Среди чужих страниц

Крутая и бесполезная лестница утопала в тоскливом одиночестве. Она встречала нечастых прохожих разбитыми ступенями, которые напоминали руины средневековых замков. На небольшом пригорке стояли грустные бетонные дома – к ним-то и вели полуразрушенные ступени. Удивительно, но люди предпочитали карабкаться по тропинкам, которыми был испещрен весь склон. Создавалось впечатление, что лестнице объявлен бойкот. Ее серые пролеты заглядывали в окна Ирен с настойчивой просьбой о помощи. Странно, что раньше она не обращала на лестницу никакого внимания.

Ирен просидела у окна почти три часа, и за это время только один человек поднялся по ступеням, остальные, а их считать было бесполезно, сновали по тропинкам.

«Неосознанность и бесполезность существования – это недостаток? – подумала вдруг Ирен. Она знала, что это точно не о ней. Или она не осознавала чего-то? – Любопытство… Хочу знать, думает ли он обо мне сейчас».

В груди тоскливо заныло. Она знала, что мужчины устроены совсем по-другому. Настолько по-другому, что произошедшее для нее и для него ощущалось совсем по-другому.

«Глупость, – Ирен грустно улыбнулась. За последние дни она так много всего разрушила, что слово ”глупость“ казалось забавной детской шалостью. – Разрушительный, ошеломляющий по своим масштабам тупой эгоизм».

Три недостатка были готовы.

Повинуясь внезапному порыву, Ирен набрала номер Андрея. Он почти сразу взял трубку, ответил холодно, но еле заметные нотки в голосе выдавали радость.

– Привет, Ира. Что-то случилось?

Андрей никогда не называл ее «Ирен». Он смеялся над этим именем, говорил, что оно похоже на те прозвища, которые путаны берут себе для скрытой ночной жизни.

– Андрей, я звоню тебе по очень важному делу. Я хочу сказать тебе прямо сейчас: я так сожалею о том, что тебе пришлось пережить из-за меня. Я страшная, ужасная эгоистка. Я помешана на себе и своем комфорте. Я сумасшедшая. Прости меня! Умоляю, прости меня за эти скверные выяснения отношений, за мое предательство, – Ирен хотелось говорить и говорить, пока она оскорблениями самой себя не облегчит страдания Андрея.

– Ты хочешь вернуться? – перебил Андрей.

– Нет, я не смогу вернуться, я не та, за кого ты меня принимаешь. Я совсем другой человек, ты не знаешь меня. Я сама себя не знала…

– Зачем ты звонишь? Зачем?! Господи, да сколько же можно издеваться надо мной! – Его голос задрожал.

– Прости, Андрей, прости… Я просто только сейчас поняла, как сильно виновата перед тобой, как больно сделала тебе…

В трубке послышались короткие гудки. Она даже не успела поблагодарить за подарок. Хотя, ей даже не интересно, что там в коробке. Ирен заплакала. Ей стало так жаль лестницу, по которой никто не ходит, Андрея, его маму и собаку под скамейкой…

Она хотела позвонить Тане, но как только представила, что придется шутить и притворяться, ее замутило. Таня до сих пор не знала о Королёве, а Ирен ни о чем другом думать и говорить не могла. Об их расставании с Андреем, казалось, судачили все их общие знакомые. Татьяна в первых рядах. Ирен тоже кое-что узнала о подруге. Когда они с Андреем выясняли отношения, он проговорился, что у них с Таней была короткая связь. Ирен подозревала, что подруга неравнодушна к ее парню, но этот факт все равно удивил. Ей не было больно или обидно, она очень хорошо понимала подругу: Андрей действительно был сногсшибательным мужчиной. Интрижка случилась пару лет назад, теперь смешно ворошить те юные годы. Но как будто что-то липкое неприятно стягивало кожу, как только Ирен вспоминала о ней. Таня уже была в прошлом.

Ирен положила телефон на подоконник, а сама побрела в ванную. Никому она не будет звонить. Шум воды с некоторых пор действовал на нее особым образом: создавалось ощущение, что Артём Сергеевич рядом. Она прямо в одежде залезла под струю теплой воды и с удовольствием смотрела, как футболка намокает, как вода медленно ползет вверх, превращая голубой цвет ткани в темно-синий. «Меня так же захватывает любовь, – подумала Ирен. – Я медленно намокаю в этой любви, становлюсь другой, другого цвета и температуры, я другая на ощупь…» Она не могла решить, хорошо это или плохо. Это просто происходило с ней. С момента близости на автомойке, она хотела только продолжения. Бесконечного, сладостного, непредсказуемого.

«Ирен, я не шутил, когда говорил, как ты отплатишь мне… – она вспомнила его шепот, пронзающий оргазмом ее тело. – Ты будешь моей, послушной…» Ирен соглашалась со всем, ведь ей было неважно, кем быть, если так неописуемо правильно его руки сжимают ее тело. Воспоминания гладили, шептали, волновали…

Ткань футболки красиво намокала волнами, это напоминало плавники золотой рыбки. Ванна была полна, но Ирен не хотелось выключать воду, ей нужен был этот шум. Она выдернула пробку, чтобы спустить воду и опять набрать.

Краем уха она услышала, что звонит телефон. Первой мыслью было – не отвечать: кто бы это ни был, он может подождать. Но вдруг Ирен вспомнила, что Королёв теперь знает ее номер, и, может быть, это он звонит. Она остановила шумный поток и прислушалась – телефон не умолкал. Ирен выскочила из ванной и побежала в комнату. С мокрой футболки ручьями текла вода, оставляя на полу облакообразные лужи.

ЧАСТЬ 2. САМАЯ СВОБОДНАЯ НЕВОЛЯ

Глава 1

– Я могу поговорить с госпожой Королёвой? – спросил глубоким басом незнакомый мужской голос.

Ирен сжалась. От неприятного тембра по спине побежали мурашки. Она хотела сбросить вызов, но почему-то не сделала этого.

– Я слушаю, – чуть хриплым голосом ответила она.

В это же мгновение телефон больно обжег ладонь. Ирен вскрикнула и выронила его из рук. По всем законам физики телефон должен был разлететься на куски от сильного удара о керамическую плитку в прихожей, но этого не произошло. Ее подхватила горячая волна и приподняла на полметра от пола.

С удивлением и нарастающей паникой Ирен поняла, что висит в воздухе вместе с телефоном. Капли с мокрой футболки не падали, а красиво скапливались маленькими жемчужными шариками около ступней. Сколько длилась эта невесомость, Ирен оценить не могла, но достаточно долго, чтобы ноги и руки похолодели от страха.

Через некоторое время упругая сила мягко опустила ее на пол. Ирен очнулась от оцепенения и огляделась вокруг. На нее не мигая, глазами темно-синего цвета, ледяными и мертвыми, смотрел очень молодой мужчина. Он стоял почти вплотную. Глаза его напоминали Ирен бездну Ледовитого океана.

– Ирен, ты нас удивляешь. У тебя под самым носом уже почти две недели открыт портал , а ты только сегодня обратила на него внимание, – он произнес это тем же низким глубоким раскатистым басом, который она только что слышала в телефоне.

Ирен ничего не собиралась уточнять и спрашивать. Как-то сразу стало понятно, что мужчина говорит о бетонной лестнице, по которой никто не ходит. Сначала в голове у Ирен закрутились сотни вопросов. Но взгляд незнакомца держал ее сознание в плену, и вопросы постепенно покидали голову. Она как будто поднималась с ним по этой бетонной лестнице, которая вдруг оказалась бесконечной. Чем выше Ирен поднималась, тем яснее она видела всю суетность и бестолковость своих мыслей. С каждой ступенькой ее тело становилось сильнее, а разум – светлее. Она начала ощущать дурманящую легкость и беспричинную тихую радость.

Ирен оторвала взгляд от ступеней, чтобы посмотреть на гостя. Но, оказалось, они никуда не поднимались. Они все также стояли друг напротив друга.

Незнакомец несколько раз моргнул, и его лицо приняло чуть более мягкое и человечное выражение.

– Тебе нужно кое-что вспомнить, – сказал он.

– Что именно? – спросила Ирен, понимая, что сейчас происходит что-то очень важное, что за обыденностью вопроса скрывается таинственная глубина. По спине в который раз побежали мурашки.

– Просто скажи, хочешь ли ты вспомнить? Готова ли ты? – Ирен в ответ чуть повела плечами. Готова ли она? Готова к чему?

Новые ощущения от невесомости и легкости пьянили. Она только что висела в воздухе, она только что поднялась по лестнице в бескрайность неба… Страх и удивление почти исчезли, ей слышался тихий зов. Немного жутковатый, как будто сладкоголосые сирены хотели заманить ее куда-то. Но в сердце Ирен вдруг стала расти и умножаться отвага.

– Я хочу вспомнить, – решительно ответила она.

Незваный гость коротко кивнул.

Ирен думала, что сейчас начнется какой-то сложный обряд, но он просто взял ее лицо в свои сухие холодные ладони, заставив сфокусировать взгляд на своих зрачках. Ее чуть дернуло, как будто ударило током. Как только разряд прошел по телу, мужчина убрал руки и, немного помедлив, отошел от Ирен.

Она вспомнила невероятное. Свою смерть.

Глава 2

Ирен сидела на громадном валуне, покрытом серо-зеленым жестким мхом. Края ее тяжелого каменного плаща неохотно колыхались от сильных, пронизывающих до костей порывов ветра. Она ненавидела этот, как ей казалось, бесполезный кусок каменного материала, который была обязана носить с момента восшествия на престол. Он сковал ее легкость леденящим холодом и грузом ответственности прижал к земле. Плащ правителя был слишком тяжел для ее хрупких девичьих плеч.

В голове промелькнуло солнечное воспоминание…

Бабушка учит юную Ирен бегать по верхушкам ив. Наполненные светом и загадочными смешинками большие раскосые бабушкины глаза смотрят с любовью и поддержкой. «Не сомневайся», – вот что чаще всего слышала Ирен от молодой, красивой и невероятно сильной женщины, которую никогда не называла бабушкой.

Кудзё Асэми… Асэми… любимая Асэми…

Бабушка вышла замуж не по любви. Это была классическая сделка двух кланов правителей. Асэми происходила из могущественного японского аристократического рода регентов Фудзивара и принадлежала одой из пяти линий этого клана – Кудзё. Она обладала силой талисмана и много лет приносила Долине удачу. Асэми любила Долину, как родной дом, но не смогла забыть сладкого запаха весенних вишневых садов и чуть едкого и пьянящего воздуха на вершине Фудзи. Асэми открыла свое сердце настоящей любви, только когда родилась Ирен. Бабушка и внучка были связаны крепкой невидимой нитью.

Ирен обожала играть с ней в прятки. Она могла подолгу, не шевелясь, лежать на большой ветке ивы и всматриваться в густоту изумрудной листвы. Казалось, что вокруг нет ни души. Тогда Ирен негромко звала бабушку по имени.

– Кудзё Асэми!

Звуки мелодичными переливами колокольчиков осыпались на ветви и луг, перекликались с пением птиц и стрекотанием кузнечиков. Асэми появлялась внезапно, ее длинные, почти до земли, черные волосы красиво развевались, и Ирен каждый раз, как околдованная, любовалась ею.

Как же давно это было… Сколько горя пришлось вынести Ирен…

Всадник смёл с лица земли дедушку и бабушку, папу и маму. Клан правителей очень надеялся на магические способности талисмана, но Асэми была бессильна.

Мама ждала сына, когда Всадник в очередной раз разрушил Долину. Ирен чудом уцелела: во время нападения: она была на озере. В тот самый момент, когда Всадник мчался над ним, Ирен нырнула глубоко в воду за ракушкой, и он не заметил ее.

Вынырнув, она навсегда потеряла беззаботность бытия. Разрушенная Долина встретила ее горем, слезами, смертью и обязанностью поднять с земли тяжелый каменный плащ и вместе с его силой повесить себе на плечи груз ответственности.

Ирен была рождена не воином и не правителем. Ее предназначением было творить красоту и защищать ее. Асэми, сразу увидев суть новорожденной, дала внучке имя-талисман. Рен – водяная лилия, кувшинка. Нежная, с утонченным ароматом, с веером светящихся лепестков, она кажется такой прозрачной и беззащитной на поверхности озера… Но ее сильный и гибкий стебель прячется глубоко в иле, скрывая под ним сокровенный источник происхождения – свои корни.

Родители не соглашались на восточное имя (отец настаивал на чем-то более традиционном), но Асэми была непреклонна. Единственное, на что они уговорили Кудзё, – чуть изменить его. Так Рен стала для всех Ирен. Но для нее самой и для бабушки она навсегда оставалась Кувшинкой на гибком невидимом стебле.

Этот стебель и не дал ей сломаться.

Асэми говорила, что в тайном имени скрыта особая сила. Никому нельзя называть его просто так …

Ирен закрыла глаза и заглянула в себя. Там, в мутной воде пахнущего тиной пруда, чуть изгибаясь от подводного течения, наслаждалась светом кувшинка. Она благоухала, на широкие зеленые листья то и дело садились стрекозы или бабочки. Спокойствие и тишина вокруг.

Рен горько усмехнулась. Никто не узнает ее имени… Никогда.

Она огромным усилием воли заставила веки разомкнуться. Воспоминание о детстве соскользнуло в темную пропасть.

Ирен устремила мрачный зоркий взгляд за край синеющей долины: казалось, что она хочет рассмотреть каждое одинокое деревце, которое смогло выжить на скалистых откосах Великих гор, окружавших Долину.

Камень, на котором она сидела, обладал магическим свойством: с него Долина казалась маленькой, бескрайние просторы, по которым нужно скакать на коне не один десяток дней, можно было окинуть взглядом. Увидеть, сколько в темно-зеленой гуще лесов утопает городов, полей, дворцов и храмов… сколько детей…

«Утопает», – слово резануло, как лезвие.

Ирен знала, что бой будет проигран.

И эта безысходность, лишенная даже крупицы надежды, зарождала в ней незнакомое чувство – чувство отчаяния.

Ньёрк неохотно пощипывал губами мох с камня и черными умными глазами поглядывал на хозяйку. Его длинная грива тоже не поддавалась порывам ветра, как и плащ, и лишь самые тонкие пряди у челки чуть приподнимались. С самого рассвета он послушно переминался с ноги на ногу около этого валуна и терпеливо ждал свою наездницу. Ньёрк как будто чувствовал, что хозяйке необходимо уединение и не мешал.

Время шло. Она все никак не садилась, и мышцы его спины начинали испытывать неприятные покалывания от нетерпения. Конь подошел к хозяйке и ткнулся мордой в ее колено. Его глаза говорили, что ему не терпится понести ее вдоль песчаного берега реки, а потом, оттолкнувшись от воды, помчать по верхушкам леса, чтобы она , и все птицы ей в ответ, цветы переливчатым эхом, затрубил ветер в глубоких дуплах деревьев. Но Ирен безучастно потрепала его гриву.

– Мальчик мой, мы с тобой проиграем сегодня. Пришло время и нам посмотреть смерти в глаза.

Она не отрывала взгляд от сизых очертаний далеких гор, мутное черное облако уже вырисовывалось на горизонте. Ирен вдруг прижала ладони к лицу и нагнулась к коленям. Ньёрк беспокойно обнюхивал ее волосы и жалобно раздувал ноздри, как будто ему было больно дышать. Хотелось плакать, но тело было лишено такой способности много лет назад. И теперь только обжигающие судороги в носу и горле говорили о том, что тело страдает вместе с душой.

Солнце, всегда такое спокойное и величавое, медленно опускалось за вершины гор. Это был последний закат в жизни Ирен.

В ней вдруг проснулась жадность… В легкие сладким нектаром втекал воздух, наполненный ароматами трав. Ветер хлестал ее упругими порывами, как глупый задорный мальчишка. Солнечные лучи, отражаясь в воде красными бликами, превращали озера в пылающие рубины, переливающиеся в малахитовых лесах…

В голове шевельнулась тоскливая мысль о том, что Ирен до сих пор дева, не познавшая любви… Хотя, разве сейчас время думать об этом?

Она прощальным взглядом окинула Долину, неожиданно легко поднялась с камня и прыгнула в седло, плащ напомнил о себе сильным ударом о спину. Ньёрк ободряюще заржал и вихрем поднялся в воздух, но Ирен сразу охладила его пыл.

– По земле, Ньёрк, давай по земле.

Конь послушно опустился. Во время бега каждый удар копыта тяжелым гулом прокатывался по равнине. Тревожно стало вокруг, и жители, которые еще не успели покинуть свои дома, засобирались быстрее.

Ирен надеялась, что подданным хватило времени собраться. Она еще в прошлое полнолуние назад приказала жителям покинуть города и спрятаться в ущельях Великих гор, надеясь спасти их жизни от надвигающегося страшного сражения. Сражения, которое она проиграет. Потому что правители Долины всегда проигрывали.

Это был страшный своеобразный симбиоз: Долина строилась, развивалась и цвела, а потом Всадник разрушал ее до основания. Чем ярче было развитие, тем сильнее разрушения.

Всадник приходил с Запада, свирепый и безжалостный. Он рассекал воздух и бытие своим присутствием. Копыта его вороного коня, как цунами, сравнивали с землей города. Всаднику не нужны были драгоценности, молодые девы или другие дары. Он просто разрушал, сметая все на своем пути. Он становился цельнее, он проявлял свою суть, испытывая ледяное, едкое чувство безнаказанности и превосходства от содеянного. Предания говорили, что особое удовольствие он получал от убийства правителя и его семьи, оставляя полуживую Долину обезглавленной. Это была наивысшая грань самодовольства – видеть в глазах отчаяние, отсекать красивые аристократичные головы холодным лезвием своего меча.

После постоянных нападений Всадник знал, что в каменном плаще скрыта магия, что он, как непробиваемый саркофаг, сохраняет правителей и крупицы их силы. И было понятно, что разрушения Долины и убийства через несколько сотен лет опять принесут ему дикое удовольствие . Долина воскреснет, даже если он не оставит ни единой живой души.

Ирен ненавидела обреченность замкнутого круга. Кувшинка задумала наглую и безрассудную вещь – разорвать его. И в сердце звучал голос Асэми: «Не сомневайся!»

С самого рассвета и до заката она размышляла и взвешивала все «за» и «против». Когда Ньёрк примчал ее ко дворцу, решение стало непоколебимо.

Черное облако, которое она заметила у горизонта, пока сидела на валуне, уже поднималось из-за леса. Ветер зловеще завывал и посвистывал.

Нужно было приготовиться.

В тонкой руке она мертвой хваткой сжала свое яри. Она не была рождена воином, но Асэми научила ее всему, что умела сама. Этим легким изящным копьем, называющимся так просто и так красиво – яри, Кувшинка владела в совершенстве. Клинок яри отражал последние лучи заходящего солнца и бросал яркие и острые, как его лезвие, блики. Он предчувствовал кровь. Он наполнялся силой перед боем, как мужское достоинство перед первой брачной ночью.

Черный тяжелый плащ больно давил на плечи, сердце колотилось, как бешеное, и по телу сковывающим ядом разливался страх. Решение металось в сердце, как пойманная птица в клетке. Золотые застежки неудобно впивались в шею и грудь, душили.

Всадник показался из-за верхушек деревьев. Он был огромен. Его черный, как смоль, конь свирепо грыз удила и мощными рывками породистого мускулистого тела вызывал чудовищные порывы ветра. Правой рукой Всадник держал удила, в левой – протазан1, с которого капала густая кровь.

Ньёрк раздул ноздри и ударил копытом, обращая на себя внимание. Ирен почувствовала сильную вибрацию в его теле и крепче сжала поводья. Асэми научила ее особому восприятию: концентрироваться не на конкретных движениях или конкретном предмете, а воспринимать происходящее целиком, во всем его объеме. И она заметила странную вещь: Ньёрк и конь Всадника были фризами2, черными жемчужинами, вибрирующими на одной волне происхождения. Ньёрк был в несколько раз меньше, но по мощности вибраций нисколько не уступал сородичу.

Ирен знала, что и Всадник почувствовал это. У нее появилась маленькая надежда. По крайней мере, в этом они равны.

И еще… Кувшинка владела яри одинаково хорошо и правой, и левой рукой. Всадник держал оружие в левой руке. Это означало, что его правая рука, возможно, повреждена или что он левша. Левша, привыкший пользоваться промахами правшей… Ирен хищно усмехнулась.

Порывы ветра имели разрушительную силу, но плащ стойко защищал хозяйку.

Всадник несся с такой скоростью, что Ирен едва успела оформить в осознанную мысль свои ощущения, когда он оказался почти над ее головой. Взрыв адреналина пронесся по телу и выплеснул решение на свободу. Ирен перекинула яри в левую руку, а правой с облегчением выхватила из голенища сапога маленький кинжал и перерезала петли застежек. Плащ каменной глыбой с грохотом свалился с нее – она почувствовала прилив смелости.

До Ирен донеслись раскаты смеха, которые грубыми короткими ударами больно били по телу. Она разозлилась и схватила поводья. Теперь она сможет, ей хватит сил. Левая рука расслабилась, чтобы почувствовать оружие и не мешать ему. Так учила Асэми. Ирен пришпорила коня и, взвившись в воздух, мощным рывком кинулась смеющемуся Всаднику навстречу. Через мгновение она оказалась рядом с ним.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Протазан – это старинное колющее оружие, разновидность копья, состоящая из длинного древка и насаженного на него широкого плоского металлического наконечника с ушками в форме месяца…

2

Фриз или фризская лошадь – это порода лошадей с вороной мастью, выведенная в Фрисландии, провинции Нидерландов. Считается одной из старейших пород в Европе,