Почти доказано

После встречи Майкл поехал обратно к зданию, где жила Эмили. На этот раз – не как адвокат. А как человек, ищущий человека без лица.

Охранник на ресепшн узнал его, но теперь был холоден.

– Я уже говорил. После следствия у нас удалили часть архива. Приказ – сверху.

– Кто подписал?

– Старший управляющий. Не спрашивайте имя. Меня и так поджали.

Майкл наклонился к стойке.

– Вы ведь знаете, что кто-то заходил, кроме Савенко. Вы просто не можете это доказать?

– Я могу молчать. Лучше, чем кто бы то ни был.

Он собирался уходить, когда охранник вдруг тихо добавил:

– У него был запах. Не как у остальных. Дорогой. Но без души. Как будто тебя вытирают, а не нюхают.

Майкл понял сразу. Тот же запах, что в квартире. И в редакции.

– Вы его запомнили?

– Он не смотрел в глаза. Только вперёд. И говорил очень ровно. Как будто каждое слово шло по плану.

Вечером Майкл вернулся в офис. На доске он прикрепил новое имя: Филип Мэйнард.

И рядом написал:

Пришёл до убийства

Ушёл без следа

Ни в одном отчёте не фигурирует

Парфюм = метка

Кто его прислал?

Он сел, закинул ногу на ногу. Ему вдруг стало ясно: Игорь Савенко – не козёл отпущения, а первая линия отвода.

А вторая – это Эмили. А третья – Мэйнард. А четвёртая… ещё впереди.

Он прошептал:

– И ты знаешь, что я на тебя вышел. Верно?

В тот же момент экран ноутбука мигнул. Письмо. Без адреса. Без темы.

«Ты не на того смотришь.»

ЧАСТЬ 4: Письмо в пустоту

На экране ноутбука всё выглядело безобидно.

Отправитель: нет

Тема: нет

Содержание: Ты не на того смотришь

Но любой айтишник скажет: в таких письмах самое важное – не текст. А заголовки. Те, что спрятаны в коде – время, маршрут, IP-ретрансляторы, серверы, домены.

Джейк подключился через удалённую сессию. Глаза у него были узкие, лицо – как у человека, который больше любит факты, чем людей.

– Окей, – сказал он. – У нас тут не просто аноним.

– Что значит?

– Письмо прошло через три почтовых шлюза, но финальный – частный сервер. Словно кто-то поставил в подвале личную почтовую станцию, с фейковым доменом и вручную прописанным DNS.

– Локация?

– Сначала маскируется под Эстонию. Потом под Торонто. Но один фрагмент заголовка ускользнул. Всплывает внутренний маршрут – 192.168.100.3.local. Это, брат мой, не внешний адрес. Это локалка.

Майкл нахмурился.

– Где это может быть?

– Сервер на внутренней сети. Скорее всего – на физическом объекте. Я пробил MAC-адрес: зарегистрирован в штате Нью-Йорк. По последнему всплеску активности – Лонг-Айленд.

– То есть письмо мне отправили изнутри, не из-за рубежа?

– Именно. И что важно – не с телефона. С рабочей станции, подключённой к маршрутизатору, который не выходит напрямую в интернет. Это очень… профессионально. Не студенческий взлом.

Майкл задумался.

– Мог ли это быть Мэйнард?

– Он или кто-то, кто работает на него. Или…

– Или?

– Кто-то, кто хочет, чтобы ты подумал, что это он.

После сеанса Майкл открыл почтовый клиент. Набрал:

Вы ошиблись. Я знаю, кто он. И у меня копия. (прикрепил несуществующий файл с «GPS-данными») Просмотришь – я узнаю, откуда.

Он вставил невидимый трекер. Каждый, кто откроет письмо, оставит след. Даже на закрытом сервере.

Нажал «отправить». Ждал. Минуту. Пять. Тридцать. Ничего.

– Молчит, – пробормотал он. – Значит, либо уже знает, что я ничего не знаю… либо он смотрит на меня прямо сейчас.

Вечером, ближе к девяти, когда город начал выдыхать и улицы на Бауэри наполнялись дымом и голосами, в почтовом ящике его квартиры появился конверт. Без марки. Без штампа. Без имени.

На нём – только написано от руки: R. Майкл открыл.

Внутри – вырезка из старой статьи Эмили. Напечатанная на тонкой газетной бумаге. Колонка о теневых финансах городского совета. Он уже читал её. Но теперь – кое-что изменилось.

Две строчки подчёркнуты чёрной ручкой:

«Я не знаю, кто ты. Но ты уже читаешь это.»

Майкл застыл. Это было не послание. Это был диалог.

И теперь он знал, что его каждый шаг отслеживают. Не в цифровом смысле. Не по IP.

А как в театре. Он – актёр, читающий чужой сценарий. И тот, кто писал его, сидит где-то в зале.

ЧАСТЬ 5: След в одну сторону

Дорога на Лонг-Айленд тянулась, как незаживающий шрам – ровная, пустая, бесцветная. Майкл ехал в тишине, не включая музыку. Он хотел слышать шум двигателя, улицу, собственное дыхание. И – любые посторонние звуки.

На переднем сиденье лежала распечатка: данные по MAC-адресу, взятые Джейком. Сигнал привёл к старому зданию в промзоне возле Розевилля. Когда-то там располагалась подрядная компания, связанная с городской системой наблюдения. На бумаге – проект назывался “Bridge Civic Technologies”, но в некоторых отчётах Эмили он фигурировал под иным названием:

GATEFRAME.

Он припарковался возле ржавых ворот, покосившегося указателя с выцветшими буквами и двухэтажного кирпичного корпуса, в котором когда-то кипела работа. Теперь – тишина. Ни света. Ни машин. Только птицы и гул высоковольтной линии поблизости.

Майкл вышел из машины, прикрыл дверь. Сразу – ощутил холодный воздух. Не только из-за погоды. Здесь было пусто, но не заброшено. Это место не умерло. Его оставили. Причём – быстро.

Он прошёл вдоль стены, открыл дверь, покрытую серой пылью и пятнами дождя. Она поддалась легко. Слишком легко для заброшенного объекта.

Внутри пахло пластиком, старыми проводами, осевшей влагой. На полу – коробки. Шкафы без замков. Стол, на котором лежала клавиатура, но не было монитора.