Побег

На рабочей палубе покурить и подышать свежим морским воздухом вышел наш кок – Игорь Владимирович. Пожилой украинец с золотисто-пепельными усами. Уж с ним то любил поговорить наш Петрович. За их перепалкой было даже интересно понаблюдать

– Что же ты дорогой Игорек мучаешь меня тушёной капустой? Я уже начинаю чувствовать себя кроликом!

– Пойми Петрович, в море главное – выжить, а не наслаждаться гастрономическими изысками, парировал наш кок.

– Но хотя бы раз в неделю можно что-то другое? Хоть картошку! Уж про гречку вообще молчу, – не унимался тралмастер.

– Картошка? Ишь чего удумал! Это роскошь, как и гречка! Ладно, попробую добавить немного специй, чтобы хоть как-то разнообразить эту самую капусту.

– Ну спасибо, дорогой Игорек! Уважил! Хоть какое-то разнообразие. А то я уже начал видеть вместо любимой женщины капусту во сне!

– Не за что, Петрович. Главное – чтобы команда была сыта и довольна. А капуста – она всегда пребудет с нами! – Подумал немного и добавил: – Не то что любимая женщина!

Найти косяк мелкого тунца здесь не составляло никакого труда. Подошли к нему, спустили спидбот в который загрузили контейнер с гидроакустической станцией. На малом ходу подошли к косяку. Правда он все время медленно, но сдвигался, по причине активного питания молодью какого-то вида рыб, но приблизиться к нему можно было.

Запустили свою станцию с гидрофоном и провели 15-ти минутную запись, сменили позицию вслед за перемещением косяка и запись повторили.

Проверив запись уже на сейнере, сами удивились. Звуки активно питающегося тунца, напоминали табун мчавшихся лошадей с какими-то прерывистыми чавканьями. В целом, я получил то на что и рассчитывали мы еще в те годы, когда с Виктором Ткачук только начинали свои разработки. Только работали мы тогда только с одиночными крупными большеглазыми тунцами. Все остальное – это уже моя импровизация. Но основная идея использовать низкочастотный гидрофон – конечно, Виктора.

Нашими экспериментами заинтересовался Грегори Лукач. Конечно, я умолчал о цели своих экспериментов. Просто объяснил, что занимаюсь научной работой по изучению звуков, издаваемых тунцами и сопутствующими видами рыб. Чисто с научной точки зрения. Похоже мои объяснения удовлетворили его. Но продолжать поиск и начинать работать в этом районе он категорически был против:

– Это мелкий тунец и водится здесь он целый год. А нам нужен коммерческий тунец: желтоперый и полосатый. Стоят мелкие тунцы немного и в таких косяках можно за один замет можно поймать только 2-5 тонн, что для такого сейнера – очень мало. – Резонно возразил серб-и на карте показал примерно район куда нужно выходить для серьёзного промысла.

Все было верно, картами промысла в основном американских и мексиканских сейнером в экваториальной зоне Тихого океана я располагал. Так что, посоветовавшись с капитаном, взяли курс в этот район. По большом счету моей задачей было помочь команде набрать груз, а это около 1000 тонн тунца. Притом за короткое время. После чего можно запросить выгрузку улова и бункеровку топливом. И чем раньше это случиться, тем будет лучше для меня.

До контрольной точки, с которой можно было начинать нормальный поиск тунца, было хода четверо суток. Шли экономном средним ходом, топливо в центре океана не водилось, по определению, и его расходовать в форсированном режиме работы главного двигателя не было никакого смысла. Пока на переходе я организовал вахты наблюдения как с биноклями, так и радиолокатором. Правда, наш серб не мог понять, что я постоянно высматриваю на экране радиолокатора. А высматривал я чаек, которые могли следовать за косяками тунца и стаями дельфинов с которыми мог находиться крупный желтоперый тунец. Которые, как показала моя практика в Атлантическом океане, прекрасно фиксировались нашей судовой РЛС на расстоянии до 5-6 миль, что здорово помогала в проведении поисковых работ.

Водрузили, то есть лифтом подняли с ангара на вертолётную площадку наш поисковый вертолёт КА-27 в морском исполнении. На переходе он находился в специальном ангаре, расположенном в носовой части сейнера. К нему придавались специальные резиновые гондолы, которые при аварии и падении в море автоматическом могли надуваться сжатым воздухом. Эти гондолы, теоретически не позволяли вертолёту сразу же затонуть. Вот и вся хитрость его морского исполнения.

Механику и пилоту вертолёта, предстояло закрепить его на вертолётной площадке и смонтирован лопасти, которые на время перехода снимались с двигателя. По готовности нужно было испытать взлёт и посадку с судна. Дабы пилот мог потренироваться. Хотя он и так был опытным пилотом и служил на севере СССР в вертолётной группе сопровождения военных судов.

Головной тунцеловный сейнер «Родина». Тихий океан.

Спустя двое суток, тунцеловный невод был полностью готов к работе. Все троса, канаты заведены по штатному расписанию, траловые и вспомогательные лебёдки были проверены и подготовлены к работе. Оставалось провести учебный замет невода и отладить взаимодействие команды при замете невода. И наконец, обтянуть дель невода, канаты и троса, уложить его и привести в полную рабочую готовность.

Предстояло выделить время для испытания работы вертолёта, пилот уже явно засиделся в кают-компании. После чего можно было приступать к серьёзному поиску и по возможности промыслу.

Вертолёт КА-27 на сейнере «Родина». Тихий океан.

На спокойном море, при слабом ветерке, Грегори показал капитану как нужно правильно выходить в точку начала замета, выполнять сам замет, быстро производить стягивание колец нижней подборы невода и все последующие операции. Нашему капитану это очень было полезно увидеть своими глазами. Такие операции, как кольцевание, маневрирование скифом и спидботом, выборкой и укладкой невода, он знал. Только вот тунцеловный сейнер был не похож на обычные кошельковые суда. Если еще добавить, что мы впервые стали работать с настоящим тунцеловным неводом, а не с жалкой репликацией, изготовленной из капронового сетематериала, инженерами Специального Конструкторского Бюро. Конечно, они проектировали невод и вполне грамотно исходя из имеющихся сетематериалов и оснастки в СССР. Говорить, что это были на тот момент отсталые материалы и технологии – нет смысла. Сейчас капитан, да и я, хотя и видел настоящую работу тунцеловных сейнеров, были несколько удивлены почти ювелирной техникой работы Грегори при работе с современным тунцеловным неводом.

В начальной стадии замета невода сейнер разгонялся до скорости 14-16 узлов. Поэтому все операции должны быть отлажены до автоматизма. Это азбука и основа успешного промысла тунца. Повторить неудавшийся замет судно сможет через 4-5 часов, а в это время, наверняка, конкуренты уже успеют обловить твой упущенный косяк тунца. А ты можешь продолжать зевать!

Испытали взлёт и посадку на сейнер вертолёта. Он полетал, и пилот благополучно вернул его на штатное рабочее место. Все вроде бы было готово к началу работы. Вспомнил и представил какой долгий путь предшествовал всему этому!

Подходили к району где нужно было начинать серьёзный поиск косяков тунца. С утра наблюдатели заступили на вахты, которые заранее были расписаны. Попутно, уже по ходу дела проводил их инструктаж. Только надежда на них была небольшая, опыта то у моряков, набранных с траловых судов наблюдать за поверхностью океана не было никакого! Наш наставник, серб также постоянно находился в рубке и по своей старой морской привычке не выпускал из рук бинокль, изредка просматривая поверхность моря с помощью бинокуляра. На мои усилия вести поиск ориентируюсь на показания радиолокатора, относился скептически, но и не мешал мне.

После обеда удача улыбнулась нам. По экране радиолокатора заметил в стороне от нашего курса слабую размытую отметку на расстоянии в 6 миль. Периодически она пропадала, затем снова прорисовывалась на экране. Попросил штурмана подвернуть на курс, по которому просматривалась отметка. В бинокуляр ничего пока заметить не удавалось. Прибежал наш наставник, поглядел в бинокуляр. Также ничего не увидел:

– Какого рожна и кто дал команду изменить курс судна? – Возмущённо обратился он к капитану на испанском.

– Просто проверим, там возможно будет косяк тунца, – нисколько не смущаясь, ответил Аркадий, но по-русски, зная, что Грегори понимает нас. Он знал, что в поиске, мне, пожалуй, нет равных и поэтому доверял.

Шкипер продолжал возмущаться на испанском типа: я здесь командую и нечего идти куда попало. Капитану и сербу я объяснил, что, если судить по карте распределения облачности, южнее нашего курса может располагаться градиентная зона. Другими словами – перепад температуры воды на поверхности. Там может быть вынос естественного плава, вокруг которого и образование скоплений тунца вполне возможно. А отдельные чайки, в основном альбатросы, могут следовать в этих районах за ними. Вот эта отметка и фиксируется на экране радиолокатора. Так что не грех и проверить, что там!

Успокоили Грегори. – «Мол Вы, конечно, правы, только глянем поближе и пойдём дальше рекомендованным курсом»

Подойдя поближе, в бинокуляр я уже смог разглядеть рябь, которую оставляет после себя стая тунцов, находящаяся у какого-то плава. Грегори, по-прежнему не мог разглядеть ничего, в отличии от меня. Зрение у меня то было намного поострее. И только. Уже в обычный судовой бинокль я смог различить и кусок какого-то дерева, у которого находился косяк.

– Ну что капитан, командуй аврал и готовимся к боевому крещению, – теперь то и Грегори увидел косяк тунца. Хотя и неохотно, но признал, что прав я.

Сбавили ход, после объявления аврала. Я постарался не вмешиваться в работу наставника, только проинструктировал моториста, который готовил спидбот к спуску.

– Главное привяжись в плаву и жди команды. Не зевай у плава будут акулы. С богом!

Тут же появились вертолётчики с немым вопросом: что делать им? —«Да пока ничего не надо. Можно продолжить загорать и греть пивные животики! Здесь и так все ясно».

В действительности в этот день начинались для экипажа сейнера будни тяжёлой и ювелирной работы. Недаром во всём мире по сложности тунцеловный промысел стоит на втором месте после китобойного.

Начало промысла тунца

Кто видел сцену «танец с саблями», известного балета Арам Хачатуряна, тот наверняка оценил бы суматоху, образовавшуюся на судне. Еще бы, команда тихо и мирно загорала под тропическим солнышком. Обед по расписанию, вечером кино, хоть и старое. Что еще надо? Лепота!

И пожалуйста, приехали – аврал. Дело близится к полднику. Команда явно обленилась от длительного бездействия. На вечер глядя еще и замет. Да! Худо-бедно разошлись по своим штатным местам. Стали докладывать о готовности к отдаче невода. Грегори мотался по палубе и все проверял лично. Такой уж темперамент был у серба. Да и не замечал он в наших моряках ту безукоризненную дисциплину и исполнительность, существовавшую на сейнерах, где ему приходилось работать шкипером.

Пришлось приостановить его деятельность и объяснитесь, что, мол, ничего, втянуться моряки. Они же профессионалы. Главное проверить скиф и проинструктировать моториста. А так все более-менее нормально. Сейчас отправим, спидбот к плаву, чтобы он закрепился у него. Что делать дальше я ему по рации расскажу.

– А сейчас лучше пойти ему в рубку и проконсультировать капитана по технике начала выхода на постановку невода и его выполнения. Вот там Ваша помощь ему явно будет нужна. – Попросил я нашего наставника.

Было видно, что шкипер переживает за успешное начало промысла, и хочет проконтролировать все основные участки работы. Но и мои старания на переходе и теоретические занятия по технике лова тунца с командой наших моряков, не прошли даром. Постепенно все успокаивалось, и сейнер приводился в готовность к отдаче невода. Хотя и прошло уже минут 15. Это долго, но впереди, надеюсь, будет намного быстрее!

Чтобы не мешать, наставнику работать с капитаном, отошёл к гидролокатору и включил его. Благо установили перед рейсом японский цветной сонар кругового обзора. При поиске тунца на скорости сейнера, он был бесполезен. А вот при замете у плава, когда косяк тунца не очень хорошо прослеживается на поверхности и при небольших скоростях, хорошо фиксировал движение косяка у плава и по глубине. Вот я приготовился, если будет необходимо, помочь ориентироваться в положении косяка. Дополнительно и наш спидбот, который успел подойти к плаву, прекрасно показывал место нахождения тунца.

Обратил внимание, что при выходе в точку отдачи невода, Грегори сманеврировал сейнером таким образом, что отдача невода получилась практически по ветру, под небольшим углом. Обычно мы начинали замет против ветра. Уже позднее я расспросил шкипера об этом. Ответ был прост. При работе на искусственных плотиках или плаве, лучше всего отдавать невод по ветру, то есть по течению. Тунцы, вначале будут пытаться уходить по течению, и сейнер успевает отрезать им пути отхода, после чего косяк останавливается у плава. Только в конце замета, тунцы попытаются убежать в образовавшиеся ворота между сливной частью невода и косынкой – концом невода. Иногда им это удаётся или целиком, или только часть косяка успевает убежать еще до момента завершения кольцевания. То есть стягивания нижней подборы невода.

В вот при работе с дельфинами, там невод на максимальной скорости судна отдаётся на ветер, в направлении ухода дельфинов от сейнера. А тунец в приповерхностном слое воды на большой скорости движется за дельфинами. Если дельфинов с помощью спидботов не удаётся задержать на одном месте – пиши пропало: косяк тунца уходит и результат замета невода будет нулевым.

В нашем сегодняшнем случае замет невода – самый лёгкий вариант, и практически на 95% может быть успешным. Но, в жизни всегда могут возникнуть обстоятельства, которые вы не могли предусмотреть заранее. Визуально у плава находилось 25-30 тонн тунца. Это самый оптимальный размер косяка для его облова и обработки. Лучший вариант в самом начале промысла и придумать трудно. Видно кто-то на небе проявил к нам благосклонность!

Грегори посмотрел на капитана и кивнул головой.

– Пошёл невод – скомандовал капитан по судовой трансляции.

Тралмастер отдал крепление, удерживающее скиф на корме слипа сейнера, и он под собственным весом съехал в море, вытаскивая за собой сливную часть невода. Замет начался. Нужно было окружить косяк тунца, находящегося у плава. Для этого предстояло выставить стенку невода длиной в 1700 метров. После чего стальным тросом начать стягивать нижнюю подбору невода, завершая тем самым окружение косяка. После начала замета невода уже не было возможности вернуть все обратно. Можно было только провести полный цикл замета и выбрать пустой невод или с уловом. Уложить его на кошельковой площадке сейнера и подготовиться к следующему замету. Так что ошибки здесь обходились дороговато!