Чтение и словесность. Теория литературы в диалогах с младшими школьниками

ДИМА. Начал читать.

М. О. Ребенок начал читать под одеялом с фонариком. Оказалось, так увлекательно, так страшно интересно… с тех пор…

НИНА. Я знаю -почему. Он был – «баловный» мальчик. Ему нравилось нарушать запреты!

НИКА. А это то же самое, как… есть книга такая – «Вредные советы».

М. О. Молодец! Я тоже хотела это сказать.

НИКА. Там написано: хорошим детям нельзя, потому что они послушные и начнут это делать.

М. О. Кто в следующий раз нам «Вредные советы» принесет?

Все поднимают руки.

Теперь скажите мне, пожалуйста, Владимир Одоевский читал народные сказки?

ДЕТИ. Да!

ОЛЕГ. Он их не читал. Народные сказки не читают, а слушают.

М. О. Да. Он их слышал, наверное, от своей нянюшки.

НИНА. Больше всего он, наверное, любил «Вредные советы». И читал их.

М.О. (смеется) Одоевский в середине девятнадцатого века?

НИНА. А может, он знал хоть один?

М. О. Есть ли народные песенки… и стишки, где тоже есть что-то, подобное вредным советам?

ДИМА. Тили-тили-тесто…

М. О. В общем, есть, о чем подумать.

НИНА. Слушайте, а может, автор … (неразбочиво)

Нина пытается выразить свою мысль – у нее получается не очень складно, часть детей отвлекается…

М. О. Стоп! Что у нас происходит? Человек говорит увлеченно – он мне, что ли, только говорит? Я вот думаю все: наверное, дети у меня стали воспитанными, хорошими, они любят друг друга, понимают… сегодня Ника с Машей вдруг начинают выяснять отношения – самым безобразным образом! Вдруг Дима начинает нам что-то демонстрировать… ну что это такое? Мы или дикари, или нормальные люди, которые книги читают и могут их обсуждать. Мне это странно. Извини, пожалуйста, Ниночка, что я вынуждена была тебя перебить.

НИНА. (продолжает) Может, автор этого фильма (или рассказа) сам думал, как этот мальчик, который не хотел читать. И с ним самим такая история приключилась… И он вспомнил свою жизнь, когда он был маленьким, и написал…

М. О. Может быть… Но вот что получилось у Владимира Одоевского, который, конечно же, читал народные сказки или слышал от своей няни. Конечно, когда-то он слышал народные потешки… дразнилки… Конечно же, он еще много чего читал. Чего же он еще мог начитаться?

НИНА. Многое, наверное, шло от няни. Я думаю, что все сказки пошли именно от нянь. Пушкину – рассказывала няня. Потом – Одоевскому… Всем писателям рассказывали что-то няни. Няни же… они уже старенькие… уже много нажили…

М. О. Если и не няни, то бабушки, да?

НИНА. Может, даже дедушки…

М. О. Да. Или папы с мамами. Скажите, пожалуйста, что еще могло увлекать Одоевского, когда он начал писать «Городок в табакерке»? Какие книжки он читал? Это хорошо видно.

НИНА. А может, он читал в библиотеке? Может, у него библиотека была?

М. О. Без всякого сомнения! Какая любимая книжка, помимо всех прочих, была у Одоевского?

НИНА. Может, своя, которую он написал?

М. О. Может быть… но какую книжку он рекомендует почитать своему юному читателю?

ДЕТИ. Неизвестно.

М. О. Как так? Он же сказал! Он же назвал эту книжку!

ДИМА. Учебник!

М. О. Учебник механики. Знаете, есть такая гениальная поэтесса – Анна Ахматова, она однажды такие строчки написала:

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда…

Смотрите, из какого разного материала оказалась созданной эта удивительная сказка! Даже учебник механики – и то здесь отразился. Наверное, у Олега в его фантазиях довольно часто отражается его учебник программирования. Вот как все в литературе любопытно и интересно.

НИНА. Мы говорили на том уроке, что все же смешивается… вот вы зададите сейчас домашнее задание, а мы придем и будем думать – «Городок в табакерке» … «Городок в табакерке»…

М. О. А сейчас у нас осталось совсем немножко времени. Я хочу вам почитать еще одну сказку, которая имеет самое прямое отношение ко всему тому, о чем мы сегодня говорили. Но – какое именно это отношение, какова связь этой сказки с тем, о чем мы говорили, вам надо определить самим. Мы ее всю прочитать не успеем. Но я надеюсь, что вы эту сказку тоже все знаете. И прочитаете до конца дома. Итак…

(читает первую главу «Алисы в стране чудес» Л. Кэрролла)

КОНЕЦ ЗАНЯТИЯ.

Общее время – 80 минут.

18 декабря 1998 г. ЗАНЯТИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

ПУТЕШЕСТВИЕ С АЛИСОЙ

М. О. САВВИНЫХВЕРАСЕРЕЖАНИНАМАШАОЛЕГНИКАВОЛОДЯ

В этот вечер с нами, к сожалению, не было Димы, Светы, Ани, Алеши и Вероники. Их отсутствие очень ощущалось. И поначалу все занятие показалось мне неудачным – каким-то повторением «задов». Но потом, внимательно прослушав запись, я поняла, по крайней мере, две интересные вещи: во-первых, в отсутствие уже привычных лидеров неожиданно ярко раскрылись дети, которым прежде не хватало голоса, чтобы заметно участвовать в обсуждении: как никогда, активны были Вера и Маша, заговорил – и очень точно, по существу, – молчун Володя; во-вторых, литературоведческая работа, доминантная до сих пор, здесь вся насквозь прониклась и осветилась особенностями «познавательного» предмета, этот предмет стянул на себя все – и не случайно! Видимо, это совершенно естественно после «Городка в табакерке». Дидактизм «Городка» повлек за собой особую ниточку обсуждения «Алисы» – уже знакомые крупные элементы формы не тяготели так к разговорам, как вопросы-крючки, всюду щедро разбросанные Кэрроллом. Дети попались на эту удочку – и действительно, вместе с Алисой бросились обсуждать геофизические проблемы. Я увидела в этом какой-то специфический акцент – и добросовестно расшифровала магнитофонную запись. Вот она.

НИКА. Марина Олеговна! А почему Вы оценки не ставите?!

М. О. Зачем тебе оценка? Разве мало того, что я тебя все время хвалю? Какой у нас замечательный Ника, как здорово все время работает!

НИКА. Хоть бы двойку поставили!

М. О. Нет, я не буду тебе двойку ставить!

НИКА. (полукапризно- полушутливо) Ну, пожалуйста!

М. О. Ну что ж… я думаю, что уже пора начинать работу?

ДЕТИ. Да.

М. О. Тогда начинаем работу. Знаете – о чем я думала, когда шла к вам… думала-думала и никак не могла от этой мысли отделаться… когда мы говорили с вами о Мише, у нас остался неразрешенным один вопрос. Помните, мы стали говорить о том, что Миша попал в табакерку и ничего не понял. Так что же он попадал туда зря? Раз с ним ничего не произошло?

НИНА. С ним произошло. Он, хотя и не заметил техники, но зато он побывал там… он же больше жизни хотел туда попасть…

ОЛЕГ. По-моему, он что-то понял не тогда, когда туда попал, а когда пружинка лопнула: вот тогда он все понял.

М. О. Значит, все-таки надо было ему сходить внутрь табакерки?

ОЛЕГ. Надо было!

М. О. Но самое-то главное – смотрите: Миша сначала слышал играющую музыку, видел целую табакерку – и не понимал, почему музыка играет. Когда он попал внутрь табакерки, он очень долго там ходил, стал мальчиков-колокольчиков жалеть, стал разбираться, ничего вроде бы не понял… не случайно же ему говорила Пружинка: на все смотришь, ничего не видишь …но когда пружинка лопнула, он все-таки что-то понял! И папенька ему потом сказал об этом: теперь ты уже почти узнал! Ты тогда до конца узнаешь, когда прочтешь учебник механики.

НИКА. Если бы все в табакерке остались живы, он потом мог бы просто свои тетрадки принести и делать все по тетрадке.

М. О. Если бы Миша изучил механику, он бы смог, наверное, просто починить табакерку?

НИКА. Но тогда молоточки опять начали бы по ним стучать!

М. О. Да. Тогда бы начали опять стучать. Никак не избавишься от этого стука.

НИНА. А мне кажется, что от этого стука можно избавиться. Чтобы стучать, например, не больно. Когда мы по колокольчику стучим легко – это же не очень больно?

М. О. А! Тогда Миша может рассматривать это как инженерную задачу!

НИНА. Да. Можно, например, на колокольчики нацепить вату. Тогда им будет не больно.

М. О. А если на колокольчики нацепить вату, и им будет мягко, какая будет музыка? Хорошая или не очень?

НИНА. (саркастически) Хорошая…

М. О. Очень сомнительно.

Дети начинают бурно проверять, как разные предметы стучат по твердому и по мягкому – например, карандашом по столу или по руке.

СЕРЕЖА. И еще… по-моему, никто не говорил… почему Мише во сне… обычно во сне снится то, что ты видел. Что ты знаешь. Что у тебя в голове. А Мише приснилась внутренность табакерки… откуда он это знал? Почему пружинка рассказала ему об этом. Ведь нельзя же действительно во сне узнать что-то – нужно это перед этим знать.

М. О. Да. Помните, мы говорили о мишином опыте. Наверное, что-то было у него… какие-то знания все-таки были, если ему такой сон приснился, так ведь? Был такой великий ученый Дмитрий Менделеев, химик, так вот он увидел во сне свою таблицу элементов… а когда говорят, что будто бы Ньютон открыл закон всемирного тяготения, когда ему яблоко на голову упало, наверное, в этой голове что-то уже должно было быть, чтобы из падения яблока получился закон всемирного тяготения, так?

Но почему я начала с этого… Вот какой вопрос меня донимает – для того, чтобы понять, как устроено что-то, нужно ли туда проникать или можно просто, глядя сверху, все понять.

НИНА. Глядя сверху. Если ты разбираешься в механике. Ему все-таки надо было прочитать эту механику.

ОЛЕГ. По-моему, нельзя. Вот, допустим, перед тобой стоит какой-то механизм. В открытом положении. В закрытом ничего не увидишь, хотя он и больше похож на настоящий. А вот в открытом. И ты как бы обязательно проникаешь туда и смотришь – так: вот это делает то-то, а это делает то-то…

Но ты же взглядом тоже проникаешь. Твой взгляд туда входит, он как бы там находится. Твой ум вместе со взглядом тоже там находится.

М. О. Замечательная мысль! Это, между прочим, нам и Ниночка говорила. Очень важно уметь умом проникать внутрь и в то же самое время оставаться снаружи и видеть сверху. Может так делать человек?

НИНА. Да.

М. О. Потому он и человек. И литература нам это помогает делать. И сказка нам это помогает делать. И чувствовать себя там, среди литературных героев, и любить их, и жалеть, как Миша, но в то же время надо уметь смотреть на все это как бы со стороны. И автор нам дает такую возможность.

ВЕРА. У меня есть «тамагочи» маленький. И я решила его разобрать – что там внутри? Ну и разобрала. Там обычные линзы и две батарейки. Мне сразу стало неинтересно. Я его опять собрала и положила. Вот когда уже узнаешь, что внутри, уже неинтересно.

М. О. Очень любопытная мысль…

ОЛЕГ. Я немного не согласен с Верой… Я сказал, что ты туда умом попадаешь действительно, когда уже начинаешь понимать. А как поймешь, если ты там ничего не видишь? Ведь электричества не видно. А там одни микросхемки. В этой самой игрушке. Если не знаешь, что это такое и не поймешь, то и не проникнешь. Для того, чтобы куда-то проникнуть, сначала надо начать что-то понимать. А если понимать не начнешь, то и шаг в дверь в эту самую не сделаешь.

М. О. Я все больше и больше проникаюсь уважением к Мише. Оказывается, он такой… очень перспективный ребенок. И вот интересно… Олег какую мысль нам подал: если совсем ничего не понимать, то и в дверку не войдешь. А ведь мы говорили: мы открываем книжку… открываем дверку – входим в книжку. Если мы совсем-совсем ничего не понимаем в этом, то мы и ни в какую сказку не войдем?

НИНА. Мне кажется, что человек не попадет в сказку в том случае, если у него нет фантазии. Если он не верит в нее. Он туда попадет, но он попадет туда зря. Как только он скажет: ну… вот… сказочное…, его все оттуда вытолкнут. Зачем нам такие, кто в нас не верит.

ОЛЕГ. Вот смотрите. Человек не умеет читать. Ему непонятен текст – и он, конечно, не проникнет.

М. О. Значит, чтобы проникнуть в книжку, нужно, по крайней мере, уметь читать. А что значит – уметь читать? Вот если я, скажем, читаю вам, вам же необязательно читать самим – по книжке. Значит ли это, что человек, который внимательно слушает сказку, умеет читать?

ОЛЕГ. Может быть, он не попадает туда при помощи этого дела… а, допустим, как в «Алисе в стране чудес», есть такой ключик… от дверцы… так вот, если человек не умеет читать, он маленький… он до ключика не достает. И если ему кто-то читает, допустим, Вы – то тот, кто умеет читать, подходит, берет – и ключик ему подает.

М. О. Интересный образ… Но так или иначе – мы подошли теперь к «Алисе в стране чудес». Мы с вами начали читать «Алису в стране чудес». И я хочу, чтобы вы мне сейчас сказали, что общего у этой сказки с «Городком в табакерке»? Есть ли что-нибудь общее?

МАША. В Городок в табакерке Миша попадает через сон. И Алиса в Страну чудес тоже попадает через сон.

НИКА. А кто написал «Алису в стране чудес»?

М. О. Льюис Кэрролл.

НИКА. А «Городок в табакерке»?

М. О. Вот так-так… Мы уже говорили с вами об этом. «Городок в табакерке» написал русский писатель Владимир Одоевский. А сказку «Алиса в стране чудес» написал английский писатель, которого звали Льюис Кэрролл.

Пишет оба имени на доске.

Но я вам должна сказать, что это не настоящее его имя. Это то, что мы называем Литературный Псевдоним.

НИКА. Да! Как-то зовут писателя, а он себе другое имя придумывает. Для сказки.

НИНА. А настоящее имя?

М. О. А настоящее имя его – Чарльз Доджсон. Профессор логики и математики.

ОЛЕГ. Мне известно, что были раньше два писателя – Саша Черный и Андрей Белый. И на самом деле Корней Чуковский – это тоже псевдоним. Он был Корнейчуковский.

М. О. Он был Корнейчук. Но давайте сейчас поработаем со сказкой «Алиса в стране чудес». Мы увидели, что похожие моменты в «Городке в табакерке» и в «Алисе в стране чудес», – это то, что герои, прежде чем куда-то попасть, вроде бы засыпают… Но Миша засыпает, глядя на табакерку. А почему засыпает Алиса, как вы думаете?

СЕРЕЖА. Потому что ей это надоело. Она летела слишком долго.

М. О. А когда она летела-то?

ОЛЕГ. Она перед тем, как заснуть, что делала? Лежала и смотрела в облака?

М. О. Ничего подобного. Она не лежала и не смотрела в облака.

СЕРЕЖА. Она с книжкой сидела под деревом.

НИНА. Может быть, эта девочка была совсем не Алиса? Может быть, она книжку читала «Алиса в стране чудес»?

М. О. Я не знаю, какую книжку она читала… но у Алисы, как вы помните, тоже постоянно возникает это вопрос – она это или какая-то другая девочка?

НИКА. Она не читала книжки. Книжку читала ее сестра. И Алисе очень не понравилась эта книжка.

М. О. Ай да Ника! Ну-ка давайте поглядим, читатели! Чего мы не прочитали?

«Алисе надоело сидеть на берегу рядом с сестрой. Но все равно делать было нечего. Раза два Алиса заглянула в книжку, которую читала сестра, но, во-первых, там не было ни одной картинки, во-вторых, буковки были ужас какие мелкие. „Кому охота читать такие книжки?“– удивилась Алиса. Потом она стала размышлять, а размышлять в такой жаркий день просто сил нет, потому что все время тянет…» Ну вот смотрите…

Рисует на доске

Берег реки… Алиса сидит на берегу с сестрой. У которой книжка. Алиса заглядывает в книжку. Ей становится скучно. Она стала размышлять. Когда же она заснула?

СЕРЕЖА. Когда она летела по воздуху.

М. О. Нет. Э-э… дорогие мои. Правильно говорил Олег: читать мы не умеем. Вот сейчас перед нами начало сказки- давайте-ка еще разочек его посмотрим.

«Потом она стала размышлять, а размышлять в такой жаркий день просто сил нет, потому что все время тянет вздремнуть. Она стала размышлять, чем бы ей заняться. Может быть, встать нарвать ромашек и сплести венок. Но в эту самую минуту мимо пробежал кролик. Белый кролик с розовыми глазками. Ну и что? Ничего особенного. Алиса даже не слишком удивилась, когда он встал как вкопанный и пробормотал: «Батюшки! Опаздываю!».

Так когда кролик говорит «Батюшки! Опаздываю!», – Алиса спит или нет?

СЕРЕЖА. Я понял, кажется, отчего… был жаркий день, может быть, она перегрелась и заснула…

М. О. Но вот когда кролик сказал два эти слова – в этот момент Алиса УЖЕ спала? Или нет?

ДЕТИ. Да.

ОЛЕГ. Она заснула, когда побежал кролик.

М. О. Может быть. Когда побежал кролик. Он такой беленький, пушистенький, мягонький…

НИКА. Мне кажется, она не заснула. Она заснула только маленько погодя. Она сначала увидела мираж от жары. Когда жарко, можно увидеть мираж.

М. О. Короче говоря… ей что-то привиделось…

НИКА. Ей привиделось, а потом только она заснула.

М. О. Итак… начинается сон… или мираж, как Ника говорит… и в этом сне она видит… кролика…

рисует

с жилетными часами, и этот кролик…

НИНА. Потом ныряет в норку.

М. О. И Алиса ныряет вслед за ним. И вот тут-то она как раз и проваливается в эту нору кроличью… и летит… долго-долго-долго… и вот в этом долгом-долгом-долгом полете… скажите, пожалуйста, не напоминает ли нам полет Алисы по этой норе путешествие Миши по коридору, пока он идет в городок?

ДЕТИ. Напоминает.

М. О. Чем?

НИНА. Тоже коридор.

НИКА. Он шел туда – вглубь. А она летит – вглубь.

М. О. А еще? Что-нибудь происходит, пока он идет и пока она летит?

НИНА. Алиса начинает болтать сама с собой.

М. О. Да. А Миша разговаривает с мальчиком-колокольчиком. О чем? Что у них за разговоры?

СЕРЕЖА. Миша рассуждает, куда он попал, страшно ему…

М. О. Ой, нет! Ой, нет! Самой-то главный вопрос, который его озадачил? Вспоминайте!

НИНА. Он сказал мальчику -колокольчику, что в ворота не пройдет.

М. О. То есть он решает для себя проблему перспективы. Когда-то у него этот вопрос возникал, но он не обратил на него внимания. А тут обратил. Помните, мы с вами говорили, что Миша все время сравнивает свою жизнь до сна и жизнь табакерочную. А что происходит с Алисой? Давайте-ка еще раз прочитаем это место. И вы мне скажете, есть ли какая-то связь?

«Первым делом Алиса посмотрела вниз, чтобы разобраться, куда это она падает. Но у нее ничего не вышло: внизу была тьма кромешная. Тогда она подняла голову и увидала, что стенки колодца сплошь увешаны кастрюлями, сковородками и книжными полками. Кое-где на гвоздях висели портреты и географические карты. Пролетая мимо какого-то кухонного шкафчика, Алиса ухватила стеклянную банку, на банке было написано «Клюква в сахаре». Но внутри, к сожалению, было пусто. Бросить банку вниз Алиса не решилась, еще в кого-нибудь попадет, и ловко поставила ее на следующую полку.

«Да-а, – протянула она, – я так падаю, так падаю, что теперь для меня с лестницы слететь – игрушки. Все теперь узнают, какая я храбрая. Нет, не узнают. Даже спрыгни я с крыши, и то не стала бы хвастать. Правда, если спрыгнешь с крыши, болтать не захочется».

Алиса все падала-падала-падала…

Неужели так и придется всю жизнь падать? Интересно, сколько я пролетела? – задумалась Алиса, – Наверное, я уже в центре Земли. Это ужас как далеко. Четыре тысячи этих… забыла, как их зовут.

Алиса учила географию в школе, и хотя вряд ли стоит так стараться, когда тебя никто не слышит, повторить географию всегда полезно. Да-а… четыре тысячи этих самых… Неплохо бы еще узнать, сколько здесь у нас Широты и Долготы. Что это такое, Алиса, конечно, понятия не имела. Но ведь Широта и Долгота – такие замечательные солидные слова!»

НИНА. Миша тоже говорит сам с собой, что мама сказала ему нарисовать папеньку маленьким, а он ей не поверил… он же думал это, и она думала это…

М. О. Помните, мы с вами очень долго выясняли, учится Миша или нет. Так вот – учится Алиса или нет?

ДЕТИ. Учится! Там сказано – училась в школе.

ВЕРА. Вот смотрите, Миша не мог механику прочесть. А у Алисы были, наверное, трудности с географией. Потому что она забывает, как называется долгота… широта… И Миша не знает… и Алиса…

НИКА. А вот еще, чем они похожи, – они чему-то учатся!

М. О. И смотрите, как интересно, – то, что они УЖЕ знают, они как бы с собой… берут в это путешествие и все время свои знания проверяют. Что там еще проверяет Алиса? Вот она по географии себя проверяет… а вообще, скажите, пожалуйста, если Землю пролететь насквозь, действительно будешь ходить вверх ногами?

ДЕТИ. Нет!

НИКА. Ты окажешься на Южном полюсе.

НИНА. Просто так кажется, что там люди ходят вверх ногами. Это просто Земля так устроена… вот, может, Алиса видела глобус, и ей казалось, что глобус – это точь-в-точь как Земля. И если насквозь пройти – то будешь вверх ногами.

М. О. Смотрите, Алиса не знает, а мы-то с вами знаем…

ОЛЕГ. А я с Алисой абсолютно согласен.

М. О. Что люди ходят вверх ногами на другой стороне Земли?

ОЛЕГ. В общем, можно сказать – да.

М. О. А как они называются-то, эти люди?

ВОЛОДЯ. Антиподы.

ОЛЕГ. Я уж не знаю, как они называются, но то, что они ходят вверх ногами, – это совершенно точно.

М. О. Вот! Володя знает правильное слово – браво! Они называются – антиподы. Что значит – «противоноги».

ВОЛОДЯ. Нет, а что она говорила?

М. О. Антиподы – это точное название. Это люди, которые…

ВОЛОДЯ. А она говорит – антипапы… антипупы…

М. О. То есть смотрите, она просто словечко слышала, а точно вспомнить не может.

ВЕРА. Марина Олеговна, а вот посмотрите… ведь правда же, у нас Земля крутится… вот, например, сейчас у нас начинает темнеть, а на другом конце земли – начинает наоборот светлеть. И… мы переворачиваемся как будто. Вот мы внизу, а та сторона – вверху. И им кажется, что мы ходим вверх ногами, а они – наоборот. Опять переворачиваемся – им опять кажется.

М. О. Верочка рассуждает, как Алиса.

НИНА. Вера сказала, что у Земли есть верх, и у Земли есть низ. Знаешь, Вера, если земля крутится, то у нее нет ни верха, ни низа, ни бока, ни права, ни лева. Потому что, когда она переворачивается, перед становится левой частью, зад становится правой частью, а право и лево становятся верхом и низом. И еще кажется, что для них – мы ходим вверх ногами, а для нас – они ходят вверх ногами. У Земли как бы нет предела. Ты ходишь-ходишь-ходишь вот так… но ты этого не замечаешь.

НИКА. Земля-то вокруг Солнца крутится, а не через себя переворачивается… не вот так вот, как Нина говорит…

М. О. Короче говоря, мы сейчас много чего можем напридумывать…

ОЛЕГ. Я повторяю, что я с Алисой совершенно согласен. Представьте себе, что если сжать Землю до размеров глобуса…