Цветок жизни

Свет луны, проникавший сквозь неплотно закрытые шторы, выхватывал из полумрака контуры её лица. Дьюк не мог отвести взгляд от её невинности, от той чистоты, которая, казалось, не была тронута этим миром. Он понимал, что рано или поздно его маска будет сорвана, и Эмили увидит его истинное лицо. Но пока он наслаждался этим моментом, оберегая её в своём хрупком и лживом мире.

Его сердце билось в такт с тиканьем часов, отсчитывая последние мгновения тишины перед надвигающейся бурей. Он знал, что игра, в которую он ввязался, опасна, и расплата за неё будет суровой. Но сейчас, держа в объятиях эту спящую красавицу, он был готов рискнуть всем.

Десять лет назад.

Лондон.

Девушка бежала так быстро, как могла. Сердце её колотилось, готовясь выскочить из груди. Ночь, тучи закрывали предательски лунный свет. Бедная девица, во время бега сломала каблук и упала на асфальт.

– Нет.. Пожалуйста.. Ненадо.. – заплакала блондинка, когда услышала тяжёлые шаги.

– Ну куда же ты?.. Сладкая орхидея.. Я просто хочу познакомится.. – голос Дьюка звучал сладко, в его руках была железная бита. Когда он подошёл к жертве, то присел перед ней на корточки, выбирая слезы с бледного лице.

Его глаза, обычно скрытые за маской доброжелательности, сейчас горели нездоровым огнём. Он наслаждался её страхом, каждым всхлипом, каждой дрожью в её теле. Для него это была игра, жестокая и извращенная. Он был охотником, а она – добычей.

– Ты такая красивая, – прошептал Дьюк, проводя грязным пальцем по её щеке. – Но почему-то такая грустная. Не бойся, я избавлю тебя от грусти.

Бита в его руке угрожающе блеснула в свете редких фонарей. Девушка зажмурилась, ожидая удара. Но он не последовал. Вместо этого Дьюк рассмеялся, противным и зловещим смехом, который эхом разнесся по тёмной улице.

– Нет, сейчас не время, – проговорил он, поднимаясь. – Ты ещё не достаточно напугана.

Он схватил её за руку и потащил за собой, вглубь темного переулка, где её крики никто не услышит. Где она станет лишь тенью, забытой и потерянной в лабиринтах этого безжалостного города. Где Дьюк сможет вдоволь наиграться со своей "сладкой орхидеей".

Утром, на Трафальгарской площади, у колонны Нельсона нашли труп девушки. Сломанные ноги в трёх местах, следы изнасилования, перерезаное горло и снятый скальп, а на груди была вырезана орхидея. На разных жертвах был разный цветок. Это было не первое убийство в Лондоне.

Цветочкин, так прозвали маньяка. В его списке были не только женщины, но и мужчины, и дети. Полиция была в отчаянии. Пресса смаковала детали, раздувая панику. Скотланд-Ярд работал круглосуточно, но убийца словно растворялся в лондонском тумане, оставляя после себя лишь кровавые цветы.

Инспектор Лестрейд, опытный детектив, возглавлял расследование. Он видел многое, но хладнокровие и жестокость Цветочника повергали его в ужас. Каждая новая жертва – это насмешка над правосудием, плевок в лицо обществу. Лестрейд понимал: время играет против них. Маньяк становится смелее, изощреннее.

В кабинете инспектора висела карта Лондона, испещрённая красными точками – места убийств. Разрозненные метки складывались в зловещий узор, намекая на логику, которую Лестрейд пока не мог разгадать. Единственная нить – цветы. Но что они значат? Случайный выбор или дьявольский код, ключ к разуму убийцы? Лестрейд чувствовал, что ответ где-то рядом, в этой цветочной символике, но ускользал от него, как дым.

Три года шло расследование. Улики были косвенными, свидетели путались в показаниях, а сам Дьюк, человек с ангельской внешностью и ледяным взглядом, отрицал все обвинения. Но в итоге, под давлением неопровержимых фактов, собранных детективом Харрисоном, Дьюк сам признался в убийствах. Признался хладнокровно, без тени раскаяния, описывая детали преступлений с пугающей точностью.

Однако, правосудие оказалось бессильно. Судебно-психиатрическая экспертиза выявила у Дьюка тяжелое психическое расстройство, делающее его невменяемым. Его не смогли посадить из-за психического расстройства, поэтому, в рамках экспериментальной программы, его отправили на фронт. В самое пекло войны, где размывалась грань между жизнью и смертью, между безумием и героизмом.

Там, в окопах, под свист пуль и грохот артиллерии, Дьюк превратился в машину для убийства. Его хладнокровие и отсутствие страха делали его идеальным солдатом. Он бесстрашно бросался в атаки, уничтожал врагов с маниакальным упорством и возвращался невредимым, словно заговоренный. Где Дьюк отслужил 8 лет, став легендой своего подразделения, героем, чье имя шепотом передавали из уст в уста. Но в его глазах по-прежнему читалась ледяная пустота, напоминающая о темном прошлом, которое навсегда осталось с ним.

Воспоминания лезли в голову Дьюка, словно цунами, он обнимал Эмили, гладил её по обнажённой талии, а перед глазами мелькали образы, где на её груди была вырезана роза, перерезанная шея, пустые глаза, цвета неба…

Мужчина потер виски рукой, пытаясь отогнать от себя этот образ. Она слишком важна. Он ещё не наигрался.

Эмили крепко спала, уткнувшись носом в его шею. А Энджелс прижал её ближе к себе, оставляя собственнический поцелуй на её плече.

Тишина комнаты была обманчива. Под покровом ночи мысли Дьюка сплетались в сложный клубок. С одной стороны – маниакальная жажда обладания, с другой – страх потери. Эмили была его наваждением, его слабостью и одновременно – его силой. Он помнил, как впервые увидел её: хрупкую, испуганную, но с искрой непокорности в глазах. Эта искра и зажгла в нем пламя, которое грозило поглотить их обоих.

Ночь тянулась мучительно долго. Дьюк не мог сомкнуть глаз, боясь, что стоит ему уснуть, кошмары вернутся. Он встал, стараясь не разбудить Эмили, и вышел на балкон. Прохладный воздух немного освежил его. Внизу, под светом луны, простирался город – его личная игровая площадка, где он привык получать все, что захочет. Но Эмили была исключением. Её нельзя было просто взять. Её нужно было завоевать, сломить, подчинить… или потерять навсегда. Эта мысль жгла его изнутри, подталкивая к краю безумия.

В итоге Дьюк смог заснуть только почти с рассветом. Запах Эмили смог успокоить его и помог расслабиться… Она пахла им.. Его запах смешался с её.. Запах книг и дерева смещались воедино.

Его сознание, словно потрепанный корабль, наконец-то бросило якорь в тихой гавани. В голове еще роились обрывки мыслей о предстоящем дне, о сложных переговорах и о том, как избежать очередной конфронтации с лордом Эшвортом. Но постепенно, под убаюкивающее благоухание, беспокойство отступило.

Он чувствовал ее тепло рядом, даже сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Каждый вдох наполнял легкие ароматом сандала и старых страниц, напоминая о библиотеке, где они впервые встретились. Тогда он был самоуверенным молодым аристократом, а она – скромной помощницей библиотекаря, утопающей в книгах. Ирония судьбы заключалась в том, что именно ее спокойствие и мудрость стали его опорой в этом неспокойном мире.

Проснувшись несколько часов спустя, он обнаружил, что ее нет рядом. На ее подушке осталась лишь небольшая вмятина и слабый отголосок ее запаха. Дьюк улыбнулся, предвкушая утренний чай и их тихие беседы, которые давали ему силы для нового дня. Он знал, что, несмотря на все трудности, пока Эмили рядом, он сможет справиться с чем угодно.

Надев штаны, Энджелс направился вниз, на кухню, где обнаружил Эмили за плитой, в одной его рубашке и с завязанными в пучок волосами. Мужчина подошёл к ней сзади и обнял со спины за талию, припав губами к её шее.

– Доброе утро, Дьюк..– чуть смещенно сказала Клайд и убрала сковороду с плиты

– Доброе утро, Розочка..

Он развернул ее к себе лицом, заглядывая в сонные, но счастливые глаза. В них плескалось утреннее солнце и тихая радость. Энджелс нежно коснулся ее щеки, большим пальцем поглаживая нежную кожу.

– Как спалось? Кошмары не мучили?

Эмили покачала головой, прижавшись к его груди.

– Нет, все хорошо. С тобой мне ничего не страшно.

Она обняла его в ответ, чувствуя, как тепло его тела согревает ее изнутри. Запах его кожи, смешанный с ароматом свежесваренного кофе, создавал неповторимую атмосферу уюта и безопасности.

– Я приготовила завтрак, – прошептала Эмили, отстраняясь и указывая на стол, где уже стояли две чашки кофе и тарелка с яичницей.

Дьюк улыбнулся, взял ее за руку и повел к столу. Этот простой, но наполненный любовью момент был для них бесценен. Завтрак вдвоем, тихие разговоры и нежные взгляды – вот что делало их жизнь настоящей сказкой.

Глава 6

Глава Шестая. Розочка

Помните то чувство… Легкости, невесомости? Те волнующие ощущения, словно от первой плитки шоколада или первого поцелуя?

Одно слово… Вдохновение…

Именно это переполняло Эмили, пока она покоилась в объятиях Дьюка.

Первые лучи солнца, проникая сквозь неплотно сомкнутые шторы, заливали комнату мягким золотистым светом. Они нежно касались ее ресниц, вызывая блаженную улыбку. Она ощущала тепло его тела, его спокойное дыхание, ласкающее ее волосы. В этот момент не существовало места для тревог и сомнений, только абсолютное счастье и чувство полной безопасности.

Дьюк тихонько двинулся, еще крепче прижимая ее к себе. Эмили улыбнулась во сне, ощущая его ласковое прикосновение. Она погружалась в воспоминания о прошедшем вечере, о его взгляде, полном нежности и восхищения, о каждом сказанном слове, о каждом прикосновении, наполненном любовью.

Казалось, время остановилось. В этом тихом, укромном уголке были только они, огражденные от остального мира стеной взаимной любви и доверия. Эмили не хотела, чтобы это мгновение заканчивалось. Она желала навсегда запечатлеть его в своем сердце, как самый ценный дар судьбы. Она медленно открыла глаза, и ее взгляд встретился с его взглядом, полным любви и нежности. День начинался идеально.

Тихонько поднявшись с постели, Эмили накинула рубашку Энджелса и, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить его сон, проскользнула на кухню, прикрыв за собой дверь. Там она решила приготовить сюрприз – оладушки.

Вскоре по квартире поплыл восхитительный запах ванили и топленого масла. Намурлыкая себе под нос незатейливую мелодию, Эмили умело разливала золотистое тесто по горячей сковороде. В памяти всплывали отрывки вчерашнего вечера: звонкий смех, мерцание свечей, нежные объятия. Она улыбнулась, погрузившись в приятные воспоминания, и размечталась о неспешном совместном утре.

Оладьи приобрели румяный оттенок и аппетитную хрустящую корочку. Эмили аккуратно переложила их на тарелку и поместила в тепло, чтобы они не остыли. Следом она сварила ароматный кофе, добавив немного сливок и щепотку корицы для пикантности. Оставалось лишь сервировать стол: две тарелки с приборами, миниатюрная ваза со свежими ягодами и бутылочка кленового сиропа.

В спальне раздался негромкий звук.

– "Проснулся!" – промелькнуло в голове у Эмили, и ее сердце забилось чуть сильнее.

Когда Дьюк вышел из комнаты, Эмили затаила дыхание. Какой он был красивый… Спортивное тело, мышцы рук, пресса… Девушка вздохнула и поправила рубашку. Она чувствовала, как кровь приливает к щекам, а сердце начинает биться чаще. Неужели она когда-нибудь привыкнет к его неотразимости?

– Доброе утро, Дьюк, – смущенно поприветствовала его девушка, поворачиваясь спиной, чтобы убрать сковороду с плиты. Её тело вытянулось по струнке, когда его руки обвились вокруг неё, и она почувствовала легкий поцелуй в макушку.

– Доброе утро, Розочка…

Хриплым голосом ответил Дьюк, зарываясь носом в темные волосы Эмили. Он вдыхал аромат ее волос, смешанный с запахом свежего кофе и корицы. Этот запах сводил его с ума каждое утро.

Эмили почувствовала, как мурашки пробежали по спине. Прикосновения Дьюка всегда вызывали в ней бурю эмоций. Она слегка наклонила голову, позволяя ему насладиться моментом.

– Как спалось? – прошептала Эмили, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Как всегда, прекрасно, когда ты рядом, – ответил Дьюк, поворачивая её к себе лицом. Его глаза горели страстью, и Эмили утонула в их глубине.

Он нежно провел пальцем по ее щеке, опускаясь к подбородку. Время замерло. В этот момент существовали только они двое, их чувства и нежность, наполняющая воздух.

Дюк нежно обхватил её талию, притягивая ближе. Их губы соприкоснулись в едва ощутимом поцелуе, словно дуновение ветерка.

Сначала это было легкое прикосновение, робкое и осторожное, как будто они изучали почву. Но даже в этой мимолетной близости чувствовался зарождающийся огонь, предвкушение чего-то большего. Постепенно поцелуй становился более глубоким, насыщенным. Дюк усилил его, прижимая Эмили к себе так, чтобы между ними не осталось пространства.

Её руки медленно поднялись по его груди, обвивая его шею. Его пальцы нежно запутались в её волосах, ласково массируя кожу головы. Поцелуй превратился в пылкий, требовательный, полный страсти. В этом вихре губ и тел они забыли обо всем вокруг, целиком отдавшись миру, где были только они. Кухня, утреннее солнце, аромат кофе – все исчезло, оставив лишь всепоглощающую страсть, разгоревшуюся между ними.

Дыхание участилось, сердца забились в унисон, словно отбивая ритм новой, неведомой мелодии. Эмили почувствовала, как волна тепла разливается по всему телу, лишая её воли и заставляя без остатка раствориться в этом моменте. Она больше не контролировала себя, лишь отвечала на его поцелуи, утопая в океане чувств, которые доселе ей были незнакомы.

Дюк отстранился на мгновение, глядя ей в глаза. В его взгляде она увидела отражение собственной страсти, желание и нежность, смешанные в один неразрывный узел. Он провел большим пальцем по ее щеке, нежно стирая невидимые следы поцелуя.

– Эмили, – прошептал он, его голос звучал хрипло и взволнованно.

– Я… – Он замолчал, словно не находя нужных слов, чтобы выразить всю глубину своих чувств.

Она приложила палец к его губам, призывая к молчанию. Слова были излишни. Все было сказано в их поцелуе, в их взглядах, в той невидимой нити, которая связала их в этот момент. Она прильнула к нему снова, жадно ища его губы.

Их поцелуй возобновился с новой силой, еще более страстный и безудержный. Мир вокруг снова исчез, оставив лишь их двоих, в плену собственных желаний, готовых отдаться на волю чувствам, которые только начинали расцветать.

Впервые Эмили ощутила свободу быть дерзкой. Раньше она не проявляла инициативы, оставаясь неприметной, словно тень. Её легко было не заметить, случайно задеть или даже споткнуться о неё, когда она наклонялась завязать шнурки.

Будучи такой, она опасалась привлекать внимание, избегала шума. Она пряталась в тени, будто боялась, что свет выявит её недостатки и страхи. Её голос звучал тихо, почти шепотом, а взгляд всегда был направлен вниз, избегая встреч с другими. В мире, где доминируют уверенные и громкие, Эмили казалась лишь призрачным силуэтом, скользящим вдоль стен.

Но с Дьюком… Она могла смело выражать себя, не боясь осуждения. В его глазах она видела не отражение своей неуверенности, а искреннее восхищение и принятие. Он разглядел в ней то, что она сама не замечала – внутренний огонь, потенциал, скрытую мощь. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, защищенной от страха и критики.

Она усадила его на диван, оказавшись сверху на его бедрах, чувствуя его руки, сжимающие её. Его взгляд был полон страсти, но без малейшего принуждения. Он ждал её решения, позволяя ей самой определять ритм и глубину их близости. В этот миг она ощущала себя всесильной, способной на всё. Сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось, но в этом волнении не было места страху – лишь предвкушение и доверие. Она знала, что в его объятиях она в полной безопасности, и это давало ей уверенность.

Задыхаясь, она разорвала поцелуй и устремила взгляд в его глаза. Отражение безграничной любви и преклонения в них лишило её дара речи. Склонив голову, она коснулась губами его шеи, ощущая, как учащается биение его сердца под её ласками. Лёгкие, скользящие поцелуи, рассыпались по его коже, в ответ на которые она услышала приглушённый стон, лишь подливший масла в огонь её желания.

Встретившись с его взглядом вновь, она увидела немой вопрос, на который не могла не ответить согласием. Едва заметный кивок головы дал ему понять её готовность. Нежно проведя руками по её спине, он освободил её от лёгкой кофточки. Не отрывая взгляда, она чувствовала себя одновременно беззащитной и невероятно сильной. Её сердце безоговорочно доверяло ему, зная, что он никогда не причинит ей боли.

Его нежная улыбка озарила лицо, и она поняла, что это лишь начало их пути. Пути, полного страсти, любви и взаимного доверия. Пути, на котором она, наконец, обрела себя и долгожданную свободу. Свободу быть смелой, дерзкой и настоящей.

– Ты подобна розе… – пробормотал Дьюк, крепче обхватывая ее талию и нежно поглаживая кожу.

– Каково значение розы в символике цветов? – тихо спросила Клайд, тесно прильнув к его жаркому телу.

Усмешка тронула губы Дьюка, и он почувствовал, как ее вопрос еще сильнее разжег его влечение. Роза… это олицетворение любви, пылкой страсти и восхитительной красоты. Безусловно, многое зависит от цвета лепестков. Но ты, Эмили, словно юный бутон алой розы, только раскрывающий свою прелесть. В тебе скрыто столько трепетности и одновременно мощи, что это поистине пленительно». Он ласково коснулся ее щеки, пронзительно глядя в глаза. – Кроме того, роза – это символ загадки. А в тебе, моя милая, тайн не меньше, чем в бездонной морской пучине».

Клайд вспыхнула румянцем, словно распускающийся цветок, согретый лучами солнца. Ей нравились его слова, его ласки. Она ощущала, как в ее душе зарождается что-то новое, доселе неведомое. – А если я случайно уколю тебя своими шипами? –  прошептала она, кокетливо закусив губу.

Дьюк весело рассмеялся.

– В таком случае, я буду знать, что моя роза умеет постоять за себя. Но я уверен, что твои шипы – это всего лишь прекрасное украшение, а не оружие. Ты слишком нежна, чтобы причинять кому-либо боль.

Он прижал ее к себе, осыпая поцелуями ее шею.

– Ты создана для любви, Эмили . И я обязательно докажу тебе это.

Клайд затрепетала от его слов и прикосновений. Она чувствовала, как ее тело охватывает приятная дрожь, а сердце бешено колотится в груди. Она впервые испытывала подобное волнение, и это одновременно пугало и манило.

– Ты так уверен? – прошептала она, зарываясь пальцами в его волосы.

– Абсолютно уверен, – ответил Дьюк, не отрываясь от ее губ. – Я вижу это в твоих глазах, чувствую в каждом твоем прикосновении. Ты создана для любви, и я буду самым счастливым мужчиной, если ты позволишь мне любить тебя.

Он нежно провел рукой по ее спине, заставляя ее еще сильнее прижаться к нему. Эмили почувствовала, как все ее сомнения и страхи постепенно отступают, уступая место желанию и доверию. Она знала, что Дьюк говорит искренне, и она верила ему. Она верила в его любовь и в то, что он сможет сделать ее счастливой.

– Я хочу верить тебе, – прошептала она, глядя ему в глаза.

Энджелс  улыбнулся и поцеловал ее еще раз, на этот раз более страстно и требовательно. Клайд ответила на его поцелуй с такой же пылкостью, отдаваясь во власть своих чувств. В этот момент она поняла, что готова открыть свое сердце для любви, и что Дьюк – именно тот человек, с которым она хочет разделить свою жизнь.

Сердце Эмили колотилось с такой силой, будто хотело вырваться из груди. Тепло его тела, его дыхание, касающееся ее кожи, всецело захватило ее, изгоняя тревоги и нерешительность.

– Спасибо, что ты здесь, – прошептала она, и одинокая слеза скатилась по щеке. Дьюк нежно поцеловал ее и крепко обнял.

– Я всегда буду рядом. Теперь ты принадлежишь мне, – тихо произнес он, но его взгляд стал… каким-то мрачным, властным. Эмили не заметила этого. Она была настолько ослеплена радостью, что не увидела изменения в его глазах, той тени, что промелькнула на его лице.

– Значит, сегодня ты не на работе? – он слегка коснулся ее ребер, вызывая у Эмили смех.

– Я взяла отпуск на пять дней, – ответила она, уткнувшись лицом в его шею. Пять дней только для них. Пять дней, чтобы наслаждаться обществом друг друга, забыв обо всем остальном. Она надеялась, что этого времени хватит, чтобы укрепить их отношения, чтобы стать еще ближе.

В то время как Эмили мечтала о будущем, в голове Дьюка рождался совсем иной замысел. Пять дней без лишних глаз, пять дней абсолютной власти. Тень в его взгляде сгущалась, поглощая остатки света. Он прижал ее к себе сильнее, и в этом объятии уже не было любви, лишь жажда обладания. Игра началась.

Глава 7

Глава Седьмая. Ликорис

Паучья Лилия, она же Хиганбана – цветок, окутанный шепотом смерти и перерождения, словно темный рубин, проросший из самой преисподней. Её багряные лепестки, тонкие как паутина греха, раскрываются в преддверии осени, когда воздух пропитан запахом тлена и увядания. Это цветок, который растет там, где пролилась кровь, где души мечутся в поисках покоя, где граница между миром живых и мертвых истончается до предела.

В легендах она – проводник душ, компас в лабиринте загробной жизни. Её называют цветком забвения, ибо говорят, что взглянув на неё, человек забывает все свои печали и страдания, позволяя тьме поглотить его целиком. Она – искушение, сладкая ложь, предлагающая вечный сон взамен мук земного существования.

Паучья Лилия – это кровавая слеза самой смерти, символ неразрывной связи между жизнью и уходом. Она предостерегает о приближении неизбежного, напоминая о бренности всего сущего. Её красота – обманчива, её аромат – ядовит. Прикоснувшись к ней, ты почувствуешь ледяное дыхание вечности на своей коже, и уже никогда не будешь прежним. Она – проклятие и благословение в одном цветке, выбор между надеждой и отчаянием, который предстоит сделать каждому, кто повстречает её на своем пути.

Существует поверье, что прикосновение к Ликорису может привести к летальному исходу, настолько сильно его ядовитое действие. Обманчивая красота скрывает смертоносную сущность этого растения.

Дьюк и Эмили готовились к пятидневному путешествию в лесную глушь. Дьюк арендовал там уютный коттедж специально для них. Место было выбрано с особой тщательностью – на берегу небольшого озера, чтобы вдали от шума города насладиться тишиной и покоем. Эмили, привыкшая к городской жизни, отнеслась к этой идее без энтузиазма, но Дьюк сумел переубедить ее, пообещав волшебные вечера у костра и романтические прогулки по лесу.

Путь до коттеджа оказался долгим и изматывающим, однако прекрасные виды за окном скрашивали утомительные часы в дороге. Прибыв на место, Эмили была поражена великолепием окружающей природы. Снаружи скромный домик внутри оказался комфортабельным и хорошо обустроенным. Огромные окна открывали панораму на озеро, искрящееся в лучах уходящего солнца.

Вечером они зажгли костер на берегу. Дьюк делился своими историями, а Эмили, прильнув к его плечу, с увлечением слушала звуки ночного леса. Казалось, все беспокойства и проблемы остались в прошлом, и они могли просто наслаждаться присутствием друг друга. В этот момент Эмили осознала, что Дьюк был прав, и этот отдых на природе был именно тем, что им обоим было необходимо.

– Мы ничего не забыли? – кажется, в десятый раз поинтересовалась девушка, не сводя глаз с Дьюка, занятого жаркой рыбы на костре. Мужчину это веселило; растерянное выражение лица Эмили казалось ему забавным.

– Клятвенно заверяю, юная леди, – Дьюк картинно приложил руку к груди, стараясь не уронить шампур, – мы взяли все необходимое для выживания в диких условиях. И даже немного больше. Не переживай, голодать не будем.

Эмили все равно не могла успокоиться. Это был их первый совместный поход, и она чувствовала огромную ответственность. Все должно было пройти идеально. Особенно ее беспокоило то, что они слишком легкомысленно отнеслись к выбору места. Эта глухая чаща, хоть и была безумно красивой, казалась ей немного… зловещей.

– А как насчет медведя? – тихо спросила она, поежившись. – Мы взяли что-нибудь от медведей?

Дьюк расхохотался. – Эмили, ну какие медведи? Здесь их отродясь не было. Но даже если бы и были, у нас есть я. Я защищу тебя от всех чудовищ леса.

Он подмигнул ей, и Эмили почувствовала, как ее тревога немного отступает. Все-таки с ним было спокойно. Дьюк всегда умел найти нужные слова, чтобы ее успокоить. Рыба зашкворчала, издавая аппетитный запах.