Там, где цветут магнолии

Майя Лужина

Там, где цветут магнолии

Глава 1

“Суббота, 5 марта.

Сегодня в парке я увидел девушку. Она выглядела такой сломленной, что я подумал, что смотрю в зеркало…”

Мартовский ветер свистел в ушах, словно насмехаясь над Кариной и её жалкими попытками согреться. Плотный флис шапки и специальный беговой костюм не спасали девушку ни от холода, ни от стыдливого чувства одиночества, которое она испытывала среди гула шумной толпы.

Замерев в стороне, Карина украдкой наблюдала, как оживлённая группа бегунов, словно стайка щебечущих птиц, разминались и, расплываясь в деланных улыбках, строили планы на это зябкое субботнее утро.

Несмотря на изменчивые погодные условия, пятикилометровый забег в парке Горького был еженедельным событием. Сюда приходили все: молодые родители, отчаянно пытающиеся вернуть былую форму, офисные работники, мечтающие о глотке свободы, и закалённые спортсмены, для которых эта дистанция была лишь разминкой перед настоящей тренировкой. Карина представляла, как легко вольётся в их ряды: вот она бежит, дыхание ровное, вокруг – такие же улыбающиеся люди, может, даже кто-то подбодрит её на финише…

Но реальность, как всегда, оказалась иной.

«Между моей розовой мечтой и серой правдой всегда лежит пропасть из неловких пауз и социальных условностей», – подумала она, растирая замёрзшие пальцы.

Она не решалась подойти первой – казалось, все уже разбились по своим компаниям, а влезать в чужой разговор с натянутой улыбкой было бы унизительно. Поэтому Карина просто стояла, делая вид, что разминается, хотя на самом деле лишь бессмысленно подпрыгивала на месте.

– Колени, обязательно колени, – бормотала она, вспоминая прошлый печальный опыт с бандажом и неделей хромоты.

– Если вам срочно нужно в туалет, он там за углом, – раздался спокойный голос.

Голос прозвучал так неожиданно, что Карина дёрнулась, как пойманная на чём-то постыдном. Перед ней стоял мужчина лет сорока в кислотно-зелёной куртке – настолько яркой, что хотелось отвести взгляд. Его волосы, светлые и непослушные, выбивались из-под шапки, а голубые глаза были окружены паутиной морщинок.

– И с чего вы взяли, что мне это нужно знать? – выпалила девушка, чувствуя, как жар разливается по щекам.

Незнакомец невозмутимо пожал плечами и кивнул в сторону её ног.

– Вы так трясете ногой, что я думал, вы сейчас лопните.

Карина посмотрела вниз. Действительно, её правая нога подрагивала, будто отбивала какой-то нервный ритм. «Идеально. Теперь он думает, что у меня проблемы с мочевым пузырём».

– Я просто… не люблю толпу, – пробормотала она.

– Тогда зачем пришли на забег? – спросил он, и в его голосе не было насмешки, только лёгкое любопытство.

– Потому что… – Карина замялась. Потому что надеялась, что здесь будет проще. Потому что устала быть одной. Потому что… – Потому что хотела попробовать что-то новое.

Мужчина вдруг улыбнулся – не весело, а скорее с пониманием, будто услышал что-то знакомое.

– Меня зовут Олег. И я тут уже пять лет. – Он замолчал, потом добавил тише: – Пять лет и один месяц.

В его глазах на секунду мелькнуло что-то тяжёлое, но тут же исчезло.

Карина вдруг осознала, что он так же не вписывается в эту картину, как и она. Его яркая куртка, спокойствие, лёгкая отстранённость – всё это казалось чужим здесь, среди шумной толпы. Он будто стоял под другим небом.

– Я Карина, – сказала она. – И, кажется, уже жалею, что пришла.

Олег рассмеялся – тёплым, глухим смехом, от которого даже ветер показался менее колючим.

– Первый шаг – самый страшный. Дальше будет легче.

Глава 2

“…Мы даже вместе выпили кофе. Каждый раз, когда она над чем-то задумывалась, то вытягивала губы “уточкой”. Забавно…”

Чашка крепкого черного кофе после тренировки стала для Карины не просто привычкой, а тщательно выпестованным ритуалом. Словно мантру, она повторяла: «Это не зависимость, это – мотивация», и этот маленький самообман помогал ей немного облегчить себе жизнь.

Поэтому неудивительно, что после субботнего забега она оказалась в небольшом сетевом кафе, рядом с парком Горького.

Накануне она скрупулезно выискивала идеальное место, руководствуясь двумя непреложными критериями: шаговая доступность и приличный кофе. В кофейных нюансах она, честно говоря, плавала, но обожала прикидываться знатоком, способным с закрытыми глазами отличить кенийские зерна от эфиопских, хотя понятия не имела, что это значит на практике.

Сюрпризом стала её компания. Олег сидел напротив неё за маленьким столиком, расположенным прямо у туалета. Подперев одной рукой голову, а другой вмешивая в свой карамельный капучино еще больше сахара, он внимательно наблюдал за Кариной, которая нарочито заинтересованно оглядывала обстановку вокруг.

«Зачем я его позвала? – мысленно спрашивала себя она. – Я его вижу впервые, совсем не знаю, и он, кажется, на лет двадцать старше меня… Идеальный сценарий для маньяка».

Её взгляд скользнул по жизнерадостной девушке за стойкой, у которой они только что сделали заказ. Сегодня ей показалось, что улыбка кассирши была какой-то… особенной. Не дежурной и вымученной, как у сотен других, а искренней и теплой. «Надеюсь, дело не в наших мокрых спортивных костюмах…»

Пока Карина размышляла над этим, её внимание перехватил другой посетитель – долговязый молодой человек в больших наушниках. Получив свой напиток, парень направился к выходу из кофейни, протискиваясь между людьми и близко поставленными столиками. На улице он, едва заметно поежившись на свежем воздухе, исчез в неизвестном направлении.

Сделав глубокий вдох и усмирив ногу, отбивавшую нервное стаккато под столом, девушка наконец-то взглянула на виновника своих внутренних терзаний.

Олег по-прежнему смотрел на неё с терпеливым интересом, просто ожидая, когда она заговорит.

– Вы отлично бегаете для… хм… Часто тренируетесь? – неловко пробормотала Карина, осекаясь на полуслове, и тут же мысленно скривившись от собственной оплошности.

Мужчина напротив откинулся на спинку стула и приподнял брови.

– Вы хотели сказать: «Для своего возраста», не так ли? – в его голосе сквозила добродушная насмешка. Ни упрёка, ни обиды – констатация факта.

Ледяной озноб пробежал по позвоночнику Карина. Всю свою жизнь она стремилась к одобрению, отчаянно желала предстать в образе безупречной, успешной женщины, огражденной от ошибок и неудач. И любое, даже малейшее посягательство на этот тщательно выстроенный фасад вызывало паническое желание бежать без оглядки.

– Нет, я… – её глаза непроизвольно скользнули к оконному стеклу, – хотела сказать «для любителя».

Ложь прозвучала убедительно, почти как правда.

Изучающий взгляд Олег не покидал ее бледного лица. Он проследил за темными глазами, избегающими его, за нервным покусыванием губ и за руками, сложенными в замок, словно возводя защитный барьер. Мужчина пытался понять, почему эта девушка так отчаянно стремится казаться не той, кто она есть на самом деле.

Но в глубине души он знал этот страх лучше, чем хотел бы признаться.

Давние воспоминания вдруг настойчиво заскреблись в дверь подсознания Олега. Словно незваные гости, они перекрикивали друг друга, наперебой рассказывая неприятные истории, приправляя их сальными шутками и неуместным смехом. Собрав волю в кулак и справившись с мимолетной дрожью, пронзившей тело, мужчина распахнул дверь навстречу нежелательным визитерам, одарив их лучезарной улыбкой – приглашая войти, но с настойчивым намеком на необходимость вытереть ноги.

Перенеся взгляд с дрожащих рук собеседницы на серое полотно за окном, Олег сделал глоток своего капучино, пытаясь избавиться от приторного привкуса фальши, поселившегося во рту.

Глава 3

“…Она напоминает мне меня самого пять лет назад. Я сказал ей сегодня то, что хотел бы услышать сам в своё время. Но, кажется, она восприняла это как вторжение…”

Карина замерла в прихожей, вцепившись пальцами в дверной косяк. В ушах стоял навязчивый шум – будто игла застряла в бороздке пластинки, снова и снова воспроизводя последний разговор.

«– Не притворяйтесь, Карина. Я хочу увидеть настоящую вас…»

Голос Олега звучал в голове слишком ясно, будто он стоял рядом. Спокойный. Настойчивый. Невыносимый.

«Как он посмел?»

Сбросив грязные кроссовки, девушка прошла в свою комнату – это пространство казалось вырезанным из чужой жизни. Розовые обои, купленные матерью ещё для десятилетней девочки. Пустые стены, будто она боялась оставить на них следы своей личности. Даже пыльные безделушки на полке выглядели как музейные экспонаты: «Жизнь обычной девушки. Не трогать руками».

Скинув неприятно липкую одежду и схватив халат, Карина поспешила в ванную.

Вода в душе была обжигающе горячей, но она не убавляла температуру. Пусть кожа краснеет, пусть тело ноет – так хоть что-то чувствуется, кроме этого глухого раздражения.

«Начитался книжек по психологии и теперь пошел просвещать массы?»

Возмущение собиралось в струи и вместе с водой стекало по телу Карины в канализацию многоквартирного дома.

На его месте зарождалось другое – стыд. Потому что часть её знала, что он прав.

«Что ж, одно ясно точно», – заверила себя девушка, неуклюже переступая через высокие края ванной прямо на холодную плитку. «Больше на эти забеги ни ногой».

Тщательно закутавшись в теплый махровый халат, Карина побрела на кухню, громко шлепая босыми ногами по светлому ламинату.

К тому моменту все её мысли успели круто поменять направление и теперь крутились только вокруг пустоты в её желудке. Все рассуждения о вечном меркли на фоне сильного дефицита калорий после высокоинтенсивного кардио.

«И ведь даже не включила режим тренировки на часах перед забегом. Теперь ни темп, ни пульс не узнать…» – с огорчением подумала Карина, спешно отправляя в рот кусок сыра, найденный в холодильнике.

– Ну как прошло? – вдруг раздался тихий голос за спиной.

Слегка подскочив от неожиданности и чуть не выронив сыр, девушка обернулась к столу, за которым сидела пожилая женщина с изящным серебряным пучком на голове. Ее чуть потускневшие с возрастом серые глаза, обрамленные глубокими морщинами, пристально смотрели на дочь, ожидая ответа.

– Вот ты меня напугала, – расслабленно выдохнула девушка, прежде чем весело продолжить: – Нормально пробежала, людей было тьма. Такие персонажи попадались! Хоть стой, хоть падай.

Окинув взглядом небольшую кухню, она заметила на плите сковородку с яичницей-глазуньей и направилась к ней, продолжая разговор с матерью.

– Погода, правда, отвратительная. Мало того, что отморозила себе все, так еще и кроссовки запачкала, – нахмурившись, рапортовала Карина.

– Ну ты познакомилась там с кем-нибудь? – с нетерпением перебила ее мать. – Хотя бы парой номеров обменялась?

– Не было времени, мам, – она понимала, что эта жалкая попытка отмахнуться от неудобных вопросов ни к чему хорошему не приведет. Надежда Алексеевна прекрасно знала свою дочь, а после смерти мужа ее внимание сузилось до такой степени, что казалось, девушка не могла и шагу ступить, чтобы мать об этом не узнала.

Неловкая тишина, повисшая в маленькой кухне, прерывалась тихим скрипом вилки по антипригарной поверхности сковородки.

– Ты же знаешь, как я о тебе беспокоюсь, – голос Надежды Алексеевны дрожал, едва удерживаясь на грани сдержанности. – Ты ведь понимаешь, что когда я умру, ты останешься совсем одна… Я не хочу, чтобы ты была одна, понимаешь?

– Тогда не умирай, – едко вставила Карина. Она уже чувствовала, что проиграла в этой битве с чувством вины перед матерью, но не собиралась сдаваться без боя.

Обреченно вздохнув, Надежда Алексеевна встала из-за стола, стряхивая с себя несуществующие крошки. Ей тоже не хотелось сейчас вступать в ссору с дочерью, но давящее чувство страха за Карину не отпускало. Оно не отпускало ни на секунду.

Каждый раз, когда дочь замыкалась в себе или в её глазах появлялось то самое потухшее выражение, Надежда Алексеевна чувствовала, будто на её плечи ложится невидимый груз. Он давил на ключицы, заставляя сутулиться, наполнял рот горьким привкусом беспомощности.

– Ты же обещала… – голос матери дрогнул, когда она вспомнила тот день. День, когда Карина, бледная как мел, бросила на стол обручальное кольцо и сказала, что теперь будет жить только для себя. – Помнишь, что говорила после развода?

Но дочь уже вышла из кухни.

Дверь в её комнату закрылась с тихим щелчком. Не хлопнула – именно закрылась, будто аккуратно отгораживаясь от всего мира.

Надежда Алексеевна замерла с влажными ладонями, сжатыми вокруг края стола. Этот разговор они обязательно закончат. Но не сегодня.

Сегодня её девочке снова нужно было побыть одной.

Глава 4

“Понедельник, 7 марта.

Опять это чувство – будто я наблюдаю за своей жизнью через толстое стекло. Люди вокруг куда-то спешат, смеются, злятся, живут. А я… Я просто выполняю движения. Как будто кто-то забыл выключить механическую куклу, и она продолжает двигаться по инерции. Витя говорит, что это весенняя хандра…”

Каждое утро Карины начиналось одинаково: пять минут на сборы, потому что ей было всё равно, как она выглядит; кофе навынос, который обжигал губы и оставлял во рту горький налёт; и этот путь – пятнадцать минут до метро, семь остановок, переход, ещё десять минут пешком. Каждый день.

Метро воняло затхлостью и чужими духами. Кто-то толкнул её плечом, даже не извинившись. Она прижалась к стене вагона, глядя в чьё-то потное темя. Вон та девушка читала книгу – бумажную, с закладкой. У неё, наверное, была цель дочитать до определённой главы.

У Карины не было целей.

Типография встретила её гулким эхом принтеров и запахом свежей бумаги. Коллеги перебрасывались шутками, кто-то жаловался на мужа, кто-то хвастался отпуском. Она прошла к своему столу, включила компьютер.

– Карина, ты вчера забыла отправить макет клиенту, – бросил начальник, даже не глядя на неё.

– Я отправлю сейчас.

– Уже не надо. Я сам это сделал.

Карина кивнула. Ей было всё равно.

Она открыла почту. Десять писем. Пять из них – спам. Остальные можно было проигнорировать.

В обеденный перерыв она вышла на улицу, купила булочку с шоколадной начинкой в ближайшей пекарне. Ела, глядя на проезжающие машины.

«Я могла бы опять уехать», – подумала она. Но куда? И зачем?

Возвращаясь, она заметила в витрине магазина своё отражение – бледное, без эмоций. Как будто кто-то стёр с её лица всё, что делало её живой.

Вечером она снова шла домой тем же маршрутом. Только теперь ноги болели, а в голове крутилась одна мысль:

Возможно, пришло время что-то менять.

Глава 5

“Суббота, 12 марта.

Сегодня я проснулся каким-то взволнованным. Мне хочется, чтобы та девушка снова пришла в парк. Хотя бы затем, чтобы сказать мне, какой я наглый идиот…”

Карина стояла у фонтана, переминаясь с ноги на ногу. Пять дней прошло с той странной встречи, пять дней, в течение которых слова Олега не выходили у нее из головы.

"Не притворяйся. Я хочу увидеть настоящую тебя."

Сколько раз она слышала нечто подобное? От матери, от бывшего мужа, от подруг. Но почему-то именно его голос звучал в ее памяти снова и снова, заставляя сердце биться чаще.

Она оглядела парк. Бегуны разминались, смеялись, переговаривались. Никакого кислотно-зеленого пятна среди них не было.

"Он не пришел", – подумала она с облегчением, в котором тут же призналась себе.

Но в тот же миг где-то за спиной раздался знакомый голос:

– Я уже начал думать, что ты передумала.

Она обернулась. Он стоял в двух шагах, в той самой нелепой куртке, которая резала глаза. Его волосы были растрепаны ветром, а в уголках глаз собирались морщинки, которые она почему-то запомнила до мельчайших деталей.

– Я… – начала Карина, но слова застряли в горле.

Олег улыбнулся – не той натянутой улыбкой, которой обмениваются случайные знакомые, а чем-то более теплым, более настоящим.

– Ладно, – сказал он, протягивая руку. – Раз уж ты пришла, давай хотя бы пробежимся.

И Карина вдруг поняла, что бежать – это именно то, чего она хочет. Не от чего-то, а куда-то. Вместе с этим странным человеком, который, кажется, видел ее насквозь с первого взгляда.

Она взяла его руку.

– Только без философских разговоров, – буркнула она.

Олег рассмеялся, и его смех растворился в мартовском ветре, унося с собой часть той тяжести, что так долго давила Карине на плечи.

– Обещаю, – сказал он. – Но только на первую пробежку.

Глава 6

“…Весь путь мы бежали молча. Она дышала ровно и тяжело рядом, её шаги то ускорялись, то замедлялись, будто подстраиваясь под мой ритм. Иногда я ловил её взгляд – тёмный, глубокий, как лесное озеро в сумерках – и понимал, что она тоже слышит эту странную музыку нашего бега…”

Фисташковое мороженое в руках Карины стремительно таяло, капая большими липкими каплями вниз и пачкая сначала её одежду, а затем асфальт под ногами. Казалось, она совсем не обращала на это внимания, расслабленно шагая рядом с Олегом по залитому солнцем парку.

Тропинки вокруг постепенно оживали: степенные дамы выгуливали своих крошечных питомцев, молодые пары, бурно обсуждающие последние новости, парни в модных куртках и поношенных кроссовках возникали из-за голых веток деревьев, как призраки, и так же бесследно исчезали.

«Всё-таки разъяснилось», – отвлечённо подумала девушка, украдкой наблюдая, как солнечные зайчики играют в прядях волос Олега.

Мужчина уже давно расправился со своим ванильным рожком. Теперь его пальцы ловко прыгали по экрану смартфона, иногда останавливаясь на мгновение, прежде чем вновь возобновить движение.

Карина завороженно следила за этим танцем, пока щелчок блокировки не вернул её к действительности.

– Извини, – он сунул телефон в карман. – Брат волнуется, если я задерживаюсь.

Карина почувствовала, как что-то холодное скользнуло под ребра. "Конечно, у него своя жизнь".

– Мы можем перенести… – неуверенно начала она, но Олег внезапно рассмеялся.

Не просто улыбнулся – засмеялся так, что голуби вспорхнули с веток, а прохожие обернулись. Этот смех был похож на внезапный летний ливень – тёплый, очищающий, смывающий все её сомнения.

– Когда ты сказала, что хочешь со мной поговорить, – он вытер слезу, – я думал, сейчас получу по лицу за прошлый раз. А теперь вдруг робеешь? Давай, выкладывай!

Его глаза светились – не снисходительно, не с вызовом, а с какой-то легкостью, почти радостью. И Карина вдруг поняла: вот он, её шанс.

– Во-первых, я хотела бы извиниться. За грубость, за то, что не дала тебе и слова сказать. Это было глупо и по-детски. И я не хочу, чтобы у тебя осталось такое впечатление обо мне.

Последняя фраза прозвучала тише, словно она не до конца понимала, кому она адресована – Олегу или самой себе.

– А во-вторых? – мужчина приподнял бровь, и в его взгляде читалось любопытство.

Карина на мгновение замерла, не до конца уверенная в своей идее. «Будь что будет, даже если он засмеет меня, я хотя бы попытаюсь».

Остановившись, она сделала два решительных шага, сокращая дистанцию между ними. Теперь она могла отчетливо видеть удивление, отразившееся в его глазах.

– Давай начнем сначала! Я имею в виду наше знакомство, – произнесла она, протягивая вперед правую руку. Её пальцы слегка дрожали, но голос звучал уверенно. – Меня зовут Карина, мне 28 лет. Я работаю в типографии, а в свободное время бегаю и играю в теннис.

Когда удивление на лице Олега сменилось теплой улыбкой, Карина почувствовала, как по её груди разливается волна приятного тепла.

– Олег. 45 лет, учитель математики. Не могу жить без сладкого, кино и бега.

Его ладонь крепко сжала её руку.

Глава 7

“…Я пригласил ее на завтрак. Когда мы разговаривали, я впервые за долгое время почувствовал, что могу дышать полной грудью. Я даже забыл выпить таблетки…”

Едва приблизившись к «FLUFF», Карина замерла, увидев змеящуюся очередь. Она тянулась от дверей ресторана до середины узкой деревянной террасы, где люди, обдуваемые мартовским ветром, уткнулись в телефоны, отгородившись от мира цифровым барьером.

Небольшое семейное кафе, куда пригласил её Олег, славилось на весь город. Здесь подавали шоколадные панкейки с ореховой крошкой и кофе, от одного аромата которого просыпалось настроение. Сквозь панорамные окна просматривался уютный интерьер: приглушённый свет, светлая мебель, стены в ретро-плакатах – место, куда хотелось возвращаться.

«Тут очередь минимум на два часа», – мелькнула мысль в голове у Карины, и в её голос закрались нотки разочарования.

– Может, найдём другое место?

Олег оценивающе окинул взглядом террасу. У входа толпились люди, но два столика у перил стояли свободными, будто ждали именно их.

– Подожди секунду…

Ловко лавируя между недовольными посетителями, он скрылся за дверью.

Карина, оставшись одна, задумчиво достала телефон. Она вбила название ресторана и поиск тут же выдал аппетитные фото: золотистые тосты, яйца-пашот, дымящиеся сосиски, а дальше – воздушные десерты, среди которых выделялись те самые панкейки.

«Вот почему он так хотел сюда», – усмехнулась она про себя.

Живот предательски заурчал, напоминая о тренировке, после которой она ещё не ела. Карина поспешно закрыла вкладку, будто пряча улики.

– Карина! – раздался голос Олега.

Он стоял у свободного столика, размахивая меню с торжествующим видом.

– Они все ждут места внутри, – пояснил он, когда она подошла. – Странно, правда? Боятся свежего воздуха?

Девушка пожала плечами, но в душе согласилась: люди действительно часто не замечают очевидного.

Кофе согревал ладони, а аромат корицы и карамели смешивался с морозной свежестью. Олег отхлебнул из своей чашки и вдруг сказал:

– В прошлый раз очереди не было. Видимо, сегодня нам не повезло.

– Если бы не повезло, мы бы сейчас не сидели здесь, – парировала Карина, и в её голосе впервые прозвучала лёгкость.

Олег рассмеялся, и этот звук почему-то снял напряжение.

– Ты говорил, что работаешь учителем? – спросила она, осторожно пробуя обжигающий напиток.

– Да, математика. Уже двадцать лет, – ответил он, и его взгляд стал чуть мягче. – В детстве мечтал о сцене, но таланта не нашлось. Зато числа… они всегда меня понимали.

Он постучал пальцем по столу, будто отбивая ритм.

– А ты? Как попала в типографию?

Хотя вопрос не был бестактным, Карину на секунду передёрнуло от раздражения. Только понимание того, что эта эмоция возникла не столько из-за самого вопроса, сколько из-за её личной неуверенности, помогло ей подавить рвущуюся наружу колкость.

Тяжело откинувшись на спинку стула, она медленно выдохнула теплый воздух, стараясь собраться с мыслями.

– Меня устроила туда мама. Я семь лет жила в Москве, и когда вернулась, долго не могла найти работу. Мама решила взять этот вопрос в свои руки, – произнесла она, и на этих словах её губы тронула искусственная улыбка. – Сейчас я там специалист по работе с клиентами.

– Почему вернулась? – спросил Олег, и в его голосе не было любопытства, только тихое предложение: «Если захочешь – расскажи».

Карина сжала чашку крепче.

– Развод.

Слово повисло между ними, тяжёлое и неудобное.

– Семь лет брака, – продолжила она, глядя куда-то мимо него, – а потом… не осталось ничего, что держало бы меня там. Ни друзей, ни карьеры.

Голос её дрогнул, но она не стала прятаться за шуткой, как делала обычно.

– Я думала, семья – это всё. Но когда её не стало, я поняла, что потеряла саму себя.

Олег кивнул, его глаза светились сочувствием. Будь перед ней кто-то другой, она бы тут же сменила тему или отпустила неуместную шутку, чтобы отвлечь внимание от своей слабости. Но сейчас все было иначе. Она хотела открыться ему, обнажить свои шрамы и рубцы и предстать перед этим мужчиной такой, какая она есть.

Следующая фраза Карины была прервана бойким голосом рыжего официанта, балансировавшего в руках несколько громоздких тарелок с дымящейся едой.

– Простите за ожидание! Кто заказывал клаб-сэндвич?

Глава 8

“…Витя позвонил, пока я был с ней. Он опять волновался за меня, но пытался это скрыть. Думает, что я не замечу…”

Ключ застрял в замке, будто нарочно сопротивляясь. Олег дернул дверь сильнее, чем нужно, и она распахнулась с глухим стуком.

– Наконец-то, – раздался из гостиной низкий голос.