Спонтанная покупка

– Разве нет более приятных способов потратить деньги? Для нас это реальный шанс заняться чем-то новым. Вместе.

Это был не эгоизм и не контроль. Майк не был таким. Он просто играл роль адвоката дьявола, а потом они обсуждали другие возможности: купить домик на юге Франции или шикарную городскую квартиру где-нибудь. Тогда Черри согласилась с мужем: да, пришло время расстаться с Вистерия-хаусом, ведь этот дом полон ее воспоминаний, а не Майка, поэтому понятно, что Вистерия-хаус не так уж много для него значит. Быть может, вредно цепляться за прошлое? И теперь, когда он выходит на пенсию и они станут проводить больше времени вместе, проект должен быть совместный.

Но сейчас, после инцидента с Аннекой, их отношения изменились, и это подчеркнуло, насколько Рашбрук важен для Черри. Сколько она себя помнит, они встречали там каждое Рождество. И каждый год поселялись в Вистерия-хаусе на неделю, чтобы помочь Кэтрин подготовиться к летней ярмарке. Нужно было испечь кексы и торты, из теплицы перенести рассаду на продажу и продать лотерейные билеты.

Черри не хотела расставаться с этой частью своей жизни. Это точно.

– Привет, Черри, – произнес юрист, взяв трубку. – День завершения сделки! Поздравляю. Чем могу быть полезен?

Она знала, что это будет лакмусовой бумажкой: она впервые сообщит кому-то о своем приобретении.

– Говард, похоже, я купила паб. Наш старый местный паб в Рашбруке. «Лебедь».

– Купила паб?! – Говард явно не верил своим ушам.

– Можно сказать, спонтанная покупка. Но ты меня знаешь.

– Да уж… – Говард оформлял документы на все дома, которые купили Черри с Майком, начиная с их первого крошечного дома в Кью, и всякий раз сомневался в разумности покупки, но брал свои слова обратно, когда она продавала дом с прибылью. – Что ты собираешься с ним делать? Перестраивать под что-то?

– Нет. Собираюсь им управлять. Вернуть его к жизни. В данное время он в упадке, но я точно знаю, что нужно сделать.

– Черри, это что-то новенькое. – Говард пытался оградить ее от ошибки. – Управлять пабом нелегко, если не знаешь, как это делать.

– Этот паб я знаю как свои пять пальцев. Я знаю округу и потенциальных клиентов. И как тебе известно, у меня есть деньги. – Она посмотрела на часы: без десяти двенадцать. – Ну… или будут. Через десять минут.

– Слишком неожиданно. Даже для тебя.

– Это правда, – согласилась Черри. – Но разве мое чутье хотя бы раз меня подвело?

Говарду пришлось признать, что ни разу. Пока.

– Но это совсем другое дело, Черри.

– Я смогу. Уверена, что смогу.

Она чувствовала подъем. Когда она испытывала такое воодушевление?

Как только Алан сказал ей о Джиллиан, вот когда. Тут нечего раздумывать. Если она может дать им драгоценное время, чтобы они могли провести его вместе, оно того стоит. Черри объяснила Говарду, что покупка должна быть оформлена как можно скорее.

Пока они разговаривали, минутная стрелка подобралась к двенадцати. Вистерия-хаус больше ей не принадлежал. Ее пронзила боль, но тотчас прошла. Она отличным образом потратила свою заначку и поставила себя на первое место, как и хотела ее мать.

Черри рассмеялась, увидев, как преподобный Мэтт поспешно выходит из сада с полной корзинкой. Он поднял руку в знак приветствия, пробегая мимо нее.

– Набрал кое-что, – сообщил он ей через опущенное стекло машины. – Но лучше, чтобы новые владельцы не видели, как я копаюсь в клумбах.

Черри засмеялась:

– Я знаю, мама была бы в восторге, что вам достались черенки.

Преподобный кивнул:

– Надеюсь, Черри, мы скоро вас снова увидим. Для меня вы часть этой деревни.

Она решила пока не сообщать ему новость о пабе. Сначала надо сказать Майку.

– Уверена, что так и будет, – ответила она и завела двигатель.

Черри медленно проехала мимо паба. Увидев его, она испытала восторг: на полуденном солнце соломенная крыша казалась золотой. Два диких голубя высоко на дереве одобрительно ворковали, а старая вывеска медленно раскачивалась на ветру.

Рашбрук – это ее деревня. «Лебедь» – ее паб. Ее будущее.

Глава 10

Все ингредиенты выложены на кухонном острове в маленьких стеклянных мисках. Перцы птичий глаз. Галангал. Лемонграсс. Листья кафрского лайма. Шалот. Чеснок. Куркума. Ярко-красное, желтое и оранжевое – все готово для запекания в воке. А рядом – кокосовые сливки, рыбный соус, пальмовый сахар и большая груда сырых королевских креветок. И горка жасминового риса.

Майк относился к готовке своего фирменного тайского зеленого карри очень серьезно. Это всегда было их укрепляющее блюдо после долгого дня или тяжелой недели. Ритуал по восстановлению сил. Все было тщательно вымерено и растиралось в пасту пестиком в ступке. Это был собственный рецепт Майка, который тот годами разрабатывал и корректировал, чтобы добиться нужного баланса сладкого, кислого, горького и острого. Теперь, когда баланс был доведен до совершенства, Майк ни на йоту не отступал от рецепта. Он был вырублен в камне, а точнее, написан красивым почерком Майка толстой черной ручкой на листе бумаги и прикреплен к задней стене кухни, покрытой от пола до потолка пробковой доской, – на ней висели все их рецепты, одни вырезанные из газет и журналов, другие скопированные из книг, написанные от руки на задней стороне конвертов или на клочках бумаги.

А среди рецептов были размещены поляроидные фотографии, которые делались, когда удавалось создать какое-то особенно грандиозное блюдо: говяжьи ребрышки, нежнейший торт-безе «Павлова» или богатую сырную тарелку. Это была своеобразная летопись их жизни: блюда, которые они готовили для родных и друзей или иногда друг для друга.

До сегодняшнего дня эта кухня всегда вызывала у Черри радость.

Но сегодня все было по-другому, как бывает в местах, где произошло что-то важное. Войдя в кухню, Черри почувствовала отчуждение. Воспоминание о том, что она видела, все изменило. Она превратилась почти в незваную гостью, которую исключили из плана мероприятий, составленного без ее участия.

Майк нарезал перцы чили. Когда она вошла, он поднял глаза и их взгляды на миг встретились. Сразу стало ясно, что восстановить прежнее согласие будет нелегко. Но Черри поняла, что способна на это. Она может забыть о том, что видела и слышала. Но тогда придется жить во лжи. Она будет потворствовать Майку. Она поставит себя в неловкое положение до конца их совместной жизни.

– Привет!

Майк дотянулся до бутылки рислинга, стоящей на кухонном острове, и наполнил бокал для жены. Ей никогда не приходилось просить его об одолжении. Он был очень внимательным. Или скрывал что-то за этой внимательностью? Да нет же, подумала она. Майк ведет себя как обычно, чувство вины тут ни при чем. Забавно – как только кто-то оступился, начинаешь подозревать его во всем.

Черри сделала глоток, наслаждаясь холодной маслянистой нотой на языке. Закупщик вина, подумала она. Ей нужен приличный закупщик вина для «Лебедя». У нее будет винная карта – интересная, но доступная по цене. И опять-таки Мэгги может кого-нибудь порекомендовать.

Майк отправил чили в большую миску для смешивания и принялся за лемонграсс. Бросил взгляд на Черри:

– Ну? И что происходит? – Он рассмеялся. – Где пропадала? Я уже собирался снаряжать поисковую экспедицию.

Она сделала еще глоток, прежде чем заговорить.

– У меня сегодня случилось озарение. Как говорят, будто свет включили. И я кое-что поняла. – Черри пыталась подобрать верные слова. – Хоть раз в жизни я хочу быть на первом месте.

Майк поперхнулся:

– Но ты и так на первом месте. Всегда.

– Нет, – покачала головой Черри. – Это не так. Не совсем. Я знаю, что люблю командовать. Что все контролирую. Что все в семье меня слушаются. Но я никогда ничего не делала для себя. Никогда.

– Не понимаю. А как же этот дом для начала? Здесь на всем твоя печать. Как на камне выбита.

– Это правда. Потому что я вложила в него душу и сердце. Но не для себя. Мы купили его из-за тебя. И из-за твоей работы. А не потому, что я хотела этого.

У Майка был озадаченный вид.

– Я и понятия не имел, что ты так считаешь.

– И я не знала, что так считаю, до сегодняшнего дня.

– Так что же случилось? Что перевернуло твои представления? – Он крошил лемонграсс большим ножом, прилагая при этом слишком много усилий. – Когда свет зажегся?

– Я была на могиле у мамы. Она как будто разговаривала со мной. Ты знаешь, я не верю в духов и загробную жизнь, но я словно слышала ее голос, и она сказала мне, что я должна сделать что-нибудь для себя. А потом я пошла в паб, и Алан… – Она осеклась; ей было трудно говорить об этом. – С Джиллиан плохо. Болезнь вернулась. Ей недолго осталось.

– Только не это! Какой ужас! – Лицо Майка излучало сочувствие. – Бедняжка… Как он с этим справится?

– В этом-то все и дело. – Черри широко улыбнулась. – Тут и зажегся свет. Я купила «Лебедь».

Майк рассмеялся, весело кромсая ножом лемонграсс. Стук-стук-стук-стук-стук.

– Ха-ха-ха! – произнес он.

– Серьезно.

Стук ножа прекратился.

Люди не бледнеют прямо на глазах, подумала Черри. Они краснеют прямо на глазах. От паники лицо Майка стало багровым.

– Что ты имеешь в виду? Нельзя же вот так взять и купить паб!

– Получается можно. – Черри охватило радостное возбуждение. – Мы договорились о цене. Я дала инструкции Говарду. Я принимаю у Алана паб тотчас, чтобы он мог заботиться о Джиллиан. Понимаю, да, это джентльменское соглашение в данный момент, но я знаю Алана сто лет. Я бы свою жизнь отдала в его руки.

Майк опустил нож:

– Черри, нам нужно это обсудить.

– Нет, не нужно. Я сделала то, что хотела.

– Ты сделала это спонтанно. Вероятно, была расстроена расставанием с Вистерия-хаусом после стольких лет. Это нервная реакция.

Черри сделала глубокий вдох:

– Возможно, это так и выглядит. Но сегодня утром все сошлось. Вот так. – Она щелкнула пальцами. – Я люблю Рашбрук. Не могу представить жизнь без деревни теперь, когда Вистерия-хаус продан. Я люблю «Лебедь». Люблю Алана. И как ты помнишь, несколько лет назад мы с Мэгги хотели купить ресторан, поэтому я отдаю себе отчет, во что ввязываюсь. Возвращаю паб к жизни – вот что я делаю. Я знаю, каким он может быть. Каким он был когда-то и не только. Теплым, приветливым и уютным, немного причудливым и эксцентричным, с потрясающей кухней и наэлектризованной атмосферой…

Майк затряс головой, словно этим он мог зачеркнуть ее слова.

– Черри, я не сомневаюсь, что ты можешь сделать его потрясающим. Но я не понимаю, почему ты со мной сперва не поговорила. Мы всегда были командой. Мы всегда все делали вместе.

И тогда она решила играть в открытую. Пора признаться.

– Видишь ли, в этом деле мы не вместе. Это мой проект. Ты свободен и можешь делать что хочешь. – Она развела руками. – С Аннекой Хардинг, к примеру.

Молчание. Черри поднесла бокал к губам и отпила вино, пристально глядя на мужа. Майк облизнул губы, и она видела, как его адамово яблоко ходит вверх-вниз. Он судорожно сглотнул.

– Аннека Хардинг? – спросил он с таким видом, будто впервые слышит это имя.

Черри поболтала рислинг в бокале.

– Я видела тебя, Майк. Тебя с ней в твоем кабинете.

У Майка был недоуменный вид. Он почесал голову, будто надеялся, что это поможет освежить его память.

– Помню, мы с ней болтали. Я благодарил ее за щедрый подарок. Черри, в чем дело?

– Она взяла твой палец в рот.

Он выглядел ошарашенным:

– Что?!

При других обстоятельствах Черри рассмеялась бы, глядя на выражение его лица.

– Она взяла твой палец в рот, а потом зазывала тебя в Лос-Анджелес.

– Ты шпионила? – спросил он гневно, будто это было большее прегрешение.

– Я тебя искала, но вы были слишком увлечены и меня не заметили. И я ушла.

Она видела, как Майк оценивал свое неприятное положение, пытаясь понять, насколько оно опасно.

– Черри, честно, я ничего не помню. Наверное, выпил лишнего.

– Что ж, я не придумываю.

– Это ерунда!

– Откуда ты знаешь, если не помнишь?

– Потому что… она ничего для меня не значит. Аннека. Ничего.

Он выглядел крайне смущенным. Чувство вины?

– Правда? А казалось, что вы близки.

– Мы были близки когда-то. Она была одной из моих самых одаренных студенток. Я очень гордился ею и ее достижениями. А она была очень благодарна мне. Поэтому, думаю, между нами возникла… – Он подбирал слово. – Связь. Но это все. Черри, прошу, не выдумывай того, чего нет. Это на тебя не похоже.

И правда, подумала Черри. Не похоже. Она была мастером подставлять другую щеку. Не любила устраивать шум. Не совалась в чужие дела. Никогда не драматизировала, не была собственницей. Поэтому ее позиция была чем-то новым.

Она пожала плечами:

– Знаешь, мне разные мысли пришли на ум, когда я увидела вас вдвоем. А потом, когда узнала о ситуации Алана, вдруг подумала: «Действуй, Черри, если это то, чего ты хочешь». И да, я этого хочу. Принять вызов и, наверное, почувствовать свою значимость.

Майк обхватил голову руками, закатил глаза и шумно задышал, обдумывая ее слова. Потом посмотрел на нее:

– Черри, какой ужас! Прости, если ввел тебя в заблуждение. Я думал, мы будем путешествовать вместе. Посмотрим мир. Расширим кругозор. Твое решение обернется страшной ошибкой. Не рискуй всем, что у нас есть, из-за какого-то недоразумения. И я не о деньгах. Плевать на деньги! Я о нас.

Черри колебалась. Быть может, она напридумывала насчет Майка и Аннеки? Быть может, она чокнутая? Быть может, то, что она сделала, – безумие? Женщины в ее возрасте думают о пилатесе и пенсии, а не об управлении деревенским пабом.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, – Вистерия-хаус продан и тебе приходится покинуть Рашбрук, – продолжил Майк ласковым голосом. – Это огромное событие. Но ничто не стоит на месте. Надо двигаться дальше.

– Почему? – спросила Черри с горячностью. – Почему так говорят? Почему надо двигаться вперед, если тебе не хочется и нет необходимости? Я люблю Рашбрук. Я хочу, чтобы он остался частью моей жизни.

– Мы говорили об этом, когда решили продать Вистерия-хаус. Ты сказала, что готова с ним расстаться.

Черри подошла к высокому табурету, стоящему у кухонного острова, и села. У нее разболелась голова. Ранний подъем, вчерашняя суматоха, внезапно принятое решение. А теперь еще нужно отстаивать свои интересы. Все навалилось разом.

– Я хочу сделать что-то для себя. Чтобы это было связано с моим именем. Нечто, меняющее жизнь людей. То, чем я могла бы гордиться.

– Но тебе есть чем гордиться. Семьей для начала. Разве ты не гордишься ею?

– Конечно горжусь!

– А этот дом? Ты должна гордиться своим домом. Никто не хотел подходить к нему даже на пушечный выстрел, а посмотри на него сейчас. Его фото можно увидеть в журналах, Черри.

Сказать, что ей все равно, значило бы покривить душой. Она просто хотела создать красивый дом для семьи – и она это сделала. Когда работа была закончена, Мэгги организовала фотосессию, и дом попал в несколько журналов по дизайну интерьеров – классическая история переделки с фотографиями до и после. Да, было здорово смотреть на все эти преобразования: красивая прихожая, где все доски на полу были тщательно отреставрированы и отполированы; лестница с ковровой дорожкой в черную и кремовую полоску, как мятная конфета; ярко-розовые шелковые шторы, колыхавшиеся в окне первого этажа. Черри сохранила изначальные строгие архитектурные линии дома и добавила небольшие сюрпризы с помощью цвета и фактуры: рабочие поверхности из кованой меди на кухне, обои с геометрическим рисунком в туалете внизу.

– Это так. Но я не хочу, чтобы меня помнили потому, что я украсила дом. Любой так может. – Она, естественно, знала, что отнюдь не любой. Было чертовски трудно руководить бригадой рабочих, чтобы они не выходили за рамки бюджета и соблюдали график. Но ей было этого мало. Ей хотелось большего. – Можешь назвать паб моей лебединой песней, если хочешь.

– Но управлять пабом отсюда невозможно. Это работа с полным рабочим днем.

– Да, знаю. Я буду жить в лодочном сарае.

От этой новости у Майка брови поползли вверх.

– В лодочном сарае? Ты хочешь сказать… что… между нами все кончено? Что это конец?

– Нет, конечно нет…

– Из-за того, что Аннека Хардинг засунула мой палец себе в рот?

– Так ты все-таки вспомнил?

Майк зажмурился и вздохнул:

– Смутно.

Черри почувствовала, что в ней снова закипает гнев, как в тот момент, когда она на них смотрела. Майк тогда просто стоял столбом.

– Я не видела, чтобы ты возражал. Не слышала, чтобы ты сказал: «Аннека, пожалуйста, вынь мой палец изо рта». Меня чуть не стошнило.

Майк лихорадочно искал ответа.

– Просто одна из тех глупостей, какие делают подвыпившие. Не хотел грубить или расстраивать ее. Она прилетела из Лос-Анджелеса, подарила картину. Знаешь, сколько стоит эта картина? – Майк выглядел очень несчастным. – Черри, прости! Поверь, у меня нет ни малейшего желания лететь в Лос-Анджелес или разговаривать с ней. Я не видел ее двадцать лет. Она ничего для меня не значит. Быть может, я для нее что-то значу, но… – Похоже, он был готов расплакаться. – Прошу… Ты придаешь этому слишком большое значение. Это был… – Он не нашел подходящих слов, шлепнулся на табурет и обхватил голову руками. – Глупый эпизод, в котором смысла было гораздо меньше, чем могло показаться, – наконец сформулировал он.

Черри задумалась. Возможно, он говорит правду. Но это не меняло того факта, что «глупый эпизод» стал для нее поворотным моментом.

– Хорошо. Может быть, и так. Но это заставило меня осознать, что пора сделать что-нибудь для себя. Только и всего.

Он поднял голову, и ее поразило отчаяние, написанное на его лице.

– Я бы никогда не стал останавливать тебя, если бы ты что-то захотела сделать. Ты знаешь. Но купить паб? Не знаю лучшего способа потерять кучу денег за очень короткое время.

– Так все-таки дело в деньгах.

– Нет! Плевать на деньги! Я не хочу смотреть, как ты теряешь свое наследство. Как ты выбрасываешь его в канаву. – Он помедлил. – Не думаю, что твоя мать хотела бы этого.

Черри собралась с силами:

– Это удар ниже пояса.

– Я не хотел тебя обидеть.

– Думаю, она, прежде всего, больше верила в меня, чем ты.

– Я верю в тебя. Ты знаешь, как я тебя ценю. Но всем известно, насколько трудно сделать паб прибыльным. И ты это знаешь.

– Думаю, я могу попробовать.

– Ты бухгалтерию проверяла? – не унимался Майк.

– Я плачу за недвижимость. Не за бизнес. Алан сказал: бизнес ничего не стоит.

Майк поднял вверх руки:

– А он опытный владелец. Если уж ему не удалось заставить его приносить прибыль… – (Черри промолчала.) – Надеюсь, ты понимаешь, почему я беспокоюсь?

– Он был в стрессе из-за Джиллиан. У меня получится. Я знаю.

Майк дернул плечами, устав от спора:

– Похоже, ты все уже решила.

– Я думаю, это стоящее предложение. Да, я и правда от него в восторге. Впервые за долгие годы я испытываю такой восторг.

Он посмотрел на нее с обидой:

– Я был в восторге оттого, что мы можем что-то делать вместе. Что у меня наконец появится возможность проводить время с тобой. Не спеши, Черри. Позвони Говарду. Скажи, что хочешь подумать.

Черри разозлилась. Он что, действительно ничего не понимает?

– Дело в том, что мне необходимо это сделать сейчас. Чтобы Алан с Джиллиан могли уехать.

– А как же мы?

Черри закрыла лицо руками. Все казалось таким ясным, когда она ехала домой. Таким прекрасным и логичным. Она мысленно прокрутила ситуацию. Ничего не поменялось, кроме возражений Майка. Вероятно, это было для него шоком. Ей необходимо перетянуть его на свою сторону. Нет, она не откажется от своего слова. Но ей было тяжело спорить с ним. Обычно они не ссорились. Она не могла даже вспомнить, когда они не сходились во мнении. Но оба были сильными личностями, и теперь, когда они столкнулись лбами, кто-то должен был отступить.

Только не она.

Должен же быть выход.

Она улыбнулась и подалась вперед:

– Мы можем сделать это вместе. Ты любишь «Лебедь». У тебя полно отличных идей. Работа в команде – залог удачной работы.

Майка это не тронуло.

– Это не моя мечта, Черри. Я далек от нее. Я хочу расслабиться. Путешествовать. Делать что-то увлекательное. Наслаждаться семьей. Тобой. Ничего этого я не смогу, если ты будешь разливать пиво.

– Я не собираюсь разливать пиво. Ты меня недооцениваешь. – Черри была возмущена тем, что он сразу отмел ее предложение.

– Послушай, это твои деньги, и ты можешь делать с ними что хочешь. Но я не стану одобрять решение, которое считаю, по крайней мере, поспешным.

– Ты ставишь под сомнение мои способности.

– Я никогда не сомневался в твоих способностях. Просто не уверен, что на сей раз ты действовала из разумных побуждений.

– Если полагаешь, что причина в мести, то это не так. – Черри никогда не была мелочной, и ее уязвило, что он мог подумать, будто она таким образом мстит ему.

– Нет, я думаю, причина в сентиментальности. Что намного хуже.

– Что?

– Я понимаю, ты любишь Рашбрук. Я понимаю положение Алана. Но не считаю это твоей ответственностью…

Она вскинула руку:

– Прекрати. Сейчас же. Это высокомерно.

Майк поднял глаза к потолку и вздохнул:

– Я не хотел.

– Привет! – послышалось из передней.

Мэгги.

Майк взял стеклянную миску, полную полупрозрачных креветок.

– Поговорим об этом позже. Но знай, я лишь пытаюсь тебя защитить.

Черри скрестила руки на груди. Интересно, что скажет Мэгги? Она всегда была хорошим барометром. Вот если бы она оказалась на ее стороне!

Глава 11

Мэгги, в камуфляжном комбинезоне и конверсах, ворвалась в сопровождении Фреда и Джинджер, будто готова была вступить в бой. Она бросила тяжелый рюкзак на стул, а собаки принялись обнюхивать пол в поисках крошек.

– Бог мой! Не знаю, куда себя деть от злости. Чертова избалованная, заносчивая, маленькая соплячка!.. – Мэгги взяла бокал, который Черри автоматически наполнила.

– Кто? Не Роза? – поинтересовался Майк. – Останешься на ужин? Я добавлю риса.

– Естественно, не Роза. Останусь, спасибо. – Мэгги сделала глоток и стала размахивать бокалом; в разговоре она больше пользовалась руками, чем голосом. – Зара Стоун. Я к ней относилась как к собственной дочери. По правде говоря, даже лучше. Я бы Розе не простила и половины того, что творила Зара. И как она мне отплатила?

Майк и Черри одновременно покачали головой:

– Как?

– Открыла свою фирму. И украла моего лучшего клиента. И похоже, на этом не остановится.

– Ох, Мэгги! – Черри подошла и обняла дочь.

Мэгги прижалась к матери, тяжело вздохнула и положила голову ей на плечо. Черри погладила ее длинные непослушные волосы. Мэгги заметила сегодня утром несколько седых волосинок среди прядей темных оттенков сливы и вишни. Стареет.

– Эйден знает? – спросил Майк.

– Эйден знает? – повторила Мэгги и отрывисто захохотала. – Думаю, он ее финансирует. Разве она представляет, что такое тяжелая работа? Разве она ничему у меня не научилась? Хочется все бросить.

– Не волнуйся из-за Зары Стоун. Она все завалит, долго ждать не придется. – Майк высыпал жасминовый рис в кастрюлю, и тот с приятным шорохом скатился в воду.

– Ее расценки почти в два раза ниже моих. Она красиво говорит. И красиво выглядит. Сами знаете, как люди на это ведутся. Будет разъезжать на этой своей машине, которую ей купил папочка, и все будут думать, что она успешная. Они падки на шикарные машины. Почему-то думают, что машина означает, будто ты знаешь свое дело.

Мэгги имела в виду Зарин люксовый «мини-купер» с белыми кожаными сиденьями и мягкой крышей, с ее инициалами на номерах. Мэгги всегда испытывала неловкость, когда Зара парковалась у дома рядом с ее видавшим виды «мини», который с трудом проходил ежегодный техосмотр. Не то чтобы она не могла позволить себе купить новую машину, но это был подарок Фрэнка на ее тридцатилетие пятнадцать лет назад. Она обожала эту машину.

– Не думаю, что люди такие легковерные, – попыталась Черри приободрить дочь.

– А вот Марио такой. – Мэгги многозначительно на нее посмотрела.

– Марио! – У Черри на лице появилось страдальческое выражение. – Только не говори, что она увела Марио. Этого не может быть!

– Марио не имел решающего голоса, если честно. Это его мать и сестра. Зара знала, как обвести их вокруг пальца. Тем не менее я потеряла клиента. Самого крупного.

Они все любили Марио и его семью. Фирма «Живи, как в Риме» каждый год устраивала большую рождественскую вечеринку для продвижения своих товаров: столы ломились от брускетт и кростини, сбрызнутых оливковым маслом, в окружении тарелок с итальянскими сырами, с прошутто, брезаолой, панеттоне, кантуччи… Нескончаемые бутылки франчакорты, чьи пузырьки веселили кровь и делали сияющими глаза, «O Holy Night» в исполнении Паваротти и Пласидо Доминго… Мэгги всегда незримо руководила вечеринкой и отвечала за список приглашенных. Этот прием чудесным образом давал старт всему праздничному сезону. Теперь это будет проект Зары.