По следам измены

– А он неплохо живёт, – говорю, остановившись рядом с воротами.

– Ага… Бизнес свой, деньги крутятся неплохие.

– Теорию убийства его дочери конкурентами не обрабатывали?

– А то ж! Но есть проблема – его главный конкурент – Долматов, муж обвиняемой.

Это я почему-то упустила, и теперь чувствую, что сильно просчиталась. Я изучала детали убийства, но на маленькие, вроде конкурирующего бизнеса, внимания не обратила.

– Значит, у мужа подозреваемой, – на последнем слове специально делаю акцент голосом, – был мотив?

– Ну, вроде того… кто знает, почему он связался с дочерью Фролова? Может, пытался как-то через неё навредить бизнесу её отца, а когда она отказалась помогать… кокнул её.

Я цокаю языком.

– Но разве мы не защищаем Долматова? – Алексей хмурится.

Он тоже подозревает, что я прибыла сюда для поиска липовых улик? Мне это совсем не нравится, но стараюсь не подавать вида.

– Конечно, нет. Мы расследуем дело и ищем настоящего убийцу. Никого специально обелять мы не будем. Если жена Долматова отмазывает мужа, мы докажем это, и тогда на скамье подсудимых окажется он.

Алексей улыбается. Хоть кто-то доверяет мне, пусть и не до конца.

После звонка в видеодомофон, нас встречает молодая девушка и провожает в дом. Она одета во всё чёрное, и я не могу понять – кто она такая.

– Это домработница Евгения Борисовича, – поймав моё замешательство, шепчет Алексей. – Полякова Алина Аркадьевна.

Её допрашивали. Я видела её показания в деле. Она выглядит так, словно потеряла родного человека. Серые волосы собраны в расслабленный пучок, а большие карие глаза красные от слёз. Под глазами Алины пролегли глубокие тени, что сразу бросилось мне в глаза, когда она встретила нас. Может, они дружили с погибшей? Неплохо было бы ещё раз поговорить с ней.

– Евгений Борисович сейчас спустится, – говорит девушка полным боли голосом. – Я могу предложить вам чай или кофе?

– Не откажусь от чашечки крепкого без сахара и сливок. Спасибо, – киваю я.

Алексей от напитков отказывается. Если нас решат отравить, хоть кто-то сможет доказать это. Кофеин моя слабость – ничего не могу поделать с этим, хоть и понимаю, что сердце не железное, а сколько оно будет работать с таким потреблением стимуляторов бодрости – большой вопрос.

Окидываю скучающим взглядом гостиную. Ничего примечательного не замечаю. Странно, что нет ни одного портрета и ни одной фотографии любимой и единственной дочери. Не рано ли мужчина поспешил избавиться от них? Я привыкла, что в таких домах всегда висят портреты на стенах. Впрочем, обстановка в стиле минимализма, тоже неплохой вариант.

– Прошу прощения за ожидание, – хрипловатым голосом говорит Евгений Борисович, проходит медленным шагом в гостиную и садится в кресло-качалку рядом с камином. – Присаживайтесь. Не люблю, когда гости стоят. Алина предложила вам напитки?

Голова Евгения Борисовича покрыта редкими седыми волосами. В уголках глаз и губ – морщины. Блёклые синие глаза будто лишены смысла, но оно и неудивительно. Он потерял дочь. Мужчина обладает крепким телосложением. Мой взгляд падает на руки, которые он держит сцепленными в замок на животе.

– Да. Спасибо за то, что согласились принять нас.

– Не думал, что меня снова будут пропускать через очередной круг ада. Почему следователь сменился?

– Я капитан Бессонова, приехала из Москвы для расследования этого дела, – хоть и сказала уже это по телефону, но повторить лишним не будет.

– Кто же подсуетился, чтобы даже столичный капитан снизошёл до нас?

Игнорирую вопрос мужчины, так как он кажется мне провокационным.

– Евгений Борисович, вы знали, что ваша дочь состоит в интимных отношениях с вашим главным конкурентом?

– Я не следил за личной жизнью своей дочери, – отчеканивает мужчина ледяным голосом. – У неё была полная свобода выбора, и мне жаль, что она связалась с женатым.

– Значит, вы не знали об их отношениях?

– Знал, но я не планировал ей что-то запрещать. Я просил Элю быть осторожнее, но она никогда не слушала меня.

– В каких отношениях вы состояли с дочерью? Если бы что-то случилось, она бы обратилась к вам за помощью?

Взгляд мужчины темнеет. Руки напрягаются, что не ускользает от моего взгляда.

– Нет. Она любила решать свои проблемы сама.

Алина приносит кофе, немного разряжая обстановку своим присутствием. Владелец дома с теплотой в голосе благодарит её и заботливо предлагает отдохнуть. Когда я спрашиваю, где Евгений Борисович находился в тот день, когда его дочь убили, из руки Алины выскальзывает пустой поднос. Она извиняется и спешит сбежать. Её поведение заставляет меня задуматься.

– У меня есть алиби. Я был на благотворительном ужине. Я прошёл по своему приглашению и весь вечер провёл там.

– Кто-то может подтвердить, что вы находились там?

Мужчина сощуривается:

– Вы же не думаете, что я убил бы собственную дочь? Конечно, есть люди, с которыми я общался. Они подтвердят, что видели меня там.

– А Долматов тоже присутствовал на благотворительном ужине?

Евгений Борисович закатывает глаза и шумно выдыхает.

– Я не слежу за своим конкурентом. Он был в списке, но я с ним там не встречался.

– Хорошо.

Пока я пью кофе, задаю ещё несколько вопросов на отвлечённую тему, стараясь понять, какой была жертва, и отвести внимание. Мужчине следует расслабиться, а я уже получила информацию, которую хотела.

– Спасибо за то, что согласились встретиться и ответить на мои вопросы. Если вдруг потребуется прояснить какие-то детали, я свяжусь с вами.

– Лучше, чтобы не требовалось. Я рассказал вам всё, что знал. Моя дочь погибла, а из этого делают какое-то проклятое шоу, – возмущается мужчина.

Я не извиняюсь, даю Алексею знак, что мы можем идти, но на улице вижу Алину и останавливаюсь.

– Алина, я могу задать вам пару вопросов? – девушка бледнеет, заикается и бормочет, что она вряд ли может дать какую-то новую информацию.

– И всё-таки я попробую задать вопросы, которые другие могли упустить… В каких отношениях вы состоите с отцом Эльвиры?

От прямого вопроса Алина ахает. Её зрачки расширяются. Она хватает ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Я работаю в доме Евгения Борисовича несколько лет. На что вы намекаете? – вскинув подбородок, спрашивает Алина.

– Только работаете? Или между вами есть что-то?

– Ничего нет. Не выдумывайте. Мы дружили с Элей. Для меня большая утрата её смерть, как и для Евгения Борисовича. Я пытаюсь поддерживать его, как могу. Простите, но мне нужно работать. Я уже ответила на все вопросы, больше мне добавить нечего.

Нервно Алина выпроваживает нас с Алексеем, и я останавливаюсь у машины, глядя на напарника.

– Ты тоже это заметил?

– В прошлый раз она вела себя куда спокойнее и чётко отвечала на все вопросы.

– У Евгения Борисовича ведь больше никого нет, да?.. Дочь была его единственной наследницей, а сейчас он с теплотой относится к горничной. Если не на роль любовницы, то на роль дочери она запросто может претендовать. Она заботится о мужчине не просто так…

– Ты думаешь, что у неё был мотив убить Эльвиру?

Я только киваю. Круг подозреваемых становится шире. Вопрос в другом – у Алины не хватило бы сил доставить погибшую на место, где нашли её труп. Либо у неё были подельники, либо она поехала в дом Долматова вместе с убитой. Теперь мне важно поскорее выяснить у мужчины, появлялась ли его любовница в компании домработницы.

Мы возвращаемся в участок. Воронов старательно пытается делать вид, что он не заинтересован, как всё прошло. Я переслушиваю допрос, который записала на диктофон, оставляю заметки в блокноте и задумчиво смотрю перед собой. Мотивы были точно не у одного человека… и если Елена Васильевна взяла вину на себя, думая, что её муж убил свою любовницу, то мне важно понять его мотивы так поступать. Встречаться с дочерью конкурента, чтобы потом убить её на территории собственного дома? Слишком глупо… Подставить жену? Тогда бы он не просил сейчас доказывать её невиновность.

Вспоминаю о выгодном знакомстве с Игорем Морозовым. У него есть свой бар… а туда определённо приходят разные интересные личности. Наверняка и разговоры о громком убийстве ведутся там время от времени. Было бы неплохо узнать, что говорят люди.

– Я ещё нужна здесь сегодня? – спрашиваю у капитана.

Мужчина отрывает взгляд от бумаг и отрицательно качает головой.

– Решила сбежать с работы побыстрее?

– Не могу не воспользоваться возможностью познакомиться с городом. Уверена, надолго я здесь не задержусь, потому что близка к разгадке, – говорю, подмигнув мужчине.

Знать ему о моих связях совсем необязательно. Не все копы одобряют сотрудничество с преступниками. Я же всегда придерживалась позиции, что относительно безобидный таракан может принести пользу. Хотя… Мне бы пробить этого таракана и убедиться, действительно ли он безобидный.

Выхожу из кабинета, но не успеваю полностью закрыть дверь, как слышу вибрирующий голос Ворона:

– Малой, рассказывай, что она устроила в доме Фролова?

– Да ничего особенного… Появились подозрения, что его домработница не чиста на руку. Она так странно вела себя сегодня, словно рыльце не просто запачкано в пушку, а всё пуховое.

– Очень интересно.

Я хмыкаю. Не мог спросить при мне? Обязательно обсуждать мою работу за спиной? Да и ладно… его право. Стесняется, вероятно.

Нырнув в машину, набираю номер нашего специалиста. Не хочу пробивать человека здесь, а у ребят всё равно есть доступ к общей базе.

– Витюш, привет. Это Алекс.

– Алекс, конечно, узнал. Привет. Как тебе в командировке? Эдик тут ходит, рвёт и мечет.

Пусть хоть провалится, мне нет дела до его настроения.

– Хорошо, что не ревёт. Я звоню по делу. Можете мне пробить одного человечка?

– Снова обзаводишься «полезными связями»? – посмеивается Виктор.

– Ты меня слишком хорошо знаешь. Эта «связь» нырнула под колёса моего автомобиля посреди ночи. Сам меня нашёл… так что даже стараться не пришлось. Игорь Морозов. Владеет баром «Причал».

– Вводных достаточно. Если бизнес легальный, то быстро пробью его и предоставлю тебе информацию.

– Спасибо. Приятно иметь дело с людьми, не задающими лишние вопросы.

Мы с Виктором прощаемся, и я точно знаю, что данные на Мороза получу раньше, чем успею добраться до его бара.

Набираю номер мужчины в надежде, что он обратился к врачу и не успел умереть от заражения крови.

– Вот уж не думал, что так скоро понадоблюсь тебе, красотка! – отвечает Мороз довольно бодрым голосом.

– Захотелось немного развлечься. Предложение посетить твой бар ещё в силе?

– Обижаешь! Мороз свои слова и предложения назад не забирает. Конечно, в силе.

– Тогда я приеду сейчас?

– Дай мне пять минут, чтобы встать с кровати и одеться. И я весь твой.

Каков ловелас… Уж не старался бы так сильно. Всё равно на меня эти штучки совершенно не действуют.

Глава 5

Остановив машину на пустой парковке у небольшого здания, максимум квадратов в восемьдесят на первый взгляд, я выхожу и разминаю затёкшую спину наклонами в стороны. Каждый позвонок хрустит. Пожалуй, кому-то в последнее время не хватает тренировок.

Покосившаяся вывеска «Причал» над входной дверью местами была покрыта ржавчиной. Стены первого этажа здания украшены рыбацкими сетями, но их уже изрядно потрепало временем. Второй выглядит не веселее – того и гляди развалится. На мгновение голову посещает мысль – не зря ли я приехала сюда. Вряд ли кто-то интересный мне действительно заходит в этот бар. Скорее всего, здесь собираются местные гопники. И всё-таки я приехала, а отступать не в моих правилах.

Лёгкий ветерок приносит с собой аромат тины с реки. Я бы спустилась и посидела на берегу, но есть дела. Некогда предаваться ностальгическим воспоминаниям о беззаботном детстве, когда могла часами сидеть с дедушкой на берегу реки, ничуть не заботясь о сжирающих тебя комарах. Их укусы будут чесаться потом, я всегда так думала, а в моменте нужно было наслаждаться тихим стрекотом кузнечиков в траве, дыханием природы, запахами примятой ногами травы, тины и сырости леса.

Стучусь, и дверь тут же открывается.

– Привет, красотка!

Выглядит Мороз немного лучше, чем в день нашего прощания, но замечаю, что ему ещё тяжело передвигаться.

– Почему здесь никого нет? – спрашиваю я, нахмурившись.

– Кому нужен бар в дневное время? Мы открываемся после восьми. Не вижу смысла платить рабочим за пару тройку обслуживаемых клиентов.

Киваю и двигаюсь к барной стойке следом за своим новым знакомым. Помещение достаточно уютное изнутри. Кирпичные стены, тусклое освещение, аккуратные круглые столики, окружённые табуретами. Отсюда и не скажешь, что оно готово развалиться.

Вероятно, люди приходят сюда выпить и послушать музыку, потому что в пляс здесь особо не пойдёшь, свободного места не так много. Значит, могли сболтнуть что-нибудь полезное.

Виктор уже успел прислать мне информацию об Игоре Морозове – паренёк привлекался по нескольким делам как свидетель. Я не ошиблась, и он действительно торгует информацией. Старается не лезть во все тяжкие, но приключения сами находят его. Пару раз был замечен на торговле контрафактом. В общем, крутится, как может.

– Что выпьешь? Предлагаю мой любимый фирменный коктейль. В голову сильно не ударит, но вкус отменный.

– Я за рулём, Мороз, поэтому предлагай мне что-нибудь безалкогольное.

– Разве это проблема, красотка? У меня на втором этаже есть пара комнат, обычно гости снимают их, сама понимаешь для чего, но могу уступить одну, чтобы ты как следует отдохнула после дегустации моих напитков.

– Ну уж нет… Спасибо за щедрое предложение, но я вынуждена отказаться. – Как только представлю, что там вытворяли на кроватях, и какие запахи могут стоять в комнатах, так сразу ком подступает к горлу. – Ты обращался в больницу?

– Ты ведь коп, красотка. Понимаешь, что я не могу просто взять и пойти в больницу с ножевым, но знакомый врач меня осмотрел. Всё в порядке. Не о чем переживать. Затянется и останется лишь шрам, но они ведь только украшают мужчин. Правда?

Я недовольно фыркаю и сажусь на барный стул.

– Кто это сделал?

– Хочешь помочь мне? Не советую лезть в тёмные дела. Они найдут тысячу отговорок, и ты не сможешь пришить им дело. К тому же, вопрос уже решён. От меня отстали. Я донёс до них, что ничего не знаю.

– И всё-таки?..

– Ты пришла провести допрос? Дел больше не хватает? Или хочешь загнать меня в большие долги и использовать в своих целях?

Мороз ухмыляется. Тёмная чёлка падает ему на глаза, и он смахивает её резким движением головы в сторону. Смешав что-то в шейкере, он выливает искрящийся напиток в бокал и толкает в мою сторону.

– Что это?

– Это напиток «ты лишаешь себя удовольствия». В нём должен быть ликёр, но если ты отказываешься от алкоголя, то можешь попробовать и так. Только дай знать, если будешь готова окунуться во все тяжкие.

Я делаю маленький глоток, прокатывая напиток во рту. Насыщенный цитрусовый вкус остаётся на кончике языка мятным послевкусием. Рецепторы улавливают лёгкий виноградный привкус, но он достаточно быстро улетучивается. Резкий контраст от кислого к сладкому я пробую впервые.

– Неплохо, – говорю и делаю глоток побольше, потому что убедилась, что алкоголя там действительно нет.

– Не поверю, что ты пришла сюда только для того, чтобы убедиться, что я ещё не умер. Рассказывай, чем моя скромная персона может помочь тебе?

Карие глаза глядят на меня настороженно. Золотые вкрапления поблёскивают, отражая свет. Я нарочно делаю ещё один медленный глоток коктейля, чтобы немного потянуть время.

– Мне нужна кое-какая информация. Если ты ею и не владеешь сейчас, то можешь получить позднее. Дело о громком убийстве дочери бизнесмена Фролова наверняка обсуждается в стенах твоего бара.

– В стенах моего бара обсуждаются обычно куда более щепетильные вещички… вроде измен вторых половинок, – парирует Мороз.

– Отлично. Измена там тоже была замешана, и тебе это точно известно. Мне нужна любая информация, которую ты только сможешь получить об этом деле. Любые слухи сойдут.

– Почему ты решила расследовать это дело? Его вроде как закрыли, а жену Долматова арестовали на месте преступления… – Мороз щурится.

– Потому что Долматов дал мне взятку и хочет очистить имя жены? – пожимаю плечами я.

– Вот так просто признаёшься?

– Так говорят все, так к чему я буду оспаривать? Люди ведь считают, что знают больше…

– Ты слишком горячая красотка для работы копом. Никто не говорил тебе этого? В кругах, где нужны информаторы, ты бы зарабатывала куда больше.

– Хочешь предложить мне работу? – вскидываю правую бровь, выражая наигранное изумление. – Буду иметь в виду, если меня попросят из органов, а пока я борюсь за справедливость и буду продолжать делать это. Кто-то же должен держать преступный мир за яйки.

Мороз посмеивается.

Слышу перезвон дверных колокольчиков.

– Ты гостей ждёшь?

Мороз ругается себе под нос, выходит из-за барной стойки, но далеко пройти не успевает.

– Опачки! И кто тут у нас? Ну что, Мороз, закончим наш разговор?

Оборачиваюсь медленно и смотрю на невысокого жилистого мужчину с блестящей лысиной на голове вместо шевелюры. От висков тянется татуировка, но я не заостряю на ней внимания. Вижу, что у мужчины сломан нос, несколько хороших ссадин на лице, да и двигается он так, словно там парочка рёбер сломана. Сам-то знает об этом? А я теперь – да.

– Ещё и с девкой тебя поймал. Это подарок судьбы. Посмотрю на твой видок, когда ей придётся ублажать меня, пока у тебя не развяжется язык.

Незнакомец навёл на Мороза ствол, не позволяя ему сдвинуться. Сейчас лучше не делать лишних движений, чтобы не стало хуже.

– Я уже сказал тебе, что не знаю никакой информации о бароне, Кабан. Лучше тебе выместись отсюда и забыть дорогу в мой бар.

– А мне птичка сказала, что знаешь. И расскажешь!..

Сердце колотится чуть сильнее обычного, но на меня накатывает слабость, словно… Кошусь на недопитый коктейль. Этот гад мне что-то подмешал? Пусть молится, чтобы мой организм оказался сильнее, и я успела уложить Кабана раньше, чем он уложит нас с Морозом на пару.

Стараюсь собраться и выдавливаю из себя улыбку.

– Парень, чего ты с ним возишься? Видно же, что он ни слова не скажет, а вот я могу многое рассказать, – язык слегка заплетается, и можно сделать выводы, что я пьяна.

Что он мне вмешал? Хорошо, что не успела выпить много, но теперь мне нужно действовать быстрее. Времени обдумать тактику нет, а мозг вообще отказывается работать.

– Я всё расскажу тебе о бароне. Сумела вытянуть из нашего дурачка Мороза немало интересного.

– А подружка у тебя не такая дура, как ты, – довольно хохочет Кабан, обнажая отсутствие передних зубов. – Свяжи его, детка, чтобы я видел, что могу тебе доверять.

– Ты не понимаешь, с кем связываешься, красотка, – отрицательно качает головой Мороз.

– О! Поверь мне, понимаю лучше, чем тебе может показаться.

Ныряю за прилавок в поисках чего-то, чем можно связать человека, пока Кабан держит его на мушке. Мороз будет только мешать. Взгляд падает на откупоренный флакончик. Снотворное? Понятно!.. Значит, часик я посопротивляться ещё смогу. Всё зависит от дозировки, конечно, но сил у меня стало явно меньше. Отыскав за прилавком толстую бечёвку, я беру её и направляюсь к Морозу. Пока Кабан держит его на мушке, я связываю мужчину, толкаю его в сторону барной стойки, вынуждаю сесть и связываю ноги. Здесь он будет прикрыт, если вдруг Кабан начнёт стрелять.

– Ты не понимаешь… – шепчет Мороз.

– Не понимаю того, что ты мне снотворные подмешал в напиток? Я этого не забуду… – тихо рычу я.

Бечёвка ещё остаётся, но остатки я ловко прячу.

Кабан проверяет узлы. Он ворчит, что я слишком слабая, а я отхожу от него, приподнимая руки в знак мира.

– Конечно, у меня не так много сил, как у вас, я же всего лишь слабая девушка. – Плюхаюсь за столик. – Это ты его ранил?

– Ранил? – Кабан выставляет грудь колесом и хохочет. – Я вспорол ему брюхо и сделаю это снова с большим удовольствием. Видела бы ты, как он просил не делать этого. Буквально на коленях молил о пощаде.

По смешкам Мороза я понимаю, что ему есть что сказать, но пусть лучше молчит. С ним я поговорю позднее.

– Почему же не закончил работу сразу? Ты его убить хотел, но вернулся только спустя сутки.

– Мне тоже немного досталось, как сама видишь. Ещё и на хвост повисли из шайки барона. Пришлось притаиться. Подлатал раны и сразу в бой. Кроме того, убить я его планировал после того как получу информацию. Если ты всё расскажешь, я с превеликим удовольствием сделаю это на твоих глазах.

Я сделала правильные выводы – у Кабана сломана пара рёбер. Он постоянно прихватывает левую сторону и дышит тяжело. Если ударить туда – не умрёт, но согнётся в три погибели.

– И чем же тебе не угодил барон?

– А ты не слишком болтливая, красотка? Говори всё, что узнала от этого помойного таракана. Где найти барона?

– Сначала ответь на мой вопрос, красавчик… Хочу знать, что ждёт человека, навредившего мне.

– Так барон и тебе навредил? – Понятия не имею, о ком мы говорим, но уверенно киваю. – Его заказали. Как только найду, где он скрывается, сразу перережу глотку. Где он? Тебе известно?

Кабан обходит меня со спины, кладёт руку мне шею и сжимает пальцы в угрожающем жесте. Дышать становится существенно сложнее, но дело в действии препарата.

– Если ты обманешь меня, я пущу тебя по кругу, а потом лично буду наслаждаться тем, как ты будешь подыхать.

– В другой жизни, милый, – отвечаю, резко бью локтем по слабой точке, а когда противник теряет хватку и задыхается, согнувшись, подскакиваю с места, выбиваю из его руки пистолет – гадёныш успевает нажать на курок, но пуля пролетает аккурат рядом с моей ногой, и ударяю на этот раз по голове, оглушая его. Кабан теряет сознание, повалившись на пол, а я спешу застегнуть на его запястьях металлические браслеты. Ноги связываю оставшейся бечёвкой.

Сил осталось слишком мало. У меня всё расплывается перед глазами. Хотелось верить, что я сильнее, но, видимо, мне вмешали убойную дозу снотворного.

– Красотка, я тебе снова должен. Ты второй раз спасаешь мою жизнь.

Бросаю на Мороза гневный взгляд и набираю номер Ворона.

Надеюсь, он не включит режим обиженного ребёнка и приедет, потому что если я вырублюсь здесь, кого-то из преступников точно потеряю.

– Что случилось? – Звучит ледяной отстранённый голос. – Заблудилась в нашем небольшом городке?

– Капитан, у нас тут неожиданное задержание в «Причале»… будет хорошо, если вы с ребятами поспешите, потому что я неважно себя чувствую.

– Что случилось? Тебя ранили?

Опускаю руку, сбрасывая звонок. Приближаюсь к дальней стене, чтобы под контролем оставались оба повязанных, медленно скатываюсь на пол и на всякий заряжаю пистолет.

– Слушай, я не хотел навредить тебе. Не думал, что Кабан снова наведается. Я просто планировал обыскать твою машину, пока ты будешь отдыхать. Не люблю, когда кто-то хранит на меня компромат, – пытается оправдаться Мороз.

– Лимит доверия исчерпан, – бормочу я.

Тяжело бороться с накатывающим сном. По лбу стекают капельки пота. Влажные пряди прилипли к лицу, и я пытаюсь смахнуть их, но безрезультатно.

– Я действительно просто хотел найти записи и удалить их. Ты мне понравилась. А как ловко ты Кабана уделала – это отдельная песня. Ты ведьма? Знаешь, чтобы он так легко повёлся на твои сладкие речи, а не приложил чем-то по голове – это слишком удивительно. Ты бы стала лучшим информатором.

Слова Мороза размываются в голове.

– Вот только как ты докажешь, что он собирается убрать барона?

Я молчу. Хватит с меня откровенностей. Знаю, что Мороз всё равно будет оказывать мне содействие в дальнейшем, но доверия ему действительно больше нет. Ребята приезжают удивительно быстро. Кабан только-только приходит в себя и говорит, что мы ничего не сможем доказать.

– Что с тобой случилось? – присаживается рядом Воронов. – Что за задержание? За что мы их вообще берём?

– Этот, – киваю в сторону Кабана, – ранил этого… – теперь в сторону Мороза. – Последняя запись, – бормочу я, протягивая мужчине диктофон. – Меня опоили снотворными. Боюсь, дольше бороться не получится.

Голова тяжёлая, виски сдавливает. Я начинаю терять связь с реальностью и чувствую, как крепкие руки подхватывают меня.

– Лёха, проследи, чтобы обоих доставили в участок. Ей нужна медицинская помощь, поэтому я отвезу её в больницу. Запись прослушай по пути.

Уверенные шаги мягко убаюкивают, и я погружаюсь в сладкий сон. Чувствую себя младенцем в материнских руках. Так хорошо. Кажется, я даже вцепляюсь пальцами в рубашку Ворона и утыкаюсь лбом в его грудь, но не могу быть до конца уверена, что это так.