Побег

Виктор Чур

Побег

Глава 1. Переход и заход в Панаму

Переход через Атлантический океан.

Ничем не примечательный переход через Атлантический океан к Панамскому каналу приближался к своему логическому концу. Пройдя беспокойное Северное море и Бискайский залив, где изрядно пришлось штормовать, далее при полном штиле, ну почти полном, добежали до порта Колон.

Собственно, с этого и начинается знаменитый Панамский канал. Уже хотя бы потому, что соединил два океана – Тихий и Атлантический. А уровень воды у них различный. И очень даже прилично! Тихий океан выше на 45-65 см Атлантического. Все зависит от широты измерений этого уровня. Уникальная сеть трёх шлюзовых камер со стороны Тихого и аналогичных трёх камер, действующих на подъем со стороны Атлантического океана, помогает преодолеть эту разницу в уровнях воды и рельефа гористой местности на самом Панамском перешейке и довольно комфортно оказаться в Тихом океане. К слову сказать, максимальная высота над уровнем Тихого океана в центральной части перешейка составляет около 25 метров. И уж точно правильнее было бы заметить, что рукотворное сооружение человека просто поражает воображение.

На переходе к порту Колон даже не заметил, как промчались через Саргассовое море и прошли «знаменитый» Бермудский треугольник. Уж сколько таинственного и мифического сказано и написано о нем, не перечесть! Поди пойми, где правда, а где уже чистый вымысел.

Попивая чай в каюте капитана Георгия Чернова за партией в шахматы, так вскользь, поговорили о этом загадочном и интригующем треугольнике.

– Бывало не один раз проходить в этих районах, но ничего необычного так и не встретилось, – заметил Георгий, объявляя мне шах на доске.

– Мой опыт гораздо скромнее, – заметил я спокойно, уходя от шаха, объявленного моему чёрному королю. – Пришлось трижды побывать здесь, перечитал кучу как научной литературы, так и откровенной беллетристики, но так и не смог ничего понять и уж тем более доказать. Разве что на южной кромке течения Гольфстрим в определённые периоды года происходит заметное и, что важно, резкое усиление активности течения. И тогда возникали атмосферные аномалии, грозы, шквалы и ливни. И они, что характерно, как быстро возникали, так же быстро и заканчивались. Впрочем, одно можно точно сказать, что об океане мы знаем – почти ничего!

Мат в шахматы я все-таки получил. Георгий прилично играл в шахматы. Наши партии могли затягиваться на несколько суток. Но они того стоили!

Комфортно, потому что практически проспал большую часть пути следования по каналу. Во-первых, устал благодаря всей предыдущей лихорадке сборов и трудно решаемых проблем. Во-вторых, сложностью задач и, вообще, нереальности всего мною задуманного.

Почти сутки занял переход по каналу с учетом длительного шлюзования в трех камерах со стороны Атлантического океана с подъемом к озеру Гатун. Откуда продолжился спуск к Тихому океану в таких же трех шлюзовых камерах. И наконец, оказались в порту Бальбоа на каком-то восточном окраинном причале. Все основные были забиты контейнеровозами. Одни стояли под погрузкой, другие разгружались. Суета в порту была изрядная. Вот только и порядок проглядывал во всем. Лоцман, сопровождающий нас на последнем этапе прохода по шлюзовым каналам, по указанию диспетчера порта подвел нас к небольшому причалу в северо-восточной части порта, где виднелись два сейнера, стоящих то ли под погрузкой, то ли выгрузкой. Было не разобрать. Похоже, что на этом причале нам и предстояло получить все промысловое вооружение для работы. Благо его заказали и оплатили еще в Калининграде за два месяца до выхода сейнера в рейс.

Смеркалось, когда по рации нас вызвали с клиринговой конторы, которая должна была нас обслуживать. Договорились, что с утра прибудут представители фирмы, у которой было заказано изготовление тунцеловного невода и остальное промысловое оборудование.

А пока прогулялись по пирсу рядом с сейнером. Таможенные и портовые власти, как пояснил нам наш менеджер, прибудут завтра с утра. Прогуляться, правда, дальше причала, где пришвартовался наш сейнер, не удалось. Неподалеку маячила полицейская машина. Пассажиры в ней явно приглядывали за нами. Вполне понятно: судовые и пограничные власти еще не дали добро на наше присутствие здесь и свободное перемещение моряков. Это обещали сделать с утра, завтра.

Ну а пока я решил, что недурно будет пообщаться с полицейскими и попрактиковаться в моем испанском. Прекрасно памятуя, что изучение любого языка следует начинать с простой языковой практики. Поздоровался с вылезающими из машины навстречу нам полицейскими, разумеется, по-испански. Корявенько для начала, но ребята прекрасно меня понимали, а я их. Стоило только внимательно прислушаться к их говору и интонации. Все-таки это был не чисто испанский язык, что усиленно штудировал весь переход через Атлантику, а язык, сформировавшийся под влиянием местного выговора и традиций.

Полицейские объяснили, что таков у них порядок: увольнение экипажа в город разрешается после прохождения портовых процедур. А они у нас намечены на завтра. Так что их и поставили для того, чтобы моряки не разбегались. Но, если что-либо нужно, то поблизости есть небольшое кафе и при необходимости оттуда с превеликим удовольствием доставят все, что нужно. Спасибо, конечно, но пока не требуется.

Парней заинтересовал наш сейнер. Здесь сейнера тунцеловные – это обычное дело. А вот под советским флагом, ранее их видеть не приходилось. Разговорились. Объяснил, что это серия новых судов и СССР пробует начать развивать тунцеловный промысел в Тихом океане. Можно было подумать, что их в этом громадном районе было маловато, то есть тунцеловных сейнеров. Это я так, для исторической справки.

Убедился, что упорное занятие испанским языком на переходе через Атлантический океан не прошло бесследно. Но здесь в порту нужно будет подкупить местной прессы и литературы и продолжить практиковаться. Полагаю, что это мне пригодится. Стоило ли все, что я задумал, тогда затевать! Сделал первый шаг – следуй дальше, не останавливайся!

Панама. Мост через канал.

Утром на пирс к нам зачастили целые делегации. В основном все происходило, как и обычно в иностранных портах. Ничего нового. Пограничная служба впереди, таможенники за ними, добавились миграционные служивые. И уже после всех на борт потянулись представители деловых кругов. Нами то была отправлена заявка на полную бункеровку дизельным топливом, закупку машинного масла. Само собой, и главное – это получить тунцеловный невод и все промысловое снаряжение к нему. Правда, рядом крутились механики рефрижераторной установки и стонали, что для глубокой заморозки тунца им крайне необходима качественная поваренная соль.

На переходе выяснилось, что соль, которую загрузили в порту Калининграда, очень плохого качества. С большим количеством примесей и просто мусора. Спросить, кто и по какой цене поставил эту соль, не представлялось возможным. В порту то по документам приняли ее на борт сейнера, правда не наши рефмеханики. С такой солью приготовить качественный солевой раствор, который используется для заморозки тунца, не представляется возможным. Купить ее здесь то можно, но это и дополнительные расходы! Наш капитан, уполномоченный их производить, озабоченно огляделся и вопросительно поглядел на меня. Конечно, я как советник капитана, имел только право совещательного голоса. Только знал я капитана Георгия Чернова не первый год. Две поисковые тунцеловные экспедиции на исследовательском судне «Тритон» провели в тропической Атлантике и Гвинейском заливе. Искали и пытались обловить скопления тунцов на переоборудованном под кошельковый лов СРТМ, бывали такие суда в те дальние советские времена. Так что видели и знали не со слов, как выглядит тунец в море.

Вот только одному мне довелось поработать немного на французском тунцеловном суперсейнере, и в реальной обстановке познакомиться с промысловыми схемами на специализированных тунцеловных судах. А уж этот опыт, поверьте на слово, дорогого стоит. Не раздумывая, поддержал рефмехаников.

Так что покупку соли мы согласовали с менеджерами все той же фирмы, которая нам поставляет и промысловое оборудование – TunaMar. Здесь же с представителем фирмы по снабжению продуктами согласовали список скоропортящихся продуктов из расчёта нахождения в море два месяца и нашего состава моряков.

Покончив с этими вопросами и формальностями, захватив свои паспорта, вчетвером, включая траловых мастеров, которым предстояло принимать кошельковый невод и прочее промысловое оборудование, с менеджером Туна Мар Альварес и его помощником отправились в их головной офис.

Предварительно мы представились друг другу и обменялись визитками. По этому случаю, и не только, я заранее запасся ими еще на берегу. Ну а на визитной карточке Альвареса значилось: Álvaro Nicolau Bullitt – director general de TunaMar и телефоны с адресом фирмы.

На их машинах, захватив все нужные нам документы, включая генеральную доверенность на получение всего груза, и копии платёжных документов Внешторгбанка СССР, минуя пропускной пункт порта, где охрана, как и положено, проверила наши документы. Выдали нам небольшие карточки с отметками портовой службы и пожелали хорошей дороги. До офиса, расположенного на одной из центральных улиц города Виа Сименон Боливар, добрались очень быстро. В приемной нас представили менеджеру Лопес Сабине, которая должна была курировать наше судно и разумеется нас. Она проводила нас в технический отдел, где мы занялись сверкой сертификатов по приёме – передаче оборудования кошелькового невода. А также дополнительного снаряжения, заказанного нам. По заверению Альвареса все заказанное уже готово и ждёт отправки на наше судно.

Вот эти вопросы наши траловые мастера принялись обсуждать и согласовывать с инженерами фирмы. Мне пришлось выступать в роли переводчика, хотя в этом мне активно стала помогать и Сабина, неплохо разговаривающая по-русски.

Проблема в том, что тунцеловный невод – это целое инженерное сооружение и доставлять его на судно для перегрузки на кошельковую площадку сейнера, придётся с двух трейлеров. Но это уже технические детали, специалисты быстро поняли и разобрались что к чему. Приём всего оборудования назначили на завтра с утра.

Ну а пока за чашкой кофе в офисе приемной фирмы я попросил Альвареса свозить меня к какому-либо радиомагазину или мастерской, где можно было бы закупить радиодетали к гидроакустической звуковой станции. Ее, разумеется в разобранном виде, я благополучно забрал с помощью Виктора Ткачук со склада в Калининграде, вместе с всей технической документацией.

Здесь в Панаме, чтобы продублировать и по-новому собрать это изделие, нужно было купить радиодетали, гидрофон и звукозаписывающий магнитофон. И затем на судне собрать эту станцию и попытаться, как я представлял, использовать ее на промысле тунца. Для этого все необходимые схемы и спецификации радиодеталей были у меня с собой. Они еще разрабатывались специалистами в СЭКБ Калининграда, а испытывались и в моем присутствии в море на научном судне. Осталось самое малое: закупить все для этого. Вот только учитывая мои ограниченные финансовые возможности, сделать это было не таким уж и простым делом.

Была конечно надежда, правда слабая, что Альварес сможет помочь. Для этого я объяснил ему, что занимаюсь с научной целью изучением звуков, издаваемых тунцами, и провожу в рейсе эксперименты с записью этих звуков. Для этого мне необходимо собрать простенькую гидроакустическую станцию. Как мне показалось, он понял и предложил включить эти затраты в накладные по промысловому оборудованию, изменив количество некоторых позиций. Это предложение я принял с благодарностью, понимая, что другого лучшего выхода у меня то и нет.

Он обратился к своему помощнику Джозефу, чтобы тот свозил меня в радиомастерскую и помог там заказать все, что необходимо будет. Тем временем, он позвонил, как я понял в эту мастерскую и попросил принять меня и помочь.

Поблагодарил Альвареса, я с Джозефом поехали в радиомастерскую, расположенную в нескольких кварталах от их фирмы. С капитаном я договорился, что по делам съезжу в радиомастерскую. А пока сотрудник фирмы предложил для наших моряков небольшую экскурсию по городу и заодно пообедать где-либо по пути. На том и порешили.

Отметил про себя, что сделал еще один небольшой шаг на пути к своей цели. И то отрадно! В мастерской приняли меня и без проблем, быстро подобрали по моей технической документации радиодетали, уточнив при этом с каким аккумулятором все это будет работать. И что очень важно в какой герметичный пластиковый корпус все это нужно будет установить. Удивился, сервис по полной, понимают твои проблемы с полуслова. Да и все есть под рукой. Как же нам не хватало всего этого, там далеко на Родине. Где каждую деталь и гайку нужно было искать.

Составили калькуляцию, выписали счёт, который забрал Джозеф для оплаты. Пообещали, что плато в принципе простое и будет готово вместе с корпусом завтра к обеду. На том мы и расстались.

Уже на судне я все еще раз обдумал и взвесил. Не допустил ли где-либо проколов и ляпов. Похоже, что нет. Разве что на виду у всех не проявлять слишком большой активности, и не выделяться на фоне наших моряков.

Что, что, а передохнуть я все-таки успел. Не поддался соблазну пропустить по рюмашке виски, или что-то похожее на это из серии местной портовой бормотухи. К бутылочке, то наши моряки приложиться не отказались. Но меня не уговорили.

Пока мы вчера мотались по Панаме, моряки, как водится, времени не теряли и успели запастись спиртным в ближайшей лавке. Только вот остаётся загадкой: за какие шиши это все покупалось? Денег то никто не получал?

Впрочем – это совершенно лишние вопросы. Уж мне то не знать, что в морском заграничном порту всегда найдётся что-либо обменять на спиртное. Даже с капитаном вечером я отказался выпить. Напомнив и ему, что завтра будет очень тяжкий день и придётся изрядно поднапрячься. Он то как раз с этим и согласился.

Так оно и произошло. Не успела наша разухабистая команда позавтракать, как подкатили два трейлера, нагруженные под самое не могу, частями кошелькового невода. Именно частями. Сам невод длиной 1700 метров и высотой стенки в центральной части невода до 150 метров, был разделён на три части: сливная, центральная и косыночная части. Это очень разные, так сказать конструктивные сооружения, которые уже на судне необходимо соединить вместе. Впрочем – это детали. Траловые мастера, вроде бы знали основы работы с неводами, пускай и не тунцеловными. Им и решать эти свои проблемы.

К левому борту сейнера пришвартовался небольшой танкер, и старший механик с своей командой приготовился получить полный бункер – порядка 700 тонн дизельного топлива. Пришла машина и с мешками соли, которые нужно было перегрузить с помощью судовых лебёдок на судно.

Начался обычный бедлам перед выходом судна. Кто уходил в море, тот все это проходил. Как ни странно, во всей этой, казалось бы, неразберихе, проглядывала какая-то чёткая мысль. Работали ведь, не скажи, а профи своего морского дела. Каждый знал, что делать и за что тянуть. Капитану, старшему помощнику капитана и старшему механику оставалось только следить за темпами погрузки и слегка подправлять работу команды. Мне приходилось вмешиваться редко, только когда нужно было перевести и согласовать отдельные моменты. К обеду все части тунцеловного невода благополучно переместили на кормовую штатную площадку. Приняли поисковые приборы. Это японский бинокуляр с приличным 20-х кратным увеличением, обычные морские бинокли, поляроидные очки. Без них наблюдать за поверхностью океана днём при постоянных солнечных бликах – сложновато.

Спустя час подъехал Джозеф (Josep Roc), помощник Альвареса с аккуратно упакованной коробкой. Как понял я – это был мой заказ. Переговорил с ним, уточнил, что вопрос оплаты решал Альварес и он скоро прибудет с актами сдачи-приёмки всего судового заказа.

Тем не менее, я поблагодарил Джозефа за услугу и предложил в качестве благодарности за работу 100 зелёных. Извинившись при этом, что стеснён в деньгах. На что он с усмешкой заметил:

– У русских всегда проблемы с наличными, удивительно только то, что они находят способы решать эти проблемы.

Не согласиться мне с этим было трудновато! Вот только упорно никто не хотел называть нас советскими, как того требовала наша идеология. Называли русскими.

К вечеру суматоха поутихла. Все части невода перегрузили на палубу, топливо получили, соль также благополучно переправили в подсобный технологический трюм. К нескрываемому удовольствию технологов и рефрижераторного машиниста. Скоропортящиеся продукты договорились принимать завтра с утра.

Прибыла делегация от фирмы ТунаМар, во главе с Альварес. У капитана накрыли стол, в целом – обычная морская традиция. Сверили и подписали акты сдачи-приёмки технологического, промыслового оборудования и снабжения. Сверили накладные ведомости и судовые коносаменты. Скажем так: закрыли крупный коммерческий контракт. Полагаю, прилично выгодный для фирмы. Ну а если учесть, что следом за нами в Тихий океан направляется следующий сейнер, и для него по нашей схеме заказано и оплачено полное промысловое вооружение этой же фирме, то интерес к нам был вполне понятен.

За успешное окончание работ выпили по рюмке. Георгий по этому поводу вытащил из наших запасов неплохой армянский коньяк. Им мы и завершили основные работы в порту Бальбоа. За оперативность и быстроту работы поблагодарили Альвареса и его сотрудников. Уже на пирсе провожая их делегацию, отдельно поблагодарил его в сторонке от лишних ушей, за мой персональный заказ. На что он заметил, что это мелочь и он надеется, что я буду способствовать дальнейшему сотрудничеству с их фирмой. Честно сказать, я искренне заверил, что со своей стороны буду это сотрудничество продвигать. Тем более никаких замечаний по поводу этого сотрудничества у нас не возникло.

Часть команды напросилась на прогулку в местный бар-кафе здесь же в порту. Собственно, прогуляться и проветриться после такого напряжённого дня было совсем не плохо. Капитан лишь предупредил, что завтра после получения продуктов, мы возможно будем выходить в море, так что особо расслабляться не стоит. Да, и еще предупредил, что увольнение в город он не планировал и посему денег не заказывал. Лучше их поберечь на конец рейса.

Понятно морякам было все и никаких возражений не последовало. Но посидеть в портовом баре не отказались и небольшой толпой дружно проследовали в это питейное заведение.

Глава 2. Начало приключений в Тихом океане.

Заход в совсем не весёлую Колумбию.

Покинув порт Бальбоа, и как следует не побывав в прекрасном городе Панама, можете смело считать, что вы вовсе и не побывали в зоне Панамского канала. А проспали весь переход и сам город. Сам город процветал и блистал чистотой, уютом. Даже беглое вечернее посещение его, уверен, не оставило бы вас равнодушным. Только нашим морякам увольнение не было предусмотрено, при получении промыслового вооружения в порту. Как-то забывали считаться, что советские моряки тоже люди.

К вечеру, получив заказанные скоропортящиеся продукты, овощи и фрукты, приняв на борт лоцмана вышли в открытые воды уже Тихого океана. Следующий этап нашей работы выглядел не таким уж сложным. Да порта De Buenaventura от Панамы идти то всего с ничего. Прогулочным темпом – двое суток. Да и спешить то было не к чему. Предстояло собрать невод и уложить не просто на кошельковую площадку, но и приготовить его к промысловой работе. Попутно проверить еще и целый ряд лебёдок и механизмов, которые будут, или могут быть задействованы при промысле тунца. На сегодняшний день собственно весь кошельковый невод был свален в определённом порядке кучей на палубе. Требовалось время, чтобы все привести в порядок. По этой причине в Колумбию шли средним ходом, не торопясь.

Собственно, заходить в порт мы и не планировали. Но лоцмана вызвали. Спустя три часа катер доставил нам лоцмана и наставника-шкипера, с которым наша контора заключила с ним договор на его работу в качестве наставника, на нашем сейнере. Он подсуетился, и напросился к нам вместе с лоцманской службой на их катере. Стали на рейде на якорь. И с помощью лоцмана связались с Министерством рыбного хозяйства Колумбии. Точнее департаментом, который входил в состав Министерства сельского хозяйства, которое ведало выдачей лицензий на промысел рыбы в водах Колумбии. Вот те и попросили прислать на пирс катер, чтобы они смогли с таможенной службой посетить и ознакомиться с сейнером. И только тогда они смогут предоставить нам лицензию с правом на промысел тунцов в их экономической зоне, заверенную гербовой печатью.

Проблем не было, спустили скиф – это такой вспомогательный катер, который задействуется при отдаче и выборке невода. С виду приличный утюг, только с мощным двигателем. Последовали за лоцманским катером, хотя фарватер и так был хорошо обозначен буями. Пришвартовались к служебному таможенному причалу, где нас уже ожидала группа сотрудников министерства в сопровождении вооружённых полицейских. С виду все у них было по серьёзному. В стране активно боролись с наркотиками.

На сейнере капитан предъявил нужные судовые документы, полицейские сняли копии списка личного состава моряков. Выдали нам эту лицензию, как впоследствии нужную, только для того, чтобы в открытых водах, где работает международная инспекция, нас не прихватили за браконьерство. СССР то не подписал конвенцию по сохранению тихоокеанских тунцов. А без этой комиссии квоты на вылов тунцов не дают. Вот лицензия Колумбийская и давало нам право воспользоваться их квотой. Сложно все это и разбюрокрачено. Но, таков порядок.

Утром снялись с якоря. Я попросил капитана пройтись к северу вдоль свала континентального шельфа. Мне нужно было найти какие-либо косяки тунца, чтобы провести предварительные эксперименты с гидроакустической станцией. Но, нарисовался наш наставник – серб по национальности в возрасте под 50 лет – Грегори Лукач. Он неодобрительно отнёсся к моим идеям.

Мелкого тунца в зоне Колумбии было предостаточно, поэтому найти косяки их не предстояло труда. Важно было чтобы они кормились в этот момент. Все это хорошо просматривалось на поверхности моря по поведению стаи чаек. Тем более, что я уже имел большой опыт по работе с такими скоплениями тунца.

Предыдущие сутки я с радистом и инженером гидроакустиком собирал станцию, заказанную в Панаме. Проверили гидроизоляцию в фишках и колодках подключения аккумулятора, гидрофона и вывода на магнитофон. С виду все было собрано надёжно. В бочку с водой опустили гидрофон и путём постукивания по бочке проверили реакцию гидрофона и запись на магнитную ленту. Все проходило как по нотам. Обратная передача записи с магнитофона на гидрофон также проходила успешно. Так что нам требовались провести только натурные эксперименты на реальных косяках. Для это нужно было подыскать приличный косяк. Ну и еще подготовить надёжный контейнер для транспортировки нашей станции при работе на спидботе. Да и предохранить ее от морской воды.

– Николай, – обратился я к радисту, – поделись своим подходящим ящиком от аппаратуры. Чтобы в не можно было упаковать всю станцию и спокойно переносить ее в спидбот и обратно на судно. Как, найдёшь ящичек? Не зажилишься?

– Жалко, но что ж поделаешь с тобой. Пошли в кладовку и подберём что-либо. Там много чего можно приглядеть.

Приспособив удобный контейнер для станции, осталось у боцмана выпросить кусок прорезиновой ткани и изготовить из него водонепроницаемый чехол. Боцман к удивлению, даже не поинтересовался, что ему будет за это.

Работать мы пока еще не могли, шла подготовка тунцеловного невода. Наш шкипер не стал бездельничать и принялся помогать нашим траловым мастерам. Его профессионализм чувствовался во всем, мне по крайней мере так показалось. В помощь морякам на палубе отправился и я. Лишние руки совсем не помешают при сборке и настройке невода. В основном стал помогать работать с сетным полотном невода.

– Антон, а где ты научился работать с делью и иглой для ремонта? – Спросил Петрович – наш старший траловый мастер.

– Да собственно везде, где только приходилось работать. Но начало было на первом курсе института, на самом первом занятии по промышленному рыболовству. Когда в тесноватой лаборатории согнали весь первый курс и популярно показали с чем матросы имеют дело в море на промысле. А именно: чинить, рвать и опять латать сетное полотно. Собственно, на этом теоретические и практические занятия по промышленному рыболовству успешно были закончены. Ибо на следующий день нас загрузили в автобусы и увезли в направлении бескрайних колхозных полей спасать урожай картошки.