Там, где цветут магнолии

Витя сидел на краю дивана, пальцы нервно перебирали край куртки, брошенной рядом. Его поза – напряженная, как у хищника перед прыжком, – говорила сама за себя. Он пришел не просто так.

– Ты мог бы и предупредить, – Олег сбросил кроссовки, стараясь говорить ровно. – У меня были планы.

– А у меня, выходит, нет? – Витя встал, его зеленые глаза сверкнули. – Ты вообще читал мои сообщения?

Олег прошел на кухню, громко поставил чайник. Заваривать кофе уже не было сил.

– Читал. Но если это про Марту…

– Она уезжает, Олег! – Витя врезал ладонью по столу. Чашка звонко подпрыгнула. – Всё, точка. Берет Сеню и валит в Штаты. И даже не потрудилась лично тебе сказать.

В воздухе повисла напряжённая пауза.

Олег медленно обернулся и оперся о столешницу. В его пальцах заныла глухая боль – будто в них въелась вся тяжесть сказанного.

– Когда? – только и выдавил он.

– Я не знаю. Ей предложили контракт. – Витя выдохнул, сбавил тон. – Я случайно подслушал разговор в курилке.

Олег закрыл глаза. Пульс бил набатом в висках.

– Ты вообще понимаешь, о чем я? – Витя шагнул ближе. – Они заберут твоего сына на другой конец света! Ты хотя бы попытаешься что-то сделать?

– Хватит! – Олег резко открыл глаза. Его голос сорвался на хрип. – Она не может просто так его забрать. По закону я…

– Закону? – Витя замер, потом медленно покачал головой. В его взгляде плавала знакомая Олегу смесь – злость, страх и что-то еще, более тяжелое. – Ты серьезно так думаешь? После того, что случилось пять лет назад?

Олег почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Она ничего об этом не знает.

– Марта ни перед чем не остановится, – Витя выдохнул, проводя рукой по лицу. – Если она решила уехать, то сделает всё, чтобы забрать Сеню.

Тишина повисла густая, как смог.

Витя резко дернул куртку с дивана.

– Учти – если ты сейчас сдашься, Сеню просто заберут.

Дверь захлопнулась.

Олег остался один.

Он придумает что-нибудь завтра.

Обязательно.

Глава 9

“Воскресенье, 13 марта.

Проснулся с тяжестью в голове и странным ощущением – будто вчерашний разговор с Витей был сном. Выпил таблетки. Сегодня надо позвонить Марте, но пока нет сил.

А что, если Карина напишет? Боюсь надеяться. Боюсь, что, если мы станем ближе, ей придется всё узнать. А я не уверен, что готов к этому…”

Утро следующего дня Карина встретила на своем стареньком раскладном диване. Проснувшись под звуки будильника, девушка сонно перекатилась на бок и, свесившись с края дивана, нашарила на полу надрывно вопящий телефон. Заглушив назойливый звук, она еще некоторое время расслаблено лежала на спине и, не открывая глаз, прислушивалась к шуму в квартире.

За стеной скрипнула дверь, послышались неспешные шаги матери. Карина потянулась к телефону и, щурясь от яркого экрана, проверила уведомления.

«Нет новых сообщений».

Вчерашний вечер оборвался неожиданно. Пока они с Олегом сидели в «FLUFF», ему позвонил брат – какой-то срочный вызов, «семейный форс-мажор». Карина успела лишь уловить обрывки разговора, но по его интонации поняла: уйти придётся.

«Неужели всё так и закончится?» – мелькнуло у неё в голове, но просить его остаться она, конечно, не могла.

И тогда Олег вдруг протянул руку, раскрыв ладонь.

– Твой телефон, – прошептал он, прикрывая микрофон.

Она растерялась, но послушно достала гаджет. Мужчина быстро вбил свой номер, вернул ей телефон и, скорчив виновато-забавную гримасу, сказал:

– Напиши, когда будет время. Продолжим разговор.

Её щёки вспыхнули, сердце ёкнуло.

– Окей, – выдавила она, чувствуя, как глупо это звучит.

Вспоминая этот диалог сейчас, лежа в своей комнате, девушка едва могла побороть желание прикрыть лицо руками. «Хорошо хоть это смогла сказать,» – пронеслось в голове, пока она рассеянно смотрела в пустой экран телефона.

Карина нехотя поднялась с дивана и направилась в ванную. Там её встретило отражение с помятым лицом и взъерошенными волосами. «Красота», – мысленно фыркнула девушка, выдавливая зубную пасту.

Холодная вода немного освежила, но тень вчерашнего вечера не отпускала. Что ему написать? Варианты крутились в голове, но каждый казался то слишком навязчивым, то чересчур равнодушным.

На кухне пахло изюмом и ванилью. Надежда Алексеевна стояла у плиты, помешивая овсянку, и что-то напевала под нос.

– Доброе утро, – Карина попыталась вложить в голос бодрость, но получилось скорее хрипло.

– Доброе, солнышко! – мама обернулась, и её лицо озарилось тёплой улыбкой. – Как спалось?

– Как обычно, – девушка потянулась к шкафу за тарелками, стараясь не зевнуть.

Ее руки автоматически начали резать яблоко. "Клетчатка, витамины… Арахисовая паста для белка…" – мысли текли по накатанной, пока голос матери не вернул ее в реальность:

– Аллочка скоро подъедет. Привезёт мёд от тёти Кати. Спустишься, заберёшь?

Карина, доставая кофейную чашку с верхней полки, раздраженно подумала: «Что ж ей, этой Аллочке, в воскресенье дома не сидится?»

Её подруга детства была воплощением всего, чего Карина не достичь так и не смогла: блестящая карьера в архитектурном бюро, любящий муж, двое детей-ангелочков.

Особенно остро Карина ощутила это, когда вернулась в родной город – опустошенная и разбитая. Встречи с Аллой стали настоящим испытанием – каждый раз от них оставалось неприятное послевкусие и чувство, что она отстаёт от какого-то невидимого графика жизни.

Не успела девушка додумать свою нерадостную мысль, как раздалась громкая трель домофона.

– Быстро она, – прокомментировала Надежда Алексеевна, не отрывая глаз от булькающей на плите каши.

На улице Алла стояла рядом с безупречным Range Rover, поправляя ветром растрёпанную прядь. Её светлая шубка, маникюр, лёгкий макияж – всё выглядело так, будто она только что сошла со страниц глянца.

Карина почувствовала себя неуютно в своём помятом пуховике и растянутых трениках.

– Извини, что так рано. Мы уезжаем на дачу, хотела передать мёд до отъезда. – Алла широко улыбнулась, но в её глазах мелькнуло едва заметное напряжение.

– Ничего страшного, – Карина взяла банки, ощущая холод стекла на пальцах.

– Хорошего отдыха.

– Спасибо! – Алла задержала взгляд, будто хотела что-то сказать, но лишь махнула рукой. – Ну, до скорого!

Карина наблюдала, как машина плавно выезжает со двора. В груди снова защемило – не из-за зависти, а из-за осознания той пропасти, которая образовалась между ними. Когда-то они были неразлучны, а теперь…

Она медленно пошла обратно, сжимая банки с мёдом. В кармане телефон по-прежнему молчал. Но сегодня, решила Карина, она наберётся смелости и напишет Олегу. Хотя бы просто «Привет».

А там – будь что будет.

Глава 10

“Понедельник, 14 марта.

У меня всю ночь была бессонница. Карина написала мне вчера. Черт возьми, как я хочу ее увидеть. Но сначала надо разобраться с этим. Чтобы прийти к ней не с грузом, а с чистой совестью…”

Марта щелкнула шариковой ручкой, оставляя на блокноте резкие черные линии.

В ее кабинете пахло свежим лаком и дорогим кофе. Стеклянные стены офиса, холодная подсветка, кожаное кресло с идеальной посадкой. Здесь всё было продумано до мелочей: от расположения визиток до угла наклона монитора.

Здесь даже воздух казался плотнее, будто боялся колыхнуться без ее разрешения.

Телефон на столе завибрировал. "Олег". Марта ухмыльнулась – значит, его брат уже передал новости.

– Марта. – Голос Олега был спокоен, но в нем чувствовалось напряжение. – Ты собираешься увезти Сеню в Америку?

Женщина медленно отложила ручку.

– Да. Через несколько месяцев.

Тишина в трубке стала густой. Она знала, что он сейчас сжимает телефон так, что костяшки пальцев белеют.

– Ты даже не подумала обсудить это со мной?

– Обсудить что? – Марта провела пальцем по календарю, оставляя след на глянце. – Что мне предложили зарплату в три раза выше? Что в Штатах лучшие школы? Или что ты, как обычно, будешь кивать и говорить «как скажешь»?

– Я его отец, Марта.

– Биологически – да. – Она усмехнулась. – Но ты же сам прекрасно знаешь, как это получилось. Три недели знакомства, случайная беременность… Ты даже не хотел его сначала.

– Это неправда.

– Правда. Ты просто слишком мягкий, чтобы отказать. Как и тогда, на том корпоративе. – Марта закрыла глаза, вспоминая, как он смотрел на нее тогда – с той странной смесью грусти и нежности, которая заставила ее подойти первой.

Олег молчал.

– Послушай, – она сменила тон на деловой. – Я не хочу ссоры. Подпиши согласие на выезд, и ты сможешь видеться с ним на каникулах. Skype, поездки…

– Нет.

Одно слово, но сказанное так твердо, что Марта на секунду замерла.

– Что?

– Я сказал нет. – Его голос стал тише, но четче. – Ты не можешь просто взять его и увезти.

Марта резко встала, упершись ладонями в стол.

– Олег, давай начистоту. Ты видишься с ним дважды в неделю. Я – каждый день. Я знаю, какие у него аллергии, какие книги он любит, что он боится темноты. Ты даже не был на последнем утреннике!

– Я болел.

– Всегда есть причина, – прошипела она.

Олег снова замолчал. Марта представила его – ссутулившегося, с глазами, полными той же беспомощности, что была у ее отца, когда он извинялся перед ней утром после…

– Марта, – он прервал ее мысли. – Давай спросим Сеню.

– Что?

– Спросим, чего хочет он. Ему уже четыре, он может…

– Нет! – ее голос сорвался, заставив секретаршу за стеклом вздрогнуть. – Он ребенок. Он не понимает, что для него лучше.

– Как и ты в его возрасте?

Тишина.

Марта сжала телефон так, что экран затрещал. Перед глазами поплыли пятна – кухня, пахнущая перегаром, грязные пальцы, впивающиеся в ее плечи, а за дверью – мамин смех и звон бокалов.

– Не смей… – ее голос дрогнул.

– Я не твой отец, Марта, – мягко сказал Олег. – И Сеня – не ты.

Она резко положила трубку. Руки дрожали. В зеркальном стекле перегородки отражалось ее лицо – безупречный макияж, собранные волосы, идеальная картинка успеха. Только ноздри раздувались, выдавая ярость.

Она сжала кулаки. Сеня будет жить в Америке. У него будут лучшие школы, лучшие возможности. Он никогда не узнает запаха дешевой водки и не услышит, как мать кричит на отца в соседней комнате.

Даже если ради этого придется сломать Олега.

Глава 11

“Пятница, 18 марта.

Записался к новому психиатру. Опять. Как будто предыдущие десять не сказали мне ровно одно и то же. 'Пейте таблетки, спите восемь часов, найдите хобби'. Как будто я не пробовал…”

Кабинет напоминал дешевый номер в провинциальной гостинице: пластиковый фикус в углу, постер с видом на Альпы (явно купленный в ближайшем канцелярском магазине), стол, заваленный бумагами. Олег сидел на жестком диване, сжимая в руках стакан воды. Вода уже нагрелась.

– Итак, Олег Александрович, – психиатр – вроде его фамилия начиналась на А – листал его карту, щурясь через очки. Его лысина влажно блестела в духоте небольшого пространства. – Давайте поговорим о ваших целях. Чего вы хотите достичь?

Олег медленно перевел взгляд на него.

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Никто не знает, чего он хочет достичь.

Психиатр усмехнулся, как будто Олег только что выдал забавную шутку.

– Ну что вы! Большинство людей знают. Я, например, хочу съездить в Австралию. Увидеть Большой Барьерный риф.

Олег уставился на него.

– Вы мне сейчас рассказываете про свои туристические планы?

– Я просто привожу пример, – он откинулся в кресле, сложив руки на большом животе. – Цели помогают структурировать жизнь. Вам нужно что-то, что будет вас мотивировать.

– У меня есть сын.

– Но он живет с матерью, верно?

Олег сжал стакан так, что пластик затрещал.

– Временно.

– А кроме него?

На секунду перед глазами промелькнул образ – девушка, бегущая рядом с ним в парке. Мягкая ладонь в его руках.

– Кроме него мне ничего не нужно.

Глава 12

“Понедельник, 28 марта.

Мы переписывались две недели. Две недели этих дурацких сообщений – о погоде, о работе, о какой-то ерунде. И с каждым днем я ловил себя на том, что жду её ответа. Это опасно. Я не должен привязываться. Но когда она предложила встретиться… Чёрт, я согласился…”

Еще раз проверив телефон и не найдя там новых сообщений, Карина нервно взглянула на часы. «Еще 10 минут», – мысленно подсчитала она.

Вечер среды застал девушку перед входом в боулинг-клуб, где они с Олегом договорились встретиться после работы. В детстве она обожала это место – липкие от газировки пальцы, грохот шаров, восторг первой победы. Теперь же её сердце стучало по совсем другим причинам.

Карина вглядывалась в мельтешащую толпу, глаза скользили по силуэтам, выхватывая смутные очертания, но не находя того единственного. Ее пальцы машинально подправили небрежный пучок на макушке, откуда снова пыталась выскользнуть непокорная прядь. В свете неоновой вывески, в длинном черном пальто и с ярко накрашенными губами, она напоминала героиню старого французского кино – ту, что всегда стоит чуть в стороне от общего веселья.

В очередной раз пробегая взглядом вдоль тротуаров, она вдруг заметила приближающегося к ней мужчину, расслабленно пересекающего улицу. Держа в одной руке потертый кожаный портфель, он медленно раскачивал им в такт своему шагу.

Карина едва узнала в незнакомце Олега.

Вместо привычного спортивного костюма на нем были синие джинсы и кофта в тон, из-под которой чуть виднелся воротник строгой рубашки. Светлые волосы слегка растрепались на ветру, и контрастировали с черной стеганой курткой, небрежно накинутой на широкие плечи.

Приблизившись, мужчина одарил ее обезоруживающей улыбкой.

– Видимо, меня все-таки переехал мусоровоз по дороге сюда.

Увидев ее растерянный взгляд, он кивнул в сторону вывески, на которую Карина прежде не удосужилась взглянуть.

«Once upon a dream» – горело красным неоном на кирпичной стене боулинг-клуба.

– «Однажды в мечте»? Звучит немного претенциозно, тебе не кажется? – фыркнула девушка, но уголки губ предательски дрогнули.

– Откуда ты знаешь? Может, мы сейчас нырнем в мир магического реализма? Как у Маркеса, – в голубых глазах Олега плескалось детское предвкушение.

– В старом боулинг-клубе? – все еще не поспевала за ходом его мыслей Карина.

– В повседневности, – поправил мужчина и, приоткрыв дверь, жестом пригласил её войти.

Глава 13

“… Почему именно боулинг? Наверное, чтобы было куда деть руки. Чтобы не пришлось сидеть и смотреть друг на друга через стол. Чтобы можно было притвориться, что мы просто друзья, случайно встретившиеся поиграть…”

Карина замерла на пороге, впитывая атмосферу боулинг-клуба. Казалось, за эти двадцать один год здесь ничего не изменилось.

«Как будто попала в машину времени», – подумала она, проводя пальцем по потрёпанной барной стойке. Те же выцветшие ковровые дорожки с вытертыми до дыр узорами, те же поцарапанные шары с едва различимыми номерами. Даже воздух сохранил тот особый аромат – смесь жареной картошки, дешёвой полироли и ванильных коктейлей, пахнущих детством.

– Представляешь, я никогда не играл в боулинг, – неожиданно признался Олег, листая меню с потрёпанными уголками.

Карина медленно повернулась к нему, широко раскрыв глаза:

– Серьёзно? Даже в детстве?

– Особенно в детстве, – он усмехнулся, но в его глазах промелькнула тень чего-то неуловимого. – Моё детство прошло… несколько иначе.

– Тогда предлагаю начать с пробного раунда, чтобы ты прочувствовал игру, – улыбнулась Карина, беря его за руку.

Первый раунд стал настоящим фарсом. Олег то запускал шар с такой силой, что тот подпрыгивал на дорожке, то бросал так вяло, что шар едва доползал до первых кеглей. Карина смеялась до слёз, наблюдая за его гримасами разочарования.

После третьей неудачной попытки мужчина сдался и заказал огромную пиццу с грибами.

– Знаешь, что я только что понял? – с набитым ртом произнёс он, отхлебывая шоколадный коктейль. – Эта гадость вкусна только здесь. Дома – просто еда. А здесь… – он сделал широкий жест рукой, – часть спектакля.

Карина наблюдала, как этот солидный мужчина с сединой у висков с детским восторгом поглощает не самую качественную еду. Его способность радоваться мелочам была заразной.

– Так ты не любитель фастфуда? – она ковыряла вилкой в салате.

– Я гурман в душе, – Олег вытер пальцы салфеткой. – Просто мои кулинарные навыки ограничиваются… хм… искусством бутербродов.

– Не может быть! – фальшиво возмутилась Карина. – И каков же твой фирменный рецепт?

– Хлеб, – торжественно объявил он, – масло, и… ещё хлеб. Иногда с колбасой, если чувствую в себе силы для кулинарных изысков.

Их взгляды встретились, и через секунду они уже смеялись так, что официантка обеспокоенно оглянулась на их столик.

– А ты? – спросил Олег, утирая слезы. – Мне почему-то кажется, что ты отлично готовишь.

– Есть пара фирменных блюд, – скромно призналась Карина. – Моя шарлотка, например, сводила с ума весь офис на прошлом корпоративе.

Лицо Олега вдруг осветилось.

– У меня есть предложение, – заговорщически понизив голос, сказал он. – Давай сделаем твою шарлотку призом в следующем раунде.

– Что? – переспросила девушка, сбитая с толку.

– Если я выиграю – ты печёшь для меня шарлотку. Если ты… – он многозначительно посмотрел на табло, где счёт Карины был в два раза выше, – то получаешь честь оценить мои «фирменные» бутерброды.

Для Карины исход игры не имел никакого значения. Эту шарлотку она испекла бы в любом случае.

Глава 14

“… Когда она засмеялась, я понял – уже слишком поздно. Эти две недели переписки, эти дурацкие шутки… Я уже привязался. И теперь мне остаётся только идти вперёд, и надеяться на лучшее.”

Несмотря на все старания Карины не наделать шуму, тяжелая дверь предательски скрипнула, разрывая ночную тишину. Все еще надеясь, на то, что она каким-то чудом не разбудила свою мать, девушка несмело ступила в сумрак квартиры.

Свет в прихожей вспыхнул внезапно, ослепительно. Карина зажмурилась, но даже сквозь веки увидела знакомый силуэт в дверном проеме – Надежда Алексеевна стояла, обхватив себя за плечи, в поношенной розовой ночнушке, которая когда-то была любимой.

– Прости, – Карина прошептала первая, не открывая глаз. Губы слиплись от вины. – Я не хотела тебя будить.

Женщина не ответила. Только тяжело вздохнула – этот звук Карина узнала бы из тысячи. Так вздыхала мать, когда находила в ее школьном дневнике замечания. Или, когда отец в очередной раз забывал про годовщину.

– Половина первого, – наконец произнесла Надежда Алексеевна. Голос ровный, но Карина услышала в нем дрожь – тонкую, как паутина. – Ты представляешь, что творилось у меня в голове?

Девушка наконец открыла глаза. Мать стояла, прижимая к груди мобильный – на экране горели пять пропущенных вызовов.

– Мам, мне почти тридцать, – Карина с силой стянула с ноги ботинок, тот грохнулся на пол. Ей претило чувствовать себя виноватой, особенно из-за такой мелочи.

– Какая разница, сколько тебе лет? Мать не может не бояться за своего ребенка. Это противоестественно, – устало возразила Надежда Алексеевна.

Этот аргумент был ее излюбленным оружием в спорах с дочерью. При жизни ее покойный муж не раз оспаривал эту позицию, считая, что детям нужно давать свободу, чтобы в дальнейшем они выросли независимыми. Но Надежда Алексеевна была уверена, что к девочкам нужен совсем другой подход.

Карина молча прошла в свою комнату, чувствуя, как за ней следом плывёт материнский взгляд. Надежда Алексеевна остановилась на пороге, скрестив руки на груди.

– Ну что, расскажешь, где пропадала? – спросила она уже мягче.

– В боулинге была. С… одним знакомым, – Карина отвернулась, доставая пижаму из шкафа.

– Каким таким знакомым? – в голосе матери сразу появились стальные нотки.

Карина почувствовала, как её щёки вспыхивают. Она так хотела сохранить это знакомство только для себя, но в то же время отчаянно нуждалась поделиться с кем-то своей радостью.

– Олег. Мы познакомились в парке. Он… – язык вдруг стал ватным, – преподает математику. В школе.

Яркий румянец дочери и её упорное нежелание встречаться взглядом убедили Надежду Алексеевну, что ситуация требует вмешательства.

– Ах, Олег. И давно вы «общаетесь»?

В интонации матери отчетливо сквозило подозрение, что под словом «общаетесь» скрывается нечто большее. Эта мысль заставила сердце Карины забиться чаще. Ей нравилось мечтать о том, что когда-нибудь это может стать правдой.

– Да недавно, мам. И это не то, о чем ты думаешь.

«Возможно, пока и так. Но судя по ее лицу, это ненадолго…» – промелькнуло в голове женщины.

– А сколько ему лет? – не унималась Надежда Алексеевна.

Карина подняла подбородок.

– Сорок пять.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь монотонным перестуком дождевых капель по подоконнику.

Сердце Надежды Алексеевны внезапно ухнуло в пропасть.

– Сорок пять? – её голос внезапно сорвался на высокую ноту. – Ты встречаешься с мужчиной, который старше тебя на…

– Мы не встречаемся! – перебила Карина. – Мы просто общаемся! Ты же сама говорила, что мне нужны друзья!

– Но не такие же! – мать резко шагнула вперёд, и Карина почувствовала исходящий от нее запах валерьянки. – Хороший человек не стал бы крутиться вокруг девушки, которая младше его почти на двадцать лет!

Карина отшатнулась, словно от удара.

– Ты даже не пытаешься понять! – её голос дрогнул. – Ты сразу решила, что…

– Я семь лет молчала, – вдруг тихо сказала Надежда Алексеевна, опускаясь на кровать. – Семь лет смотрела, как тот… твой бывший ломает тебя. И молчала, потому что «не лезь, мама». А теперь… – её пальцы вцепились в край одеяла, – теперь я должна смотреть, как ты…

– Мам, это совсем другое! – Карина опустилась рядом, пытаясь поймать материнский взгляд.

– Тогда объясни мне! – Надежда Алексеевна резко встала. – Объясни, что может быть общего у моей дочери с сорокапятилетним мужчиной? Что вы можете делить, кроме…

Она не договорила, но Карина поняла намёк. Губы её задрожали.

– Если ты считаешь, что я настолько глупа… – она с трудом сглотнула ком в горле.

– Я считаю, что ты уязвима, – мать провела рукой по дочкиным волосам, как в детстве. – И после всего, что было… я просто боюсь за тебя.

Карина отвернулась, чувствуя, как предательские слёзы подступают к глазам.

– Дай мне самой решать, мам. Даже если я ошибусь… Это будет мой выбор.

Надежда Алексеевна замерла на пороге, потом резко развернулась:

– Делай как знаешь. Только потом не говори, что я тебя не предупреждала.

С этими словами она стремительно вышла из комнаты, с силой хлопнув дверью.

Глава 15

“Пятница, 1 апреля.

Она согласилась прийти. Мне уже столько лет, а волнуюсь как школьник перед первым свиданием…”

Выходя из тесной кабины лифта на шестой этаж многоэтажки, Карина ощутила легкий прилив паники, медленно подступающий к горлу. Она одновременно и страшилась и предвкушало то, к чему мог привести сегодняшний вечер.

«Спокойно, это просто ужин», – мысленно повторяла она, но тело отказывалось слушаться.

Дверь перед ней выглядела неожиданно массивной – тёмное дерево с потёртой латунной фурнитурой. А кнопка звонка оказалась холодной под подушечкой пальца. Покрепче сжав круглый контейнер с шарлоткой, девушка застыла в ожидании.

Дверь распахнулась почти мгновенно, будто Олег стоял и ждал.

– Ты пришла, – его голос прозвучал мягко, словно обволакивал ее. В свете прихожей его загорелые скулы казались ещё более выраженными, а в глазах мелькали яркие искры.

Карина почувствовала, как её сердце предательски забилось в груди.

Сделав шаг внутрь, она ощутила, как запахи ударили ей в нос: жареный чеснок, лаванда и что-то старое, древесное – будто стены годами впитывали истории.

– Mi casa es su casa, – Олег игриво подмигнул, снимая с неё пальто. Его испанский звучал ужасно, и от этого стало вдруг смешно и легко.

– Gracias, – усмехнулась в ответ девушка. – К слову об Испании, надеюсь, ты не против Темпранильо?

Достав из сумки бутылку красного сухого, Карина слегка потрясла ее в воздухе, демонстрируя белую этикетку с золотыми буквами.

– Продавец клялся, что там нотки чёрной смородины и… чего-то ещё.

– Главное, чтобы нотки алкоголя были, – он подмигнул ей, и тревога, сковывавшая её, наконец ослабла.