Ляля для босса. Это наша дочь!

– Я похожа на попрошайку?

Сташевский лениво потягивается, будто разговор ему наскучил.

– Вы обманом проникли в мой офис. Притащили ребёнка. Давите на жалость, на совесть… Ради чего? Ради собственной выгоды. Кто же вы, если не попрошайка?

Пульс грохочет в ушах.

Кажется, я готова разреветься от отчаяния. Или развернуться и уйти.

Но если я уйду сейчас, Соня потеряет даже этот крохотный шанс на нормальную семью.

Я не хочу для неё такой же жизни, как у меня или Тёмы.

А значит, я просто обязана что-то придумать…

Глава 5

Варя.

Сташевский смотрит так холодно и равнодушно, словно уже сделал все выводы относительно меня и вынес окончательный вердикт.

И вердикт этот, увы, меня не обрадует.

– Ну что, вам больше нечего сказать? Наш разговор закончен?

Расправляю плечи, чтобы создать хотя бы иллюзию того, что я не считаю себя проигравшей в этой маленькой битве.

– Да, закончен.

– Отлично. – Сташевский тут же прилипает к экрану своего рабочего компьютера, теряя ко мне всяческий интерес. – Очень рад, что вы заглянули, повеселили меня своим неумелым стендапом. Знаете, вы в следующий раз будьте посговорчивей, не заламывайте себе цену, тем более что цена вам… Впрочем, забудьте. Всего вам, Варвара!

– До завтра, Станислав Сергеевич.

– До завтра? – Откатывается от стола. Хмурый взгляд сканирует моё лицо на предмет шутки.

О, нет. Я никогда не шучу. Эта способность отмерла во мне, как рудимент.

– Ну да. Меня ведь приняли на работу, я правильно понимаю?

Его чёрная бровь дергается вверх, во взгляде появляется лёгкая тень озадаченности, которая, к слову, почти тут же сменяется напускным пренебрежением.

– Я думал, вы пришли сюда не для того, чтобы пройти собеседование.

– Вы правы. Моей главной целью была встреча с вами. Но это не значит, что работа мне не нужна. Тем более такая хорошо оплачиваемая. Так что, до завтра. – Позволяю улыбке едва заметно наметиться в уголках моих губ. – К тому же, я не заметила очереди желающих на вашу странную вакансию личной ассистентки с навыками хакера.

Гордо вздёрнув кончик носа к потолку, резко разворачиваюсь, пока Сташевский не въехал бульдозером в мой контраргумент.

Волосы в хвосте эффектно рассекают воздух.

Походкой от бедра иду на выход.

Тфу ты!

Останавливаюсь, закрываю глаза и мысленно ругаю себя за забывчивость. Возвращаюсь за Сонечкой.

Сташевский с интересом наблюдает за моим неловким манёвром.

– Чуть не забыла… – забираю автолюльку. – До завтра.

Выхожу из кабинета.

Сташевский молча провожает меня взглядом.

Ну что ж, в целом всё прошло не так уж плохо. Могло быть и хуже.

А главное, теперь у нас с Соней есть повод каждый день мелькать перед Сташевским.

И пусть лесом идут они со своим «без ребёнка».

Я буду приходить сюда до тех пор, пока отец не возьмёт на себя ответственность за свою дочь!

Прикрыв за собой дверь, прислоняюсь к стене и буквально растекаюсь по ней.

Сердце всё ещё истошно колотится где-то в горле.

Ощущения такие, словно из меня вынули душу, как следует встряхнули, провернули через мясорубку, подожгли, а потом вернули обратно в тело, сделав вид, что так оно и было.

Кайф… Не работодатель, а мечта!

Как я собралась работать бок о бок со Сташевским? Ведь должность личного ассистента предполагает очень тесную коммуникацию.

Сонино личико всё так же безмятежно и спокойно. Все волнения внешнего мира ей сейчас безразличны.

Но так и должно быть.

О ребёнке должны заботиться ответственные взрослые, но никак не наоборот.

Громкий голос, – ледяной и командирский, – привлекает моё внимание.

Поднимаю взгляд.

У ресепшена, уперев одну руку в бок, стоит Ирина.

– Ещё один такой косяк, Насть, и вылетишь отсюда быстрей, чем пробка. Ты поняла меня? – Отчитывает она девушку за стойкой. – Вылетишь. Я лично этому посодействую и не посмотрю, что твой папа у нас руководит логистикой. Вечно покрывать твои ошибки он не сможет, а я уже устала выполнять работу, которую ты игнорируешь.

Настя кивает.

Её лицо, от которого отлила вся краска, цветом сейчас напоминает белое полотно.

Изящные тонкие пальцы конвульсивно сжимают папку, а пухлые губы подрагивают, будто она вот-вот расплачется.

В этом офисе все такие пираньи, да?

Смотрю на неё с нескрываемым сочувствием.

Бедняжка.

Однако как же хорошо, что я не на её месте. Если честно, Ирина вызывает во мне какой-то первобытный страх.

Ещё бы! Кажется, одним лишь взглядом она может испепелить целую толпу. Её можно использовать, как оружие массового поражения.

Опускаю голову, втягиваю шею в плечи и семеню к лифту, стараясь как можно быстрей пройти этот опасный участок.

– Варвара! Постойте-ка!

Останавливаюсь.

Нет, замираю, как олень в свете фар.

Прикрываю на миг глаза и медленно поворачиваюсь.

Ирина идёт ко мне. Её каблуки цокают, и каждый чёткий шаг отдаётся выстрелом мне в голову.

Мысленно прикидываю, каковы мои шансы раствориться в воздухе.

– Зачем вам была нужна встреча со Станиславом Сергеевичем? – Ирина останавливается в полуметре от меня.

Её глаза, сверкающие холодом, буквально впиваются мне между бровей.

От металлического голоса мурашки разбегаются по спине.

Сжимаю ручку автолюльки чуть сильнее.

– Это… Личное. И если позволите, личным оно и останется.

Ирина смотрит так, словно мой ответ только подтвердил её худшие догадки.

– Если планируете задержаться на этом месте, – говорит она с нажимом, выделяя каждое слово, – настоятельно рекомендую вам держать своё личное как можно дальше от работы.

Её взгляд на пару секунд задерживается на спящей Сонечке.

Губы чуть заметно вздрагивают, и мне даже кажется, что она вот-вот улыбнётся.

Но нет.

Ирина поднимает требовательный взгляд к моему лицу.

– Надеюсь, мы друг друга поняли. Я не люблю, когда кто-то создаёт проблемы Станиславу Сергеевичу. Потому что его проблемы – это мои проблемы. А всё, что доставляет мне дискомфорт, я устраняю.

Молча киваю, чувствуя себя школьницей, которую ругают за прогулы.

Резко развернувшись на каблуках, Ирина уходит.

Я стою ещё несколько секунд, не двигаясь, скованная непонятным ступором.

Делаю глубокий вдох и жму кнопку вызова лифта.

Спускаюсь вниз и с чувством невероятного облегчения покидаю этот заповедник, кишащий хищниками.

Морозный воздух бьёт в лицо, заполняет лёгкие, разгоняет туман в голове.

Иду к своей машине. Она очень выделяется здесь, на фоне наполированных до блеска спорткаров и элитных авто.

Пристёгиваю автолюльку ремнями на заднем сидении, проворачиваю ключ зажигания.

Моя жестяная банка грозно ревёт и стонет.

Пара мужчин в классических чёрных пальто оборачиваются на звук.

Ласточка выплёвывает в их недоумевающие лица вонючее облако выхлопных газов.

Сонька просыпается от шума. Морщится, куксится и кривит маленький ротик, готовясь заплакать.

– Ну-ну, только не это, – бормочу, шаря в сумке одной рукой в поисках бутылочки со смесью. – Вот, держи.

Соня довольно хватает бутылочку, причмокивает.

Выворачиваю с парковки, одним глазом наблюдая за Соней в зеркало заднего вида. Невольно улыбаюсь.

Не могу смотреть на неё без улыбки.

До сих пор не понимаю, как можно просто бросить такую сладкую девочку…

Это же бесчеловечно.

Впрочем, чего ещё было ожидать от Марьяны?

Её материнские инстинкты покоятся на дней той же глубокой ямы, что и моя способность шутить.

– Ну вот, Соня, ты проспала всё самое интересное. С папой не познакомилась. Хотя знаешь, не так уж много ты потеряла, потому что твой папа… Твой папа, он…

Во мне снова вспыхивает злость и раздражение.

Твой папа мерзавец, гад, подлец, грубиян и сволочь!

Но все эти нелицеприятные определения я оставляю в своей голове.

– Он есть. У тебя есть папа. И это прекрасно. Мы должны это ценить.

Неторопливо двигаюсь по городу, перестраиваясь с полосы на полосу. Светофоры лениво моргают, машины двигаются плавным потоком.

Телефон в кармане вибрирует, и внутренности сжимаются от предчувствия.

Это не интуиция, нет.

Я давно привыкла, что мне не звонят просто так.

Мне не пишут подружки с приглашением потусоваться – у меня и подружек-то нет уже давно. Мне не названивают ухажёры – на них тоже нет времени, потому что фактически, в свои двадцать два я – мать-одиночка с младенцем и упрямым подростком, кучей долгов и без гроша в кармане.

Достаю телефон.

На экране высвечивается фото Елены Степановны – классной руководительницы Тёмика.

Женщина она суровая, но справедливая. С огромным педагогическим опытом за плечами. Она ещё меня учила…

Тихо вздыхаю.

– Здравствуйте, Елена Степановна.

– Варя, здравствуй, – её голос звучит встревоженно. – Я настоятельно советую тебе заехать сегодня в школу.

– Что случилось? Артём что-то натворил?

– Натворил, – подтверждает она после короткой паузы. – Но ты просто приезжай, лучше поговорим лично.

Гася стон отчаяния, стискиваю зубы.

– Хорошо, я сейчас буду.

Сбрасываю.

Зло луплю ладонью по рулю.

Господи! Один день! Хоть один мой день может пройти без апокалипсиса?!

Выползаю на свободный перекрёсток, разворачиваю машину прямо посреди дороги.

Мне возмущённо сигналят, но я примирительно мигаю аварийкой.

Через двадцать минут заворачиваю к зданию школы.

Перед входом стоит полицейская машина, рядом с которой, как стайка любопытных птичек, толпятся школьники.

Боже! Надеюсь, это не по нашу душу?

Выхожу.

Откручу сейчас нафиг голову этому мелкому засранцу!

Глава 6

Варя.

Иду по пустому школьному коридору. Звуки моих шагов отражаются от стен и эхом поднимаются вверх.

Тихо. Урок идёт.

Сонька у меня на руках с любопытством оглядывается и улыбается, обнажая свой единственный зубик.

Подхожу к кабинету Елены Степановны.

Ноги ватные, колени подкашиваются от нервов.

Соня, словно чувствуя моё волнение, начинает ёрзать, и я чуть подкидываю её, удобней устраивая на сгибе локтя.

Открываю дверь.

За первой партой, сгорбившись и опустив низко голову, сидит Артём. Рядом – Елена Степановна.

За учительским столом восседает мужчина в полицейской форме – крепкий, коротко стриженный, суровый.

Он привстаёт и чуть кивает в подобии приветствия.

– Алексей Купреев, старший лейтенант полиции. Отдел по борьбе с киберпреступностью. А вы, я так понимаю…

– Варвара Раевская, опекун Артёма Руднева. Его старшая сестра.

Кровь отливает от лица, ноги словно прирастают к полу, но я заставляю себя сделать несколько широких шагов. Занимаю место за соседней от брата партой.

Вид у Тёмы такой, будто он хочет провалиться под землю. Что, впрочем, меня не удивляет.

Я смотрю на него, но он избегает моего взгляда.

Худой. Жалкий. Дурак!

– Что он натворил?

Купреев открывает тонкую папку, переворачивает несколько исписанных мелким почерком листов.

– Ваш брат подозревается в неправомерном доступе к виртуальным данным крупной строительной фирмы «Т&К групп», что подпадает под статью 272 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Перед глазами всё плывёт.

Губы немеют, слова застревают в горле.

– У-у-уголовного? Я не ослышалась?

– Всё верно, – в голосе Купреева не читается ни единой эмоции. – Это серьёзное нарушение, за которое предусмотрен штраф до двухсот тысяч рублей или лишение свободы на срок до двух лет. Однако, учитывая возраст вашего подопечного, скорее всего, будет штраф и нелицеприятная пометка в личном деле.

Внутри меня всё обрывается.

Воздуха не хватает.

Сглатываю ком, вставший поперёк горла, и поворачиваюсь к брату.

– Артём, это правда? Ты что, кого-то взломал?

Он поднимает на меня взгляд – виноватый, напуганный.

Губы плотно сжаты, плечи опущены.

– Это Ромка меня забайтил, – бормочет тихо. – Я похвастался, что написал код, который может почти любую систему защиты обойти. Ромка мне не поверил. Сказал: докажи. Ну, я и…

– А почему Рома не здесь? – перебиваю я. Говорю громче, чем нужно, не справляясь с гневом. – Мне кажется, было бы справедливым допрашивать и его тоже.

Елена Степановна, всё это время молча сидевшая рядом, поправляет очки на переносице и мягко улыбается.

– Ну что ты, Варя, никто вас не допрашивает. Это просто беседа.

– Конечно, просто беседа, – фыркаю, закипая. – И на «просто беседу» Рому мы не позвали, ведь у него папа в городской администрации работает, да? Его сыночку нельзя лепить нелицеприятные пометки в личное дело!

Моё сердце бешено колотится.

Соня ёрзает у меня на руках, хнычет. Прижимаю её к себе и чувствую, как накатывают слёзы.

Не позволяю им пролиться. Только не сейчас.

Сжимаю пальцы в кулаки, чтобы вернуть себе самообладание.

– Хорошо. И что дальше, лейтенант Купреев? Что будет дальше?

– Во многом это зависит от того, что решит пострадавшая сторона. Вам в любом случае придётся пару раз прийти в полицию для дачи показаний. Ну, и если дело дойдёт до суда, то…

Он разводит руками в стороны, словно показывая, что на этом этапе всё уже вне его полномочий.

Медленно встаю, стискивая Соньку в объятиях, как спасательный круг.

– Хорошо, в таком случае, я буду ждать от вас повестки на допрос. И знаете, пускай эта пострадавшая сторона скажет спасибо моему брату за то, что он указал им на слабые места. Если их непоколебимо защищённые сервера может взломать семиклассник, то у меня для них очень плохие новости! – Кидаю взгляд на брата. – Тёма, пошли.

Он поднимается – притихший, затравленный, как маленький зверёк.

Подхватывает портфель, осторожно забирает Соню у меня из рук.

Выходим из кабинета, а я мысленно устраиваю себе выволочку за то, что снова полезла в драку.

Это уже рефлекс – не защищаться, а бить первой. Никогда не просить, не ждать, что кто-то заступится и придёт на помощь. Агрессия, дерзость, порой безумие. Это единственная рабочая стратегия для таких, как я, потому что иначе жестокий мир просто перемелет нас и выплюнет на обочину, как кучку биомусора.

Купреев догоняет меня в коридоре.

– Варвара, подождите!

Останавливаюсь и вздыхаю. Из сумки достаю ключи от машины, передаю Артёму.

– Иди. Усади Соню, я сейчас подойду.

Артём кивает и почти бегом направляется к выходу из школы.

Купреев останавливается рядом со мной.

– Попробуйте связаться с владельцем фирмы и объяснить ему свою ситуацию, – протягивает листок бумаги с наспех накаляканными цифрами. – Учитывая ваше нестабильное положение и характеристики Артёма, вся эта история может очень усложнить вашу жизнь. Так что я настоятельно советую переговорить с Тамерланом Айдаровичем и объяснить ему всё, как есть. Я знаком с ним лично. Уверен, он сможет вас понять и отзовёт заявление.

Смотрю на протянутую бумажку так, словно она излучает радиоактивные волны.

– Такие, как этот ваш Тамерлан Айдарович, никогда не встанут на мою сторону, – припечатываю холодно, но всё же забираю листок с номером.

Сминаю и кладу в карман.

Купреев никак не комментирует, лишь смотрит так, словно жалеет меня.

Но мне не нужна его жалость.

Выхожу из школы, чувствуя, как все силы уходят куда-то вниз, как тяжелеют ноги и наливается свинцом всё тело. Однако я упрямо держу голову высоко поднятой.

Никто не увидит, как я падаю.

Молча сажусь в машину.

Молча пристёгиваю ремень безопасности.

Молча завожу двигатель.

Молча выворачиваю на дорогу со школьной стоянки.

Пальцы мои с такой силой сжаты на оплётке руля, что костяшки белеют и суставы ноют.

Я вытянута в струну. Кажется, ещё немного, и я просто разорвусь на две части где-то в районе желудка.

– Правильно ты всё сказала, Командир, – усмехается самодовольно Артём. – Фигня у них, а не защита. Я её за две минуты обошёл. Если бы Ромка под руку не болтал, за минуту бы управился.

Я резко хлопаю по рулю.

– Тёма! Ты с ума сошёл?! – Кричу, не сдерживая больше эмоций.

Артём вздрагивает и вжимается в спинку сиденья.

Боковым зрением я вижу, как он смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Варь, ты чего?.. Ты же сама сказала…

– Я никому не позволю тебя обижать, но это вовсе не значит, что ты прав! Ты хочешь, чтобы у нас были проблемы с опекой? Хочешь, чтобы тебя в детдом отправили? Или, хуже того, вернули родителям?! Ты этого хочешь?!

Меня захлёстывает обида. Голос срывается на фальцет.

– Я так отчаянно боролась за тебя, Тём! Боролась с системой, чтобы вытащить из этого грёбаного притона! Чтобы дать тебе шанс стать нормальным человеком! А ты? Ты что творишь?!

– Варь, ну не плачь, всё нормально будет…

А я плачу?

Я плачу!

– А если не будет?! – Зло смахиваю горячие слёзы рукавом пуховика. – Зачем ты меня подставляешь, а?! Ты же знаешь, я стараюсь! Я кручусь как белка в сраном колесе, и у меня ничего не получается, Тём! Ничего!

Сзади слышится тихий Сонькин всхлип, но я не оборачиваюсь.

– Я понимаю, что ты ребёнок, и, может быть, я требую от тебя слишком многого, но у меня нет другого выхода! Я не справляюсь одна! Я хотела подарить тебе детство. Я очень хотела, но… Нет у меня таких компетенций, увы! Тебе придётся взрослеть.

В машине повисает тишина.

Слышу, как Артём набирает в легкие воздух, чтобы что-то сказать, но поднимаю руку.

– Всё, не сейчас. Дай мне время остыть, – хриплю. Голос сорван.

Он молчит.

Я молчу.

Машина гудит и размеренно катится по серой дороге, а внутри меня всё медленно выгорает дотла.

Глава 7

Варя.

Стою у плиты, помешивая суп.

Соня лежит на пледе рядом, увлечённо грызёт свою резиновую погремушку. Её довольное хрюканье и чмоканье – единственный звук, который нарушает гнетущую тишину и давящую атмосферу.

Дверь в комнату Артёма плотно закрыта.

Она закрыта с той самой минуты, как мы вернулись домой.

Он уметелил к себе, едва переступив порог квартиры.

Гордый. Упрямый. Ошибки не признаёт.

Украдкой поглядываю на эту дверь. Тяжесть конфликта между нами не даёт вздохнуть.

Я не люблю ругаться. Не люблю недосказанностей и обид, предпочитая открыто разговаривать о том, что не устраивает. Но Тёма совсем не такой, поэтому мне, как всегда, придётся сделать первый шаг к примирению.

Подхватываю Соньку с пола, целую в тёплую пушистую макушку и перекладываю в манеж.

– Посиди пару минут, хорошо?

С Соней мне повезло… Она совершенно спокойный ребёнок кроме тех случаев, когда голодна.

Подхожу к комнате брата и коротко стучу.

– Тём? Можно?

Ответа нет.

Осторожно приоткрываю дверь.

Артём, растянувшись на животе на постели, шустро набирает что-то в телефоне. Экран гаджета – единственный источник света в темноте. В ушах наушники, из которых долбит музыка.

Присаживаюсь на край матраса.

Провожу пальцами по его волосам, взъерошивая.

Музыка в наушниках тут же замолкает, однако Артём продолжает молчать. Даже не двигается.

– Ты замечательный мальчик, Тём, – тихо говорю я.

Он поворачивается на бок. В глазах всё тот же упрямый вызов.

– Только проблемный, да? – Ворчит.

– Все дети доставляют проблемы. Разница только в масштабе.

Смотрит на меня исподлобья.

– Это правда хороший код, Варь. Его бы доработать чутка, и его можно было бы продать за огромные деньги. Честно.

Вздыхаю.

– Такие вещи очень часто попадают не в те руки.

– Да какая разница, если у нас наконец будут деньги?

Моё сердце болезненно сжимается и обливается кровью.

Не должны дети думать о том, как прокормить семью. Не должны!

Это я. Я сама взвалила на себя эту ответственность, а теперь не справляюсь с ней.

– Мне жаль, что я не могу дать тебе это ощущение безопасности, в котором ты нуждаешься, Тём. Я знаю, зачем ты это делаешь. Ты хочешь мне помочь, да?

– Но делаю только хуже.

– Мы все ошибаемся.

– Я хочу, чтобы у Соньки был новый комбез, а не тот, что соседи отдали. И коляска… Чтобы колёса нормально ехали. И чтобы ты свои ботинки с дырой на подошве выкинула.

– У тебя светлая голова и очень доброе сердце. Твой талант должен приносить добро.

Тёма хмурится. Отворачивается к стене.

– А добро сможет обеспечить нас деньгами? Или нам так и придётся один йогурт на двоих есть?

Ложусь рядом, мягко обнимая его за плечи.

– Какая разница? Не в деньгах счастье, Тём. Счастье в семье. Мы должны ценить то, что у нас есть.

Мычит.

– Я теперь наказан, да?

– О, даже не сомневайся!

– Хочешь, месяц буду посуду мыть? – Примирительно.

– Нет, у меня для тебя будет другое задание. Я тут на работу устроилась…

– Да? Опять будешь по ночам подносы таскать?

– Нет, Тём, на нормальную. Только я без твоей помощи там и дня не продержусь.

Тёма цокает языком.

– Ладно, хэлпану…

Молчит. И я тоже.

Тишина длится так долго, что мне уже кажется, будто наш разговор подошёл к концу.

Но Тёма вдруг открывает рот.

– Прости, Командир, что подвёл тебя.

– Мы справимся, – уверенно сжимаю его плечо. – Мы что-нибудь обязательно придумаем. Всё, давай, выбирайся из своей норы. Суп уже готов.

Он ворчит что-то невнятное, но садится.

Смотрит на меня из-под своей чёлки, будто извиняясь, и я понимаю, что ещё не всё потеряно.

Мы справимся. Обязательно.

***

Ровно в девять часов следующего утра я делаю шаг из лифта, снова оказываясь в другом мире – мире новейших технологий и кровожадных хищников.

В офисе Сташевского какой-то хаос, все бегают, обмениваются документами.

Соня, висящая у меня на груди в кенгуру, энергично шевелит ручками и ножками в воздухе.

– Варвара! Вот вас-то я и ищу! – Громкий голос Ирины заставляет моё сердце испуганно встрепенуться. – Вы почему опоздали?

– Да я вроде…

– А почему ребёнок с вами? Я ведь сказала вчера.

– Да мне просто…

– Ладно, бегом, Станислав Сергеевич рвёт и мечет!

Несёмся по коридору, останавливается у двустворчатых дверей с табличкой «Переговорная №3».

Сташевский, гордо восседая во главе стола в широком кожаном кресле, выпрямляется. Его недовольный взгляд сначала сканирует меня, потом врезается в Соню и становится ещё более недовольным.

– Я могу начинать? – Взлетают его брови с упрёком. – Вы позволите, Варвара?

– Я?

Он разводит руки в широком жесте.

– Одну лишь вас ждём. Итак, коллеги. Во-первых, в строю прибыло. Варвара – моя новая личная ассистентка. Необученная нейросеть. Потенциал есть, но пока сплошные баги и лишняя возня. Много от неё не ждите, надежд не возлагайте и сильно не привыкайте, надолго Варвара здесь не задержится.

Коллеги кидают на меня взгляды, полные насмешек.

Гад! Какой же ты подонок, Станислав Сергеевич!

– Во-вторых, на повестке дня у нас важная проблема. Как вы помните, пару недель назад мы установили новейшую систему защиты на сервера компании «Т&К групп». Вчера утром на систему была осуществлена атака, в результате которой хакеры проникли на сервер и получили доступ к конфиденциальной информации.

По переговорной прокатывается волна возбуждённого шёпота.

По моей спине, между лопаток, скатывается щекочущая капелька холодного пота.

Кошмар…

Тёма не просто взломал сервера, он взломал систему защиты Сташевского!

– Атаку произвели из средней школы, со стационарного компьютера. Полиция отказывается предоставлять мне дополнительные данные об этом хакере, Тамерлан Айдарович тоже, поэтому… – Сташевский, прищурившись, оглядывает коллег. – Поэтому сбором информации займётся кто-то из вас. Есть желающие?

Глава 8

Варя.

– Есть желающие? – Сташевский требовательным взглядом обводит переговорную в поисках жертвы.

Резко поднимаю руку вверх.

Я должна выбить себе это задание!

Потому что если Сташевский узнает, что мой брат взломал его супер-гипер-мега-надёжную систему защиты, то наверняка пнёт меня под зад с должности своего личного ассистента. А работу мне сейчас терять нельзя ни в коем случае, ведь если дело дойдёт до суда и подключится опека, то отсутствие постоянной работы и приличного заработка сыграет явно не в мою пользу.

Мне нельзя так рисковать.

– Ну? Никто не хочет? – Снова спрашивает Сташевский.

Ещё сильней поднимаю руку. Встаю на носочки, хотя знаю – он и без того меня видит, но намеренно игнорирует.

– Я! Я хочу! Я! Пожалуйста, можно мне?