Шепот волн

– О, простите, я не хотел, – неуверенно проговорил он и в легком испуге раскрыл глаза шире. В них читалось переживание. Фел улыбнулась уголком губ. – Вам больно?

– Все в порядке, – сконфуженно ответила Фелисия. Замешкавшись, потеребила ремешок сумки. Ее волосы вдруг растрепал пронесшийся соленый ветер, и она поправила их рукой, убирая назад. Мужчина коротко улыбнулся в ответ. Он еще несколько секунд смотрел на Фел, а через мгновение кивнул и исчез.

Фелисия почему-то не могла перестать смотреть туда, где он только что стоял. У нее перед глазами застыла его белая льняная рубашка.

И серые глубокие глаза.

Глава 2

Начало следующего дня снова удивило Фелисию невероятной красотой. Она каждый миг наслаждалась водами Атлантики, шумом волн или наоборот – морской тишиной, нарушаемой только редкими криками птиц. Каждый кадр был безумно восхитителен и его хотелось запомнить на десятки лет. Фелисия практически не выпускала из рук телефон, чтобы сделать фото. Безмерная гладкая поверхность океана, переливаясь под солнечными лучами, казалась живописным зеркалом для облаков – те белыми пушистыми клочками отражались в воде, игриво прыгая на волнах. Сегодня вода была не такой темной, словно ее еще сильнее разбавил солнечный свет. Лучи в свою очередь смягчились, и кожу не жгло как днем раньше. Океан и его бриз охлаждали температуру.

Фелисия прогуливалась по палубам, рассматривая, что вообще имелось на лайнере. Но проще было бы сказать, чего здесь не было. «Эсмеральда» – целый город, здесь можно было жить месяцами. Главное, не сойти с ума. Но разве такое могло случиться посреди живописного океана и таких удобств? На этом этапе Фел считала, что нет. Однако она не была в этом сильно уверена, ведь прошла только пара дней. Ей придется путешествовать еще долгое время, и кто знает, какой она спустится с трапа обратно? Что принесет ей это плавание?

На средних палубах были развлечения: буфеты и рестораны, часть из которых позволяли поесть бесплатно; бары, несколько бассейнов, магазины, казино, водные горки и спа. В самом сердце «Эсмеральды» Фел обнаружила целый атриум в три палубы, где вечером проходили шоу, а по ночам – дискотеки. На огромных экранах днем показывали порты и города необыкновенной красоты. Фелисии сложно было покинуть это место, но впереди ждали верхние палубы, где, казалось, раскрывались еще лучшие виды. Фел не терпелось туда попасть. Она осмотрелась по сторонам, отмечая небольшое количество прогуливающихся людей. Наверняка все устроили себе досуг и уже наслаждались отдыхом. Но Фелисия не была фанатом большинства развлечений здесь, ей хотелось насладиться тишиной и лазурными водами Атлантики. Слышать всплески, крики чаек, шум волн и тишину невероятно гладкого океана. Его спокойствия. Самой наконец поймать тот самый баланс и равновесие, за которым сюда приехала.

Пока Фел шла наверх, вдруг задумалась о пути, который должна проделать «Эсмеральда». В ближайшие дни они прибудут в Сен-Мартен, а конечной точкой почти через двадцать дней будет Лиссабон. Фелисия никогда не была в этих местах, и сейчас восторг от каждой пройденной мили охватывал ее с возрастающей силой. У нее не было желания прятаться в каюте, ведь за ее пределами, как на ладони, простирался невыносимых размеров океан. И только лайнер был преградой между Фел и Атлантикой. Ей хотелось коснуться этой воды, ощутить ее на коже. Но лицезреть с палубы было не меньшем удовольствием. Возможно Фел было даже немного страшно находиться в окружении величественных вод. Сделай только шаг – и ты в пропасти. Вскоре Фелисия оказалась на самой верхней палубе, где приметила весьма уютную прогулочную зону. Сейчас там никого не было. Она прошла по деревянной дорожке, скользя ладонью по перилам. Отсюда смотреть на океан было еще страшнее – высота была внушающей. Но вид раскрылся живописный, и у Фелисии захватило дух. Она остановилась, засмотревшись на гладь воды, слегка дрожащую, и непроизвольно улыбнулась. Тишина восхищала. И только едва слышные брызги воды от столкновения с лайнером доносились до Фел. Океан, словно бескрайнее полотно, растянулся между небом и землей. Он манил за собой и завораживал до дрожи в коленях.

Когда Фелисия взглянула в другую сторону и решила сделать фото, ее телефон в сумке зазвонил.

– Милая, я уже скучаю! – огорченный звонкий голос Айлы заставил Фел дрогнуть.

– Айла, я тоже скучаю. Привет.

– Как дела? Ты уже плывешь?

– Да, мы в пути… Пока все в порядке.

– Очень хорошо. Попробуй не подкосить свое состояние, ты мне нужна здоровой.

– Конечно. Есть какие-то новости? – с замиранием сердца и легкой тревожностью спросила Фелисия. Улыбка угасла. Мимо пролетела чайка, звонков крикнув. Фел засмотрелась на океан, загипнотизированная его идеально ярко-синим цветом.

– Я кое-что узнала, но не думаю, что стоит сейчас об этом говорить, мне нужно все проверить.

– Ладно. А как в целом на работе? – перевела тему Фел, чувствуя, как в груди разливается знакомая и неприятная тяжесть. Сейчас этого хотелось меньше всего.

– Мне поручили новое дело, надо найти сетевого мошенника. Сложно, но дико интересно. Есть предположение, что это подросток, – увлеченно заговорила Айла. Фел прикрыла глаза, подставляя лицо легкому порыву ветру. Ей показалось, что ее щек коснулась тонкая пелена морских брызг.

– Думаю, ты справишься с этим. Кто, как не ты? – спросила Фелисия скорее риторически.

– Мне хочется, чтобы ты вернулась счастливой. А пока мне пора бежать, дорогая. Напишу тебе на днях имейл!

Айла попрощалась, и Фелисия, поблагодарив, положила трубку. Сделала желанный кадр и убрала телефон, подумав о том, что нужно подключить интернет и разузнать об этом. Она все еще стояла посередине прогулочной дорожки и все еще одна. Но стоило ей об этом подумать, как приятную тишину нарушили едва слышные вдалеке шаги. Фелисия уже засобиралась уйти, но вдруг застыла как вкопанная, когда увидела шедшего навстречу мужчину.

Она вчера уже видела похожую рубашку, только сегодня она была цвета беж. Фел сделала глубокий вдох, сама не понимая, отчего внезапно замерла. Ее сердце пропустило удар. Мужчина заметил Фелисию, но продолжил идти, глядя на нее. А когда подошел, широко улыбнулся. В его глазах, тем самых глубоких серых, плясали искры.

– Снова вы, – бросил он, оценивающим взглядом пробежавшись по лицу Фел.

– Прозвучало не очень, – ответила Фелисия без намека на улыбку. Она слегка опешила от его «приветствия», но, когда мужчина поджал губы, Фел заметила на его лице переживание. Как вчера. Он светился, но что-то в его глазах говорило о печали, тенью лежащей на хорошем настроении.

– Вы правы, простите меня. На самом деле, здорово, что я вас встретил, – сообщил он и оперся о перила, сложив руки в замок. Его голос Фел показался приятным. Мягкий, бархатный и немного низкий тембр. Фелисия хлопнула глазами, не зная, что значили его слова. Но признаваясь самой себе, ее они приятно удивили, даже если никакого хорошего смысла в них не было.

– Почему?

– Хотел еще раз извиниться за вчерашний инцидент, – мужчина, подтянув уголок губ, взглянул искоса на Фелисию. Она смущенно отвернулась и, вцепившись в сумку, уставилась на океан. Он ее успокаивал. Сказать ей было нечего, да и в целом одного извинения было достаточно, ведь ничего ужасного не случилось. Только вот почему-то кончики пальцев на руках Фел начало покалывать. Она знала, почему так происходило, но не хотела вспоминать причину, она хотела ее забыть.

– Не стоит, все в полном порядке.

– Красиво, правда? – кивнув на лазурные воды, колыхающиеся от движения лайнера, спросил мужчина и взглянул на Фел. Она не хотела снова смотреть в его глаза, потому не стала поворачиваться, а только коротко улыбнулась, рассматривая океан и небо над ним. Потом облизнула внезапно пересохшие губы.

– Да.

– Как вас зовут?

Фелисия вдруг застыла, чувствуя, как сердце начинает наращивать обороты. Его вопрос она посчитала нормальным, но в то же время… неуместным? Они просто пассажиры одного и того же лайнера. Просто незнакомые люди, которым по случайности пришлось столкнуться.

– Возможно однажды вы узнаете мое имя, – вдруг обернувшись к нему лицом, она подтянула уголки губ и встретилась с его глазами, которые непрерывно следили за каждым ее действием, – но не сейчас.

Фелисия повесила сумку на плечо и обошла молодого человека, уходя с прогулочной зоны. За ней вслед пронесся глухой звук шагов. А от мужчины донесся легкий шлейф апельсина.

– Меня зовут Даниэль!

***

К вечеру Фелисия разобралась с интернетом, попросив помощи у сотрудников, ей с удовольствием помогли его подключить. Теперь она могла отправлять подруге письма и сообщения и оперативно отвечать, не ожидая хорошего сигнала связи. К семи часам она уже была готова сходить и что-нибудь поесть, потому что весь день потратила на прогулки и сильно проголодалась. Отыскав ресторан, который входил в ее билет, она зашла внутрь, выбрала столик у иллюминатора, откуда было неплохо видно океан. Несколько минут она определялась с заказом и наконец выбрала сочный кусок мяса, овощной салат и чашечку латте с корицей. Пока ждала – наслаждалась видом за стеклом, где уже закатное солнце окрашивало небо в разные цвета, бросало сочные лучи на воду, где красивыми переливами отражался солнечный диск.

Заказ принесли достаточно быстро. Фелисия поблагодарила официанта и с аппетитом уставилась на тарелки, а потом наконец приступила к ужину. Желудок обволокло приятное чувство насыщения и вкусной еды.

Фел отвлекалась на любование Атлантикой в иллюминаторе, ела медленно, почти смакуя каждый кусочек. Вечерело. И океан готовился ко сну, на палубах загорались огни, выходило больше людей, готовились вечеринки на средних палубах. Когда Фел допила латте, то собралась уходить, предъявив свою бортовую карту. Почти у выхода из ресторана она, рассматривая уютную обстановку в деревянной облицовке, наткнулась взглядом на глаза, которые в приглушенном свете казались черными. Но Фелисия точно знала, какого они цвета. Она застыла на какие-то мимолетные мгновения, хлопнув ресницами. Даниэль с вилкой в руке застыл тоже. А потом Фелисия исчезла за дверью ресторана и быстрым шагом направилась в каюту.

Уже внутри, где она могла бы ощутить безопасность, Фел тронуло беспокойство. Она не поняла, связано ли это с новым знакомым, который по какой-то неведомой причине беспокоил ее, или с настоящей причиной пребывания на лайнере. Думать об этом хотелось меньше всего, но, к великому сожалению, для этого она сюда и пришла.

Фелисия переоделась в теплую пижаму, выключила кондиционер и умылась. Потом вынула ноутбук из чемодана и села на кровать. Ладони вспотели, пальцы задрожали. Она стала их теребить, уставившись в иллюминатор. Там, за стеклом, царила жизнь и трепетал океан. Краешек воды был немного виден – Атлантика покрасилась в черный. Впереди ее ждало еще много таких дней и ночей. Вдали от дома, от привычного Де-Мойна, от несчастья, которое не давало дышать полной грудью. Посреди тихого и волшебного океана. Когда Фел подумала о том, что она здесь совсем одна, роскошь лайнера не показалась ей спасением. Вдруг стало страшно от того, что она сойдет здесь с ума.

Когда-то специалисты ей говорили, что помогает прощение. Искреннее и настоящее прощение. Только вот Фелисия не могла на это решиться и прежде, чем попытаться, желала узнать правду. Она приехала сюда и решилась пересечь океан в надежде, что сможет отыскать то, что гложило ее израненное сердце долгие годы. Узнать причину, мотивы, узнать все до мельчайших деталей. И с этим решением она открыла ноутбук. Интернет работал неплохо. Первым делом Фел проверила почту, но писем там не оказалось. После она ввела нужный адрес в поисковую строку, открывая сайт. Страница, которая появилась перед ней, сразу перебросила в воспоминания, отозвавшиеся болезненным уколом в сердце.

Фел прикрыла глаза, не решаясь дальше смотреть на экран. Руки задрожали сильнее, она отвела взгляд к иллюминатору. Мимо где-то вдалеке прошелся другой лайнер, увешанный огнями. На расстоянии он показался очень маленьким.

Близилась ночь. В такое время уже никто не мог выйти из комнаты. Все должны были лечь в свои кровати. Но Фелисия не могла сомкнуть глаз. Она ворочалась в постели, шурша одеялом. На звуки ругались другие девочки в комнате, но Фел не думала об этом. Она не могла думать о других, когда самой хотелось исчезнуть. Через битый час бессонницы она удостоверилась, что все спят, и тогда вышла из комнаты. 

Никому не разрешали бродить по коридорам, где бело-зеленые стены сводили с ума. Никому не разрешали нарушить правила, но Фелисия не хотела с этим мириться и все равно выходила, когда не могла уснуть. На нее давили стены комнаты и душила боль. В свои пятнадцать лет она до сих пор не знала, что такое настоящая жизнь, любовь матери и забота отца. Не знала, что такое совместные ужины и праздники с родными. У нее не было никого. И существовать она с этим могла с трудом. Но Фелисия не отчаивалась настолько, чтобы попрощаться с жизнью. Она просто желала узнать ее, увидеть свет и удостовериться, что все это кошмарный затянувшийся сон.

– Фелисия, – послышалось сзади, и Фел медленно повернулась, прекрасно зная, кто ее окликнул. Она сконфуженно пожала плечами и сжала губы. – Ты снова ходишь по коридорам ночью?

– Я не могу спать.

– Мы уже с тобой это обсуждали, – вздохнув так тяжко, что у Фел в груди разлилось чувство вины, сказала миссис Эттвуд. 

– Извините. 

Миссис Эттвуд положила ладонь на плечо Фел, слегка сжав его. Фелисия смотрела в пол. И так случалось каждый раз, когда она нарушала правила. По кругу одно и то же. А потом женщина говорила…

– Пойдем, я заварю тебе чаю. 

И Фелисия покорно шла за ней в кабинет. Она часто думала о том, почему женщина сидела здесь допоздна, ведь дежурные всегда были на месте, а директору не обязательно было оставаться здесь ночью. Вероятно, на это были причины.

– Вот, с мелиссой. Выпей, и тебе станет лучше, – слегка улыбнувшись, миссис Эттвуд протянула чашку с чаем Фелисии. Она кивнула, не сильно желая его пить, но огорчать заботливую женщину и единственную, кто ее понимал, не хотелось. На лице директора залегли тени, под глазами – темные круги. Она устало кивнула в ответ и села за свой стол, занимаясь делами. Фелисия с тоской поджала губы, осмотрев кабинет, наверное, раз в сотый за все время. В ее копилку добавилась еще одна ужасная ночь с ароматом мелиссы. 

По щекам Фел потекли непрошенные слезы, и она с силой захлопнула крышку ноутбука, чувствуя, как сердце начинало щемить от боли. Фелисия поднялась с кровати, убрала ноутбук, умылась ледяной водой, но слезы продолжали течь. Она с силой сжала глаза и сомкнула челюсти, вот-вот готовая лопнуть от внезапно возникшей злости. Чтобы восстановить дыхание, ушло около пятнадцати минут. Фел стояла в ванной, глядя в зеркало. Искала ответ в своих лазурно-голубых глазах, покрасневших от слез. Что она хотела получить? Где найти силы на прощение? Как найти правду?

Через время, когда уже приблизилась ночь, она заглянула в иллюминатор, встречаясь с темнотой и идеально гладкой угольного цвета водой. Потом забралась в постель и уснула почти сразу, как только перестала плакать.

***

На утро Фелисия ужаснулась от того, как выглядело ее лицо. Проснулась она около восьми часов. Слезы испортили ее гладкую кожу и глаза, но, конечно, этого стоило ожидать. Она как могла привела себя в порядок, надела свежую футболку с шортами, прибрала постель. И потом ощутила головную боль, что тоже было естественным исходом. Обычно Фел не спала так много, потому решила больше такого не допускать. Боль нарастала, и Фел пришлось отыскать у себя обезболивающее средство. И только спустя полчаса ожидания, пока отступит боль, она причесала волосы и вышла из каюты, чтобы позавтракать.

Атлантика сегодня была еще краше. Уперевшись в борт, Фелисия взглянула на океан и тут же поймала спокойствие. Вода колыхалась вдалеке легкими волнами, а ближе к лайнеру все так же брызгами разлеталась в стороны. Плыли они медленно по ощущениям, но на самом деле наверняка было иначе – Фел ничего в этом не понимала. По палубе шли люди, кто-то также выползал из кают, зевая и потягиваясь. Кто-то уже навеселе шел к ресторанам. Жизнь на судне кипела, и никому не было дела до красоты за бортом. Фел казалось, что она одна ее замечает. Полюбовавшись блестящими на солнце волнами, Фел направилась в ресторан, где ужинала вчера. Она решила, что посмотрит другие заведения в другой раз. И когда пришла, то обнаружила, что тот же стол пустует. Радостно улыбнувшись, села на то же место, и рядом тут же материализовалась официантка с меню.

– Доброе утро. Что у вас лучше взять на завтрак? – с любопытством спросила Фелисия у девушки. Та задумалась, взметнув взгляд в сторону.

– Могу вам предложить сырную вафлю с яйцом и томатами, сегодня это блюдо утра, – официант вернула взгляд и горящими глазами посмотрела на Фел. Ее искренняя улыбка была очень милой и заряжала настроением. Фелисия улыбнулась в ответ и задержала взгляд на девушке. Та смущенно взметнула брови.

– Простите, задумалась. Хорошо, я вам доверяю. И латте с корицей, – сообщила Фелисия, и девушка упорхнула на кухню.

Пока заказ готовили, Фелисия смотрела на океан. Утренний, он казался еще волшебнее, чем обычно. В это время была своя атмосфера. Лучи прыгали по волнам, блеск отражался на воде, и ярко-синий цвет океана казался все еще нереальным. Почему Фелисия выбрала именно такой путь? Путешествие на лайнере, а не другая страна или какие-нибудь тяжелые испытания, или наоборот. Она не знала, просто однажды на улице ей попалась реклама, а потом мысли об этом заполнили голову. Фел решила, что это неплохой шанс. Но что из этого выйдет – не знал никто.

– Ваш заказ, приятного аппетита, – дружелюбно сообщила внезапно появившаяся официантка и также внезапно исчезла. В зале было достаточно много гостей, но при этом было тихо, что очень спасало утром. Голова все еще побаливала, но уже не так сильно. Фел собиралась приняться за завтрак, вдыхая приятные ароматы кофе и блюда, только ее прервал голос и человек, стоявший по левую руку. Боковым зрением Фел увидела его, и тембр голоса она не узнать не могла. Он впился в ее память острыми когтями.

– Доброе утро.

Фелисия повернула голову, опустив вилку на стол. Даниэль неловко подтянул уголок рта, хлопнув серыми глазами. Щетина на подбородке и щеках дрогнула. Фел в ответ не смогла улыбнуться. Его постоянные появления рядом с ней начинали пугать.

– И вам, Даниэль, – сделав акцент на имени, ответила Фелисия и вздохнула.

Хорошо начавшееся утро потенциально было подпорчено.

Глава 3

– Я хотел отдать вам это, – пожал плечами Даниэль и протянул Фелисии заколку для волос. Откуда она у него взялась? И ведь действительно вещь принадлежала Фел. Она в удивлении захлопала глазами, уставившись на заколку в его руке.

– А…

– Вы оставили ее вчера за этим столом, – словно поняв вопрос Фел, сообщил Даниэль. Он продолжал стоять с протянутой рукой как истукан. Фелисия надеялась, что он положит ее на стол, но этого не случилось, и она взяла вещь из его ладони. Коснувшись теплой кожи чужой руки, точно обожглась и быстро одернула руку. Она положила заколку в сумку, все еще не понимая, как могла забыть ее.

– Спасибо.

– Был рад помочь. Приятного аппетита, – пожелал Даниэль и исчез. Фелисия осмотрелась по сторонам, но, вероятно, мужчина вышел из ресторана. И как он только нашел ее? Или он узнал ее каюту и следил за каждым шагом? Фел дернулась от легкого недоумения, но дабы не портить путешествие, списала все на несчастное совпадение. Очередное. Завтрак уже немного остыл, но и таким он был очень вкусным. Официантка не прогадала, и Фелисия осталась довольна блюдом. Кофе оказался тоже замечательным, впрочем, как и вчера.

Когда Фелисия вдоволь наелась – предъявила свою бортовую карту и вышла из ресторана, вдыхая морской соленый воздух. Фел прислонилась к борту, разглядывая брызги и волны, которые были чуть могущественнее, чем вчера. Ей показалось, что океан не на шутку начал злиться, но эти разбушевавшиеся воды только еще больше завораживали. Фел не было страшно. Она не боялась неспокойной Атлантики и шторма. По крайней мере, пока не столкнулась. Понимала, что стихия слишком опасна, и не хотела лично увидеть ярость океана. Но что страшнее: быть одинокой всю жизнь, чувствуя с каждым годом нарастающую боль, или увидеть беснование океана, оказаться в его власти и пойти ко дну?

Фелисия медленно пошла по палубе, отметив, что солнце начало жечь сильнее. Она поднялась на палубу выше – ту заполнили жители лайнера. Кто-то развлекался на горках и в бассейне, кто-то сидел в баре, кто-то танцевал. Жизнь кипела. Корабль всем предоставил хороший отдых. И глядя на других, Фелисия понимала, что ей это не нужно. Как ни странно, но среди толпы народа она чувствовала себя в тишине. Будто никого вокруг не было. Она пришла сюда не чтобы отдохнуть, а чтобы найти правду. Только каждая мысль об этом заставляла вспоминать прошлое, и сердце разрывалось. Ничего не получалось. Фелисия не могла собраться, чтобы сделать шаг. Шаг в пропасть ради спасения самой себя.

– Фелисия, что произошло на этот раз? – строго спросила миссис Эттвуд, но в ее глазах не было ни намека на гнев. Она будто играла роль злой ведьмы только чтобы не показывать истинное отношение к Фел. Но Фелисия об этом не просила и не желала, чтобы к ней относились как-то иначе. Не так, как ко всем. Они ведь все одинаковые. Все брошенные и с разбитым маленьким сердцем. 

– Ничего. 

– Вы сцепились на ровном месте, – констатировала факт миссис Эттвуд, взглянув на рядом стоящую девочку. Та опустила взгляд в пол, точно признавала свою вину. Как бы не так! Фелисия знала, что эта несносная девчонка была хорошей актрисой.

– Не поделили украшение, больше такого не повторится, – ответила Фелисия, чувствуя себя полной дурой. Соседка молчала, как язык проглотила, и это злило больше всего. Только она по всей видимости не знала, что миссис Эттвуд далеко не глупая женщина. 

– А что скажешь ты? – спросила женщина у Сьюзен, и та подняла полный вины взгляд. Не хватало только слез. Фел закатила глаза. 

– Больше не повторится, – пропищала Сьюзен. На этом миссис Эттвуд отпустила ее, но попросила остаться Фел.

– Почему ты не сказала правду?

– Потому что Сьюзен сцепится со мной снова. Это бессмысленно. 

Миссис Эттвуд сочувственно сжала накрашенные ярко-розовой помадой губы и с тяжестью выдохнула. Фелисия поняла, что ей никогда не исправить это положение. Она будет стоять за себя до момента, пока перед ней не распахнется дверь этого чужого дома и не выпустит на свободу.

Вечером океан превращался в магическое поле. Это не просто вода, а целая музыкальная симфония и бесконечный источник вдохновения, – так подумалось Фелисии, когда она стояла у борта, окутанная ночью и светом ярких звезд. Они, как брызги красок, расписали темно-синее небо. Оно было точно испещрено мелкими сияющими светлячками, и оторвать взгляд от этой картины было сложно. Фелисия даже не могла моргнуть, ей хотелось найти и запомнить каждое созвездие. И было тепло, несмотря на жуткую стужу на сердце.

Атлантика в ночи казалась еще прекраснее. Вместе с тем опаснее. Океан словно покрывался темным одеялом, защищаясь. Или защищая от себя. Свет от огней на палубах плясал на волнах. Вдалеке высоко-высоко виднелся кусочек луны, прикрытый облаком. Она подглядывала за всеми. Этой ночью должно все измениться – вдруг подумалось Фел. Это предчувствие закралось в груди и укололо ее. Ноги начали подрагивать от волнения. «Эсмеральда» как будто ускорилась, и ее качнуло. Фел дернулась и осмотрелась, но все было в порядке. На палубах почти никого не было, но кто-то развлекался в атриуме. Фелисия обняла себя руками, устремив взгляд вперед, где волны наслаивались друг на друга. Их почти не было видно в темноте, но были заметны белые брызги воды, обрамленные светом с лайнера.

Фел стала думать. Слушать океан, его музыку, которая сейчас, в ночи, казалось еще громче, и думать. О том, как сложилась ее жизнь и почему она здесь. Почему сбежала из дома, из Де-Мойна, где знала почти каждую улочку. Почему сейчас было так тяжко на душе, несмотря на волшебную красоту Атлантики вокруг. Фел хотелось наслаждаться только природой, но ей нужно было найти правду. И что казалось очевидным – найти ее проще в Де-Мойне. Именно там ее окружали воспоминания из тяжелого детства. Только там она сумела бы что-то узнать. Что она могла вдали от дома за сотни миль?

Фелисия сбежала, потому что ей нужно было попытаться найти правду внутри себя и прощение. Хотя бы попытаться понять человека, который однажды совершил чудовищную ошибку. Несмотря на то, что у всех поступков есть причины, прощать было сложно. Это оказалось труднее, чем Фелисия думала. Ей приходилось в жизни простить многое, и это было не так уж и сложно, хотя сначала, конечно, казалось, что простить вообще нельзя. Оставить обиды на предателя, побороть внутри себя гнев и непонимание, принять проступки и отпустить. Но вот уже больше двадцати лет она хранила в себе миллионы вопросов и сотни возмущений, фунты злости и боли. Сердце сковал тридцатиградусный мороз. И вырвать из заледеневшей души обиду оказалось слишком тяжело.