Обратная сторона Вселенной: Галейма. Дети Галеймы

Мы вышли из комнаты и направились в сторону шлюзов.

Глава 16

Открыв рот от восхищения, я смотрела на наш корабль. И несмотря на то что спустя столько лет, он имел весьма обтёсанный вид, сохранился он отлично. На его боковине было крупно написано название «Гагарин». Да, этот корабль готовился очень долгое время, и даже дрожь пробежала по телу, стоило вспомнить, что меня отправили на нём, хотя рабочий персонал должен был лететь большей частью на «Восходе». Этот же корабль предназначался для основного экипажа с высоким уровнем знаний и навыков, тут же должны были находиться политики, дипломаты и другие пассажиры, у которых были власть или деньги. Но в этом случае деньги уже не решали ничего, и пошло всё не по плану.

Меня просто поражал масштаб этого корабля и особенно ангара, в который его поместили. Это было огромное помещение, в нём суетились рабочие и учёные со своей техникой. Все они исследовали наш корабль. Где-то уже оторвали обшивку, где-то испытывали на нашем металле разные виды сварки.

– Ну, как тебе? – отвлёк меня Гоззо.

Я взглянула на него радостно, мне кричать хотелось во весь голос.

– Гагарин великолепен! – отозвалась я. – А нас пустят к нему?

– Конечно, – ухмыльнулся он. – это цена нашего нахождения тут. Нам надо будет разобраться в его системах и помочь всё перевести с вашего языка. Ты сможешь? Насколько ты знаешь этот корабль? – покосился он на меня.

– А три цикла – это сколько?

– Месяц.

– Ну-у-у, – протянула я, – разберёмся как-нибудь, где наша не пропадала, – и я пошла вперёд к входу на сам корабль.

Хотя, естественно, я не знаю, как корабль технически устроен и как запускать двигатели, но Гоззо и совету знать это необязательно. Зато я неплохо разбираюсь в системах капсул, а они-то и дадут мне нужную информацию.

Нас никто не останавливал, хотя по периметру ходили охранники, явно непросто гуляя. Быстрым шагом мы преодолели расстояние до корабля, и вот я уже рядом с ним и трогаю обшивку руками. Да что уж, я готова была её расцеловать, как будто выбралась из пучин моря на землю.

Гоззо стоял рядом и не мешал мне проникаться моментом.

Я ещё минуту постояла и отошла.

– Теперь точно можем идти? – уточнил Гоззо с ухмылкой. Ничего не понимает.

– Да, пойдём.

Мы дошли до входа и направились на борт корабля. Внутри тоже суетились рабочие, изучая каждую каюту и отсек. На нас только поглядывали, но ничего не спрашивали и не мешали. Значит, нас действительно не ограничили в действиях. Прошагав по коридорам корабля, мы дошли до отсека с капсулами. Здесь уже не было всё так радужно. Всё то, что показывал капитан в самом начале, теперь предстало передо мной.

Капсулы были все отключены, кроме одной – моей. Я подёргала провода. Они не были повреждены, а это говорило лишь о том, что отключили их осознанно. Хоть тел уже и не было, и большей частью было всё отмыто, здесь сохранился дух смерти.

Я осмотрела несколько капсул. Везде одинаковая картина. Интересно, кто же это сделал.

И вот я дошла до своей капсулы. Она действительно была исписана какими-то символами. И она единственная была неповреждённая и чистая.

– Гоззо, а когда вернули эту капсулу? Ведь меня Калай и Рейко перевезли в ней на свой шаттл, – обернулась я к нему. Он внимательно наблюдал за моими действиями.

– Вернули почти сразу, когда на Быстром никто не смог разобраться. Уж не знаю, что у вас за технологии такие, – сказал он, приблизившись к ней.

– А ты тоже пытался? – посмотрела я на него.

Гоззо кивнул.

– Так что я буду твоим ассистентом, покажешь мне, что к чему?

– Это так странно, неужели в столь развитом мире не смогли сделать свои капсулы, зачем Совету надо разбираться в наших? – удивилась я, продолжая рассматривать её.

– Ну почему же, смогли. Но у нас они иные. А ваши технологии нам неведомы. Пока вас блокировали от внешнего мира, ваше развитие ушло куда дальше, чем предполагалось, поэтому знания землян очень ценны, – пояснил он и неожиданно щёлкнул меня по носу, – не зевай.

– Эй, ты чего, – возмутилась я, но он только улыбнулся в ответ и отвернулся к капсуле. Странный он какой-то.

Я тоже ещё раз посмотрела на неё и обошла с другой стороны. Присев на корточки, дотянулась пальцами до незаметной панели. Дверца должна была отодвигаться автоматически, но пока капсула была обесточена, придётся её открывать силой.

– Ого, а что это? Панель? Странно, что мы её не заметили, – пробубнил он у меня над ухом.

– Гоззо, есть какая отвёртка у тебя? Надо её подцепить, – как-то не услышав его ответ, я повернулась и почти уткнулась ему лицом в лицо и от этой неожиданности отпрянула, не удержала равновесие и упала.

– Вот блин…

– Ты чего? – спросил Гоззо, наблюдая за моими действиями.

– Это ты чего подходишь так близко, не пугай меня так, – проворчала я, – отвёртку принесёшь?

– Без понятия, что за отвёртка, – он осмотрелся и отошёл, потом быстро вернулся, – вот что нашёл. Подойдёт? – он протянул мне небольшое устройство, похожее на аналог шуруповёрта. Возможно, поможет, там как раз были плоские насадки. Я быстро села на колени и начала отковыривать панель.

– Рия, – позвал меня тихо Гоззо, – представители Совета идут сюда, прекращай ломать капсулу, если не хочешь, чтобы они увидели это.

Я покосилась на него. Откуда он это знает? Недолго думая, я спрятала местный шуруповёрт под днище, поднялась и встала рядом с Гоззо.

В этот момент на корабль действительно кто-то зашёл. Глухой гул обуви по металлу отдавался эхом по пустому кораблю. В проёме появился один из Совета с охранниками. Удивительно, как так Гоззо понял, что он сюда зашёл? Я присмотрелась, это был тот самый член Совета, который хотел нас сослать на какие-то рудники.

– О, как забавно вас встретить тут. Активно взялись за работу. Всем бы такое рвение, – он наигранно улыбался, обращаясь ко мне. Видимо, вне стен Совета можно и снизойти до нас, обычных смертных. – Меня зовут Денрих. Добро пожаловать, – протянул он мне руку.

Я переглянулась с Гоззо, но он никакой реакции не показал.

– Рия, – протянула я руку в ответ.

Рука его оказалось сухой и шершавой. В какой-то момент он сжал мою ладонь сильнее, чем надо, но вида я не подала, и он отпустил её.

– Ну что же, замечательно. Всю жизнь хотел познакомиться с землянами. Будем считать это моей маленькой слабостью.

Я внимательно его слушала, Гоззо стоял как вкопанный, два охранника тоже не подавали признаков жизни.

– Рия, я хочу вам показать кое-что. Давайте пройдёмся, – он предложил свой локоть в ожидании меня. Я ещё раз глянула на Гоззо, но он был будто в трансе. Денрих ждал меня, и я всё же взяла его за локоток, и мы не спеша направились к выходу. Напряжение было ужасным, но деваться было некуда.

И только мы вышли с моего корабля, как шлюзовой отсек превратился в каменистую пустыню. Мы были на какой-то планете, которая была покрыта потрескавшейся землёй и грудами камней.

Я глянула на Денриха, он улыбался. Зло так, что мурашки побежали по телу.

– Где мы? – спросила я у него.

– Это мой дом. Моя планета. Посмотри, какая она сейчас. Безжизненная, убитая, – он поднял руку и взмахнул ею, после чего всё исказилось и начало меняться. Стали вырастать деревья, трава, появились птицы в небе. Я с удивлением смотрела на все эти метаморфозы.

– А вот такой она была прежде, – отозвался Денрих.

– Прежде? – уточнила я и пожалела. В его глазах вспыхнула ярость.

– До того, пока Галейма не уничтожила планету, – образы сменились опять, но уже кровавым полем битвы, – я был совсем маленьким, когда это произошло. Пришли дети Галеймы и убили почти всех… – голос Денриха исчез на фоне криков и боли умирающих.

И я увидела их со спины. Четверо. Их было четверо, они шли и уничтожали всех на своём пути, от убитых и раненых к ним тянулись потоки энергии, будто души втягивались в них. Я же стояла как вкопанная, боясь пошевелиться. В этот момент один из всадников остановился, поднял голову к небу, будто принюхивался, и как в замедленной съёмке стал оборачиваться. Не узнать его было сложно, комок зажался у меня в груди. Из меня начала выходить такая же энергия, как из убитых, и потоком направилась к нему. А он стоял, смотрел на меня и ухмылялся, и только одними губами произнёс: «Скоро встретимся». Это был Белояр. И как только моя энергия притянулась к нему, в глазах потемнело, и я отключилась.

Глава 17

Тысячи голосов погибших душ звучали эхом в моей голове, взывая к небесам с просьбой их упокоить и освободить от всей той боли, что принесла им Галейма. Они кричали, плакали и раздирали мой разум. Хотелось выть белугой вместе с ними, спасти их, освободить, но как это сделать, я не понимала. Рядом со мной отчётливо разобрала голос Калая и прислушалась. …Приди в себя… Ты справишься… Рия… Не выдавай себя Совету, иначе погибнешь… Почувствовала, как кто-то яростно трясёт меня за плечи. – Рия, Рия, очнись, – требовал Гоззо. В его голосе не было волнения, только холодная сталь непробиваемого бойца, умеющего скрывать свои эмоции. Пришлось открыть глаза и посмотреть на него. Как бы мне тяжело сейчас ни было, я прислушалась к голосу и сделала невозмутимое лицо, будто и не валялась беспомощно на полу. – Ой, не тряси меня так, – стала отпихивать Гоззо от себя. Но, несмотря на мой протест, он помог мне подняться. Денрих продолжал оставаться рядом и наблюдал свысока за моими действиями. Как только я выпрямилась, старик полез с расспросами. – Что ты видела? – Я видела вашу погибшую планету. Хотели меня так напугать? Не переживайте, у вас это получилось. Ко всему голова теперь болит. Цитрамона-то по-любому не держите, – даже не пытаясь упираться, ответила я, отряхивая штаны от вековой пыли и грязи из видения. А перед глазами до сих пор стояли эти четверо. Белояр… Не может же он и правда так жить долго? – И всё? – прищурил он глаза. – А что-то было ещё? – округлила я глаза, включила дурочку и непонимающе уставилась на советника. – Наша связь оборвалась в момент перехода из веков. Я полагаю, что в воспоминании ты осталась дольше, чем надо, – хмуро пояснил он, но, похоже, доказать это не хотел или не мог. Но взгляд его говорил красноречивее слов. По принципу – я знаю, что ты знаешь. А я всё равно молчала. – Идём, – отдал он приказ охране и направился к выходу из ангара. Только хотела выдохнуть, как Денрих добавил, даже не оборачиваясь, после чего пошёл к выходу: – Гоззо, её испытания начинаются сейчас. Отведи девушку в зал. Мы переглянулись с Гоззо в который раз. – Что это значит? Почему сейчас? – тихо спросила я. – Похоже, он что-то подозревает, – ответил он мне, пожав плечами. – Надо идти, ждать не будут. Силой приволокут тебя, и я не смогу помочь. – А как же капсула? – мне совсем не хотелось уходить отсюда, ведь это величайшая возможность получить многие ответы. – Уже завтра посмотрим. Пойдём, – и Гоззо двинулся вслед за советником. Я дотронулась до обшивки и тяжело вздохнула. Ладно. Завтра так завтра. Завтра… Но кто же знал, что это несчастное завтра наступит так нескоро. Только мысль о поиске других людей помогала мне выживать всю последнюю неделю, с тех пор как мы с Гоззо попали на станцию. Хотелось выть от адской боли, которую мне причиняли во время всех этих тестов и испытаний. Я проклинала тот день, когда вообще проснулась в этом новом, но диком и жестоком для меня мире. Самое ужасное, что я не понимала, что со мной делают. В первый день Гоззо привёл меня в зал, где нас уже ждали эти лабораторные изверги. Сам зал был самым обычным помещением медотсека, где стояли разные склянки, банки, суетились работники в «белых халатах» разных рас. Никто из них не посчитал даже необходимостью представиться или хоть как-то познакомиться. Все их действия заключались в указании места, куда мне встать, куда лечь… Они подключали множество приборов и не считали важным вообще говорить со мной. Больше всего их интересовал знак на руке и моя мозговая деятельность. Они вкалывали что-то в вены, особо не церемонясь это делать аккуратно, отчего мои руки покрылись жуткими синяками, расползавшимися по коже. Как только жидкость проникала в кровь, моё сердце начинало бешено стучать, и я погружалась в странные сны. Они не запоминались, только отрывки оставались в сознании, но какой-либо информации не несли. Но каждый такой сон пробуждал НЕЧТО во мне. В глубине просыпалась та сама сила, которую показал Белояр. Контролировать её было тяжело. Она эхом отливалась в знаке на руке, сдавая меня. Я сдерживалась как могла. А на самом деле хотелось одним движением руки поглотить их души. Это уже пугало. После того как меня приводили в чувство – долго допрашивали, пытаясь выяснить, что видела, что почувствовала, как отреагировала на определённые ситуации во снах. Только я прекрасно понимала: если говорить правду, долго не проживу. И вот после таких испытаний меня будто выворачивали наизнанку, забирая всю энергию. Из зала я выходила, опираясь об стену, не ощущая уже разницы между снами и реальностью. У входа всегда ждал Гоззо. Видя моё состояние, он подхватывал меня на руки, как тряпичную куклу, и уносил в комнату. Что происходило в комнате, помню смутно. Гоззо прямо в одежде сажал меня под душ и под прохладной водой пытался привести хоть в какое-то чувство. Я с ним даже не спорила. Когда мой взгляд становился более осознанным, он оставлял меня одну и ждал под дверью, пока я не сделаю все необходимые дела и не переоденусь в сухую одежду, выданную советом. Рубашка и штаны были песочного цвета, отчего моё лицо казалось ещё бледнее. В ночном бреду слышала, как он говорил с ребятами с «Сергуни». О чём-то он докладывал рейнаргу, часто советовался с Доком о моём состоянии. В какой-то раз слышала Калая, но, кроме того, что общались они на повышенных тонах, больше ничего не запомнилось. Утром Гоззо поднимал меня, пытался накормить, но после неуспешных попыток оставлял эту затею и отправлял опять в зал. Не знаю, как долго бы это продолжалось, но в последнюю ночь я очнулась – в прямом смысле этого слова. Ощущение было, словно я долго бродила в тумане, и вот, наконец, он растаял, и мой разум нашёл выход. Слабый свет от ночника не давал совсем увязнуть в темноте. Оказалось, что сидела я на полу в ногах у Гоззо и облокотившись об него спиной. Сам же он сидел у стены и крепко меня обхватывал руками, не давая шанса даже пошевелиться. Я попыталась разжать его руки, но безуспешно, он никак не реагировал. Повернув к нему голову, краем глаза увидела, что он не спит. Его глаза открыты и отсвечивают голубым. Смотрел он в одну точку, и его губы что-то быстро и беззвучно шептали. Стало очень жутко. Я попыталась раскачать и ослабить его захват, только всё безрезультатно. – Гоззо, – позвала я его, но он никак не среагировал. – Гоззо, отпусти меня. В этот момент я почувствовала, как он примкнул губами к моей шее, к тому месту, где нас объединили с Калаем. Мурашки побежали по всему телу, что я непроизвольно выгнулась от него и услышала только одно. – Спи… Он опять прикоснулся губами к моей шее, и тёплая чёрная жидкость обильно стала вытекать из его рта прямо на меня и стекать на пол. – Ой, ужас, что это такое? – в ужасе возопила я, смотря на чёрные лужи. Неожиданно руки Гоззо разомкнулись, моё тело онемело и упало, как камень на пол в эту жижу.

С ужасом вскочила… с кровати. Осмотрелась. Горел дневной свет, у стены не было никаких луж. Пощупав затылок, тоже ничего сверхъестественного не обнаружила. Гоззо в комнате не было. Что за ужас мне приснился? Как бы с этими тестами не тронуться головой. Но один факт оставался неоспоримым: я пришла в себя.