Вспышка

Бедняги, им следовало выбрать другую цель, тогда у них был бы шанс. А теперь их ждёт только потеря времени и мое презрение.

– Поверь, больше не увидишь. Вам выпала редкая возможность. Смотреть можно, но трогать и пускать слюни – нельзя.

– Такое ощущение, что ты музейный экспонат, – нашелся брюнет с кольцом.

– Почти угадал. Только я из частной коллекции.

– И что же ты делаешь тут, малышка? – спросил блондин.

– Захотелось позлить папочку? – в разговор вступил второй брюнет. – Давай познакомимся поближе, и мы решим твою маленькую проблему.

– Фиговые из вас стрелки, ребята, каждая теория – и четко мимо. Если до вас еще не дошло, то я явно пришла сюда не для того, чтобы тратить свое время на таких, как вы! Так что мой вам совет: идите и обрабатывайте какую-нибудь другую цыпочку, тогда у вас появится реальный шанс пострелять своими холостыми!

Они начинали меня раздражать. К тому же голова болела так сильно, что хотелось кричать, чтобы избавиться от этой пульсации. А если бы еще знали кто мой папочка, то даже побоялись посмотреть в мою сторону.

– Тебя явно не научили уважительно разговаривать, дрянь! Но ты не переживай, мы тебе преподадим хороший урок, который ты выучишь на отлично. – Кажется, холостой брюнет обиделся на мои слова.

– И в каком колледже для отстающих вас учили преподавать?

Ну и где же черти носят этого мудака? Почему я должна терпеть этих имбецилов, которые уже начинают выходить из себя? Мы договорились встретиться у бара в 1:30 a.m., а уже 1:36 a.m., за эти шесть минут я почти успела начать драку у него в клубе, но его это, походу, не волнует!

Блондин наклонился ко мне. От него жутко разило перегаром.

– Барби, ты явно не поняла, что ты не в своем домике мечты, а мы не твои кены на побегушках, поэтому захлопни свой ротик и делай, что говорят. Тогда тебе, возможно, будет и приятно.

– И что же приятного, ты хочешь сделать моей «Крохе», Лось? – не прошло и года, явился! Значит разбить пару бутылок об голову этих долбоебов мне не удастся, ну ладно… Собственно, это и не входило в мои планы.

– Крег? – Блондин-лосяра явно был удивлен настолько, что аж потерялся.

– Мы не знали, что девчонка с тобой. Она нам не сказала, что ждет тебя. Если бы мы знали, то никогда… – Но Крег не дал окольцованному брюнету договорить.

– Довольно, свалите с моих глаз.

Убрались они довольно быстро.

– Зачет! Оперативно ты их.

– Кроха, у тебя совсем отсутствует такая элементарная функция, как держать язык за зубами? Можешь и не отвечать, это риторический вопрос. А что бы было, если бы я задержался? Кстати, тебе идет быть блондинкой, не думала перекраситься?

– За комплимент спасибо, но тратить время и нервы на постоянную подкраску корней – это не про меня. Ты же знаешь, я слишком ленива для таких манипуляций. И поверь, я не ввязываюсь в ситуации, из которых не смогу выйти сухой из воды. А еще я была уверена, что ты не оставишь свою «Кроху» в беде. Ведь так, Арон?

Арон – это настоящее имя Крега, и оно мне значительно больше нравится, и идеально ему подходит. Арон – симпатичный молодой человек: высокий, подтянутый, с правильными чертами лица. В моей школе он свободно бы был самым горячим парнем, за которым охотились не только все девчонки. Но он не учился в моей школе. Да и школу он закончил лет восемь назад. Сейчас ему двадцать пять. Он владеет клубом «Рове». По наследству от отца ему достались банда и семейный бизнес по производству и сбыту наркоты. Просто завидный холостяк Уэстмонта.

С Ароном мы познакомились, когда я переехала в L.A. Два года назад. Это были мои первые дни в Городе Ангелов, и я никого здесь не знала. Я пошла на пляж, хотела подумать и настроиться на первые дни в новой школе, хотя это меня не пугало, уже тогда я твердо решила, что стану в ней королевой.

Моя мама быстро повторно вышла замуж за итальянца по имени Эрнесто. Уж не знаю, что Брукс полюбила больше: самого Эрнесто или его винодельню. У меня с новым папочкой отношения не заладились сразу, поэтому дома я чувствовала себя некомфортно. Чтобы не нарушать царившую в нашем новом доме семейную идиллию, я взяла шампанское и пошла к океану.

Допив бутылку, я опьянела. Мне было четырнадцать, не привыкшая к такому количеству алкоголя. И мне в голову пришла гениальная идея поплескаться в воде, только вот я не умела плавать, а волны, как назло, были высокими, как раз для серфинга. Но меня это не остановило, я была пьяна и расстроена.

Я начала тонуть, что было ожидаемо, но тут появился он – мой спаситель, который и выловил меня из волн Тихого океана. Арон возвращался с удачно совершенной сделки, он привез товар для вечеринки одного из местных парней, и, по счастливой случайности, решил прогуляться вдоль берега. Там он и увидел меня, пошатывающуюся и бредущую к океану. Сначала он не обратил на меня особого внимания, но все же заметил, что меня накрыло волной и я не выплываю. Тогда в нем проснулся супермен.

После мы сидели на берегу и болтали. Он узнал меня почти сразу по фото, которое показывали по всем новостям во время суда над отцом. Но сказал он об этом только к концу вечера. Ему стало интересно с чего такая богатая наследница, как я, решила стать кормом для рыб.

– Что, лак для ногтей был недостаточно розовым для тебя и ты решила свести счеты с жизнью? – спросил Арон, явно издеваясь надо мной. Мне нравилось, что кто-то общается со мной обычно. Я потеряла много друзей в связи с судебным процессом и переездом. Кто-то был рад лишний раз тыкнуть меня тем, что моего отца поймали, а мать быстро нашла замену. Хотя меня это не особо беспокоило, я переживала за папочку. Другие пытались меня жалеть – это было унизительно и мерзко. Поэтому я прекратила все эти токсичные контакты.

После спиртного и холодной воды меня одолела икота, что еще больше веселило Арона.

– Нет, я просто хотела почувствовать себя русалкой.

– Ха-ха! – Он закатился со смеха. – Это самый гениальный повод, который я только слышал! Кроха, не хочу тебя огорчать, но русалочкой тебе не быть. Твоя доля – мучить только сухопутных обитателей этого мира. Ну не дуйся и даже не пытайся повторить свой подвиг снова, я, определенно, второй раз мокнуть не собираюсь.

– Даже не думала.

Какое-то время мы сидели в тишине. Я была уверена, что он сейчас уйдет. Зачем ему нянчиться со мной. Но Арон продолжал сидеть и смотреть на океан. Нависшая тишина напрягала, но и найти слов, чтобы завязать беседу, я не находила. Поэтому я сидела и мысленно ругала себя за беспечность и неуклюжесть и внезапно проснувшуюся скромность. Тишину нарушил Арон.

– Как тебе Город Ангелов? Соответствует твоим ожиданиям?

– А, что? – Его голос вырвал меня из клубка собственных мыслей. – Нет. Не знаю. То есть я еще не поняла. Мы тут меньше недели, только разбираем коробки и обустраиваемся. Я даже не была нигде. Не было времени и возможности посмотреть город. Могу сказать, что климат значительно отличается от Нью-Йорка. – Господи, что я несу?!

– Хм, я понял. Акклиматизация только начинается. Но уверен, тебе здесь понравится.

– Ты так думаешь? Не знаю, тут все кажется таким чужим.

– Конечно, понравится, это же Калифорния, мировая столица киноиндустрии. Кроха, ты, определенно, найдешь тут свое место, этот город любит таких маленьких сучек. Просто тебя выдернули из твоей зоны комфорта, но скоро ты еще всем здесь покажешь.

– Ха, ну у меня просто не остается выбора.

– Кстати, в какую школу ты идешь?

– Бишоп Монтгомери Хай.

– Идеальное место для тебя. Там ты точно будешь на своем месте и среди тебе подобных. Не пройдет и месяца, как будешь отжигать на всех крутых вечеринках. Станешь капитаном черлидеров, или президентом какого-нибудь студенческого сообщества. Или как там еще проявляется власть?

– У тебя какие-то проблемы с богатыми людьми? Ты и сам не похож на отброса общества.

– Проблем у меня с вами нет. Я люблю богачей, они самые доходные клиенты, которые не дают мне стать отбросом общества, как ты выразилась. Благодаря вам, привилегированным детишкам, я даже смог позволить себе местный колледж.

– Чем ты занимаешься?

– Приношу радость людям.

– Ну на роль клоуна или стриптизера ты не подходишь. Значит толкаешь наркоту. – Это не был не вопрос, а утверждение. Арон, конечно, не был похож на типичного сбытчика дури, но что-то навело тогда меня именно на эту мысль. Я всегда хорошо разбиралась в людях, делила их на тех, кто мне нравится, и тех, кто нет. Не в плане добра или зла, а просто по личным ощущениям.

– Сообразительная и дерзкая. В тебе столько качеств, которые пугают большинство людей.

– Так да? Ты уходишь от ответа, но я права.

– Да, я занимаюсь реализацией кайфа. Но стой, почему я не подхожу на роль стриптизера? Никто мне еще не говорил, что у меня какие-то проблемы с телом. – Теперь моя очередь смеяться. Его тело было действительно шикарным, в колледже он определенно занимался каким-то видом спорта.

– Ты, просто, не похож на человека, который стал торговать своим телом, чужим пожалуйста, но не своим. Думаю, это противоречит твоим принципам. Возможно, я ошибаюсь. – Он промолчал, думаю, это означало, что я попала в цель. Поэтому я решила продолжить удовлетворять свое любопытство. – Лакросс или футбол?

– Прости, что?

– Каким видом спорта ты занимался в колледже?

– Ах, да. В колледже я немного играл в лакросс. Девчонки же любят спортсменов. А вообще предпочитаю серфинг. Покорение волн – это моя тема.

– Серфинг? О нем я и не подумала, хотя это самое логичное, ведь тут целый океан. На серферов девчонки западают меньше, здесь, наверное, каждый второй этим занимается?

– Верно, умением покорять волны тут можно удивить только тебя.

– Тебе нравится твоя работа? – Мне хотелось понять, на сколько процентов Арон bad boy.

– Это не работа мечты, но работа, она приносит деньги. Это лучше, чем работать в душном офисе за копейки. К тому же я никого не принуждаю, люди сами решают себя убивать, я лишь выполняю их желания.

– Прямо как джин. На кого ты работаешь?

– На отца. Да сомнительный семейный бизнес, но что есть.

Так Арон и рассказал мне, что его отец глава одной из крупных банд в Уестмонде. Именно они самые главные игроки на рынке кайфа. Также тогда я услышала лекцию про темные районы L.A., и на какие улицы соваться не следует, какие порядки, и законы там действуют. Раньше я никогда не сталкивалась с такой стороной жизни. Нет, я, конечно, знала, что в любом городе есть злачные места, но 250 убийств за полгода, было для меня шоком.

– Ты сам употребляешь?

– Нет, я придерживаюсь правила отца. Свой товар пробовать нельзя, это вредно для бизнеса. Да и в целом, я слишком эгоистичен и нарциссичен, чтобы травить себя. Так что Кроха, и тебе не советую.

– Я согласна. Наркота для слабаков!

– Судя по всему, ты предпочитаешь алкоголь. И, судя по бутылке, хороший.

– Тяжелая акклиматизация.

– Аргумент засчитан. Рад, что спас тебя. Ты значительно подняла мне настроение. Но мне пора, радость сама себя не доставит. Так что джину пора выбираться из бутылки и выполнять желания. – С этими словами он поднялся и начал собираться.

– Я тоже рада, что ты меня спас. Это был лучший день здесь. Спасибо тебе!

– Неужели я дождался благодарности спустя пару часов после своего героического поступка??

– Да, запомни этот момент.

– Отмечу в календаре, – это продолжало его веселить. При этом он так мило улыбался, думаю, сводил с ума он не столько внешностью, сколько улыбкой.

– Кстати, меня зовут… – я не успела договорить, как он перебил меня.

– Я знаю, фото твоей семьи мелькали по телеку не одну неделю. Так что приятно познакомиться, мисс Вандер-Скотт. Меня зовут Арон. – Мы обменялись рукопожатиями, думаю, с того момента и началась наша дружба.

– А я еще не поняла приятно мне с тобой познакомиться или нет, – меня напрягло, что он знал, кто я, но молчал.

– Поверь, тебе тоже будет приятно! – после этих слов, он начал уходить. Отойдя на десять метров, обернулся и добавил: – Я не могу позволить тебе жить рядом с океаном, если ты не умеешь плавать. Так что с завтрашнего дня начинаются уроки преображения. Не обещаю, что в русалку, но в пловца точно. Жду завтра в 8:00 p.m. И без опозданий.

Так и началось наше общение, ежедневные встречи по вечерам до начала учебы. Арон учил меня плавать. Он был терпеливым учителем, хотя и ругался, когда я утягивала его с собой на дно, заставляя глотать соленую воду. Но все же у него получилось и теперь меня не страшно отпускать на пляж.

Вот в очередной урок, когда я уже зашла в воду и пыталась применить теорию, которую Арон в меня усердно вдалбливал, он задал мне вопрос:

– Ты никогда не задумывалась, для чего стерилизуют иглы, которыми делают смертельные инъекции?

На какое-то время я действительно над этим задумалась.

– Арон, какого черта! Что за дурацкий вопрос? На кой мне этот бред

– Ахаххахах! Зато ты плывешь нормально, Твой мозг думает об этой непонятной дряни, а не о том, как плыть. – Эта тварина явно собой довольна.

– Тебе повезло, что это сработало. Прям учитель года!

– Ну же, Кроха, я знаю, что делаю. Собственно, как и твое тело. Не забывай, наши предки вышли из воды. Твоя пра-в-n-степени бабка когда-то в форме одноклеточной вылезла из океана покорять сушу, для того чтобы спустя миллиарды лет, ты смогла вернуться и покорять водные просторы.

– Признайся, у тебя сегодня день тупых вопросов? Или ты где-то долбанулся головой, поэтому несешь хрень? – Я уже вышла из воды и села рядом, обняв Арона своим мокрым телом. Он слегка поморщился, но не отстранился. Но мои вопросы предпочел оставить без внимания. Его молчаливость меня беспокоила. – Эй, бро, у тебя все хорошо? Ты мне сегодня не нравишься.

– Хм, я уверен, что я каждый день достаточно секси, чтоб девочки по мне текли.

– Твоя сексуальная задница не освобождает тебя от ответа, – я не смогла удержаться от того, чтобы не закатить глаза.

– Все хорошо. Тебе не нужно переживать за меня, Кроха. Просто был поздний заказ, и я не выспался. Сегодня познакомься с одной из моих личностей – тормозом Ароном

– Он мне определенно не нравится. Если бы я начала тонуть, этот тормоз сообразил к тому моменту, когда я бы уже кормила рыб. – Арон обнял меня крепче.

– Кроха, я всегда тебя спасу.

После наших «уроков» мы обычно ели бутерброды и фрукты, которые я приносила, и болтали. Я рассказывала о своей жизни в Нью-Йорке, о том, как все изменилось после ареста отца, он – о своей семье и улицах. Все начиналось очень даже безобидно, но как же спустя пару лет все поменялось, и вот я стою в его клубе и прошу продать мне товар.

– У тебя есть рогипнол? – решила перейти сразу к делу, так как у меня оставалось мало времени, еще и головная боль сводила с ума.

– Зачем он тебе? Не думал, что у тебя с этим проблемы.

– Так ты мне продашь или мне найти кого-то еще? – я уже начинала заводиться.

– Я так понимаю, спрашивать тебя бесполезно.

– Верно, просто дай, что я прошу.

– Сейчас принесу, стой тут.

На этот раз он вернулся быстро.

– Держи, но прошу, не делай глупостей. Не знаю, что ты задумала, но мне это не нравится. Если у тебя какие-то проблемы, просто скажи мне, и я помогу все уладить.

– Все в порядке, нет ничего такого в чем бы была нужна твоя помощь. «К тому же ты уже помог», – я убрала протянутый мне пакет в карман и достала деньги, протянув их Арону.

– Тут больше, чем стоит то, что я тебе дал.

– Бери, это же деньги, а они лишними не бывают. Считай это за то, что ты меня тут не видел.

– Ну, то что я тебя не видел и мы не знакомы, это понятно. Но все же ты сильно изменилась после аварии, все твои монстры полезли наружу. Но меня пугает даже не это, а то, что ты не пытаешься их контролировать. Это на тебя не похоже, ты же помешана на контроле.

– Арон, поверь, у меня и сейчас все под контролем. – Не знаю, кого я пыталась убедить: его или себя. Хотя тогда мне казалось, что всё идеально продумано, но в этой гребаной жизни вечно что-то идет не так.

Попрощавшись с моим героем, я отправилась в темноту улиц Уэстмонта, реализовывать свой неидеальный план.

Из протокола

Последний зарегистрированный сигнал мобильного телефона Элеонор Вандер-Скотт был зафиксирован в лесном массиве на холмах. Согласно показаниям матери пропавшей, Элеонор регулярно занималась бегом в данной локации. В непосредственной близости от места, где, предположительно, находилась девушка, обнаружены сломанные ветки, указывающие на перемещение человека, а также следы обуви размером около 37. Эти следы не соответствуют тропиночной сети и ведут вглубь лесного массива. Кроме того, выявлены следы обуви большего размера, предположительно от 40 до 44.

В трехстах метрах от первых следов в кустарнике обнаружен красно-белый бомбер, принадлежащий команде черлидеров школы Бишоп Монтгомери Хай. Мать пропавшей подтвердила, что данная спортивная форма принадлежит ее дочери.

Экспертиза установила, что на поверхности найденной вещи присутствуют следы крови. Проведенное сравнение показало, что кровь на бомбере идентична крови Элеонор Вандер-Скотт, образцы которой были предоставлены из банка крови. Кровь обнаружена на правой нижней стороне бомбера и на трех четвертях рукава. На предмете также присутствуют следы почвы и травы, свидетельствующие о возможном падении жертвы. Кровь также обнаружена вблизи улики и на расстоянии около двух метров вглубь леса. Кровопотеря классифицируется как значительная.

Пропавшая девушка не обнаружена. Поисковые мероприятия продолжаются.

Глава 3

Друзья (через два дня)

Рики

Мне сложно в это поверить. Это просто невозможно. Но пришедший детектив снова и снова задает один и тот же вопрос: «Когда вы видели ее в последний раз?» Я мотаю головой, не в силах осознать увиденное. На фото – кусты, среди них висит бомбер нашей школьной команды по чирлидингу. Это бомбер Лени. И он весь пропитан чем-то до отвращения красным. Женщина-детектив утверждает, что это кровь. Кровь, которая принадлежит Ленс. Но этого не может быть! НЕ МОЖЕТ!

Это по праву можно считать худшим утром (тогда я еще не мог знать, что худшее впереди, и скоро настигнет всех нас), даже хуже того, когда Мили позвонила мне посреди ночи и сообщила, что Лени в больнице, потому что в нее врезался какой-то мудак. С спросонья я не сразу сообразил, что это не шутка (что вполне в духе этой бестии). Вот и сегодня, когда мама разбудила меня не теми словами, которые ты хочешь услышать с утра, вроде «Вставай, завтрак готов». Но не сегодня.

– Рики просыпайся! Там внизу полиция, хотят с тобой поговорить. У них к тебе вопросы касающиеся Лени, кажется с ней опять случилось что-то неладное. – В ее голосе звучала тревога.

– Хорошая шутка, мам! Даже лучше той, когда ты будила меня со словами, что звонил тренер Донатан, и меня выгоняют из команды, за неподобающее поведение. – Сонным голосом я смог проворчать так много слов, что сам удивился. У нас с мамой отличные отношения – мы любим поддерживать друг друга в тонусе. – Так что дай поспать! Сегодня выходной.

– Дорогой, на этот раз я не шучу. Там и правда полиция. Все встревожены. Я пыталась дозвониться до Брукс, но она не отвечает.

– Подожди, ты хочешь сказать, что эта сумасшедшая в что-то вляпалась, и мне сейчас нужно подтвердить, что ее где-то там не было? Или с самой Лени что-то приключилось?

– Боюсь, второе. Полиция ждет тебя внизу. Поторопись.

Теперь и я забеспокоился, поэтому сразу же вскочил с кровати, не тратя время на душ (девочки всегда смеются, что меня оттуда не дождешься). Наспех натянул первую попавшуюся футболку и шорты и побежал вниз. Детектив о чем-то беседовала с моей мамой, но, заметив меня, переключила фокус своего внимания на мою скромную персону.

– Мистер Брайс, правильно? Очень приятно! Я детектив Чалман. У меня есть вопросы о вашей подруге, Элеонор Вандер-Скотт. – Все фразы как в детективном сериале.

– Да, это я, – голос меня подводил, он не был таким уверенным, как бы мне хотелось. – Что у вас ко мне за вопросы? И что случилось с Лени?

– Ричард. Надеюсь, вы не против, что я обращаюсь к вам по имени.

– Все ок! Так что случилось? – меня уже накаляла неизвестность.

– Когда вы видели, Элеонор в последний раз?

– Дня два назад, в пятницу, мы после школы все вместе ходили в кафе перекусить.

– В каком часу это было?

– В районе 4:00 p.m., точно не скажу, не смотрел на время. Вы можете сказать, что произошло?

– Ваша подруга пропала. Мне очень жаль это говорить, но мне нужно узнать все подробности последнего дня, когда ее видели. Это поможет нам понять, что произошло.

– Смысле пропала? Вы уверены? Может она поссорилось с матерью или отчимом и улетела к Грейс?

– Мы связались с миссис Уинстер. Она сообщила, что внучки у нее нет, а также она не звонила ей уже дня два.

– И все же этому должно быть какое-то логичное объяснение. Возможно, она пошла бегать в какое-то новое место, сел телефон, и она заблудилась? – хотя географическим кретинизмом Лени не славилась, а выйти из дома с подыхающим телефоном и не взять хотя бы портативку, это точно история не про нее. Но эта надежда грела мне душу.

– Она точно пошла в лес. Телефон не был разряжен, и мы нашли его вместе с этим.

Детектив Чалман показала мне фото, на котором был запечатлен окровавленный бомбер капитана команды черлидерш.

– Ричард, вы узнаете эту вещь?

– Да, – мой голос дрожит. – Это бомбер Лени. Из всей команды только ее тренировочная форма была уникальной. Она говорила, что так и должно быть – все обязаны знать, кто капитан местных сучек

– Хорошо! Ричард, а теперь расскажите, что было после того, как вы пришли в кафе. Было ли что-то необычное в поведении Элеонор? Может ей кто-то писал? Или она о чем-то говорила, например, куда собирается вечером, о своих планах? – Голос детектива был совершенно спокойным. Интересно, сколько подобных разговоров уже было на ее практике? На вид ей лет тридцать три или тридцать пять, она достаточно хороша собой, ухоженная, с хорошей фигурой. У нее большие выразительные глаза, внушающие доверие. Приятный спокойный голос. Она скорее напоминает детектива из какого-нибудь порно, которая пришла тебя наказать, чем на реального детектива. И, тем не менее, она действует весьма профессионально. Задает все свои вопросы, не давя, а также отвечает на мои, что повышает мой уровень доверия к ней. Чувствуется знание психологии.

– Все как обычно. Мы заказали поесть. Сидели за нашим обычным столом и болтали, обсуждали первые недели в школе. Ничего странного не было. – Я тщательно вспоминал весь день, чтобы заметить в нем хоть намек на необычность, но нет, абсолютно все было рутинным.

– Что заказала Элеонор? Может, ее заказ как-то отличался от стандартного.

– Говорю же нет, все было как обычно. Лени заказала латте и салат с морепродуктами.

– Горячий кофе в такую жару? Обычно девочки ее возраста предпочитают зеленый сок или смузи.

– Не Ленс, она у нас кофеиновый наркоман. Это привычка с нью-йоркских времен. Без достаточного уровня кофеина, она крайне раздражительная и нервная. Так что пока Лени пьет кофе, все в порядке.

– Хорошо, как долго вы были в кафе? Ушли все вместе?

– В кафе мы пробыли около полутора часов Лени ушла немного раньше, минут на пятнадцать.

– Она сказала почему? Что ей стоило подождать всех и поехать вместе? Всего каких-то пару минут.

– Сослалась на дела. Мы не стали расспрашивать. – Этот ее вопрос заставил меня почувствовать себя плохим другом. Может если бы мы проявили большую заинтересованность, то заподозрили что-то не то. – Такое случалось и раньше: запись в салон, массаж, тренировки или что-то еще. Я не придал этому значения.

– Итак, вы говорите, что приехали в кафе в районе 4:00 p.m., пробыли там полтора часа, но мисс Вандер-Скотт уехала на пятнадцать минут раньше, то есть где-то в начале шестого, верно?

– Кажется, так. – Теперь я засомневался в своих словах.

– Скажите, а Элеонор была на своем автомобиле или приехала с кем-то?

– На своей. Как раз обкатывала новый подарок от Грейс. – Бабуля любила и ничего не жалела для Лени. После аварии ее прежняя Audi была не в лучшем состоянии, поэтому миссис Уинстер подарила ей новую, красную Audi S8. Ленс была в восторге, к тому же это еще и кабриолет.

– Хорошо, после этого ты виделся или общался с Элеонор по телефону, FaceTime, Messenger или соцсети?

– Нет. Ее последняя сторис была в начале десятого о том, что у нее начинался spa-вечер. Она лежала в маске вполне довольная и в своей комнате.

– Ричард, вы же состояли в отношениях с Элеонор, верно?

– Верно, но мы расстались до ее отъезда в Нью-Йорк к Грейс.

– Подскажите, почему вы расстались? У Элеонор был сложный период в жизни, авария, в которой она чудом выжила. – Мне не особо нравится ее вопрос, будто детектив хочет обвинить меня в пропаже Ленс или того хуже. Как и во всех фильмах, любовники – первые подозреваемые, тем более бывшие.