Луна фараона

– Мы с тобой должны будем научить её говорить. Тогда узнаем, откуда она появилась у нас. А сейчас осмотри её – мне кажется, у неё что-то болит. Она не смогла сама подняться и идти.

– Почему ты сам не осмотришь – ты врач не хуже меня, – неохотно произнёс Имхотеп.

– Я не хочу начинать наше с нею общение на таком уровне. Ты, надеюсь, понял, что я хочу понравиться ей, – выразительно посмотрев на своего советника фараон, – а я сомневаюсь, что этому будет способствовать медицинский осмотр со всех сторон при первой встрече. Тем более, что она боится меня, посмотри, как испуганно смотрит на нас.

– Хорошо, – медленно ответил тот, – но прикажи позвать моих помощниц. Один я её осматривать не буду. Да и ей будет не так страшно в их присутствии.

Джосер хлопнул в ладоши, и в комнату вбежал слуга, упав перед фараоном на колени и прижавшись лбом к полу. Тот отдал ему приказание и слуга убежал.

Тем временем на половине цариц поднялась такая суета, что это заметила Мерти. Она велела позвать управляющего и села на трон в своём приёмном зале в ожидании его.

– Что происходит? – Спросила она склонившегося перед нею Ранеба.

– Царственная госпожа моя, спроси об этом нашего великого повелителя. Он расскажет тебе больше, чем знаю я, ничтожный слуга. Да я почти ничего и не знаю…

– Я спрашиваю тебя, – её голос прозвучал, как удар хлыстом, – а когда я спрашиваю, твоё дело – отвечать как можно быстрее и точнее. Иначе я действительно пойду к моему господину и расскажу ему, что его слуги не могут выполнить даже самых простых моих приказов. Ты знаешь, я уже делала так и знаешь, чем это заканчивается.

– Не делай этого, блистательная царица, – снова согнув спину, ответил управляющий, – я расскажу всё, что знаю. Его Величество приказал мне подготовить здесь покои, привести шесть служанок и… набрать тридцать стражников.

Мерти встала.

– Что? Для кого? – В её глазах сверкнули молнии.

– Наш господин не сказал мне. Отметил только, что проверит всё сам лично. Вот и всё, что мне известно, – развёл он руками.

– Что же всё это значит? – Подумала вслух она.

– Если великая госпожа будет добра ко мне, – нерешительно начал Ранеб, – я могу высказать некоторые свои догадки… предположения, которые, может быть, ничего и не значат…

– Говори.

– От людей дворца я слышал какие-то сплетни, что сегодня утром, возвращаясь с охоты, царь привел какую-то девушку…

– Вот как? – Снова сверкнула глазами царица, – и где же она сейчас?

– Не знаю. Я даже не могу утверждать, что она вообще существует. Люди говорят. Я сам не видел.

Мерти махнула ему рукой, и Ранеб поспешно удалился. Не в силах смирить бурю в груди и любопытство, она пошла к Джосеру, стараясь держаться с прежним достоинством. Но к фараону её не пустили, сообщив, что он занят с советником. Тогда Мерти направилась к главной супруге царя.

– А, Мерти, – сказала царица, оглядывая себя в медное зеркало, – какие новости?

Она выглядела моложе своих лет, благодаря хрупкости своего тела. Несмотря на то, что успела родить Джосеру уже двоих детей, бёдра её оставались узкими, ноги – длинными и стройными. Плечи соответствовали стандартами египетской красоты – были широкими и прямыми. По фигуре её можно бы было принять за юного мальчика, если бы не длинные прямые волосы. Черты лица имели утончённую форму и производили величественное впечатление – не потому, что она этого добивалась. Просто в её жилах текла царская кровь фараонов.

– Как раз и пришла тебе их сообщить, Хетеп, – поклонившись, сказала Мерти и пересказала слова управляющего.

– Да, звучит интригующе, – сказала царица, отошла от зеркала и села в кресло, пригласив сделать то же самое Мерти, – но рано или поздно всё равно узнаем. Не стоит себе голову ломать.

– Как?! – поразилась её собеседница, – тебя не настораживает эта ситуация?

– А почему она должна меня настораживать? – В свою очередь удивилась Хетеп, – у Джосера три жены, а уж наложниц я не считала. Все знают о том, что он любит женщин.

– Хетеп, неужели ты не понимаешь? Не успел он привести эту девку с болота, как уже поставил её в равное с тобой положение! Поставил её выше меня!

– Нет, Мерти. Не в равное. Я – дочь фараона, коронованная царица Египта, мать наследника престола. Она никогда не сможет стать со мной в одно положение. Хотя твоё беспокойство я понимаю.

– Ну смотри, царица, – сказала, поднимаясь, Мерти, – наш господин – земной бог. Для него нет невозможного. Он по своему желанию может как поднять любого человека на самый верх, так и столкнуть в самый низ. Она так красива, что с первой встречи её разместили жить рядом с нами, а если у неё ещё и ум есть – она скоро станет четвёртой царицей и родит сына. И ей останется один шаг до того, чтобы занять твоё место. Да, у тебя много титулов, но главного нет – он давно не испытывает к тебе пылкую страсть, а для неё всё только начинается.

Хетеп задумалась.

– И что ты предлагаешь?

– Сначала надо узнать обстановку, а потом вместе решить, как справиться с этой проблемой. Сходи, посмотри на неё, спроси у нашего господина о его планах относительно её. Меня не пустили к нему, – с досадой объяснила она.

Царица нехотя встала.

– Я ничего не нашёл, – доложил Имхотеп, выходя из спальни фараона, – боль есть, причём по всему телу. Но все кости целые, синяков или ран нет. Моё мнение – у неё болят мышцы, как это бывает при резких и сильных перегрузках. Через день-два пройдет.

– Отлично! Тогда брось здесь чертежи, займемся ими после обеда, а сейчас я хочу познакомиться с моей богиней и об её устройстве нужно побеспокоиться. Не будет же она ночевать сегодня в моей постели.

– Я понял тебя, – не разделяя оживленного настроения фараона, с серьезным выражением сказал Имхотеп, и повернулся, чтобы выйти.

В этот момент вошла царица Хетеп.

– Я не помешала, господин мой? – Спросила она, бросив вокруг быстрый взгляд.

Глава 4. Луна

Луна ничего не понимала. Как она здесь оказалась? Всё вокруг было настолько непривычным, настолько невозможным, что ей казалось, что она попала в другую реальность. Но как это могло быть?

К тому времени, как этот страшный человек, перед которым она была совершенно бессильна, принёс её в невероятно огромный дом, очень богато украшенный изнутри, она уже поняла две вещи: он самый главный из всех этих людей, и не собирается причинить ей вреда. Хотя, смотря что считать вредом.

Когда Луна незаметно разглядывала его в повозке, она отметила, что он практически не отрывал от неё глаз. И лишь вот этот взгляд был ей знаком изо всего того, что её сейчас окружало. Именно так на Луну смотрело большинство парней её племени. С той лишь разницей, что желание в глазах этого огромного мужчины с короной на голове (это же корона? Она никогда не видела корон, только слышала о них в сказках) было гораздо горячее. Настолько, что сталкиваясь с ним взглядом, она чувствовала их жар своими глазами и стыдливо отводила их.

И вот, если учесть его власть в этом месте и то, что он хочет её – что она сможет сделать, чтобы защитить себя? Отбиваться – просто смешно – он весь состоит из мускулов, его плечо больше её бедра! Ведь он за считанные секунды убил того ужасного зверя! Просить, договориться – она не знает языка.

Может быть, отвлечь его, попытаться выучить их язык? И тогда попросить его не трогать её.

Когда он зашёл с другим мужчиной в ту комнату, где лежала Луна, и стал что-то обсуждать с ним, она внимательно рассматривала его и вслушивалась в интонации.

Он был очень высоким, с коричневой кожей. Из одежды на нем была только короткая юбка. Именно юбка, а не штаны, которые носили мужчины её племени. Кроме того, он носил браслеты из какого-то желтого металла на запястьях и щиколотках. На груди у него тоже было какое-то украшение, но она не знала, как оно называется.

Луна перевела взгляд на его лицо. Оно было странным, но мужественным. Скулы отчётливо выступали, твёрдая линия нижней челюсти гармонично сочеталась с ними. Резко очерченные полные губы придавали сексуальности, нос был правильной формы. Только в его тёмные глаза Луна боялась пристально посмотреть – слишком уж они были горячими. Но ещё когда он нёс её к повозке, она заметила, что они были подведены чёрной краской, отчего казались более глубокими и выразительными.

Когда мужчины переговорили друг с другом, в комнату зашли две пожилые женщины. Главный мужчина ушёл, оставив её в этой компании.

Его собеседник подошёл к Луне и присел на краешек кровати. Что-то сказав женщинам, он взял её за руку. Она со страхом посмотрела на него и попыталась отдёрнуть кисть. Мужчина сразу отпустил её, посмотрел на Луну добрыми глазами и внезапно погладил по голове. Женщины тоже стали что-то говорить ей утешающими голосами. Она немного расслабилась, и тот снова взял её руку, положив большой палец на внутреннюю часть запястья. Затем его лёгкие пальцы стали подниматься вверх по руке, слегка придавливая в определённых местах. Было больно и стыдно, но она уже сообразила, что он просто проверяет, нет ли у неё повреждений.

От рук мужчина перешёл к ногам: ощупал ступни, голени, бёдра. Щёки Луны горели от смущения. Он снова посмотрел на неё теплым взглядом и что-то сказал женщинам. Они взяли её и перевернули на живот.

Осторожными прикосновениями мужчина проверил рёбра и позвоночник. После чего сам легко поднял её и снова положил на спину. Провёл пальцами по ключицам, и начал спускаться вниз. Когда его руки стали действовать в районе груди, Луна не выдержала и расплакалась от стыда. Почему проверять её прислали мужчину? У них в племени знахарками всегда были женщины!

Он сразу оставил её, снова погладил по голове, стёр слезы большим пальцем, и отошёл.

Когда она успокоилась, мужчина вернулся. Он по-доброму улыбнулся ей, но всё же продолжил осмотр. И странно – теперь у неё возникло чувство доверия к нему. Даже когда его руки опустились на саму грудь, под неё и затем в район таза, Луна, хотя и тяжело дышала, но уже без стыда смотрела на него верящим взглядом.

Когда он окончил осмотр, то приказал что-то своим помощницам, отошёл к окну и встал к ним спиной. Женщины посадили её и сняли с неё платье. Осмотрев Луну со всех сторон, они помогли ей одеться и лечь.

Мужчина вернулся, ласково взял её руку и погладил. Потом положил свою ладонь себе на грудь и сказал:

– Имхотеп.

Луна вопросительно раскрыла глаза, и он повторил свой жест.

– Имхотеп? – запинаясь, выговорила Луна.

Он кивнул головой и положил ей на ключицы горячую ладонь с вопросительным видом.

– Луна, – произнесла она еле слышно.

– Луна, – сразу повторил он без запинки, после чего произнёс, – не бойся, Луна, всё будет хорошо.

Она с удивлением поняла, что он сказал это на своём языке, но смысл был ей абсолютно ясен. Луна даже переспросила:

– Хорошо?

Имхотеп улыбнулся и снова погладил её по голове, а потом по светлым волосам.

– Хорошо, – подтвердил он.

Он хотел встать, но Луна вдруг, повинуясь какому-то чувству, сама удержала его за руку. Мужчина снова сел. Она указала рукой на дверь с вопросительным выражением.

– Джосер, – ответил тот.

– Джосер, – попыталась выговорить она.

– Джосер – хороший, – ласково пояснил Имхотеп, – не бойся.

Луна благодарно взглянула на него. Ей захотелось поблагодарить этого человека за поддержку. Она провела ладонью по его щеке и сказала:

– Спасибо тебе, Имхотеп!

Его губы дрогнули, взгляд стал печальным. Он тоже провёл пальцами по её щеке и стал собираться. Пропустив женщин вперёд, он вышел за дверь, не обернувшись.

Луна прислушалась. За дверью снова разговаривали, потом присоединился и женский голос. Наконец беседа закончилась и наступила тишина.

Она снова ощутила беспокойство. Этот огромный дом давил на неё. А что, если попробовать встать и хотя бы осмотреться вокруг?

Луна приподнялась на локтях. Боль была сильной, но не такой, как раньше. Приложив усилия, ей удалось сесть. Она огляделась вокруг.

На белых стенах висели яркие гобелены с изображением людей, зверей или просто геометрических фигур. Помимо царского ложа, здесь было много мебели из резного дерева: кресла, диваны, стулья, подставки для растений в горшках. На полу лежали плетеные циновки из тростника. Все было раскрашено в разные цвета, преимущественно в синий и золотой. Окна были занавешены прозрачной тканью, по краям стены прикрывала плотная тяжелая ткань с золотыми нитями.

Пока Луна осматривалась, боль практически отпустила её. Почувствовав себя увереннее, она, поморщившись, спустила ноги с ложа. Коснувшись пальчиками пола, она опустила ступни и встала на ноги. Сейчас же колени Луны подогнулись, и она беспомощно свалилась с громким криком.

В дверях появился фараон и удивлённо посмотрел на валявшуюся на полу Луну. Он быстро подошёл к ней, снова поднял и положил обратно на постель.

– Ты куда собралась, богиня моя? – С неприметной улыбкой спросил он.

Она опасливо посмотрела на него и отвела глаза, которые наполнились слезами. Он вытер их пальцами, и продолжил движение ладони по её лицу. Луна подняла на него взгляд, в котором было то же самое выражение, с каким она смотрела на льва. Фараон убрал руку.

– Не бойся! Почему ты меня боишься, богиня?

Луна узнала первые слова – их уже говорил Имхотеп – и поняла их смысл. Также она уловила вопросительный тон и заметила, что он как-то обращается к ней, но при этом произносит не её имя.

Она вспомнила, что хотела отвлечь его от приставаний к себе тем, что выразит желание обучиться его языку, и решила начать с имени, по примеру Имхотепа. Вся дрожа от волнения, что говорит с ним – могучим королём, по её сказочным представлениям – она выдавила:

– Джосер.

Тот дёрнулся.

– Так ты понимаешь наш язык? Почему же раньше молчала? – Нахмурился он.

Луна, видя произведенное впечатление, очень испугалась и постаралась незаметно отползти от него подальше. Может, нельзя так обращаться к королям?

При виде её страха лицо царя разгладилось. Он снова сказал:

– Не бойся! Просто говори дальше, – и ободряюще погладил её по кисти руки.

Луна внимательно проследила за выражением его лица и рукой, робко вытащила свою ладонь из-под его и решила продолжить исполнение своего плана. Положив руку себе на грудь, она промолвила:

– Луна.

Джосер некоторое время смотрел на неё в недоумении. Наконец он ответил:

– А, я понял. Это твоё имя, да?

Она помотала головой, удивляясь его непониманию. Неужели так трудно просто повторить имя? Имхотеп вот сразу понял и даже смог с нею немного поговорить. Она сделала ещё одну попытку – протянула пальчики к его груди, но не коснулась:

– Джосер, – покраснела она и направила руку к дверям, – Имхотеп, – затем снова положила её на свою грудь, – Луна.

– Что? – Вздрогнул царь, – Имхотеп?

Глаза Луны раздражённо сверкнули. До чего же он бестолковый, хотя и сильный, и величественный! Она снова резко помотала головой и почти что крикнула:

– Луна!

Фараон удивленно посмотрел на её пылающие глазки, растрёпанные светлые волосы, пыльное платье. Эта девчонка повысила на него голос, чего ни разу не позволила себе даже Хетеп! Он закусил губы, но не выдержал и рассмеялся.

Луна изумлённо посмотрела на него. Растерявшись, она автоматически повторила, но уже совсем тихо:

– Луна.

Отсмеявшись, Джосер пристально посмотрел Луне в глаза. Её снова опалило жаром, и она опустила взгляд. Он провел кончиками пальцев по её груди и сказал:

– Луна.

Грудь стала заметно подниматься, щёки и шею Луны залил густой румянец.

«Боги, как же она хороша с этим румянцем!» – подумал Джосер и наклонился, чтобы поцеловать её, посчитав реакцию её тела согласием.

Она отвернула голову в сторону, пытаясь придумать выход из ситуации, но мысли кружились так быстро, что она не могла остановиться ни на одной из них. Он повернул её лицо к себе, дотронулся губами до её губ, поглаживая пальцами её шею. Она вся задрожала. И вдруг беззвучные слёзы хлынули из глаз.

Джосер выпрямился и убрал руки. Глубоко вздохнул и в третий раз сказал:

– Не бойся, Луна. Всё будет хорошо, – взял прядь её волос, пропустил через свои пальцы и поцеловал.

Он ушёл из спальни, а через некоторое время туда зашло несколько девушек. Все они были смуглые и черноволосые. Они принесли с собой тазики с водой, всякие баночки, расчески и одежду. Девушки помогли Луне сесть, снять пыльное платье, и стали обмывать её душистыми губками. Потом втёрли в кожу какое-то приятно пахнущее масло и надели роскошную одежду. Расчесали ей волосы и красиво распределили вокруг плеч и спины. Подвели ей глаза и брови, нарумянили лицо, накрасили губы. После чего ушли, оставив Луну сидеть на кровати.

Вскоре вернулся фараон и с восхищением оглядел девушку. Он подошёл, взял руку и поцеловал. Затем легко поднял её и перенёс в соседнюю комнату, где был накрыт стол, за которым уже сидел Имхотеп.

Джосер посадил Луну на кресло и сам сел рядом.

Глава 5. Имхотеп

Когда фараон зашёл к Имхотепу, тот что-то писал за столом на папирусе. Увидев царя, он привстал, кивнул головой и продолжил своё дело.

– О чём пишешь? – Спросил Джосер.

– Трактат о государственном управлении, – поднял голову Имхотеп, – всё-таки, хотя мы и говорим об объединении Египта, тут ещё работать и работать в этом направлении. Единого порядка в государстве нет. Каждый септ* сам по себе. Одни исправно служат власти фараона, другие только делают вид. Третьи вообще вот-вот отколются. А сам знаешь – если в армии нет твёрдой дисциплины – это не армия, а баранье стадо. Немного с такой завоюешь. Так и государство. Нужна чёткая система управления. Вот сейчас разрабатываю общую схему, чтобы ты взглянул на мои конкретные предложения.

Она снова склонился над папирусом.

– Мда…, – сказал фараон, – а как налоги поступают?

– Плохо поступают. И по той же причине. Кто в сроки платит, кто с задержкой, а от кого по полгода ждем. Сильно давить или посылать войска к таким септонам* не стоит – можно спровоцировать местные бунты, а то и организованный мятеж. Надо осторожно действовать мирным путём. Подкреплённым, естественно, и военной силой.

– Хорошо, я посмотрю. – он немного помолчал, – а я ещё хотел спросить: не знаешь, как девушку зовут?

– Луна, – не отрываясь от работы, ответил советник.

– А почему ты сразу мне не сказал этого?

– Ты не спрашивал. Не смотрел чертежи? Если всё устраивает, надо назначать работы. Когда начнётся разлив Хапи*, могут возникнуть проблемы с наёмом работников – все выйдут на поля.

– Пока не смотрел. Так ты с нею познакомился?

– Да.

– А зачем?

Имхотеп посмотрел на царя исподлобья.

– А почему бы и нет? Рано или поздно придётся.

– И как осмотр прошёл? Не боялась, не отбивалась? – настойчиво продолжал задавать вопросы Джосер.

Имхотеп отложил калам*, откинулся в кресле, сложил руки на груди и посмотрел на царя.

– Сначала боялась, конечно. Но я – врач, и знаю подход к больным. Теперь она меня не боится. Ещё что-то хочешь спросить? – Спокойно ответил он.

– Да. Не расскажешь мне подробнее об этом подходе? Я всё-таки не практикующий врач, хоть ты меня всему и научил. А я тоже хочу, чтобы она меня перестала бояться. Если ещё не поздно, конечно, и она теперь не будет не бояться только тебя.

– Пожалуйста. Главное – не домогайся до неё. Она сейчас находится в состоянии сильного стресса. Похоже, не понимает, или не помнит, где она и что с нею случилось. Луна очень юная, лет шестнадцати, и ей страшно находиться наедине с незнакомыми взрослыми мужчинами, в чьей полной власти она себя ощущает и не знает, чего ждать и какие у них намерения относительно неё. Ещё и в такой тяжелой для психики ситуации. Показывай ей своё доброе отношение, придумывай для неё что-нибудь интересное, чтобы ей у нас понравилось, и она немного к тебе привыкла. А уж тогда начинай ухаживания. Вот и всё. Разрешишь вернуться к делам?

– А как ты показывал своё доброе отношение? – не успокаивался царь.

– Слушай, Джосер, – Имхотеп встал и подошёл к нему лицом к лицу, – ты мне приказал осмотреть её, и я выполнил твой приказ. Я сделал это, как умею. Если тебя мои методы не устраивают, я больше не буду её ни лечить, не учить. Занимайся сам.

– Что значит, не будешь? Не выполнишь приказ фараона?

– Не выполню. Либо занимаюсь ею без всяких глупых вопросов и выяснений, либо не занимаюсь вообще.

– Имхотеп, ты перегибаешь палку. Ты разговариваешь со своим фараоном.

– Нет, Джосер, это ты перегибаешь палку, – сурово ответил Имхотеп, – а разговариваю я сейчас не с фараоном, а с ревнивым мальчишкой. Приказ фараона – осмотреть девушку и учить её нашему языку – я как раз выполнил. Если фараон недоволен моей работой, или лично мной – пусть скажет, в чём конкретно я провинился перед ним. И тогда я буду отвечать. Но на глупые вопросы ревнивого мальчишки я могу ответить только одно: иди, помолись богам, чтобы они вернули тебе способность трезво рассуждать и руководствоваться в своих поступках и словах умом, а не другими частями тела.

Они смотрели друг другу прямо в глаза, грудь царя тяжело вздымалась. Он мельком бросил взгляд на дверь, за которой стояла стража. Но советник продолжал непреклонно смотреть на него. Неизвестно, сколько они так простояли, пока Джосер не сделал глубокий вздох и положил руку на надплечье Имхотепа.

– Прости, Имхотеп, – серьёзно сказал он, – не знаю, что на меня нашло. Мне показалось, что она тебе понравилась. Ну и…

Тот молча развернулся и, вернувшись к своему столу, продолжил писать. Царь сел в кресло. Он сказал:

– Я сейчас немного пообщался с нею. Она такая милая – то в комок сворачивается от страха передо мной, а то накричала за то, что я такой, по её мнению, непонятливый, – улыбнулся он, – очень трогательно. Меня это так позабавило.

Имхотеп снова молча взглянул на него исподлобья.

– Всё-таки, раз она не богиня, то уж дочь какого-то царя – точно, – продолжал делиться своими мыслями, которые полностью были заняты чудесной находкой, Джосер.

– Она простолюдинка, – буркнул советник.

– Что?! С чего ты берёшь?! – вскочил царь.

– Кожа на её ладонях грубая, вся в мозолях. Ногти обломаны. Она работала всю жизнь руками.

– Не может быть! У неё такие грациозные движения, она такая чувствительная, изящная! Черты лица благородные, тонкие – мало у каких царевен такие встретишь!

– Иди сам посмотри.

Царь снова сел.

– Для тебя так важно, чтобы она была царевной? – кинул на него взгляд Имхотеп.

– Не знаю. Но лучше бы ты не говорил мне этого.

– Всё равно бы ты узнал, когда она научится говорить. Она искренняя, не стала бы лгать.

– Откуда ты знаешь, какая она?

– Говорил с нею. И смотрел в её глаза.

Джосер снова пристально посмотрел на него, а тот продолжил писать.

– Имхотеп, пошли обедать ко мне, – внезапно предложил Джосер.

– Нет, у меня много дел. Хотел закончить сегодня трактат.

– Обедать-то всё равно надо.

– Перекушу у себя.

– А я хочу пообедать с тобой и Луной. У меня тоже есть вопросы к тебе по делам.

– Джосер, – снова отложив калам, сказал чати, – ты сейчас чуть под стражу меня не заключил из-за неё. Я тебе сказал: мне не нужно, чтобы ты отвлекал меня от государственных дел, устраивая сцены ревности. Кроме того, это довольно обидно. Я буду ею заниматься, если ты дашь слово, что такого больше не повторится. И да, наверное, надо, чтобы ты это знал – тебе не показалось, она мне нравится.

Фараон замолчал.

– Но ты же не будешь делать ничего, чтобы самому ей понравиться? Всё-таки это я её нашёл, спас её жизнь и привёл сюда.

– Ты прав, поэтому я не буду делать ничего, давая тебе первому эту возможность. Но, если у тебя не получится добиться её благосклонности, тогда не вижу причин, почему бы и мне не попробовать. Так как у неё нет отца и мужа, она свободная женщина и имеет право сама выбрать мужчину.

– Но первую очередь ты уступаешь мне? – С усмешкой спросил тот.

– Да. Но, в конце концов, если тебя обуяли злые духи, и ты совершенно непонятно почему видишь во мне серьёзного соперника, тебе стоит только сказать, что сам будешь заниматься ею. И я вообще не буду принимать в ней участия. Ты – фараон, и твоё разумное слово для меня – закон. А как твой учитель, я знаю, что ты умеешь принимать разумные решения. Да ты и её можешь не спрашивать, если уж на то пошло. Тебе принадлежит весь Египет и те, кто в нём находятся. Так что выбери один из трёх вариантов. В любом случае, это не должно влиять на нашу работу. Мы с тобой живём для того, чтобы вести наше государство к процветанию, за что несём ответственность перед богами, а не для того, чтобы женщин делить.

– Зачем ты хочешь обидеть меня?

– А ты меня? Как тебе вообще могла прийти в голову мысль, что я, верховный жрец Птаха*, советник фараона, на пятнадцать лет старше тебя, попытаюсь отбить у своего господина девчонку?