Полная версия
Воины СВО. Воронежцы. Книга славы и памяти
В 21:07 эсэмэску:
«Откуда она?»
В 21:08 получил ответ:
«Здесь на ВОПе была до меня…»
Я в 21:09 послал:
«Она живет в окопе?»
Он в 21:10 ответил:
«Спит в коридоре у входа в кубрик».
Я в 21:11:
«До передовой далеко?»
И следом в 21:14:
«Помогает?»
Юрий в 21:15:
«Сейчас это Суджанский район Курской области… 3 км от границы с Сумской областью Украины».
Выходило, теперь Юрий находился в России.
«По крайней мере, не на передовой», – с облегчением подумал я.
Юрий в 21:18:
«Меня снова перевели для натаскивания солдат-срочников».
«Сказался опыт педагога, кандидата юридических наук», – обрадовался я.
Еще в 21:18 он:
«Здесь боевые действия не ведутся…»
И слава Богу!
Еще в 21:18:
«Залетают БПЛА, ждем заходов ДРГ…
Но при мне таких случаев не было…»
Еще в 21:19:
«Я за ленточкой под Макеевкой Луганской области ДНР
(Краснолиманское направление) был с 3 августа по 14 октября…»
Я ему в 21:21:
«Дорогой, натаскивай! Обнимаю тебя и Жульку».
Слепченко в 21:22:
«Раньше у меня был 2‑й батальон 5‑я рота полка 252… Сейчас я командир 2‑го отделения 1‑го взвода 2‑й роты 15‑го батальона полка 252…»
В 21:23 прислал два фото и подпись:
«Шеврон бойца с позывным “Бес” и флаг полка 252».
Прочитав на шевроне и на флаге слово «Людоеды», в 21:29 я послал:
«А почему надпись “Людоеды”?»
Он в 21:32:
«Изначально хохлы назвали наш полк “людоедами”… А потом это прижилось».
«У страха глаза велики, – подумал я. – Значит, боятся, и это хорошо».
Юру знал как добрейшего, душевного парня, который скорее пригреет, чем оттолкнет, и то, что он назвал «флагом», воспринимал не более как страшилку для противника.
В ожидании встречи
В Интернете наткнулся на песню:
Эти цифры – шифр,Эти цифры – код.Эти цифры простыеНе каждый поймет.На любой вопросЛишь один ответ:Два пять два,К вам придет «людоед».Это черный снег,Это черный цвет,Это черный фок,И чернее – нет.Эти парни не видятЦветные сны,«Людоед»на тропе войны.Два пять два – эти цифрытеперь навсегда.Два пять два – курмультук,сапоги, борода.Два пять два, захлебнулсяв ночи пулемет.Два пять два,За прилетом прилет.Два пять два – черный полк,И чернее нет.Два пять два – и нацистамЛетит в эфирПацанов привет:Ча-ча-ча,к вам придет «людоед»!Эти парни – лед,Эти парни – сталь,Эти парни выйдутНа любую тварь.И, сломав клыки,Мы грызем рассвет,Два пять два,К вам идет «людоед»…Песня подтверждала слова: боятся и зовут так!
Тогда как парни ничего общего не имели с людоедами.
В тот же день 1 ноября Юрий в 21:35:
«Я тебе сейчас скину фотки сначала с передка… А потом Курск и Суджу. Дальше Богучар. Курск…»
Я в 21:45 Юрию:
«Жду фотки (видимо, не дошли)».
В 21:47:
«А кто такой “Бес”?»
В 21:56:
«А мне сказали, ты есаул».
Дядя Юра с бойцом
4 ноября в 01:23 он прислал:
«Я есаул по казачьей иерархии… Кошевой атаман хутора Северный… Капитан милиции, майор внутренней службы УИН (управления исполнения наказания. – Примеч. авт.), но для МО (Министерства обороны. – Примеч. авт.) я пока младший сержант… Офицера получу, когда будет госнаграда…»
«Когда ты ее получишь?» – пронеслось у меня в голове.
7 ноября в 1:50 прислал фото.
Я читал висевшее на крюке объявление:
«Внимание!
Сегодня 21 сентября 2023 года в блиндаже Кузнеца в 17:00 состоится лекция “Алкоголь и человек”.
Присутствие личного состава по усмотрению командиров взводов.
Доцент».
Юрий читал лекцию. Всем была известна людская слабость.
13 ноября он слал смайлики – сердечки, зубастиков, носатиков, а я пытался дозвониться, но безуспешно.
14 ноября в 16:46 получил сообщение:
«Миша, привет!»
Следом в 16:46:
«Проблемы со связью».
Я в 20:57:
«Когда я тебя увижу?»
Он в 23:14:
«С 3 по 18 января у меня отпуск»
И в 23:14:
«Найди меня в “Одноклассниках”…
У меня в друзьях там Посохов Виктор. Он тоже писатель… про меня уже что-то писал… и вообще, вы найдете общий язык… Его номер телефона 892020… Виктор Иванович Посохов».
Я в 23:29:
«Вот и увидимся»
16 ноября в 4:33 он прислал фотографию, на которой за столом обедал в кубрике. В миске рисовая каша, рядом ваза с печеньем, майонез, банки с овощами.
Скромная солдатская пища.
В 06:00 на мое письмо: «Вот и увидимся», прислал:
«Да».
Теперь в ушах у меня стояло: «3 января буду в отпуске и поговорим».
Я ждал 3 января, надеясь наконец-то уединиться с родственной мне душой и услышать правду-матку о житии-бытии наших бойцов.
Сдерживался, не звонил.
Но срывался.
19 декабря позвонил в 20:12…
20 декабря – в 10:32…
26 декабря, сгорая от нетерпения, в 14:28 послал эсэмэску:
«3 января приедешь?»
Перед Новым годом названивал: вдруг он приехал. Но никаких ответов не получал, отсутствие которых относил к особенностям службы Юрия.
С утра 3 января ждал, представляя, как придет бородач, мы усядемся на диван, наговоримся.
Но тщетно.
В 14:48 звонил: «Вдруг Юрий номер телефона забыл?», «Вдруг найти меня не может?».
Не дозвонившись, в 14:51 послал эсэмэску:
«Юра, ты в Воронеже?»
Теперь, что ни день, звонил, слал эсэмэски, которые оставались без ответа.
Сетовал: ведь написал же, поговорим!
Что ж не ответишь?
Оправдывал его: наверно, не отпустили. Отпуск отменили и снова за ленточкой в том же Берестовом. А может, все-таки на границе с Сумской областью тренирует бойцов.
Время шло. Обратил внимание на последний заход Юрия в телефон 17 января 2024 года. Значит, живой. И это успокаивало. Хотя спрашивалось: а он ли входил? Если кто-то другой? Неясность одолевала…
Ждал.
Мысли в голову
Теперь после известия Коноплева о гибели с определенностью мог сказать: лучше бы одолевала неясность, чем теперь убивала страшная ясность.
И мысли: когда? Как?..
А накануне 25 января под Белгородом сбили наш Ил-76. В Интернете увидел видео: лайнер летит все ниже и ниже, кренясь набок. Видимо, уходил от поселка в поле, где надеялся сесть… И тут вспышка: новое попадание, и самолет, горя, падает. Взметнулся купол взрыва.
Показывают черное облачко в небе после первого попадания в самолет. Передали: погиб наш экипаж и 65 пленных украинцев. Их везли на обмен. И уже бредовые мысли: а не оказался ли в самолете Юра? Хотя как, он не летчик. А может, сопровождал пленных… К ним цеплялись бои за Берестовое…
Адвокат Коноплев позвонил:
– Погиб в свой день рождения, 24 января…
– Два дня назад…
Версия с Ил-76 отпадала. Вечером другой адвокат прислал некролог адвокатской палаты.
Спросил у него:
– Что и как? Где и когда прощание?
– Видимо, в Белгородской области, где его родители… – услышал в ответ.
– Когда?
Не знает…
Зашел в телеграмм-канал в группу «Людоеды», в которую включил меня Слепченко.
26 ноября.
Хриплым голосом боец пел песню:
Бойтесь, твари, пришедших с войны:Сашку с Даней, Андрюху, Серёгу…Эти выжившие пацаныСпросят строго уже от порога.Они стребуют с вас за враньё,За «надёжно закрытое небо»И за то, кто кому выдаётТе снаряды, которых не было.Ваша ложь больше вас не спасёт,Всё иначе теперь для вас будет,Ведь войну повидавший народ —Это самые честные судьи.Бойтесь, твари, пришедших с войны:Вам нигде от расплаты не скрыться,Вы презрением заклеймены,Вы иуды, враги, кровопийцы.К вам с войны очень скоро придут,Не успеете на самолёты.За Гостомель, Изюм и БахмутСпросят с вас наши сводные роты.Ведь как прежде, не будет уже,Те, кто выжили, стали другими,Раз в обрушившемся блиндажеИзрекли они Божие имя.Бойтесь, твари, пришедших с войны,Снявших с шеи убитых жетоны,К вам придёт это чувство вины,Вы ответите им по закону.По закону пришедших с войны…8 декабря в 11:09 Николай (некто)
с телефона номер 8904463…
«Ты где, Доцент???»
В 11:09 ответ:
«Всем привет, братья».
В 11:15 с телефона 8903401…
«Привет».
Николай:
«Банзай, ты береги себя, брат, ты нужен, и это факт. Жму 5».
Кто такой Банзай?
Почему береги?
Что, он за ленточкой?
27 декабря в 22:34 Николай:
«Как там Доцент?»
И перерыв…
Который как взорвали письма.
26 января в 22:58 Алексей
8929001..:
«200»
27 января в 9:28 Николай:
«?»
Днем 27 января сообщение от Рымаря:
«… сегодня мне позвонила супруга Юрия Слепченко Татьяна. Он сейчас в Ростове-на-Дону. Будем организовывать перевозку и прощание в понедельник…»
Выходило, повезут в Воронеж. А я уже купил билеты в Москву на мероприятие в понедельник, от которого отказаться не мог.
Мучительные поиски. На рыбалке
Вечером позвонил своему другу, заведующему юридической консультацией Фирсову:
– Юрий Михайлович, а вы не знали адвоката Слепченко?
– А я его хорошо знаю, – рассказал Фирсов. – Он работал одно время в моей консультации. Недолго. Начинал, кажется, у меня, потом уходил, возвращался. Он яркий человек. Не только как адвокат, но вдобавок коллекционировал головные уборы военных. Фуражки. Потом какие-то, в них казаки, башлыки – красный материал. Помимо этого, и морские. Много всяких… У меня они на даче лежат. Я их пересыпал от моли… Собирал шинели военных. Какого-то полковника. На даче штук пять – семь лежат у меня. Так что это потеря действительно большая. Я тоже под впечатлением от такого известия.
– Он и в милиции служил…
– Да, служил. Но он довольно давно в адвокатах. Он же кандидат юридических наук. Потом он то ли прекратил, то ли приостановил членство…
На сайте Адвокатской палаты Воронежской области я прочитал, что свой статус адвоката Юрий Слепченко приостановил.
Фирсов:
– Он очень активный. Например, записался в казаки. Какое-то время ходил в казачьем обличье. Папаха, соответственно, нагайка в сапоге. И даже в суд в таком виде ходил. Потом даже кандидатом был в губернаторы. Вот немножко авантюрного плана.
«Беспокойного», – подумал я.
Фирсов:
– Он легковозбудимый был… Сам он из Белгородской области. Отец пчелами занимался, Юра привозил нам мед не раз. Где-то из сельской местности. Мой сын ездил к нему на родину.
– И поехал на спецоперацию…
– Да, он звонил мне. Только не знаю, откуда именно. А что случилось, не знаю…
– Он добрый…
– Да, молодец! Вот у меня сын попал в тяжелейшую ситуацию, и вот именно он, единственный из друзей, помогал… А ездили с ним на рыбалку (Фирсов был заядлым рыбаком. – Примеч. авт.) дикарями в Астраханскую область. И вот он там проявил себя с очень хорошей стороны. Чего его ни попросишь, все сделает. Погреб там для хранения рыбы вырыл буквально за несколько часов. Он же крепкий, сильный. Как начал кидать – ему сказали, где копать, и он пошел, как экскаватор. Ну, держался нормально… Не то что с нами был один адвокат, так тот хлюпиком оказался. Топором рубил дрова и ногу поранил, после этого он от всего отказался и ничего не стал делать, а вдобавок в палатку, где он был, сунулся спать или отдыхать, а там змея. После этого он с палкой ходил и без нее вообще не выходил. Защищал себя этой палкой… А Юра нет, он другой… Тогда мы поймали сома на восемьдесят килограмм, Юра помогал его вытаскивать…
Потом звонил подполковнику Блашенцеву, который когда-то работал в институте МВД.
И тот:
– Да, двери наших кафедр друг на друга выходили. И я часто с ним пересекался… Добротный…
Юрий Слепченко – пчеловод
На сайте 36оn прочитал[7]:
«Я училась у него в институте МВД, он был очень честным преподавателем. И позже, когда закончила вуз, обращалась к нему как к адвокату, он всегда помогал. Поразило тогда, что он бесплатно консультировал малоимущих людей, попавших в сложную жизненную ситуацию, и помогал в судебных заседаниях за копейки, – рассказала нам бывшая студентка Юрия. – Ничуть не была удивлена, когда узнала, что он пошел служить добровольцем, ведь ещё в институте он пропагандировал патриотизм и всегда учил нас жить по совести, а не гнаться за наживой и кошельком».
Рассказ учителя
Утром 28 января позвонил Посохову, с кем советовал поговорить Юра.
– Я уже знаю все (о гибели. – Примеч. авт.), – ответил Виктор Иванович. – Он из Вейделевки. Рядом с Валуйками. Здесь его родители живут. Сестра. Здесь средняя школа, он в ней учился. Он был чемпионом области по самбо, по дзюдо. Учился очень хорошо. А я учитель истории у него…
– Поэтому он и на юридический пошел? – Я заметил близость истории и юриспруденции.
– Не знаю. Но он выделялся. И речь поставлена. Подкован на язычок. И уехал в Воронеж учиться в юридический техникум. Потом юрфак…
– А папа, мама?
– Они простые. Труженики. Отец, по-моему, трактористом был. Две сестры младше его…
– Мне писал, что находился в Курской области. А вы пересекались с ним?
– Он с СВО мне пару раз звонил. Однажды: «Виктор Иванович, приключения со мной произошли». Там он попал в один переплет. В окоп к украинцам…
– Как в окоп?
– Ну послали его. Пошел и попал. Было темно. А он на украинском мог говорить. И пока с теми начал говорить, вырвался оттуда.
– А когда это случилось?
– Это его последний звонок был мне. Или перед Новым годом, или после в первых числах…
«В отпуск не поехал!» – теперь дошло до меня.
Учитель:
– Он пошел то ли за дровами. Там нужно топить дровами, чтобы тепло было. Пошел и в окоп. Залез, а они там сидят, – подробнее рассказывал Посохов. – Или азовцы, или бандеровцы. Он понял, что хохлы, и говорит: «Кто старший тут?» Начал резко с ними. Он умеет. «Кто старший? Доложите мне!» А один хохол вскакивает: «Ты що, не видишь, кто я такой?» В общем, на понты взял их. И он с ними, ну, по-хохлячьи говорил. У него мать хохлушка. И он из этого окопа правдами-неправдами, понял, кто здесь, и вырвался. И мне вот это рассказал…
– А как так, он же капитан милиции. Майор внутренней службы. А рядовым пошел воевать.
– Не знаю, не могу объяснить.
Так же кому-то трудно было объяснить поступок генерала Боташева, который под Луганском простым летчиком на самолете полетел выручать окруженных ополченцев и был сбит.
– Я хотел его расспросить, но теперь уже поздно… У него казачье звание. Не знаю, как погиб. Не знаю, в Воронеже будут хоронить или родители заберут сюда…
– А где это произошло, когда в окоп попал?
– Мне кажется, на Купянском, скорее всего, на Сватовском направлении… В сторону Краматорска…
Все больше убеждался в том, что Слепченко вместо отпуска поехал на передовую. Видимо, возникла такая необходимость. А неотгулянный отпуск мог присоединить к неотбытому, – вспомнил я заверения президента военным, – и Юрий дожидался двух отпусков сразу.
Переписка однополчан
Когда прощались с Юрием Слепченко в Воронеже, я не смог присутствовать.
В переписке «людоедов» нашел:
30 января 12:41 с номера телефона 895171… kolyan прислал рисунок с человеком, у которого слезы текут ручьем.
Николай, друг Слепченко в 12:44:
«Что плачем?»
В 12:45:
«Мы живы и надо сделать то, что Юра желал.
Победы».
Алексей с номера 8952496… в 15:51:
«Пацарики, что, доцент 200?»
В 15:51:
«Как и когда?»
30 января Николай в 16:02:
«Да, сегодня похороны, и на прощании был. Я туда попал, уйдя из госпиталя».
Алексей с номера 8952496… в 16:05:
«А где похоронили?»
Николай в 16:13:
«Сегодня похороны. Повезли в Белгородскую область»
Алексей… в 16:14:
«Да, мои соболезнования, пацаны».
Алексей в 16:14:
«А он на передок снова уехал».
Алексей в 16:15:
«Мы в октябре вместе вышли оттуда».
Вернувшись домой, я продолжал поиски тех, у кого мог узнать о Юрии Слепченко.
Рядовой Ломоносов
Узнав по переписке, что в Воронеже в госпитале находился боец по имени Николай, и номер его телефона, я в пятницу 2 февраля набрал номер.
Николай не ответил, но через пару минут сам перезвонил. Я представился, сказал, что знаю Юру, что осенью договаривался с ним встретиться, что живу рядом с госпиталем, и предложил прийти к себе в гости, но Николай сказал, что ему не разрешат, и я сам могу подойти к проходной, и он ко мне выйдет.
Спустя час я направился к проходной госпиталя, через которую туда и обратно сновали военные в камуфляже.
Подходя к ней, набрал номер:
– Николай, я подхожу…
– А к какой проходной?
– Она, кажется, одна…
– Нет, на… – назвал улицу совсем в другой части города.
– Как?! На… – назвал улицу проходной. – В госпиталь…
– А нас перевели. Я в палаточном лагере…
Сначала не понял: договаривались ведь о проходной госпиталя, откуда Николай убегал на прощание, а выходило, нет. Мне трудно было объяснить слова Николая, а он уже говорил, что отпросится у ротного в увольнение и приедет.
Я вернулся домой и ждал его приезда, позванивал ему, но тот не отвечал. Но вот списались: выходит, я зря его ждал.
Он написал, что могу в воскресенье приехать к нему к воинской части.
Что ж…
Вот поехал на другой конец города, плутал по улицам, добрался до части, и на проходной ко мне вышел худощавый, со складками на лице, мужчина. Отходить далеко от ворот ему запретили, и мы говорили около поставленных друг на друга бетонных колец с амбразурой для стрелка.
Присутствие рядом военных мешало откровенному разговору. Но потихоньку я выяснял: мой собеседник Николай с фамилией русского академика Ломоносова родился в 1979 году в Ростовской области в Гуково. Когда-то отбывал срок, но потом биографию почистил, работал в ВПК (понятно, на оборонном заводе) в другой области, в июле 23 года поехал на СВО.
– Понял, что отсиживаться хватит… – говорил бесцветным голосом. – И с Юрой на СВО. На машинах из Воронежа в Рогово, на полигоне одиннадцать дней потренировались и сразу же уехали за «ленту» в Макеевку.
– У него какой позывной?
– «Доцент».
– А почему?
– Он же с образованием.
– Еще бы, кандидат юридических наук!
– Он у комбата вел документацию, очень грамотный человек.
– Мне он писал, что командир отделения.
– Было и такое.
– А ты молодец, из госпиталя на прощание вырвался…
– Да вот, еще ногу просветят, датчики снимут, – посмотрел на ляжку. – Может, в отпуск на месяц отправят, и к вам заеду. Вон машина стоит с черной крышей, – показал на иномарку среди других скопившихся на обочине машин. – И тогда за чашкой чаю…
– Хорошо бы… А когда тебя ранили?
– 16 октября.
– То есть ты с Юрой расстался.
– Да. А Юру вывозили на границу, он там побыл, потом его вернули опять под Макеевку. Потом его хотели засунуть в штурма́.
Как я понял, в штурмовики.
Николай:
– Комбат, пообщавшись с ним, сказал: «Нет». Это последнее, что я знал. И он отправился обратно…
– Мне его учитель Посохов из Вейделевки рассказал, что он звонил ему, и он от него узнал, как Юра в окоп к хохлам угодил. Но он по-украински знает и как-то выбрался оттуда.
– Я слышал такое… И по минному полю он гулял. Это я тоже лично сам знаю. Понимаете, он психологически… Картина весьма неприятная была. Прилетало везде. Крыли каждый день и не по разу. У каждого же свой психологический порог. Я подошел к комбату: «Отправьте его непосредственно в часть. Пускай пару дней побудет в цивилизации». Психологически тяжело. И его отодвинули от передка, потому что представьте, вон «газелька» стоит, – показал на машину в ста метрах. – Такое же еще расстояние, и там хохлы.
– Получается: ничего. Что стоит ночью добежать.
– Ничего не стоит…
– Нос к носу, будем так говорить…
– Они прекрасно знают, что мы здесь есть. И мы знаем, что они…
– А ты кто по должности?
– Солдат. И Юрий сначала был солдатом.
– Кстати, а почему вас «людоедами» прозвали?
– Потому что мы пленных не берем, так же, как они нас, – пошутил, а потом посерьезнел Ломоносов. – Мы «камикадзе». Вот пошли, вернемся не вернемся…
Я понимал, что Николай преувеличивает, но доля правды в его словах была.
– Мне Юрий прислал фото с объявлением: проводится собрание «Алкоголь и человек», будем так говорить.
Ломоносов:
– Проводил политзанятия с теми людьми, которые очень любят алкоголь. Собирал в блиндажах и говорил о вреде спиртного…
– Это было важно?
– Думаю, не особенно…
– Но все равно с юмором написано.
– А юмор должен быть. Юра разряжал ситуацию. Однозначно.
– А что в свободное время делали?
– Болтали. Пили медовуху. Сами ее делали… Все ведь живые люди…
– А Юра какой?
Николай:
– Я его знал как человека и как солдата, мы были в одном окопе. Заднего не было у него. А страх присущ всем нам. Как случится с нами, мы этого не поймем. Как вот, если ты ранен, а эвакуации нет. Вот это страшно осознавать…
– Сейчас зима собачья, минус 25.
– Тяжело…
– А у тебя позывной?
– «Седой»…
– В атаку приходилось ходить?
– Ну, если мы штурмовые подразделения…
– 252‑й мотострелковый полк…
– В каждом полку штурмовые…
Голос у Николая не повышался, не ослаблялся. Он говорил монотонно и приглушенно, словно приходилось разговаривать в окопе, чтобы не выдать голосом свое местонахождение.
– А Юрий?
– Он закрепом был. Вот, допустим, мы отбили опорник, все, закрепились, подержали несколько дней. Держим оборону. А так кроет и их артиллерия, и наша артиллерия, там никто не разбирается. Погнали в атаку, а у них там доты бетонные. Годами готовились. Из двадцати четырех человек, с которыми ехал из Воронежа, живых можно по пальцам пересчитать на одной руке, кто остался жив. Как будет, так будет. За Родину мы уже повоевали и повоюем, но за нее еще надо пожить. Вот это самое главное!
Ранение. Чтобы война закончилась…
– У вас ранение куда? – спросил я.
– В левое бедро. Это три осколка. Все вытащили… Заштопали, сшили…
– От обстрела?
– Да, кассета… Мы крайнюю точку отбили, продвинулись на три километра восемьсот метров от линии обороны. В опорнике прилетело. А кассета, она вот такие стволы, – Николай посмотрел на сосновую рощу за дорогой, – кладет, как спички.
– И как ты?
– Сам хромал почти пять километров до ближайшего места эвакуации. Брел по открытой местности. Там все повалено. Ни промедол, ничего не делал. Понимал, что, сделав укол, я не дойду. А там «птички»…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Фонтанка. Ру Санкт-Петербург Онлайн https://www.fontanka.ru/2022/06/21/71426264/?ysclid=lmdt5eog37586384352.
2
45-я отдельная гвардейская орденов Кутузова и Александра Невского бригада специального назначения – воинская часть Воздушно-десантных войск. До 2015 года – полк.
3
https://lnr-news.ru/society/2022/06/10/13770.html
4
https://vk.com/wall-143864171_137465?ysclid=lmq0ep3pjb199018024
5
Книга: Фёдоров М. Воины Новороссии. Подвиги народных героев / Михаил Фёдоров. М.: Вече, 2024. 528 с. (Битва за Новороссию).
6
https://www.vrn.kp.ru/online/news/5646289/?ysclid=lruo7ewn9s682737628
