Канат над бездной

Михаил Гинзбург

Канат над бездной

Глава 1

Золотистые пузырьки невесомо плясали в хрустальных бокалах, отражая далекое сияние Земли, медленно поворачивающейся внизу своим величественным боком. Обзорная палуба космолайнера «Икар» была воплощением сдержанной, почти стерильной роскоши: панорамные иллюминаторы от пола до потолка, кресла из белоснежной алькантары, принимающие форму тела с легким вздохом пневматики, и мягкий, рассеянный свет, исходящий, казалось, отовсюду и ниоткуда. Воздух был чист, с едва уловимой ноткой озона и тонким, почти неосязаемым ароматом дорогого парфюма Хлои Дэвенпорт.

Алистер Финч, высокий, с идеально уложенными седеющими волосами и улыбкой, способной, казалось, растопить полярные шапки, стоял в центре небольшой группы. Его голос, бархатный и обволакивающий, наполнял пространство. «Друзья мои! За этот уникальный момент! За привилегию наблюдать колыбель человечества с этой невероятной высоты. За дерзость нашего гения, позволившего нам коснуться звезд. И, конечно же, – он сделал элегантный жест в сторону доктора Элианы Розенталь, – за нашего скромного гения здесь, на борту. Доктор Розенталь, ваша система «Вечная Спираль» делает это путешествие не просто комфортным, но, осмелюсь сказать, потенциально бесконечным, если бы мы того пожелали!»

Легкий смех коснулся губ собравшихся. Элиана вежливо улыбнулась, ощущая привычную смесь гордости и легкой неловкости. «Бесконечным… Какая легкомысленная формулировка для десятилетий бессонных ночей, уравнений и почти проигранных битв с комиссиями, – подумала она, глядя на Землю. – Но он прав, система безупречна. И Земля… отсюда она кажется такой хрупкой, такой пронзительно синей аквамариновой драгоценностью. Словно смотришь на самый ценный экспонат в музее, для которого ты сама помогла выточить идеальную золотую оправу».

Хлоя Дэвенпорт, похожая на яркую экзотическую птицу в своем переливающемся платье, уже порхала вокруг с миниатюрной камерой-брошью, транслируя происходящее своим миллионам подписчиков. «Ребята, вы просто обалдеете! Земля – она как огромный голубой мармеладный мишка! Честно! Доктор Розенталь, улыбочку! – она направила объектив на Элиану. – Пару слов для моих чик и чикос! Каково это, быть самой умной и стильной женщиной в космосе прямо сейчас?»

Элиана слегка кашлянула. «Я бы воздержалась от столь громких эпитетов, Хлоя. Просто выполняю свою работу. А вид… да, вид действительно впечатляет.»

Ричард Кармайкл, генеральный директор транснациональной сырьевой корпорации, сидел в кресле чуть поодаль, его массивное тело излучало ауру нетерпения. Бокал шампанского в его руке был почти нетронут. Он окинул взглядом сначала Землю, потом интерьер «Икара», словно прикидывая их совокупную рыночную стоимость. «Надеюсь, Алистер, этот ваш "эксклюзивный тур" не выйдет за рамки оговоренного графика, – его голос был низким, рокочущим. – Время – единственный ресурс, который не купишь даже за все деньги мира. Хотя ты, кажется, пытаешься.»

Финч обернулся, и его улыбка ни на йоту не дрогнула. «Ричард, дорогой мой, неужели ты не можешь хотя бы на эти несколько часов отвлечься от своих бесконечных графиков и просто насладиться моментом? Уверяю тебя, это путешествие оправдает каждую вложенную секунду.» В его голосе прозвучала едва заметная стальная нотка, тут же исчезнувшая под слоем обаяния.

Единственным, кто, казалось, совершенно не интересовался светской беседой, был Лиам Беллвезер. Технологический гений, заработавший свои миллиарды на каких-то заумных алгоритмах и блокчейне, он почти сливался с футуристическим дизайном палубы, углубившись в свой планшет. На все попытки Хлои вовлечь его в свою трансляцию он лишь неопределенно мычал, не отрывая взгляда от экрана.

Элиана снова посмотрела в иллюминатор. «Икар» завершил выход на стабильную орбиту. Голографический интерфейс на стене показывал идеальные параметры полета: все системы в норме. Ее «Вечная Спираль» дышала ровно и мощно, поддерживая этот хрупкий островок человеческой жизни посреди космической бездны. Чувство профессионального удовлетворения смешивалось с непонятной, почти подкожной тревогой. «Эти люди… они другие, – подумала она. – Их мир измеряется не эффективностью регенерации кислорода или надежностью гравитационных компенсаторов, а количеством нулей на счетах и позициями в списках Forbes. Я здесь, скорее, как дорогой аксессуар, очередное подтверждение их исключительности».

Лиам Беллвезер неожиданно поднял голову от планшета и, подойдя к одной из служебных консолей, начал быстро пролистывать какие-то данные. Наконец он тихо, почти неразборчиво, пробормотал, не оборачиваясь: «Весьма элегантное решение по рециркуляции водных ресурсов, доктор Розенталь. Коэффициент потерь впечатляюще низок.»

Элиана почувствовала укол запоздалой благодарности. «Спасибо, мистер Беллвезер. Приятно, что это кто-то заметил, кроме автоматики.» Лиам лишь коротко кивнул, снова погружаясь в цифры.

Мягкий женский голос бортового искусственного интеллекта «Сириус» прервал тишину: «Уважаемые пассажиры, мы вышли на заданную орбиту. Начинается основная программа нашего эксклюзивного тура. Приготовьтесь к незабываемым впечатлениям.»

Алистер Финч снова оказался в центре внимания, его глаза сияли. «Ну что ж, дамы и господа! Наше маленькое приключение начинается! Предлагаю поднять бокалы еще раз – за бесконечную красоту Вселенной и за наше неукротимое человеческое стремление прикоснуться к ней!»

Бокалы снова взлетели вверх. Взгляды, полные предвкушения и легкого трепета, устремились в иллюминаторы, где вечная ночь космоса уже обнимала их временное пристанище. Земля медленно уплывала вниз, становясь все более совершенной и далекой. «Неукротимое стремление… – мелькнуло в голове у Элианы, пока она подносила бокал к губам. – Или просто самый дорогой аттракцион в истории человечества? Но что-то… что-то обязательно должно произойти. Это предчувствие… оно редко меня обманывает. Слишком все гладко. Слишком идеально. Как затишье перед…» Она не успела закончить мысль.

Глава 2

Мысль Элианы оборвалась на полуслове, когда «Икар» содрогнулся от резкого, почти выворачивающего внутренности толчка. В следующий миг тонкий, высокий вой системной ошибки пронзил элегантную тишину обзорной палубы. Хрустальные бокалы, еще мгновение назад изящно покачивавшиеся в руках, взлетели, разбрасывая во все стороны золотистые брызги шампанского. Миниатюрные закуски, личные планшеты, сумочка Хлои – все на мгновение застыло в гротескном танце невесомости, а затем, когда инерция взяла свое, с силой обрушилось на стены, пол и самих пассажиров.

Красные аварийные огни яростно замигали, на секунду погасли и сменились тревожным, пульсирующим желтым светом.

«А-а-а-ай!» – пронзительный визг Хлои Дэвенпорт перекрыл вой сирены. Она инстинктивно закрыла голову руками, ее идеальная укладка превратилась в растрепанное гнездо, а лицо исказилось неподдельным ужасом. Ее камера-брошь, сорвавшись с платья, отлетела к иллюминатору, продолжая бесстрастно фиксировать разворачивающийся хаос.

Ричард Кармайкл, потеряв равновесие, грузно повалился на одно из кресел, едва не сломав его. Его лицо из обычного самоуверенно-румяного стало багровым от ярости. «Какого дьявола?! – рявкнул он, тщетно пытаясь перекричать сирену. – Пилоты! Что здесь происходит?! Доложить немедленно!» Он, казалось, забыл, что на борту «Икара» нет традиционного экипажа; вся его работа обеспечивалась сложнейшим искусственным интеллектом.

Даже безупречное самообладание Алистера Финча дало трещину. Он вцепился в обсидиановую стойку бара, чтобы устоять, его глаза были широко раскрыты, но он уже отчаянно пытался вернуть себе контроль. «Спокойно! Всем сохранять спокойствие! – его голос прозвучал на несколько тонов выше обычного, в нем дребезжали нотки плохо скрываемой паники. – Корабль… корабль должен немедленно стабилизироваться!»

Лиам Беллвезер, кажется, первым пришел в себя. Его планшет отлетел в сторону, но он, не обращая внимания на суматоху, уже полз, цепляясь за выступы интерьера, к ближайшей системной консоли. На его обычно непроницаемом лице отражалась предельная концентрация.

Элиану отбросило к иллюминатору. Удар был не слишком сильным, но болезненно неожиданным. На мгновение звезды и удаляющийся диск Земли смешались в одно расплывчатое пятно. «Множественная системная ошибка… Не может быть, – пронеслось в ее сознании, вытесняя первоначальный испуг волной профессионального недоумения. – Я проверяла каждый контур. Резервирование тройное, местами четверное…»

Голос бортового ИИ «Сириус», обычно спокойный и мелодичный, теперь звучал механически и прерывисто, пробиваясь сквозь вой сирен: «Внимание. Зафиксирована… кхх… множественная нештатная ситуация. Главные маневровые двигатели… кхх… оффлайн. Стабилизационная система работает в аварийном режиме. Производится попытка диагностики… Ошибка… кхх…» Голос ИИ оборвался на высокой ноте статических помех.

«Маневровые…» Элиана оттолкнулась от иллюминатора, направляясь к главной инженерной консоли. Ее мысли неслись с бешеной скоростью. «Это не просто сбой какого-нибудь датчика. Это катастрофа. Мне нужен доступ к ядру управления, немедленно посмотреть логи…»

Ее пальцы привычно забегали по сенсорной панели, вводя персональные коды доступа. Но вместо знакомого интерфейса с глубокими настройками системы «Вечная Спираль» на экране вспыхнуло ярко-красное уведомление:

«ДОСТУП К ЯДРУ СИСТЕМЫ ЗАБЛОКИРОВАН. АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ БЕЗОПАСНОСТИ "ОМЕГА". ВСЕ ВНЕШНИЕ ЗАПРОСЫ К ОСНОВНЫМ УЗЛАМ УПРАВЛЕНИЯ ОТКЛОНЕНЫ.»

«Протокол "Омега"? – вырвалось у Элианы с недоверием. Она обернулась к остальным, которые с надеждой смотрели на нее. – Но это… это протокол полной консервации системы на случай несанкционированного внешнего вторжения! Я сама его разрабатывала! Он не может активироваться при внутреннем техническом сбое!»

«Что это означает, черт возьми, доктор?! – рявкнул Кармайкл, неуклюже поднимаясь и подходя к ней. Его лицо снова наливалось кровью. – Вы можете это исправить, или ваша хваленая система просто кусок дорогого металлолома?! Мои юристы сотрут вашу компанию в порошок!»

Элиана проигнорировала его выпад, ее пальцы снова забегали по панели, пытаясь ввести мастер-код аварийной деактивации. «Это какой-то абсурд. "Омега" блокирует любые команды, кроме тех, что поступают с верифицированного терминала ЦУПа… или от самого "Сириуса" при совершенно определенных, критических условиях разрушения корабля, чего, очевидно, не происходит.» Мастер-код был также отвергнут системой.

Алистер Финч подошел ближе, его лицо было напряженным, обычная улыбка исчезла без следа. «Доктор Розенталь, есть ли какой-нибудь способ обойти эту блокировку? Ваша система… вы должны знать ее… лазейки.»

Элиана медленно покачала головой, растерянность на ее лице смешивалась с холодным, пробирающим до костей подозрением. «Лазеек такого уровня в "Омеге" не существует. Этот протокол – абсолютная и последняя линия обороны. Его случайная активация… невозможна. Кто-то или что-то должно было запустить его целенаправленно. Снаружи или… изнутри.»

В этот момент Лиам Беллвезер, до этого молча работавший за своей консолью, негромко произнес, и в его обычно ровном голосе впервые послышались тревожные нотки: «Связь. Потеряна. Я не могу установить стабильный канал с Центром Управления Полетами. Широкополосный передатчик не отвечает… он тоже оффлайн. Работает только слабый аварийный маяк, но он не принимает ответных сигналов. Мы одни.»

«Мы все умрем здесь! – завыла Хлоя, окончательно теряя самообладание и оседая на пол. – Я не хочу умирать! Я даже не успела запостить последние фотографии Земли!»

«Сириус» внезапно ожил, его голос был все таким же искаженным, но более отчетливым: «Внимание. Попытка восстановления связи с наземным центром управления полетами не увенчалась успехом. Внешние каналы связи неактивны. Навигационная система… ошибка… ошибка… текущие пространственные координаты не могут быть определены с достаточной точностью. Корабль совершает неконтролируемый дрейф по баллистической траектории, значительно отклоняясь от ранее заданной орбиты.»

Все инстинктивно посмотрели в иллюминаторы. Земля, еще несколько минут назад занимавшая большую часть обзора, величественно и неотвратимо уменьшалась. Ее сияющий голубой диск уже не казался таким близким и дружелюбным. Корабль медленно разворачивало, и на мгновение в иллюминаторах осталась лишь бесконечная, бархатно-черная, равнодушно усыпанная мириадами звезд пустота.

Тяжелое, гнетущее молчание опустилось на обзорную палубу, прерываемое лишь тихими всхлипами Хлои и настойчивым, монотонным гулом аварийных систем. Осознание всей глубины их положения медленно, но неотвратимо проникало в сознание каждого. Они были одни. Без связи с внешним миром. Без возможности управлять своим кораблем. На борту чуда инженерной мысли, которое в одно мгновение превратилось в их роскошный, летящий в никуда саркофаг.

Ричард Кармайкл тяжело опустился в ближайшее кресло, его лицо приобрело пепельно-серый оттенок. Вся его обычная агрессивная самоуверенность испарилась без следа. Алистер Финч стоял неподвижно, его взгляд был прикован к удаляющейся Земле. На его лице застыла сложная, непроницаемая маска, в которой Элиана тщетно пыталась угадать хоть намек на страх или сожаление. Лиам Беллвезер, не произнося ни слова, продолжал методично работать за своей консолью, словно пытаясь найти логическое решение в ситуации, где всякая логика, казалось, потерпела полный крах.

Элиана обвела взглядом своих спутников по несчастью, а затем посмотрела на свои руки – руки, которые создали «Вечную Спираль», систему, которая сейчас поддерживала в них жизнь, но одновременно лишала их и малейшего шанса на спасение, не давая никаких ответов на главный, отчаянно бьющийся в висках вопрос: что, черт возьми, произошло на самом деле? Чувство глубочайшего профессионального провала смешивалось с леденящим душу предчувствием чего-то неизмеримо большего и куда более страшного, чем просто фатальная цепь технических неисправностей.

Глава 3

Прошло три земных суток с того момента, как «Икар» содрогнулся и замолчал, превратившись из чуда инженерной мысли в неуправляемую золотую гробницу. Три бесконечных цикла смены освещения на борту, имитирующего привычный земной ритм дня и ночи, которые теперь казались издевательской насмешкой. Первоначальный шок и адреналиновый всплеск паники сменились тяжелым, вязким отчаянием, пропитавшим самый воздух роскошного лайнера.

Система жизнеобеспечения «Вечная Спираль», детище Элианы, работала с безупречной, почти циничной точностью. Воздух оставался свежим и насыщенным кислородом, температура – комфортной, вода – кристально чистой. Автоматические синтезаторы пищи продолжали по расписанию предлагать изысканные блюда, к которым почти никто не притрагивался. Идеальная машина для поддержания жизни в условиях, где сама жизнь потеряла всякий видимый смысл. Элиана ловила себя на том, что смотрит на изумрудно-зеленые индикаторы своей системы с каким-то отстраненным ужасом. Она создала совершенство, которое теперь лишь продлевало их агонию.

Хлоя Дэвенпорт перешла от истерических рыданий к апатичному молчанию, прерываемому лишь тихими всхлипами. Она часами сидела в одном из кресел на обзорной палубе, завернувшись в кашемировый плед, и смотрела на свои старые записи в камере-броши – там, в другой, невозвратимой жизни, она смеялась, позировала, рассказывала о модных новинках. Иногда она начинала разговаривать со своим отражением в темном иллюминаторе, задавая ему бессмысленные вопросы.

Ричард Кармайкл, напротив, пытался бороться с ситуацией единственным известным ему способом – через агрессию и попытки установить контроль. Он то и дело обрушивался с обвинениями на Элиану, требуя «немедленно все починить», то пытался отдавать приказы Лиаму Беллвезеру, словно тот был его подчиненным IT-специалистом.

«Беллвезер! Вы должны усилить этот чертов аварийный маяк! Почему никто не отвечает? Вы вообще что-нибудь делаете?» – его голос гремел по ставшей слишком тихой палубе.

Лиам, не отрываясь от своего планшета, на котором он без устали гонял диагностические программы и пытался найти хоть какую-то лазейку в протоколе «Омега», лишь коротко отвечал: «Мощность маяка максимальна. Ответных сигналов нет. Атмосферные помехи или… отсутствие принимающей стороны.»

«Отсутствие принимающей стороны? Что за чушь вы несете?!» – взрывался Кармайкл, но его гнев разбивался о стену молчаливого, сосредоточенного упорства Беллвезера. Старые иерархии, основанные на деньгах и власти, здесь, в замкнутом пространстве перед лицом бесконечности, стремительно теряли свою силу.

Алистер Финч большую часть времени проводил в одиночестве, в своем люксе или на капитанском мостике, доступ к которому теперь был так же бесполезен, как и ко всему остальному. Он выходил к остальным лишь во время имитации приемов пищи, сохраняя внешнее спокойствие, которое, однако, казалось Элиане все более напускным. Он говорил мало, но его редкие замечания всегда были направлены на то, чтобы как-то сплотить их, найти некую общую точку опоры.

«Мы должны держаться вместе, – говорил он своим бархатным голосом, в котором теперь появились новые, почти пасторские нотки. – Отчаяние – наш главный враг. Возможно, это испытание, которое мы должны пройти с достоинством.»

Элиана слушала его и не могла отделаться от мысли, что за этим спокойствием скрывается что-то еще. Что-то, чего он им не договаривает.

Сама Элиана чувствовала себя раздавленной. Бремя вины за «Омегу», пусть и активированную не ею, давило невыносимо. Она часами просиживала над схемами системы, которые знала наизусть, пытаясь найти то, что упустила, ту самую гипотетическую уязвимость, которая позволила бы обойти протокол. Тщетно. Система была спроектирована именно так, чтобы противостоять любому несанкционированному вмешательству.

В один из таких бесконечных «дней» она подошла к Лиаму, который по-прежнему не отрывался от своего планшета.

«Лиам, – тихо начала она, – вы ведь тоже понимаете, что такая цепочка отказов… маневровые, основная связь, навигация… и одновременная активация "Омеги"… это статистически почти невозможно.»

Беллвезер медленно поднял на нее глаза. В них не было ни паники, ни отчаяния, лишь холодная усталая сосредоточенность.

«Статистика применима к случайным событиям, доктор Розенталь, – ответил он так же тихо. – Я не вижу здесь признаков случайности. Скорее, четко исполненный алгоритм.»

«Алгоритм? – Элиана почувствовала, как холодок пробежал по спине. – Вы хотите сказать…»

«Я хочу сказать, что мы летим по заранее заданной траектории, – Лиам снова уставился в планшет. – Мои расчеты показывают устойчивый вектор, который не менялся с момента "аварии". Мы не просто дрейфуем. Нас ведут. Куда – я пока не знаю. И да, протокол "Омега" был активирован внешним сигналом. Очень мощным и очень коротким. Замаскированным под системный сбой.»

Сердце Элианы гулко ухнуло. Ее худшие подозрения, те, что она боялась даже сформулировать про себя, получили неожиданное подтверждение.

«Но кто? – прошептала она. – И зачем?»

Лиам Беллвезер лишь пожал плечами, не отрываясь от экрана. «Ответы на эти вопросы находятся за пределами моих текущих данных.»

Напряжение на борту нарастало с каждым часом. Роскошные интерьеры «Икара», призванные дарить наслаждение, теперь казались стенами дорогой тюрьмы. Бесконечная звездная панорама за иллюминаторами из захватывающего зрелища превратилась в немой укор их беспомощности. Однажды Ричард Кармайкл, не выдержав, попытался устроить скандал, требуя от Финча «немедленно что-то предпринять».

«Предпринять что, Ричард? – спокойно спросил Финч, глядя на него своими ясными, чуть насмешливыми глазами. – Помолиться? Написать мемуары? Выбрать меню на ужин?»

«Не издевайтесь надо мной, Финч! – взревел Кармайкл. – Вы всегда все знаете! Вы должны были предвидеть…»

«Предвидеть, что лучший в мире частный космолайнер потерпит аварию, которую не смог бы смоделировать ни один суперкомпьютер? – Финч развел руками. – Увы, я не пророк, Ричард. Я такой же заложник ситуации, как и вы.»

Но Элиана видела, что это не так. Финч не был заложником. Или, по крайней мере, он знал о своем «заточении» гораздо больше, чем остальные.

К концу третьего «дня» на борту воцарилась тяжелая, гнетущая атмосфера почти смирившейся безысходности. Шансов на то, что их аварийный маяк кто-то услышит и успеет прийти на помощь, прежде чем они улетят за пределы досягаемости даже теоретических спасательных миссий, практически не оставалось. И хотя «Вечная Спираль» продолжала безупречно поддерживать их физическое существование, души их медленно умирали от отчаяния и неизвестности.

Элиана смотрела на удаляющиеся звезды, и в ее голове снова и снова звучали слова Лиама: «Нас ведут». Вопрос «кто?» и «зачем?» становился главным. И от ответа на него, она чувствовала это, зависело нечто большее, чем просто их выживание.

Глава 4

Прошла неделя с момента «аварии». Семь мучительно долгих циклов искусственного дня и ночи на борту «Икара», летящего сквозь безмолвную пустоту по неизвестной траектории. Апатия стала почти осязаемой, густой, как непроглядный туман. Хлоя Дэвенпорт большую часть времени спала или безучастно смотрела старые записи, Ричард Кармайкл замкнулся в угрюмом молчании, его попытки командовать разбились о стену всеобщего безразличия и технической невозможности что-либо изменить. Даже Лиам Беллвезер, кажется, исчерпал свои диагностические идеи и теперь часами смотрел на сложные трехмерные схемы звездного неба, которые выводил на главный экран обзорной палубы, словно пытаясь найти в них какой-то скрытый узор.

Элиана Розенталь тоже чувствовала, как ее покидают силы. Разговор с Лиамом не принес облегчения, а лишь усилил тревогу. «Нас ведут». Эта фраза эхом отдавалась в ее сознании, накладываясь на холодную уверенность в том, что Алистер Финч знает об этом «путешествии» гораздо больше, чем говорит.

Именно Финч нарушил затянувшееся оцепенение. Однажды «утром», когда искусственное солнце «Икара» залило обзорную палубу мягким светом, он, свежий, безукоризненно одетый, словно только что сошедший со страниц модного журнала, а не из недельного заточения в космосе, собрал их всех. Он не приказывал, просто мягко попросил уделить ему несколько минут. Даже Кармайкл, бросив на него тяжелый взгляд, подчинился.

«Друзья мои, – начал Финч своим бархатным, гипнотизирующим голосом, оглядывая их по очереди. Он стоял перед огромным иллюминатором, за которым расстилалась бездна, и это придавало его фигуре какой-то пророческий оттенок. – Я вижу отчаяние на ваших лицах. Я чувствую его. И это естественно. Мы столкнулись с немыслимым. Мы потеряли связь с Землей, наш дом, возможно, навсегда. Мы летим в неизвестность на корабле, который стал нашей единственной реальностью.»

Он сделал паузу, давая словам впитаться. Хлоя подняла на него глаза, в которых блеснул слабый огонек интереса.

«Но я хочу спросить вас, – продолжал Финч, чуть понизив голос, – действительно ли это конец? Или, возможно… возможно, это начало? Подумайте, кто мы? Мы не случайные люди. Каждый из нас достиг вершин в своей области. Мы – квинтэссенция интеллекта, воли, таланта, если хотите, самой жизненной силы человечества.»

Элиана почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она узнавала эти приемы – искусное смешение правды, лести и туманных намеков.

«Что, если эта… катастрофа, – Финч произнес слово "катастрофа" с едва заметной иронией, – не была случайностью? Что, если это своего рода… отбор? Испытание? Возможность начать заново, построить что-то новое, что-то лучшее, свободное от ошибок и пороков старого мира?»

Кармайкл хмыкнул. «Отбор? Финч, вы несете бред. Нас просто выбросило в космос, как мусор.»

«Действительно ли как мусор, Ричард? – мягко возразил Финч, не повышая голоса. – На самом совершенном корабле, когда-либо созданном человеком? С системой жизнеобеспечения, способной поддерживать нас… потенциально бесконечно? – он снова посмотрел на Элиану. – Не слишком ли много совпадений для простого "мусора"?»

Элиана молчала, но ее взгляд был прикован к Финчу. Он искусно обходил стороной и активацию «Омеги», и тот факт, что их кто-то ведет. Он строил свою собственную реальность, и эта реальность начинала обретать пугающие очертания.

«Я не призываю вас к слепой вере, – продолжал Финч. – Я призываю вас к разуму. К порядку. Мы не можем позволить себе роскошь отчаяния или анархии. Мы должны создать здесь, на этом корабле, наше собственное микро-общество. С правилами. С целью. Иначе мы просто сойдем с ума, даже если наши тела будут жить вечно.»

Его слова, несмотря на их некоторую напыщенность, несли в себе зерно рациональности. Элиана видела, как Хлоя подалась вперед, ее глаза блестели почти фанатичным огнем. Даже на лице Кармайкла промелькнуло что-то похожее на задумчивость. Порядок, структура – это то, что он понимал и ценил.