Начальник милиции 5

Я углубился в чащу, где подлесок скрывал все на высоте человеческого роста. И долго идти не пришлось. Я раздвинул заросли и увидел лежащего на траве человека. На виске аккуратная дырочка, и струйка крови стекает на шею и на землю. Незнакомец был худым мужиком потертой наружности, щеки у него впалые, сам, несмотря на лето, в ватнике и непонятных штанах. А на руках и пальцах – синева наколок. По ним я легко определил, что это субчик блатной и урка бывалый.

Вот только что он делал в лесу?

– Ё** твою мать! – схватился за голову Кулебякин. – Это я его хлопнул? Ох, беда, беда!

Прокурор, слегка побледневшая Вера и Казарян сочувственно смотрели на Кулебякина.

– Витя! – схватил тем временем за руку друга Петр Петрович. – Выручай, брат! Придумай что-нибудь! Ты же прокурор!

– Петя? Я что сделаю? – оскорбился тот. – Ты предлагаешь труп спрятать?

– Саныч! – переключился на меня шеф. – Зови своего индейца! Пусть пистолет возьмет и скажет, что он стрелял. Чукчам ничего не будет! Что с него взять?! А я – лицо города, как такой позор пережить?

С пьяну шефу на ум приходил какой-то бред.

– Петр Петрович, он не чукча.

– Все одно, в тундру сбежит, не найдут. Мы ему и денег дадим.

Я помотал головой.

– Он сибиряк, и никуда он бежать не будет. И вообще, не все так плохо. Вот, смотрите.

Я задрал одежду убитого, оголив пузо, там тоже был воровской «орнамент».

– Партаки? И что? – охал Кулебякин. – Сидевший. Дак какая разница, за них тоже дают столько же, сколько за настоящего человека! Ядрёна сивуха!

– А то, что одет он странно. Будто тут ночевал, в лесу. Сейчас август, ночи прохладные. А это значит что?

– Что? – Петр Петрович изо всех сил старался не сводить с меня слегка расфокусированный взгляд. – Не томи, Морозов, говори уже.

– Что он прячется. И находится, таким образом – вне закона.

– И можно стрелять по нему? – с надеждой вопрошал Кулебякин, явно прокручивая в голове законы и кодексы.

Несмотря на такое происшествие, было не похоже, чтобы он трезвел.

– Ну, тут надо личность установить. Если это беглый преступник, то скажем, что вы его увидели. Стали преследовать и при попытке скрыться – застрелили. Согласно законодательству мы вправе стрелять на поражение для пресечения побега из-под стражи лиц осужденных за тяжкое или особо тяжкое преступление. Сами это знаете.

– Фу-ух! Мама дорогая! – Кулебякин оглядел чащу, будто она могла ему подсказать, что делать дальше. – Хоть бы урка беглый был! Ну Морозов, ну голова! Вызывай группу, будем оформлять как задержание беглого преступника.

– У нас вся группа уже здесь, – я кивнул на следователя прокуратуры Веру и в сторону еще ничего не подозревающих коллег, среди которых скучал почти не пьющий криминалист Загоруйко, причём тот исправно щелкал народ на «Зенит». – И фотокамера с экспертом вон имеется.

– Погодите… – Вера без всякой брезгливости и страха всматривалась в лицо трупа. – А не тот ли это Бондаренко, что в соседней области сбежал из колонии?

– Какой такой Бондаренко? – нахмурился шеф, наконец, трезвея. – Не помню я такой ориентировки.

– Да, какой? – вопрошал прокурор. – Тоже не припоминаю такого случая.

– А он был, – задумчиво проговорила Вера… – Просто не афишировали. Чтобы народ не пугать лишний раз. Их несколько человек сбежало.

– Ха! Вера Андреевна, – скептически поморщился Кулебякин. – Я, конечно, не большой начальник, но и не дурак. Да если бы целая шайка с зоны сбежала, нас бы уже в ружье поголовно всех поставили. Солдатиков бы понагнали, леса оцепили. А мы бы тут в первую очередь рыскали. Главк все мозги бы мне вынес, ядрёна сивуха! А вы говорите, беглые зэки.

– Ну я точно знаю, что побег случился… И, похоже, это один из его участников, – настаивала Вера.

Я осмотрел траву и землю возле трупа и обнаружил следы.

– Вот, смотрите, тут еще отпечатки обуви. Наш убитый был не один. Остальные, получается, смылись. Вера Андреевна-то права. Зачем убегать от товарища, если не скрываешься от закона?

– Ну так пули летают, – пожал плечами Петр Петрович, но уже заметно повеселев и поверив в версию со сбежавшими зэками.

– Нужно звонить в область и узнавать, – задумчиво проговорил я. – Странно, что нас не только не задействовали, но и даже не информировали о таком ЧП.

– Бардак! – привычно махнул рукой Виктор Степанович. – На зонах везде бардак! Военная прокуратура хреново работает. Я позвоню своему однокласснику, пускай разбирается!

– Не один?.. А остальные беглецы где? – чесал лысину Кулебякин. – Нужно их догнать! Морозов! Поручаю тебе немедленно приступить к поисковой операции. Возьми мой пистолет, – он тут же протянул мне ПМ.

Хорошо хоть сам не почесал в чащу, преследовать. Всё-таки начальство у меня до известной степени адекватное, когда не палит в белый свет.

– Я лучше у Виктора Степановича наган попрошу, у вас патронов мало осталось.

– Слышь, Степаныч, – повернулся к нему Кулебякин. – А ну и правда, дай ствол молодому. В целях, так сказать, содействия органам!

– Я и сам орган, – хмыкнул прокурор, но револьвер мне протянул. – Береги его, сынок. От деда мне достался… Он с него беляков бил в семнадцатом.

– Вы же говорили, что от отца? – улыбнулся я, беря в руки наган.

– Да какая разница, главное, что пистолет добрый. Надежный.

– Спасибо, – кивнул я, принимая подношение.

А про себя подумал, что наган вообще не пистолет, а револьвер, но большинство не разбирается в таких тонкостях, а по мне – лишь бы стрелял. Ведь я действительно собирался сейчас взять Мухтара, Тулуша и идти ловить беглых зэков. Интересная штука – жизнь. Никогда бы не подумал, что буду ловить тех, кем был сам в прошлой жизни.

Краем глаза я наблюдал и за Верой. Она была вся собранная, сосредоточенная и абсолютно трезвая. Как легавая сделала стойку на дичь, рассматривая место происшествия, тело и кровь на траве, вдавленные следы. Не девушка, а Шерлок Холмс в юбке. Хотя сейчас она была в спортивном костюме. И откуда она знала про побег, когда наши начальники не знали? Ну понятно, с области же перевелась, это мы тут в глуши сидим.

Успокоил я себя так, но сам своим словам не поверил. Блин, что-то тут нечисто…

– Вера, можно тебя на минуту? – позвал я прокурорскую, решив порасспрашивать.

Кулебякин уже ускакал к бобику с рацией и давал указание зарегистрировать сообщение дежурной части об обезвреживании одного из беглых преступников. Я нисколько не сомневался, что убитый был в бегах. Не только моя одноклассница наблюдательная, я тоже многое заметил: загар лишь по контуру робы, прическа-ежик, желтые от крепкого чифира зубы. По всему видно, что совсем недавно он чалился в местах не столь отдаленных. Уж мне ли не знать.

– Да, Саша, конечно, – подошла ко мне следачка.

Я огляделся и, убедившись, что нас никто не слышит, задал не дававший покоя вопрос.

Глава 3

– Откуда ты знала про побег? – прямо спросил я следачку.

– Ну, Саша, я где работаю-то? – обезоруживающе улыбнулась Вера.

– Я тоже не пчеловод, – мотнул я головой, отметая шутки, – но ничего не знал. Нас не ориентировали. Я мог бы списать это все на бардак. Но прокурор, твой руководитель, тоже не в курсе.

– Вы тут в своей глуши сидите, мира не видите, – игриво и без злобы проговорила Соколова. – Я же из области приехала.

Можно было подумать, что Угледарск – чуть ли не Москве ровня. Как же.

– Там ты работала, ага, я знаю, – продолжил я. – И тебя отправили в ссылку в прокуратуру Зарыбинска, а про причину – ты не хочешь говорить. Я это помню…

– Так и есть, Саша. А к чему такие вопросы? Странные…

Вот теперь она немного нахмурилась.

– Ну знаешь, ты сама только что сказала, что мы не центр мира. И даже не окраина, а ещё подальше. А тут вдруг беглые зэки нарисовались. В Зарыбинске… Такого отродясь у нас не было.

Конечно, сам я был в должности недавно, и жил здесь всего-то год, но от старослужащих наслышан, какова криминальная обстановка в нашем любимом городке. Хоть я и называл его «жопой мира», но всегда любя и, если можно так выразиться, в хорошем смысле. Ведь всем известно, что без жопы никуда. На ней сидят, если женская, то ею любуются, а еще из нее ноги растут, чтобы ходить можно было, ну и много разных функций у нее еще есть.

– Я слышала это от своего начальства, – поджала губы девушка.

– А, ну понятно… А скажи мне, пожалуйста, Вера Андреевна, сколько этажей в здании городской прокуратуры Угледарска? И на каком этаже сидит прокурор? Это самое твое начальство?

– Саша… Ты что? Меня проверяешь? К чему такие вопросы? – обиженно всплеснула руками следачка и надула немного по-детски губы. – Не ожидала от тебя…

– Да-да, извини… – задумчиво пробормотал я. – Что-то меня понесло. Чего это я, правда? Ты же Верка Соколова, моя одноклассница. Да мы с тобой… э-э, три года за одной партой!

– Два года, – уточнила девушка.

– Ну да! Но там два за три было. Я же тебя за косички хотел все подергать, но мал был и стеснялся! Чего с пионера взять-то?

– Это было в девятом и десятом классе, Саша. Мы были комсомольцами, – Вера прищурилась и внимательно на меня смотрела, будто изучала. – Ты разве забыл?

Теперь, получается, уже она меня проверяла. А я, как назло, ни хрена не помнил из школьной жизни Сашка. Впрочем, и всю остальную жизнь его я не помнил. Оно и к лучшему, это не мои воспоминания, а чужих мне не надо. А вот кое-какие знания ментовские со школы милиции от него в мозгу сидели. Ими я успешно пользовался, и хотя старый хозяин не особо преуспел в применении их на практике, лично мне они очень пригодились.

Возникла пауза.

– Саша… – серьезно проговорила Вера. – Мне кажется, ты не тот, за кого себя выдаешь.

– Да ну, ты брось, – отмахнулся я. – Ха! Придумаешь тоже… Просто я школу плохо помню. У меня одна работа сейчас на уме, ага… Все остальное побоку.

– Саша, скажи, пожалуйста, как звали нашу первую учительницу? – допытывалась следачка, не сводя с меня пристальных, но прекрасных глаз.

– Обыкновенно ее звали. Хм… И вообще, ее не звали, она сама приходила. Ха! – попробовал я отшутиться, но Вера не сводила с меня взгляда.

– Все ясно с тобой, – вздохнула она. – Ты не Александр Морозов.

– А кто? – я немного напрягся, но мастерски еще удерживал улыбку на лице.

– Ты не отсюда. Ты пришелец.

– Ха! Какой еще пришелец? Скажи еще, что из будущего…

– Нет… Ты из космоса, – Вера ткнула пальцем в небо, а я раскрыл рот от удивления. – Есть такая наука, уфология называется…

– Это лженаука, – хмурился я, а про себя подумал, что темы с инопланетянами сейчас во всем мире очень популярны, а в США даже всякие уфологические исследовательские центры народись.

– Ха-ха, Саша! – задорно рассмеялась Соколова. – Видел бы ты свое лицо!

– Ах-ха! – я тоже рассмеялся и выдохнул с облегчением. – Ну и шутки у тебя!

Я больше не стал расспрашивать Веру про ее карьеру в Угледарске, а она меня – про школьные годы.

– Саныч, – ко мне подошел трезвеющий Кулебякин. – Я с тобой пойду! – Он похлопал себя по широкому карману, где оттопыривался ПМ. – Сейчас связались с главком, через дежурку, информация о беглецах подтвердилась. Мне дежурный по рации доложил. И наколки у того, что в чаще лежит, по описаниям совпадают с беглым зэком по фамилии Бондаренко.

– Бондаренко Артем Макарович, – задумчиво кивнула Вера, прокручивая в мозгу какие-то свои тайные мысли.

– Что? – переспросил Кулебякин.

– Нет, ничего, – замотала головой девушка, но я успел услышать ее слова.

Стоял близко, да и слух у меня отменный.

Но ничего не сказал, а про себя отметил, что она знает данные убитого. Но скрыла их и только сейчас, непроизвольно, проговорилась.

Дело принимало интересный оборот. В какую игру мы тут все втягиваемся? Да пофиг, разберемся. Главное – беглецов поймать.

– Сколько сбежало сидельцев? – поинтересовался я.

– Четверо, – ответил Кулебякин. – Одного я пристрелил, осталось трое. Все осуждены за особо тяжкие преступления, со строгача сбежали. Нужно брать их, Саша… Если упустим, хрен, кто меня в Угледарск возьмет, и тебе место начальника я не освобожу. Мне уже задачу поставили, передали слова генерала. Сюда, конечно, из области уже выехали коллеги в помощь, и товарищи из смежной конторы тоже, думаю, подключатся, но это ж пока они приедут! След простынет. Леса, что моря бескрайние, – шеф широким жестом махнул на зеленый массив, который простирался за Зарыбинском не на одну сотню километров. – Выходим… Пускай пса по следу.

Весёлый хмель выветрился из него – шеф всё больше смурнел, но и на трезвого похож не был. Больше всего он был похож на вчерашний овощной салат, который лучше уже с места, то есть из миски в тарелку, не перекладывать.

– Петр Петрович, лучше останьтесь. Вы нас только задерживать будете. – Нахмурился я.

– Да я в уральских горах туристов вытаскивал, когда ты еще пешком под стол ходил, Морозов, – хорохорился шеф уловив на себе взгляд Соколовой.

– Тут не горы и не Урал, а вы уже не молодой. Лучше оставайтесь в отделе и координируйте поисковые группы – вот тут ваш опыт нужен. Без командира им никак. Кто-то же должен принять приданные силы? Запросите еще в части солдатиков, организуйте оцепление и прочесывание местности. Создайте вид кипучей деятельности, а мы с Мухтаром и Тулушем за это время возьмем беглецов.

– А ты прав, – довольно крякнул Кулебякин. – Надо же красиво все подать… Сам тебя недавно учил, что одного результата недостаточно – нужно преподнести в обертке, соответствующей достижению. Ага… Понял, принял… В общем, дуйте в лес, а я в отдел – руководить поисковыми группами. Вдвоем с Тулушем-то справитесь? Или кого еще отрядить в помощь?

– Втроем, – уточнил я. – С нами же еще Мухтар Морозович.

– Смотри, аккуратнее, Саша… Им терять нечего, если в бега ударились, порвут любого, не остановятся. За такое им еще семерка сверху корячится. Просто так не сдадутся, чую…

– Все под контролем, Петр Петрович. У меня есть наган. Будем надеяться, что из оружия у зэков только холодняк имеется. Вряд ли они волыной разжились. В лесу оружие не растет.

Я прихватил с собой кофту, повязал ее вокруг пояса. Позвал Тулуша и отцепил от дерева Мухтара. Тот уже в нетерпении и в предвкушении предстоящей охоты повизгивал и радостно прыгал. Как он узнал, что мы пойдем по следу? Всё-то ему ведомо.

– Саша, я пойду с тобой, – вдруг заявила подошедшая к нам Вера.

– Соколова, – строго посмотрел я на нее. – Это тебе не прогулка по набережной. Не женское дело…

– Вообще-то, – подбоченилась девушка, – у меня первый разряд по легкой атлетике… Или ты забыл, как я на физкультуре всегда первая на финиш приходила? Тебя только так обгоняла.

– Да помню, конечно, – многозначительно кивнул я. – Но тут не стадион, и соревноваться придется с матерыми урками. И ставки – не пятерка в дневнике. Сама понимаешь.

– Женщина в тайга нельзя, – поддакивал мне Тулуш. – Беда будет… Женщина дома сидеть, детей титька кормить.

Вера фыркнула.

– Короче, это не обсуждается. Сами детей кормите. Я с вами пойду. Запретить вы мне не можете. У меня свое начальство, – Соколова кивнула на прокурора, который уже помогал строчить рапорт Кулебякину на капоте бобика. Писали там о том, как майор героически задерживал беглых преступников и даже одного подстрелил в схватке.

– Ладно, – сжал я губы. – Пошли. Но при одном условии.

– Каком? – прищурилась Вера.

– Ты слушаешься и подчиняешься старшему группы.

– А кто старший?

– Издеваешься? Я, конечно…

– Ты? Тебе могу и подчиниться, – хохотнула Вера, а я подумал, что она просто не понимает серьезности возникшей ситуации. Или только делает вид, что не понимает? Странная она… моя одноклассница. Я ее пока не раскусил, и от этого мне все больше и больше хочется этим заняться.

Я критически оглядел свою команду. Тулуш в непонятных холщовых штанах, кедах и футболке. Но с собой у него есть штормовка. Вера – в спортивном костюме и модных кроссовках, явно заграничного производства, не для леса, но и не для какого-нибудь комнатного шейпинга, который до нас ещё не дошёл. Я в джинсах и футболке, но с собой есть олимпийка. В принципе, если не придираться, одежда у всех подходящая для лесного марш-броска. Ну я и не собирался сутками там скитаться. Планировал догнать сбежавших за час-полтора. Ну два – максимум.

Вот, кстати, хотел же так проставиться за звание, чтобы все запомнили! Так и получилось. Такое проставление точно никто не забудет. Отдохнули, кстати хорошо, все довольны. Немного испортил общий фон труп в финале мероприятия. Но, как оказалось, это даже нам как плюс в копилку пойдет. Кулебякин из кожи вон лез, чтобы его забрали на повышение в Угледарск. И теперь мой черед ему снова помочь.

Я подвел Мухтара к тому месту, где лежал труп. Дал занюхать ему притоптанную вокруг тела траву. Еще раз внимательно оглядел полянку.

– Ждали они, здеся сидели, прятались, – подтвердил мои предположения Тулуш.

Я и сам уже понял, что не просто так мимо проходили. А притаились в кустах и наблюдали за нами.

– Интересно, зачем?

– Голодные были, – предположила Вера. – Вот и следили, ждали, когда нас меньше будет, чтобы украсть еду. У нас на лбу не написано, что мы из милиции и прокуратуры, думали, гражданские юбилей какой отмечают. А тут Петр Петрович и приложил одного.

– Логично, – кивнул я. – А только на кой хрен они поперлись в Зарыбинск? Откуда они свинтили? Из соседней области? Чего им здесь-то делать? А? Разве что затихариться до лучших времен…

Вера уже хотела выдать версию в ответ на мой вопрос, я видел это по ее глазам, даже рот раскрыла, но потом вдруг будто бы передумала и просто пожала плечами, мол, дураки, не знали, куда идут. В лес подались.

А я уверен, что не дураки они вовсе, и план у них был, если со строгача сумели сбежать. Ну да ладно… Мотивы потом узнаем, а сейчас в путь.

– Ищи, ищи! – скомандовал я Мухтару, и он уверенно потянул меня по тропе, уходящей в глубь леса.

– Не отставайте, – прикрикнул я через плечо, переходя на легкий бег вслед за псом.

Ветки норовили хлестнуть по лицу. Местами приходилось пригибаться и переходить на шаг.

После часового марш-броска по лесу мы остановились передохнуть. Из всех четверых не устал только Мухтар. Он, конечно, свесил язык до земли, но рвался вперед. Тулуш на коротких ногах еле поспевал за нами, но одышки и прочих явных признаков усталости у него не наблюдалось.

Вера, на удивление, оказалась очень выносливой, очевидно, действительно разряд по бегу имеет, только я не помню наверняка. Я немного подвыдохся, хотя и был тренирован. Но одно дело нарезать круги по ровной дорожке стадиона, а совсем другое – нырять под кустами, пересекать овраги и взбираться на пригорки, продираясь по пересеченной местности.

– Странно… – я вглядывался чащу, будто хотел невооружённым глазом разглядеть там притаившихся зэков. – Наша средняя скорость быстрее, скорее всего, чем передвигаются беглецы. Почему мы их еще не нагнали? По моим расчетам, уже должны были… Не атлеты же нам попались, в самом деле. Тубик, курево, разгульный образ жизни – все это не прибавляет выносливости…

– И мы почти догнали, – прошептал Тулуш и ткнул пальцем на поросший березняком пригорок. – Вон они…

– Где? – в голос спросили мы с Верой и стали тщательно вглядываться в указанном направлении.

– Во-он… – тыкал смуглым пальцем Салчак куда-то в чащобу.

– Да блин, ни фига не вижу, – хмурился я. – Ты не ошибся?

– Все… Ушли… – кивал Тулуш. – Спрятались.

– Куда ушли?

– В ту сторону, – показал на запад Салчак. – Скорее всего, к реке пойдут. Там тропы, бежать легче. Они нас увидели. Побежали. Теперь и нам бежать надо.

– Ну так вперед, чего стоим? – скомандовал я.

И мы рванули. Впереди Мухтар, за ним я, потом Вера, замыкал цепочку Тулуш.

Достигнув пригорка, того самого, где, по словам Тулуша укрывались недавно беглецы, Мухтар вдруг зачихал. Затряс мордой и стал лапой водить по носу, будто хотел его почесать.

Я оттянул его в сторону с тропы:

– Что случилось? Ты чего? Пыльцы нанюхался? Август месяц так-то, нет уже, вроде, пыльцы.

– Махорка, – проговорил Тулуш, он как пес встал на четвереньки и стал обнюхивать траву почище Мухтара. – Увидели собаку, табак посыпали. След сбить… Махорка нельзя нюхать.

Я где-то читал, что розыскную собаку табаком со следа не собьешь, но у моего Мухтарчика, судя по всему, очень чувствительное обоняние. И этот табак для него – как красный перец в ноздри. Экспериментировать не буду и проверять на практике – собьешь или не собьешь. Мухтар мой друг, и его здоровье мне дорого. Как, впрочем, и его тонкое обоняние, которое совсем не хочется испортить махоркой.

– Куда они пошли? – я выпрямился, обращаясь к Тулушу.

Тот пригнулся еще ближе к почве. Зачем-то прильнул к ней ухом, будто разговаривал с матушкой Землей. Замер, а потом резко встал и махнул рукой куда-то в сторону.

– Река там. Туда они идти.

– Ты уверен? – недоверчиво переспросила Вера. – Откуда знаешь?

– Тулуш много зверя выследил. Человек тоже зверь. Самый сильный и страшный.

Произнес он это с таким серьезным и глубокомысленным видом, что Вера поежилась, а я тоже ощутил неприятные мурашки на спине. Никто из нас и не подумал спорить. Дело принимало опасный оборот. Зэки теперь знают, что мы за ними идем, и могут подготовиться или устроить засаду.

– Вернись назад, – сказал я Вере. – Видишь, мы не догнали их сразу, а значит, это не дохлые мужички с подорванным здоровьем, как можно было рассчитывать. Судя по всему, крепкие и опасные преступники. Вернись, пока не поздно.

– Ой, Морозов, ты издеваешься? Как я дорогу найду одна в лесу? Я же заблужусь.

Вот чёрт. Однако вслух я ругаться не стал, только коротко пояснил:

– Иди в ту сторону и держись этой тропки. А там покричишь, тебя услышат.

– Нет уж, лучше я с вами пойду, – замотала головой Вера.

Она упрямо смотрела не назад, пытаясь вспомнить пройденный нами путь, а туда, куда показал Тулуш. И мне что-то подсказывало, что дорогу она прекрасно запомнила, и это лишь отговорка.

Но проверить никак нельзя. Что ж… Буду ее прикрывать, если что. Я нащупал наган за поясным ремнем. Рифленые щечки его рукояти приятно и обнадеживающе коснулись ладони.

Глава 4

Добравшись до реки, я первым делом промыл Мухтару нос – надо, чтобы у него нюх ожил после махорки. Конечно, манипуляции были не слишком приятные для друга. Я взял двумя пальцами морду крепко около носа, задрал ее кверху и потихоньку вливал в обе ноздри водички из пригоршни.

– Терпи, братец, терпи, – приговаривал я. – Надо полечиться, так сказать.

Мухтар понимающе терпел, только лапами на месте переминался от досады. А когда я его отпустил, затряс головой и от души прочихался. Ну прямо как человек. Только ушами щелкал, когда башкой крутил после каждого чиха. Вот так человеки не могут.

Ну все… В умных книжках по кинологии написано, что минут через пятнадцать-двадцать нюх в норму придет, это я запомнил. А пока мы продолжали путь.

Еще часа два мы продирались через лес, следуя уже вдоль реки. Я пожалел, что не взял карту местности, но такие вещи на гулянку обычно не берут. Но я знал, что где-то впереди есть деревня Мохово.

Тулуш шел по следу вместо Мухтара, только ориентировался не на запах, а на невидимую обычному глазу примятую траву, сбитые листочки и прочие только ему известные лесные признаки.

Продвигаться приходилось осторожно. Беглецы знают, что мы их преследуем, и запросто могут пакость задумать. Наган я держал всегда наготове. Еще дал команду Мухтару: «чужой», чтобы тот тоже был начеку. Пёс поднимал шерсть на холке, вглядываясь в чащу и иногда беззвучно скалился. Вероятно, слышал присутствие чужаков.

На берегу, где деревья отступили, появились коровьи отпечатки копыт. Судя по всему, здесь стадо частенько спускалось на водопой. Всё затоптали, и Тулуш потерял след.

– Там деревня! – уверенно заявил Салчак, тыкая пальцем вниз по реке. – Скотина оттуда приходить.

– Скорее всего, наши «друзья» туда направятся, – кивнул я и посмотрел на часы.

– Зачем им туда идти? – сердито спросила Вера. – Они знают, что мы на хвосте и можем поднять тревогу в населенном пункте. В лесу проще укрыться.

– Населенный пункт, – усмехнулся я. – Это громко сказано. Телефонов и почты там и в помине нет. Маленькая рыбацкая деревушка. Дороги, кстати, тоже нет, добраться-то до нее только по реке можно. Ну или как мы, через лес пешком, а ещё на коне. А зэки туда всё равно пойдут, чтобы разжиться нужными в лесу вещами. Думаю, там они грабанут местных, затарятся продуктами, возьмут лодку и пойдут вниз по течению, в сторону Михайловска. Там ж/д вокзал, автостанция. Есть возможность и на попутках свалить или машину угнать. Вот там и надо их ловить.