, у матери какое-то время было, видимо, чувство, что он еще вернется, ведь отец действительно один раз надолго, примерно года на два, уехал на работу в Москву. По сути, отец после развода мне был и не нужен. На протяжении двух лет он был для меня голосом в телефонной трубке.

Но он, мать его, решил зачем-то вернуться, и, более того, мать зачем-то решила, что я должен продолжать с ним общение. Она позже часто ставила себе это в заслугу.

– Если бы не я, ты бы с отцом больше никогда не общался.

– Спасибо, твою мать! Мне этого так не хватало!

– Ну а вы ходили к психологам?

– Ни к каким психологам я не ходил. Их тогда не было просто… Но потом мнение матери радикально поменялось, и она была категорически против, чтобы я общался с новой семьей отца, она, как обычно, устраивала театральные сцены: громко ревела и кричала о том, что не сможет это пережить и лишит жизни себя и меня. Изредка вспоминала, как потратила на отца лучшие годы, а он по-свински ответил ей, что никто об этом ее и не просил.

Да, у отца был уникальный талант – не говорить ни А, ни Б, в этом и была проблема: он, как гадалка, мог говорить лишь то, что человек хотел услышать, либо просто какую-то словесную кашу, характерную для людей с афазией или подобным речевым расстройством, в которой абсолютно любой человек мог выловить что-то, применимое к своей жизни, так сказать.

Развод повлиял на меня так, что я стал воспринимать отца и родственников с его стороны (в основном бабушку с дедушкой) как чужих людей и общался с ними на «вы».

Скажу так, когда мне было лет тринадцать, отсутствовали какие бы то ни было фитнес-клубы в традиционном понимании, и я не помню, чтобы моя мать (а ей тогда еще и сорока лет не было) хоть как-то занималась своей физической формой. На брачном рынке в новом качестве разведенки… ее ждали тяжелые испытания…

– Кроме вашей склонности к стигматизации разведенных женщин, я вынужден отметить еще и небольшой прогресс: вы комфортно, спокойно и подробно описываете события, о которых ранее не хотели говорить.

– Да, я забыл… но термин такой просто…

 Развод у матери долгие и долгие годы был незавершенный морально, и произошла его алкоголизация и ее деградация как личности, впрочем, личностью она и до развода не являлась.

– Оу, а вы что-то прочитали по теме… так держать!

– Не помню, что именно это была за книга, но мысль мне понравилась.

В те времена не было сайтов знакомств, в маленьком городе найти какого-то партнера, да еще и в таком возрасте, было непросто. Выше я уже писал об «услуге», которую сделал нам отец, оставив квартиру в долях 50/50… Фактически суть этой услуги проявлялась вот в чем… На одинокую, пусть даже не очень симпатичную и очень нестройную, но очень пьющую даму с большой квартирой в центре всегда найдет мужичок с большой и чистой любовью… Единственной преградой для того, чтобы они полетели на крыльях любви и вообще для их комфортного существования в большой квартире в центре, было мое существование в этой же самой квартире.

Как часто в ситуациях развода и бывает, тот человек, от которого ушли, изо всех сил пытается показать тому, кто от этого человека ушел, что он еще ого-го какой желанный для всех.

Поначалу мать устраивала брачные кастинги, которые выглядели более-менее прилично. Но собрала она в кучу практически всех – школьную любовь, университетскую любовь, которые уже, естественно, были в браке к тому времени. Время шло. Варианты и деньги заканчивались, а работать ох как не хотелось. Она никогда не брезговала флиртом со всеми подряд. С сантехником, со случайным разнорабочим, который вызвался застеклить нам балкон, с охранником автомобильной стоянки, вышедшим сделать ей замечание о том, что она сильно громко орала пьяные песни.

Никак не найдя более-менее приличного варианта, она начала скатываться в откровенное алкогольное блядство. Частыми гостями у нас были сотрудники полиции, по случаю того, что моя мать или ее еще более отмороженная и более алкоголезависимая сестра устроили с кем-то потасовку из-за сущего пустяка в духе, что кто-то не так посмотрел в нашу сторону.

К слову, карьера и жизнь ее сестры скатилась в еще более убогое пьянство. В отличие от моей матери, ее сестру больше любили и баловали – это был более поздний ребенок. Мать же всегда опекала сестру и заботилась о ней. Моя тетка работала бухгалтером, но из-за алкоголя и развода скатилась до уровня посудомойки, кондуктора в троллейбусе, а после —перестала работать и вовсе и лишь изредка брала подработки, которые заключались в развешивании вещей из тюков в базарном павильончике.

Разменяв унаследованную от моих дедушек квартиру, тетка поселилась в районе, где жил спецконтингент и труженики заводов, это были двух- или четырехэтажные бараки с видом на трамвайную линию. Ее единственным предназначением в этом богом забытом месте была доставка кадров на изнурительные трудовые смены на заводе, основным профилем которого была сортировка дилдосов от гречки. Зарплаты иногда выдавались продукцией. Не гречкой. Чтобы было что посасывать до аванса.

Закончилось тем, что соседи пожаловались на запах. Ее сын с ней не общался, кроме моей матери, родственников больше не было. Пришедшая на вскрытие квартиры мать блевала, блевали и труповозы, и даже приехавший оперативник.

– Мы уже с вами говорили, что, когда растущие дети получают «достаточно хорошее воспитание», они ощущают, что жизнь – это подарок, даже если часто она сопровождается трудными и полезными переживаниями. Понятие «достаточно хорошее воспитание» происходит из работы известного психолога Д. В. Винникота, который придумал термин «достаточно хорошее материнство» (1, стр. 50). Я превратился в детектива, который будет под микроскопом, как в сериале на втором канале, исследовать вашу вину.

Мой первый сексуальный опыт был очень ранним. Этому во многом способствовало то, что матери постоянно не было дома, она могла уезжать якобы в деловые командировки на недели… По факту бизнес, который дал ей мой отец, и деньги, вырученные от него, она использовала далеко не так, как отец предполагал, – не на мое содержание и образование, а на свою красивую жизнь: она часто ездила в Европу, якобы по работе, хотя в этом не было абсолютно никакой производственной необходимости. Также она брала с собой женатого партнера по бизнесу, с которым периодически спала.

Боже, как я уставал выгонять из дома ее пьяных мужиков, и я чувствую вину за это.

В случаях таких «деловых» поездок она оставляла мне деньги на неделю, а иной раз и на две недели. Мое питание было представлено ассортиментом школьной столовой или рядом расположенной забегаловки с чебуреками.