Это сделал Сайман

– По Вишняковым – четыре трупа, вся семья. Вишняков-старший с пулевым ранением в голову, смерть супруги наступила при падении с высоты, старший сын погиб от удара током, но есть признаки, что предварительно был отравлен, младший замерз в морозильной камере с черепно-мозговой травмой… Экспертиза, понятное дело, расскажет подробнее.

– Ужас какой.

– Да, неприятные смерти, – Филиппов кивнул, хотя сам с трудом мог вспомнить случаи, чтобы смерти были «приятными». Но оба следователя прекрасно друг друга поняли.

Начальник уточнил:

– Это точно они? В том смысле, что… фигуры и Вишнякова, и его супруги довольно значимые. Может иметь место имитация?

– Домоправительница всех четверых опознала. Показания свидетелей собираем… Эксперты работают, ДНК-пробы отправлены, сделали запрос в поликлинику за получением образцов…

– Поторопил их или до утра будут ждать?

– Поторопил, конечно, уже работают. Утром обещают выдать заключение.

– Это хорошо. Долго вам там еще возиться?

Филиппов взглянул на цифровую копию протокола, который постепенно заполняли данными все четыре следственные бригады. Ему это все предстояло еще проверить и уточнить при необходимости.

– Часа два еще, пожалуй, – прикинул и взглянул на часы.

– Хорошо. Отгул тебе не даю, как закончишь на месте, приведи себя в порядок, мне доложишь утром, как только придет заключение генетиков. Там решим… Федот Валерьевич, что по версиям думаешь?

– Пока сложно сказать. Все четверо погибли примерно в одно время, в момент сбоя на подстанции Северной слободы. Но дом запитан на резервном питании. Смерть младших Вишняковых определенно криминальная. Старшего Вишнякова тем более, – он замолчал и снова посмотрел на верхнюю ступеньку: – по Вишняковой пока не ясно, Вадим Олегович. Пока не совсем понятен механизм падения, не очень представляю, как она могла поскользнуться и упасть. Вот тут особенно жду результатов экспертизы. Таким образом, круг подозреваемых довольно обширный, учитывая характер деятельности Вишнякова.

– Ясно, – начальник загрустил. – Версию самоубийства Вишнякова ты не рассматриваешь.

– Или застрелился, или убит. Записки нет, но у него была назначена встреча, и сейчас проверяем, состоялась ли она. Данных о посетителей в его ежедневнике нет.

– Ну, посмотри записи дома, у него же там наверняка все записывалось, Северная слобода, умные дома, сам знаешь…

Филиппов взглянул под потолок, на круглый глазок видеокамеры.

– Да, тоже об этом подумал, – проговорил. – Уже направил техников изъять записи.

Шеф вздохнул, как показалось Филиппову – без облегчения.

– Ладно, добро, Федот Валерьевич, держи в курсе. Нужна будет помощь, не тяни, сразу обозначай. Сам понимаешь, какое дело нам подвалило.

Филиппов понимал, а поэтому сразу спросил:

– Вадим Олегович, вы планируете оставить его у меня или отдадите кому-то в управлении?

– Ты шутишь? Твое имя уже в сводке обозначено, если я передам кому-то другому, сразу начнут дергать – почему, неужели прежний следователь не справился, а может, кто давление на следствие оказывает. Тьфу ты, прости господи, – шеф протяжно выдохнул. Помолчав и переведя дыхание, резюмировал: – Нет уж, дорогой мой Федот Валерьевич, ответственным за это дело останешься ты. В помощь кого скажешь, того и поставлю.

– Ну, Яблочника тогда и оставляйте…

– Он там сейчас на месте?

– Да.

– Пусть работает. Обрадуй его.

И отключился. Филиппов поискал глазами товарища, но тот, очевидно, уже прошел в холл. Что ж, «обрадует» его чуть позже: «шишки», как и премии, им все-таки придется получать вместе.

– Федот Валерьевич, мы тут закончили, – к нему подошел Филатов, следователь, работавший в холле первого этажа. – Предварительно судмедэксперты подтверждают травмы, характерные при пассивном падении с высоты плюс удар головой о твердый острый предмет во время падения.

Филиппов уточнил:

– Толкнуть не могли?

Следователь Филатов пожал плечами:

– Дальше бы от основания лестницы лежала по идее. Замеры высоты, положения тела мы сделали, данные дрона проверили, уточнили. Так что ждем расчета и официального заключения.