КиберМиха. Полукровка

– Конечно. Кем бы я был? Простым крестьянином, пусть даже свободным гражданином. А здесь я могу изучать науки, языки разных народов. Когда дослужусь до определённого сана, меня будут учить государственному управлению, – со счастливым лицом, будто выиграл самую главную лотерею в своей жизни, рассказывал Алипий.

– И сколько языков ты знаешь?

– Греческий мой родной язык, римский должны знать все, кто живёт в империи. Ещё знаю славянский и болгарский. Обязательно буду учить персидский. Сейчас изучаю арабский язык. Мало ли куда меня могут направить служить империи и богам, всё может случится. Храмовые жрецы разбираются во многих науках, даже у городского главы всегда есть рядом капеллан, который вовремя даст нужный совет, – расхваливал службу храму мой храмовый гид.

Ну да, ну да. Было бы удивительно, если бы он хаял жрецов. Такое впечатление, что жрецы держат тотальный контроль во всех направлениях, в империи.

– Сколько лет ты, Алипий, служишь в послушниках?

– Я попал в храм в шестнадцать лет, прошло четыре года. Через год меня будут экзаменовать. Если экзамен сдам, то дадут сан викария, – гордо ответил послушник.

Ни хрена себе. Четыре года бегать на побегушках у послушников, чуток старше тебя? Нет, ребята, такого счастья мне не надо.

– О монахах что скажешь, об их службе? – решил я сменить тему, а то Алипий совсем заговорит мне мой мозг и завешает «лапшой» уши.

– У монахов всё проще. Их задача защитить храм, в основном монахов обучают воинскому искусству, иногда отправляют на границу, чтобы они могли получить боевой опыт.

– А что там с безбрачием, что совсем баб нельзя ласкать? – вспомнил я про то, что говорил жрец.

– Жениться нельзя, а иметь отношения с женщинами никто не запрещает. Тупые вояки, совсем не интересуются науками, – по последней фразе я сделал вывод, что Алипий не больно-то ладит с монахами-воинами, явно чем-то они его притесняют.

Подошло время обеда, Алипий отвёл меня в трапезную. А ничего здесь так кормят, жить можно. Овощная похлёбка, крупный кусок ржаного хлеба, козий сыр, вода, явно разбавленная вином. Плюсом яблоки, видимо прошлогодние, так как в этом году урожай ещё не поспел. В общем наелся «от пуза». Алипий отвёл меня в здание, где проживают служители храма. Здесь в отдельной келье, я завалился спать.

Проснулся я от того, что кто-то вошёл в келью. Не знаю чья интуиция сработала, но скорей всего чувство осторожности тела Михара, ведь он жил в достаточно опасных условиях. Значит у него могла выработаться привычка спать в тревожном сне. В комнатку, которую для меня предоставили, вошёл Плиний. Он прошёл к столу и сел не массивный табурет из дерева. Я тоже сел на кровати, которая больше походила на деревянные нары.

– Алипий рассказал мне, что немного объяснял тебе о жизни послушников. Я бы посоветовал выбор сделать в пользу служителя храма Римским богам. Здесь ты вне сомнений получишь хорошее образование. Тебя будут обучать не только наукам, но и владению оружием. Все храмовые служители проходят боевую подготовку. Тебя никто не будет принуждать насильно, только твой выбор играет решающую роль. Теперь расскажу немного о службе в легионе. Начинают там с рядового воина, продвигаться вверх по служебной лестнице можно только в случае, когда легионер отличается в чём-то. Некоторым легионерам приходится служить всю жизнь, только под конец службы они поднимаются на одну ступеньку или на две. Служба непростая, достаточно суровая и тяжёлая. Уйти из легиона можно в трёх случаях. Первый, если воин получил увечье. Он возвращается к гражданской жизни. Как ветерану ему предоставят льготы. Второй, став торговцем или крестьянином, он будет платить меньшие налоги. Со списком привилегий можешь ознакомиться позже. Третий вариант выхода из легиона – это прошение на имя императора. Но должна быть серьёзная причина. Например, легионер откроет мастерскую или мануфактуру, которая будет приносить пользу государству. Однако прошение легионер сможет написать не ранее, чем отслужит пятнадцать лет, – жрец говорил спокойным голосом, не проявляя какого-либо раздражения.

– А оставить службу храму возможно? – спросил я.

– Нет. Служба богам на всю жизнь, в этом я не буду вводить тебя в заблуждение. Но замечу, что жизнь жреца и военного значительно отличается, у жреца всегда больше власти, как и возможностей. Если ты не принимаешь постриг монаха, то всегда можешь завести семью, важный фактор в принятии решения, – продолжил убеждать меня Плиний.

– А если я всё же откажусь от ваших предложений? – всё же спросил я.

– Ты из рода ханов, в тебе течёт кровь гомунов, только поэтому ты до сих пор жив. Иначе твоя голова слетела бы с плеч ещё на границе. Тебе поставят протез и продадут на гладиаторский полигон, проще говоря в школу гладиаторов. Твоя дальнейшая судьба будет предсказуема, убивать на арене или быть убитым на потеху публике. Тебе дадут три дня на принятие решения, покидать келью нельзя, ты же пленный, тем более враг, – как-то разочарованно сообщил пастырь.

Плиний вздохнул, встал и вышел из кельи, оставив меня со моими мыслями. М-да, выбор небогат. Как в анекдоте: «хочешь вступить в колхоз – вступай, не хочешь – попробуй не вступи». Я завалился обратно на жёсткую кровать, подумать у меня есть о чём. И времени всего трое суток. Надо бы сначала для себя понять, чего я хочу на самом деле.

Интерлюдия 3. Таврида. Аббат Флавий. Рим. Кардинал Квинт.

Главный жрец Феодосийского храма аббат Флавий, как и хотел, связался с Верховным жрецом Рима кардиналом Квинтом. Связь обеспечивалась космическими спутниками, которые запущены по орбите планеты. В каждом крупном храме стояли модули ретрансляторов. Доступ к оборудованию имел ограниченный круг храмовых служителей. В Феодосийском храме таковых было четверо. Сам Флавий и три его помощника. Приор Викол занимал должность первого помощника аббата. Храмовый опцион1 Пимен, который командовал монахами в храме. И капеллан Прокл, именно Прокл контактировал с городскими властями в данном районе. У всех допущенных к модулю ретранслятора установлены биосетки в затылочной части головы. Биосетка – это индивидуальное устройство, выполняющее функции связи и базового хранения информации. Подключение к устройству связи происходило на расстоянии. В помещение с модулем, как правило заходил только приор Викол, для обслуживания аппаратуры. О том, что существует такая связь знали только храмовые жрецы, достигшие определённого сана и заслужившие доверие Верховных жрецов, после обязательного одобрения титанов. Связаться у Флавия получилось достаточно быстро. К связи подключился сам кардинал Квинт.

– «Слушаю тебя, Флавий. Имеются какие-то важные новости, раз ты связался напрямую со мной, да ещё и вне графика?» – заинтересовался кардинал Квинт.

– «Пограничные легионеры пленили молодого хана на границе с аварами. Я бы не стал беспокоить уважаемого Квинта, если бы не одна мелочь. Молодой хан Михар из рода Дуло, приходится родным племянником болгарскому царю Аспаруху Дуло. Но главное то, что он полукровка, родился от связи жреца Акроса и наложницы Хатун, которая приходилась родной дочерью кагану Кубрату Дуло. Этого молодого хана вполне реально использовать в нужной комбинации. Если мне будет позволено, то схему комбинации я вышлю», – поделился своими планами Флавий с высоким начальством.

– «Хорошо. Схему комбинации отправляй. Я изучу, что ты там придумал. Если понадобится, то получу одобрение от титанов, будь на связи», – ответил кардинал Квинт и отключился.

После отключения связи Флавий улыбнулся. Никаких сомнений у аббата не было, что комбинация сработает. Аварский каганат набирает силу, распространяя своё влияние на огромные территории. Всё бы ничего, пусть себе завоёвывают другие народы, но авары никак не идут на контакт с Римом, а это неприемлемо. Вот и подумалось Флавию, что Михара можно использовать каким-либо способом, чтобы усмирить аваров, ведь мальчишка благородной крови. Если не сможет возвысится в самом Аварском каганате, то можно создать что-то другое, что поглотит несговорчивых аваров. А пока можно побеседовать с молодым ханом. Но прежде Флавий решил узнать у Плиния, чем закончилась беседа пастыря и пленного дикаря. Флавий велел одному из послушников пригласить пастыря Плиния в свою келью, которая значительно отличалась от жилых помещений рядовых послушников в лучшую сторону. Через десяток минут Плиний вошёл в келью Флавия.

– Проходи, Плиний, присаживайся к столу. Вина?

Получив согласие от пастыря, что тот не против выпить бокал вина, Флавий кивнул послушнику, который прислуживал аббату. После этого Флавий взмахом руки отправил послушника из своей кельи, разговор должен происходить наедине.

– Есть что сказать? – спросил Флавий, дождавшись, когда Плиний утолит жажду вином.

– Как я уже говорил, пленник не так прост. Он точно не даст согласия служить храму послушником, это заметно по его взгляду. Хотя некоторые подробности он выслушал. Очень сомневаюсь в том, что его можно держать под какими-либо правилами. Он степняк, а значит привык к вольной жизни. Я считаю, что этот молодой хан всегда будет думать о побеге. Есть в его взгляде непокорность. Если тебе, Флавий интересно моё мнение, то я бы его казнил, он вне сомнений нам враг, – вполне искренне ответил Плиний, продолжая делать небольшие глотки вина из бокала.

– Я услышал тебя, пастырь. Можешь возвращаться на границу, за пленника благодарю, я не забуду этой услуги, – сухо ответил Флавий.

Плиний допил вино и покинул келью Флавия. Флавий же решил, что поговорит с пленником через пару суток, пусть повариться в собственном соку, наедине со своими мыслями.

Примерно в это же время кардинал Квинт изучил схему комбинаций, что ему выслал аббат Флавий. Ввести молодого хана в игру за престол Аварского каганата – хорошая мысль. Тем более в то время, когда Аварский каганат стали раздирать междоусобицы, а с востока наступают хазары, которые могут создать сильный каганат. Великий каган Рустам-хан не в состоянии удерживать власть, пройдёт ещё несколько лет и каганат рассыпится на несколько племенных образований. Как политик Квинт понимал, что Аварский каганат играет важную роль в объединении провинций Римской империи. Пока есть общий враг, провинции обязательно будут держаться вместе, а союзники, что составляют буферную зону, могут начать отделяться от империи, ведь они до сих пор не включены в состав империи. Комбинация интересная, об этом стоит поговорить с главой титанов. Основная база ППД титанов расположена на малом континенте в южных морях, а именно на территории Австралии. Можно было бы связаться с президентом Салюсом через спутниковую связь, но лучше всего – это личный контакт. Приняв решение, Квинт дождался тёмного времени суток, чтобы использовать атмосферный флаер-бот для перелёта на южный континент. Таковой имелся в Главном храме Рима. Бот стоял на закрытой территории и тщательно охранялся от посторонних взглядов. Через три часа Квинт попал в резиденцию Салюса. Главный титан принял Квинта безотлагательно, понимая, что только экстренная ситуация заставила Квинта воспользоваться таким транспортом, о котором знали только самые верные титанам гомуны.

– Квинт, предлагаю сразу говорить о деле, которое тебя сюда привело, – решительно заявил Салюс.

Квинт, как персона приближённая к власти, а кроме этого, ещё и кандидат в титаны, знал, что Салюс имеет возраст более тысячи лет. Это говорит о том, что вакцина альфаробов работает, раз позволяет перешагнуть жизненный порог в тысячелетие. Квинт подчинился, он выложил схему комбинаций по внедрению молодого хана в политическую игру Аварского каганата.

– О, боги, мне бы ваши заботы. Сейчас набирают силы религии, на Востоке – Ислам, в то же время на Западе – христианство. Вот о чём надо думать. Наступает пора, когда с Римскими богами следует распрощаться, – с досадой произнёс Салюс.

– Прошу прощения, Салюс. Я так понимаю, что мы все начнём менять политику? – удивился Квинт.

– Именно так. Искусственный интеллект выдал анализ, что христианство будет набирать обороты, как собственно религия Ислама. Мы до сих пор не можем обрести влияние в таких государствах, как Тан и Сун. Тьфу ты чёрт. Я не успеваю запоминать названия образований в Азии, не проходит и сто лет, как они вновь меняют власть и провозглашают новое государство. Но я сейчас не об этом. В Азии много религиозных течений. Сейчас мы пытаемся влиться в ислам и буддизм. А вот в Европе пора склоняться в сторону христиан.

– Мы, конечно, не занимались гонением христиан. Но как сменим направление? Мы потеряем паству, которая свято верит в Римских богов? – до растерянности удивился Квинт.

– Просто. Всё сделаем просто. Начнём поддерживать христиан, вводим в их общество своих людей, схема давно известна, – ответил Салюс.

– Но меня все знают как жреца Римских богов, никто не поверит, что я отказался от своей веры.

– Не смеши меня, Квинт. Ты получишь перевод, инициацию вакциной, а также гражданство титанов. Переведём тебя на другое направление, пора осваивать континенты в Западном полушарии этой планеты, где дикарей хватает. На Совете твой вопрос практически решён, пять десять лет и кардинала Квинта не станет, но пока ты должен оказывать сочувствие и содействие всем христианам. Неподконтрольных лидеров мы позже устраним, поставив на их место своих людей. Что касается вашей с Флавием интриги по поводу молодого хана. То прими мой совет. Отправьте его на арену, на годик или на два. Если выживет, тогда можно воспринимать его, как стоящую фигуру. В этом вопросе я даю тебе возможность решать самому. Как поступишь, так пусть и будет, мог и не прилетать сюда, а обойтись простой связью, – каким-то безразличным тоном отмахнулся Салюс.

– Я хотел получить разрешение на установку этому полукровке биопротезы и биосетку.

– Ну с биопротезами более-менее понятно, а биосетку зачем? – даже удивился Салюс.

– Чтобы держать его под полным контролем, я считаю, так будет надёжнее, – ответил Квинт.

Салюс резко развернулся к своему гостю, посмотрел на Квинта с некоторой усмешкой.

– Квинт, когда-то на планете Тита, я начинал свою научную деятельность, как специалист по разработке новых систем биосетки. Я очень много знаю об этом. Программы можно сбить при хорошем ударе по затылочной части головы, на гране смерти. В таком случае пациент выходит из-под контроля. Его действия становятся непредсказуемыми. Или допусти вариант, что твой абориген сможет разобраться в программе, ведь она у него в голове, и снять ваш блок контроля. Тогда ты получишь очень неприятного противника. Тебе нужна такая проблема?

– Но для того, чтобы что-то сделать с программой или разобраться в ней, следует иметь образование программиста, хотя бы в начальной стадии. Чего у аборигена не может быть априори, даже представлять этого не хочу, – попробовал возразить Квинт.

– Я бы посоветовал тебе не делать этого, зачем создавать себе в будущем проблемы. Какие протезы планируете поставить этому дикарю?

– Биопротезы, на костной основе, он ещё молод, – ответил Квинт.

– Понятно. Ты хочешь, чтобы вместе с возрастом у аборигена росли конечности в соответствии с телом. А также, чтобы протезы на основе металла не бросались в глаза посторонним людям. Даже интересно, как он будет сражаться на арене. Я тебе советую, хотя бы ненадолго отправить его в школу гладиаторов, пока готовите под него основу для дальнейших действий по захвату власти в Аварском каганате. Воинское образование дикарю не помешает, если хотите, чтобы ваша интрига сработала. Кстати, Квинт, тебе известно, что придётся объект инициировать гаммаробами или дельтаробами, чтобы биопротезы росли в соответствии с телом, а это увеличит жизненный срок? – спросил Салюс.

– Да, мне это известно, – решительно ответил Квинт.

– Хорошо, даю разрешение под твою ответственность. Обязательно сообщи, когда твой подопечный выйдет на арену, приеду инкогнито и посмотрю на этот бой, если не потеряю к этому интерес, – усмехнулся Салюс.

Квинт покидал резиденцию Салюса с двояким чувством. Вроде он добился своего, но инициатива может поиметь инициатора, если что-то пойдёт не так. В обратный путь Квинт вылетел с расчётом, чтобы попасть в Рим в ночное время суток. А по возвращению, кардинал Квинт связался с аббатом Флавием, дав ему инструкции, как они поступят с пленником. Для операции с аборигеном на полуостров Таврида вылетела группа биологов, которые проведут нужные операции.

670 год. Римская империя. Таврида. Полукровка Михар.

Итак, мне дали трое суток на подумать. Ну что же, спасибо большое, что сразу не продали калеку в рабство. Я в очередной раз глянул на свою культю. Рана заживала достаточно бодро. А на бедре вообще остался чуть-чуть синеватый шрам. Интересно, чем таким они здесь лечат? Пока не понимаю. И вообще, пастырь говорил о протезе, который будет не хуже моей живой руки. Тогда непонятно, чего они пуляют стрелами и машут мечами, а пороха и огнестрела не наблюдается. Что, порох изобрести сложнее, чем создать протез? Что-то тут не так. Чего-то я не знаю, не хватает информации. В келью вошёл послушник Алипий. Принёс мне обеденную похлёбку, кусок ржаного хлеба и воды. Воды целое ведро. Зачем так много? Я им что, верблюд, чтобы вёдрами пить? Нет, температура здесь жарковатая, но на улице. В келье из-за каменных стен вполне прохладно. Решил спросить об этом Алипия, говорить с ним никто не запрещал.

– Алипий, ты зачем воды целое ведро притащил?

– Смывать в уборной, когда справишь естественные надобности, – ответил послушник.

– А куда всё это дерьмо утекает, у вас что, канализация? – не удержался от вопроса я.

– В выгребную яму, потом послушники выносят это на поля, естественное удобрение полезно для растений, – ответил Алипий и вышел из кельи.

Охренеть. Здесь что, маму вашу, Япония? Я слышал, что в Японии используют человеческие отходы для удобрения почвы. В келье действительно имелось место, отгорожено перегородкой, а там дырка в полу. Могли бы и унитаз изобрести, а то какие-то непонятные протезы изобрели, а на унитаз мозгов не хватило. Я встал с кровати и подошёл к столу. Взял деревянную ложку и попробовал похлёбку. Ага, супчик-голубчик. Не борщ со сметаной, конечно, но есть похоже можно. Выхлебал баланду, съел хлеб, запил водой. Вновь улёгся на кровать, заложив руки за голову, точнее одну руку. Итак, что мы имеем в «сухом» остатке? Я в теле какого-то придурка, которому отрубили руку. А придурок вовсе не придурок, а внук некогда грозного кагана. То, что удалось вытащить из памяти пациента, у него было три сотни всадников, так сказать личный отряд. Неплохо простроился пацан, свои солдаты имеются. Сто бойцов погибли в бою с легионерами. А где остальные две сотни? Справляют поминки по хану? Не смешно. Мне предлагают стать послушником или легионером. Послушником точно нет. Чтобы три года таскать дерьмо за братьями по вере? Увольте, это точно не мой предел счастья. А что легионер? Стать солдатом и воевать за Римскую империю. А что, вполне возможно. Как минимум разберусь, как здесь воюют. Опять же при варианте установки мне протеза. Что такое протезы я знаю, видел у ребят, когда лежал в госпитале после ранения. Как с таким воевать, пока не представляю. А что у меня есть из плюсов, чтобы адаптироваться здесь? Тело, в которое я попал, умело хорошо стрелять из лука. Пастырь говорил, что пацан уложил много легионеров. Допустим, что методом медитации я смогу синхронизировать свой разум и возможности тела, ведь с верховой ездой получилось. Сюда доехали, а я даже задницу себе не натёр. В легионерах наверняка подучат, как там железной и острой палкой махать. Пока гонял в голове разные мысли, наступил вечер. На ужин принесли кашу и хлеб, для попить снова вода. Ладно, не жалуемся, русские не сдаются. После ужина я фактически сразу уснул.

Следующий день у меня прошёл однообразно. Ел, пил, гадил в дырку, что в полу. Пробовал придумать план побега, но ничего умного в голову не пришло. При побеге могут запросто грохнуть, тем более меня об этом предупредили. А умирать я сейчас не собираюсь, как минимум до того, пока не наступит момент, когда можно плюнуть на свою жизнь и забрать с собой парочку врагов. Подождём и посмотрим, как будут развиваться события. Следующий день прошёл так же, как и предыдущий. А вот на третий день появился святоша. На нём была белая сутана, даже без пятен. Какой аккуратный, даже во время еды не обляпается. Сразу видно какой-то маленький босс, вроде шишки на ровном месте. Святоша прошёл без всякого моего разрешения вглубь кельи, сразу сел на массивный табурет. Хотя при чём здесь моё разрешение? Келья-то принадлежит храму, вот он и ведёт себя соответственно, как хозяин.

– Насколько я понимаю, в послушники ты идти отказался. Или передумал?

– В послушники точно нет, не мой вариант, – ответил я.

– В принципе, по тебе принято решение. Тебе поставят протезы, станешь в некотором смысле дееспособным. Ты пройдёшь испытание, потом будут дальнейшие решения по твоему вопросу.

– Какое ещё испытание, мы об этом не договаривались? – попробовал возмутиться я, так как не успел сказать, что согласен пойти в легионеры.

– Уже не важно. Обо всё поговорим после, когда ты станешь полноценным с руками, – заявил этот святоша весь в белом и покинул келью.

Что за инсинуации? Хотел я возмутиться, но увы, жрец уже свалил. Так, стоп. Что он там про руки говорил? Мне поставят протезы? Разве протез не один? Вторая-то рука у меня целая.

– Эй, черти полосатые, кто мне пояснит, что здесь происходит? – покричал я в дверь, которую заперли.

По понятной причине ответа я не дождался. Вечером мне принесли ужин, после приёма пищи я резко захотел спать. Последнее, что успел подумать, похоже мне подсыпали снотворного.

670 год. Таврида. Операция в храме. Эпизоды.

Аббат Флавий вызвал к себе опциона Пимена, чтобы поставить задачу перед командиром монахов-воинов.

– Пимен, я ожидаю гостей из Рима, сегодня ночью. Прилетят на летательном аппарате.

– Мне следует подготовить площадку? – сразу ухватил суть разговора опцион.

– Именно. Сними посты с западной стены, удали всех, кто может стать случайным свидетелем. Сколько у тебя инициированных?

– Два десятка, – ответил опцион Пимен.

– Достаточно. Вот их и поставь, чтобы проследили за секретностью. Ночью проведут операцию с нашим пленником в том здании, что у западной стены.

– Будет исполнено, – ответил опцион, поклонившись, Пимен вышел от аббата.

Гости из Рима прилетели за два часа до полуночи. Встречал их сам Флавий. Он объяснил, что требуется сделать с пациентом, старший инженер-биолог только кивнул.

– Флавий, у вас какой уровень допуска? – спросил старший инженер.

– Третий, – ответил аббат.

– Прошу прощения, аббат, вы не можете присутствовать при операции. Ещё раз уточняю нашу задачу. Мы вживляем биосетку, ампутируем обрубок руки и вторую руку, вживляем биопротез на костной основе, вводим в кровь вакцину гаммароба, так как вакцину дельтароба не прихватили с собой. Нам потребуется примерно шесть часов, ваша задача обеспечить безопасность, – сообщил старший инженер безапелляционным тоном.

Флавий кивнул, ему нечего было возразить. Уснувшего пациента ещё три часа назад доставили в домик у западной стены, где пройдёт операция. Гости привезли с собой ящики, которые таскали сами, не доверив это служителям храма. Среди инженеров были два стажёра, которых взяли с собой для практических занятий. Оба молодых человека таскали ящики с улицы в небольшое здание. Один из стажёров, достал носовой платок из заднего кармана комбинезона, чтобы вытереть пот со лба. Он не заметил, как из кармана выпал листок, сложенный вчетверо. Стажёр совсем забыл, что три дня назад он сдавал экзамен по настройке программы биосетки, и вовремя не избавился от шпаргалки. Шквальный ветер подхватил листок и перенёс его к кустам, которые росли возле самой стены. Стажёры этого не заметили, они продолжали таскать ящики в здание. Операцию провели за шесть часов, как и обещал старший инженер. Биопротезы встали на место от плечевых суставов. Вживили биосетку и настроили её, так, чтобы пациент не мог её перенастроить. Поставили простейший блок на программу, понимая, что у дикаря не может быть образования программиста. Ввели в кровь вакцину гаммаробов. Настройку биосетки поручили стажёрам. А чего, собственно, переживать? Подумаешь какой-то пленник. Стажёр-девушка очень волновалась, и случайно набрала совершенно не ту комбинацию. Испугавшись, что старший инженер будет её ругать, может и от практики отстранить. Она ничего говорить не стала, подумав, если сдохнет дикарь, то одним дикарём будет меньше. Переживать о недоразвитых она не собиралась.

– Мы поставили самую простую модель биосетки, ту, что имелась в наличии. В остальном всё в базовых настройках. Руки у него заработают примерно через сутки, когда нервная система адаптируется. Вакцина поставлена, тоже ничего нового. В биосетке поставили блок, чтобы он не испытывал к Римской империи негативных эмоций. Но если пациент попадёт под удар током, то настройки встанут на базовые позиции, – проинструктировал старший биолог Флавия, прежде чем совершить посадку в атмосферный бот.