Лживая преграда

– Я заказала нам по маргарите. Ты же не против?

– Не против, – быстро отвечаю.

К нашему столику сразу подходит официант и ставит перед нами по стакану с красным коктейлем.

– Я тебя слушаю, Кэтрин, – не выдерживаю, как только мы остаемся одни.

Я вижу, как ее плечи напрягаются, и она начинает нервно теребить в руках салфетку.

– Ладно… – делает большой глоток из стакана и ставит его, устремив мрачный взгляд на меня. – За два дня до гибели Криса я видела его в ночном клубе с другой девушкой.

– Чтооо? – сердце пропускает удар.

– Видимо, он не ожидал, что кто-то может его увидеть, и не ограничивал себя в действиях.

– Что ты такое говоришь, Кэтрин? – голос начинает дрожать.

– Я сидела за барной стойкой и прекрасно видела, как они сосались и обжимались за столиком. Еще немного, и они начали бы трахаться прямо там, – звучат слова, режущие ножом по сердцу.

– Мой Крис не мог. Нет…я не могу… – судорожно мотаю головой, не желая верить в услышанное. – Ты ошиблась, Кэтрин. Это был кто-то другой.

– Я была бы рада ошибиться, Вивиан. Но я не смогла молча смотреть на это и подошла к ним. Ты бы видела, как он сразу оттолкнул ее от себя, будто это как-то могло помочь, – лицо подруги искажается от отвращения. – Я не удержалась и влепила ему хорошую пощечину. Спросила, как давно это продолжается, и он признался, что уже несколько месяцев. Тогда я сказала, что если он сам не признается тебе, это сделаю я. Он пообещал, что скажет сам, и поэтому я не стала сообщать тебе в тот же день. А когда я узнала, что он погиб, и видела твои страдания, я просто не смогла этого сделать. Я решила, что лучше пусть он останется в твоей памяти таким, каким ты его считала. Каким ты его любила. Но я и подумать не могла, что твой траур по тому, кто этого совсем не заслужил, так сильно затянется. Ты достойна лучшего, дорогая, – протягивает руку и сжимает мои дрожащие ледяные пальцы.

Не могу ничего ответить. Я просто смотрю на подругу, и ее лицо начинает расплываться из-за пелены слез, скатывающихся по щекам целыми потоками. Ощущение полного разочарования накатывает целой волной и со всей силы бьет о дно, оставляя после себя ничего кроме боли и пустоты.

– Мне очень жаль, милая, – шепчет Кэтрин, сильнее сжимая мою руку. – Я так виновата перед тобой, – начинает всхлипывать.

Опускаю голову и закрываю рот рукой, чтобы не зарыдать в голос.

Кэтрин поднимается со своего места и пересаживается ко мне, крепко обняв.

Позволяю себе эту слабость в последний раз и плачу на плече подруги. Два чертовых года я жила в беспросветной тьме, оплакивая созданный образ мужчины, который оказался настоящим подонком. Каждый день я сгорала в собственной агонии. Я съедала себя сожалениями о том, что у нас уже никогда не будет. Что я не стану его женой и не рожу от него ребенка. Я была так слепо влюблена и глупа, что даже не заметила его грязной лжи.

Я поверила в историю, что его отец предложил ему возглавить какой-то проект в их инвестиционной компании и ему придется ездить в деловые командировки в Калифорнию.

Спустя час я возвращаюсь в свою квартиру и сжигаю все наши фотографии. Чищу галерею телефона и выбрасываю в мусорное ведро кольцо. Сгребаю с вешалок всю черную одежду, которую носила во время траура и отвожу в ближайший церковный приход.

Глава 4

Отрываю взгляд от документа открытого на экране компьютера и обращаю внимание, что уже почти десять утра, а я еще хотела зайти к отцу, перед тем как он поедет на встречу с мистером Уильямсом. Два дня назад я передала для него подробный составленный анализ, написав к нему свои комментарии, и хочу убедиться, что там все понятно.

Приезжаю на нужный этаж и выхожу из лифта в просторный стильный холл с удобными кожаными диванами и круглыми столиками из черного стекла. Сразу направляюсь к двери папиного кабинета.

– Мисс Палмер, а мистер Палмера сегодня нет, – слышу в спину голос секретарши.

– Как нет? – поворачиваюсь к женщине. – Он уже уехал на встречу? – неужели я перепутала время.

– А он сегодня не выходил. С утра позвонил и сказал, что приедет позже, но его до сих пор нет. Если честно, у него был неважный голос.

– Ох…спасибо, что сказали, – разворачиваюсь и спешу вернуться в свой кабинет.

Оказавшись у себя, сразу набираю номер отца, но он не отвечает. Хватаю сумочку и буквально выбегаю из кабинета. На парковке быстро сажусь в свою машину и с визгом колес срываюсь с места. Въезжаю на территорию особняка с зашкаливающим пульсом. Сердце так сильно колотится, отдаваясь болью в груди.

Не глуша мотор, выскакиваю из машины и несусь в дом на высоких шпильках, рискуя упасть и сломать себе что-нибудь.

– Папа? Папочка! – в панике зову отца и бегу в его кабинет, но его там нет.

Срываюсь на второй этаж и врываюсь в его спальню, увидев пустую застеленную кровать.

– Ну где же ты? – кричу, находясь на грани паники.

– Вивиан? – внезапно папа выходит из ванны, одетый в домашний халат синего цвета, и растерянно смотрит на меня.

– Папа… – облегченно выдыхаю и подхожу к нему, обняв за шею.

В нос сразу бьет родной запах, напоминающий о детстве и маме.

– Что случилось, доченька? – гладит меня по спине.

– Я так испугалась. Твоя помощница сказала, что ты не вышел сегодня. Ты не брал трубку, и я подумала… – запинаюсь не в силах продолжить.

Меня все еще потряхивает.

– Со мной все хорошо, солнышко. С утра мне немного нездоровилось. Я выпил таблетки и прилег полежать. Но не заметил, как уснул.

– У тебя что-то болит? – отстраняюсь, посмотрев на любимое лицо, которого заметно коснулся возраст.

– Уже нет, дорогая. Мне гораздо лучше, и пора собираться на встречу с Уильямсом.

– Нет. Я не позволю тебе сегодня заниматься делами, – категорично отрезаю, отходя от него.

– Но я должен ехать, Вивиан. Все управление ждет от меня действий. Я и так многое упустил из-за болезни, и мое председательство скоро поставят под вопрос.

– Я поеду вместо тебя. А ты ляжешь в постель, и я вызову тебе доктора, чтобы он приехал и осмотрел тебя. Иначе я не смогу успокоиться.

– Нет, Вивиан! Ты никуда не поедешь.

– У меня достаточно знаний, папа. Вчера я пообщалась с Мистером Питерсом и знаю, что нам нужно. К тому же отчет составляла я, и весь анализ тоже сделан мной.

– Я против.

– Почему он тебе так не нравится, но ты все же не против этой сделки?

– Потому что про этого человека ходили всякие-разные слухи.

– И хоть какой-нибудь из них подтвердился?

– Нет, – потирает подбородок, нахмурив седые брови.

– В наших кругах это нормально, пап. Видя какого-то настолько успешного, люди будут специально распускать слухи. Тебе ли не знать.

– Возможно. Но я все равно против, чтобы ты вела с ним переговоры.

– Ты сомневаешься во мне, пап? – применяю всегда беспроигрышную тактику.

– Ты же знаешь, что нет, дорогая. Ты у меня очень умная девочка.

– Тогда позволь мне проявить свой ум. Все же я тоже владею определенным пакетом акций и имею права принимать участие в таких вопросах.

– Ладно. Мне тебя не переубедить. Ты такая же упертая, как была твоя мать.

– Я люблю тебя, папочка, – целую его в щеку.

– И я тебя люблю, солнышко. Ты самое дорогое, что у меня есть, – нежно проводит по моей щеке костяшками пальцев.

– А теперь, мистер Палмер. Марш в постель!

– Иду-иду, – смеется.

– Я дождусь доктора и поеду. Мне еще нужно успеть в офис за папкой с документами.

– Хорошо, доченька, – садится на кровать, и я накрываю его одеялом, погладив по седой голове. – Ты сменила имидж? – внезапно задает вопрос, посмотрев на надетый мной утром стильный брючный костюм цвета слоновой кости, с шелковой белой блузкой под ним.

– Нет, пап. Я просто решила больше не носить черных вещей.

– Ты наконец-то закончила свой траур?

– Да. Я хочу жить дальше без воспоминаний о прошлом, – стараюсь говорить уверенно, чтобы не дрогнул голос.

– Как же я рад это слышать, детка. У тебя еще вся жизнь впереди.

– Ты прав.

***

Приезжаю к офису инвестиционной компании «Инвесткорп» за пять минут до назначенного времени. Сказать, что я волнуюсь – это ничего не сказать. Меня не на шутку потряхивает. Я совсем не знаю, как мужчина воспримет то, что вместо отца переговоры ему придется вести со мной. Возможно, он из той категории бизнесменов, которые предпочитают не вести дел с женщинами. В папином окружении есть несколько таких. Даже некоторые члены совета директоров не в восторге от того, что я всегда полноценно принимаю участие во всех совещаниях и высказываю свою точку зрения. И дело не в моем молодом возрасте или небольшом опыте. Они считают меня слишком умной, а, как оказалось, не все мужчины любят умных женщин.

Вхожу в кабину лифта и нажимаю кнопку последнего этажа. Поворачиваюсь и ловлю свой взволнованный взгляд в зеркале, находящимся на центральной стене кабины. Щеки раскраснелись и губы немного припухли оттого, что всю дорогу сюда я кусала их. Это первые мои полноценные переговоры, и хоть я уверена в себе, но не могу унять волнения. Немного приглаживаю растрепавшиеся волосы, выбившиеся из высокого хвоста. Опускаю взгляд на пиджак, поправив застегнутые пуговицы, и подмечаю, что выгляжу как настоящая бизнесвумен. В последнее время я даже вернулась к легкому дневному макияжу.

После услышанной правды о Крисе я многое переосмыслила. Нет, я не стала обесценивать то, что у нас было с ним когда-то, и уж точно не жалею ни о чем, ведь тогда я была по-настоящему счастлива.

Я просто поняла одну важную вещь, что никому нельзя так безоговорочно доверять, как делала я. Всегда нужно быть начеку.

А лучше всего не подпускать кого-то в свое сердце, чтобы потом не было так мучительно больно.

Лифт привозит меня на пятидесятый этаж, и я направляюсь к двери с табличкой «Приемная генерального директора».

Стучусь, и на той стороне отвечает женский голос. Когда вхожу, вижу перед собой помещение с панорамным видом на центр Майами, залитый лучами яркого солнца. За столом сидит молодая симпатичная брюнетка, устремив на меня внимательный взгляд.

– Добрый день, меня зовут Вивиан Палмер. Сегодня у мистера Уильямса была назначена встреча с мистером Палмером, но вместо него буду я. Сообщите, пожалуйста, о моем приходе.

– Конечно. Одну минуту, – берет трубку рабочего телефона, нажав кнопку.

– Да, Сальма? – из динамика раздается знакомый холодный баритон и непроизвольно сильнее прижимаю папку к груди.

– Мистер Уильямс, пришла мисс Палмер. Сообщила, что сегодня она будет представлять интересы «АртикИнтерпрайзис».

На несколько секунд наступает тишина, от которой становится не по себе.

– Пригласите ее, – отвечает тем же холодным тоном и отключается.

– Проходите, мисс Палмер, – указывает на соседнюю дверь.

– Спасибо, – выдавливаю из себя улыбку и стараясь не оступиться на слегка подрагивающих ногах, иду к двери.

Вхожу в кабинет просто огромных размеров с таким же панорамным видом на весь город. Интерьер выдержан в сдержанном офисном стиле. По центру стоит круглый черный стол для переговоров с приставленным к нему стульями из темно-зеленой кожи. Слева у стены находится мини-бар и стеллаж, на полках которого стоят интересные элементы декора. С правой стороны у окна расположился массивный стол хозяина пространства с высоким креслом, больше напоминающим трон. Сам же хозяин стоит ко мне боком, засунув руки в карманы брюк, и наблюдает за пейзажами за окном. Вся его поза говорит о властности и непоколебимой воле. От него исходит такая сильная энергетика, от которой спирает дыхание. Как бы странно это ни звучало, но в этом он мне напоминает отца. Многие считают его высокомерным человеком. Кто не знаком с ним близко, видят в нем жесткого человека, не умеющего идти на компромиссы. Но только я знаю, каким мягким и ласковым он может быть.

Когда закрываю за собой дверь, мужчина отвлекается от окна, и наши взгляды встречаются. Сегодня он выглядит иначе. Вместо смокинга на нем – идеально выглаженный темно-синий костюм с белоснежной сорочкой, верхние пуговицы которой расстегнуты. В таком образе он кажется более расслабленным и не менее привлекательным.

– Вивиан, не ожидал увидеть вас снова, – мое имя сегодня звучит как-то иначе его низким бархатистым голосом.

– Добрый день, мистер Уильямс…

– Прошу вас, называйте меня Ричардом.

– Хорошо, Ричард.

– Присаживайтесь, – указывает на кресло напротив его стола.

– Благодарю, – подхожу и сажусь на мягкое сиденье.

– Что же изменилось, раз ваш отец решил отправить ко мне вас? – он не спешит сесть за свой стол, а продолжает стоять, гордо расправив плечи.

– Меня никто не отправлял. Я сама вызвалась.

– Неужели? – темная бровь приподнимается.

– Отцу с утра нездоровилось, и я не хотела, чтобы он переутомлялся. К тому же я могу ответить на все ваши вопросы.

– Вашему отцу очень повезло с дочерью.

– А мне очень повезло с отцом.

В его взгляде мелькает что-то, и голубой оттенок быстро переходит в зеленый.

– Не сомневаюсь, – произносит с кривой ухмылкой на губах. – Я изучил подготовленные вами данные, – резко переходит к делу, подходя к столу. – Надо сказать, вы хорошо поработали. Ваши комментарии были очень кстати, – садится на свое кресло, расслабленно откидываясь на высокую спинку.

– Рада это слышать.

– Дарэн был прав насчет вашего незаурядного ума, – его слова звучат больше как комплимент, но я никак не реагирую.

– Тогда давайте перейдем к обсуждению сделки.

– Конечно, – выпрямляется и кладет локти на стол, скрестив пальцы между собой. – Честно говоря, Вивиан, я собирался отказать вашему отцу.

– Почему? – настораживаюсь.

– У меня есть на примете гораздо более выгодные проекты. А взяться за ваш холдинг – значит пойти на риск. Ваши перспективы очень туманны. Каким бы опытным бизнесменом ваш отец ни был, на начальном этапе они с Дарэном совершили ряд ошибок, которые начинают нарастать как снежный ком, стоило только кому-то подпортить вашу репутацию.

– Ноо…но вы ведь из тех, кто любит решать сложные задачи. Разве не так? – я должна во что бы то ни стало уговорить его на эту сделку, или отец просто не переживет крах своего дела.

– Вы правы, Вивиан. Но не в вашем случае.

– Два года назад мы занимали лидирующее место на рынке.

– Как вы сами заметили, это было два года назад.

– Мы снова можем это сделать, но нам нужна помощь.

– Мне нравится ваше упрямство, – острые черты смягчаются, и я впервые вижу теплую улыбку на чувственных губах. – Что для вас значит это компания?

– Это дело всей жизни моего отца.

– Это я уже понял. Но что она значит лично для вас?

– Я не вижу себя больше нигде в будущем. Для меня она также важна.

– Когда-нибудь вы выйдете замуж и родите детей. И тогда все отойдет на второй план, как это часто бывает у женщин.

– Вы меня совсем не знаете, Ричард, – одна попытка выйти замуж у меня уже была, и на другую я не рассчитываю.

– Возможно, вы правы.

– Есть хоть какой-то шанс, что вы передумаете? – не могу так просто сдаться.

– Смотря на что вы готовы пойти?

– Что вы имеете в виду? – во рту резко пересыхает.

– Я заключу с вами сделку только в том случае, если вы сходите со мной на три свидания.

– Чтооо? – открываю рот от изумления. – Какого черта! – резко встаю со стула, отчего папка, лежащая все это время на моих коленях, летит на пол. – За кого вы меня принимаете? – испепеляю мужчину взглядом.

– Сядьте и успокойтесь, Вивиан, – с совершенно невозмутимым лицом, поднимается со своего места и обогнув стол, наклоняется за папкой. – Я прошу всего лишь три свидания и ничего больше, – протягивает папку, возвышаясь надо мной целой скалой.

– Зачем вам это? – забираю папку, все еще находясь в шоке от его предложения.

– Я так хочу. Это достаточный ответ?

– Что это подразумевает для меня? – не спешу возвращаться на кресло.

Я готова в любой момент рвануть отсюда и больше не видеть на себе взгляд этих пронзительных глаз.

– Я же сказал, просто свидания, – он смотрит только на мое лицо и не опускает взгляд ниже.

– Я думала вам есть с кем ходить на свидания.

– Если вы о моей спутнице на юбилее холдинга, то между нами нет ничего серьезного.

– А она об этом знает?

– Безусловно.

– Но зачем вам это нужно?

– Вы не похожи на своих сверстниц, и мне интересно узнать вас поближе.

– А у вас большой опыт в общении с моими сверстницами?

– Нет. Я предпочитаю женщин постарше.

– В общении? – зачем-то спрашиваю.

– Во всем, Вивиан, – взгляд темнеет, становясь ярко-зеленым.

Перед тем, как ехать сюда, я успела узнать, что ему сорок пять, а значит, между нами двадцать один год разницы. Для кого-то это целая пропасть, но я не из тех, кто относится к этому с предрассудками. Мой отец был старше мамы на шестнадцать лет. Но его предложение все равно кажется мне странным. Вот только на кону поставлено слишком многое. Он сказал, что это всего лишь свидания, и я не думаю, что он станет делать что-то против моей воли.

– Вам ничего не грозит, Вивиан. Просто три свидания, – его голос выводит из размышлений, будто прочитав мои мысли.

– Только свидания? – еще раз уточняю.

– Только.

– Мой отец ничего не должен знать.

– Конечно.

– Тогда я согласна.

– С вами приятно иметь дело, – в глазах загорается что-то, отчего становится не по себе, но назад дороги уже нет.

Глава 5

Уже на следующий день на мой мобильный приходит сообщение от Ричарда, что сегодня в восемь вечера он ждет меня на нашем первом свидании. Уточнив, что за мной заедет его водитель.

Очень долго стою в своей гардеробной, совершенно не зная, что надеть. Ричард не сообщил, куда мы поедем и что будем делать. А когда я не знаю, чего ожидать, я становлюсь ужасно нервной. Я привыкла все всегда держать под контролем. Мне важно знать, что меня ждет. Я не особый любитель сюрпризов. Особенно последние несколько лет.

Наконец-то выбираю легкое изумрудное платье с завышенной талией и драпированной юбкой, длиной чуть выше колен. Верх без рукавов с треугольным вырезом, обшитый бисером. Фасон элегантный и достаточно сдержанный, если не считать открытых острых ключиц. Не заплетаю волосы, а оставляю их лежать на плечах распущенными с небольшой природной волной. Наношу легкий макияж и последним штрихом крашу губы алой помадой.

Вздрагиваю и непроизвольно напрягаюсь, когда раздается звук домофона. На выходе из гардеробной надеваю бежевые лодочки и хватаю сумочку, в которую на всякий случай закидываю маленький газовый баллончик.

Спустившись на улицу, замечаю припаркованный у бордюра блестящий, черный роллс-ройс. Как только приближаюсь к машине, водитель выходит и открывает мне заднюю дверь, не сказав ни слова.

Сажусь в роскошный кожаный салон с бежевыми диванами, пахнущий чем-то терпким, вызывающим странную реакцию в виде мурашек. Немного теряюсь оттого, что Ричарда нет. Но не задаю вопросов водителю. Спустя какое-то время он вообще поднимает разделяющую нас темную перегородку.

Рассматривая пейзажи ночного города, с тянущимися вдоль дороги пальмами, толстые стволы которых украшены гирляндами с теплым светом, ощущаю, как с каждой минутой нарастает тревога. Я согласилась сама не зная на что. В этом мужчине есть что-то странное и опасное.

Примерно через полчаса обращаю внимание, что мы движемся по одному из самых престижных районов Майами похожего на тот, в котором я выросла, но с более дорогой недвижимостью. Это и не удивительно. Состояние Ричарда насчитывает не одну сотню миллионов долларов. Он даже успешней, чем когда-то был мой отец. Странно, что раньше я не видела его в наших кругах, когда еще позволяла себе появляться на пафосных мероприятиях элиты города. Но что больше всего вызвало у меня вопросы, когда я искала информацию о нем в интернете, которой оказалось не так много, что в свои сорок пять он не женат и никогда не был. И никаких данных о возможных детях.

Спустя несколько минут, водитель заезжает на подъездную дорожку и останавливается напротив гаража, примыкающего к трехэтажной современной вилле.

Снова без всяких слов, мужчина открывает мне дверь, и я выхожу из салона. Сердце начинает отбивать сбивчивый ритм, и волнение нарастает с геометрической прогрессией.

– Вивиан, – раздается сбоку знакомый низкий голос, и я поворачиваюсь, увидев, идущего ко мне Ричарда.

Стараюсь взять себя в руки, на автомате проходясь по нему взглядом. На широкоплечем торсе надета серо-голубая сорочка с закатанными рукавами, открывающие сильные руки с хаотично тянущимися венами. Целых три верхние пуговицы оказываются расстегнутыми, и я могу разглядеть загорелую рельефную грудь с небольшой порослью волос. На узких бедрах немного потертые синие джинсы. Кажется, что бы он не надел все на нем будет смотреться идеально.

– Добрый вечер, Ричард, – натягиваю улыбку.

– Замечательно выглядите, – произносит, смотря мне прямо в глаза.

И снова никаких пошлых взглядов с его стороны.

– Благодарю, – из-за волнения сжимаю сумочку в руках до хруста.

– Пойдемте, я покажу вам свои владения, – указывает в сторону парадного входа.

– Наше свидание пройдет в вашем доме? – не двигаюсь с места.

– А вы что-то имеете против?

– Не ожидала, что вы сразу же пригласите меня к себе.

– У нас немного нестандартная ситуация, – уголок губ приподнимается в едва заметной улыбке.

Мгновенье смотрю в его глаза, и что-то в них дает уверенность, что с ним мне ничего не угрожает. Но для непредвиденного в моей сумочке имеется баллончик.

– Показывайте уже.

 Ощущаю, как подрагивают ноги, идя рядом с ним.

– Волнуетесь?

– Немного.

– Почему же?

– Давно не ходила на свидания.

– Ни за что не поверю.

– Ваше право. Но это так, – долго и изучающе посмотрев на меня, он наконец-то отводит свои пронзительные глаза, не став уточнять.

Мы входим в холл, поражающий своим масштабом и красотой. Открытое пространство выдержано в светлых тонах с покрытыми мраморной плиткой полами, блестящими от чистоты. Все окна в доме панорамные, и на первом этаже почти нет стен. Холл плавно перетекает в гостиную с большим встроенным в стену газовым камином, над которым висит плоский телевизор. Напротив стены стоит угловой черный кожаный диван. Гостиная совмещена с такой же светлой кухней, на которой хлопочет какая-то женщина примерно возраста моего отца.

Заметив наше появление, она быстро вытирает руки о свой фартук и с дружелюбной улыбкой идет к нам.

– Вивиан, это Фелисия. Моя домработница, повар и экономка в одном лице. Сегодня она приготовит для нас ужин, – Ричард представляет мне приятную на первый взгляд женщину с кудрявой копной темных волос.

– Добрый вечер, Фелисия. Очень приятно познакомиться с вами.

– Добро пожаловать, мисс Палмер. Рада видеть в нашем доме такую красивую женщину.

– Спасибо, – ее слова немного сбивают.

– У вас есть какие-нибудь предпочтения в еде?

– Ээм…нет…я всеядна.

– Как же приятно слышать это от девушки с такой стройной фигурой и не мучающей себя диетами.

– Никогда не сидела на диетах.

– Вот и замечательно.

– Фелисия, возвращайся на кухню. А я пока покажу Вивиан свой дом.

– Конечно, мистер Уильямс.

– Пойдемте, я покажу вам самое мое любимое место в этом доме, – обращается ко мне Ричард, когда женщина уходит.

По необычной парящей лестнице, поднимаемся на третий этаж, и дух захватывает. Помещение занимает целый мансардный этаж. И в нем вообще нет стен, а только окна от пола до потолка. Дом находится на возвышенности и со всех сторон открывается потрясающий вид на ночной Майами.

Только сейчас обращаю внимание, что весь этот этаж оборудован под кабинет.

У центрального окна стоит рабочий стол из красной породы дерева с компьютером и всем необходимым для работы.

Но меня больше интересует вид за окном. И не удержавшись, я подхожу к нему, положив руки на стекло.

– В ясные дни отсюда можно увидеть побережье, – за моей спиной звучит голос Ричарда.

– Очень красиво. Должно быть, вы проводите здесь много времени?

– Чаще всего ночью. Я люблю работать по ночам.

– А когда же вы спите?

– Мне хватает четырех часов для сна.

– Моя мама всегда говорила: те, кто не спит по ночам, неспокойны душой.

– И почему же она так говорила?

– Не знаю, – пожимаю плечами, ощутив тоску.

– Что вы любите, Вивиан? – летит внезапный вопрос.

– Своего отца, – выпаливаю первое, что приходит в голову.

– Я не спросил кого, я спросил, что вы любите?

– Ээм…я люблю океан. Люблю старые черно-белые фильмы, слушать музыку на пластинках, – невольно начинаю улыбаться. – Люблю лошадей и верховую езду. Хорошее белое вино. Клубнику и клубничное мороженое. Я люблю побыть наедине с собой. Люблю ходить босиком по песку. Мне дальше перечислять? – поворачиваюсь к мужчине, увидев на себе задумчивый взгляд.