По следам измены

– А вы у нас, младший лейтенант?..

– Лёха, – прочистив горло покашливанием, парень быстро исправляется: – Алексей Николаев, товарищ капитан.

– Приятно познакомиться, Алексей.

Я тоже умею быть милой. Хотя… пожалуй, Мороз был прав – Дерзкий ангел мне идеально подходит.

– Прошу представить мне все данные дела по убийству Фроловой Эльвиры Евгеньевны. И… рабочее место тоже не помешает.

– Мест у нас нет, поэтому придётся работать у подоконника.

А капитан Воронов совсем недружелюбный. Ничего. Обучим.

– Ладно. Не проблема.

Беру стул, ставлю его к подоконнику и с наслаждением допиваю энергетик, пока капитан Воронов ищет запрашиваемую мною информацией.

«Даже не думай, что я сломаюсь первой, Ворон! Даже не думай!».

– Удобно устроились, капитан? – спрашивает Ворон, приблизившись ко мне с папкой.

– Спасибо за заботу. Вполне.

Капитан с невозмутимым видом возвращается за свой стол, и до меня доносится пыхтение Алексея. Паренёк явно хочет что-то сказать, но не решается. Неужели ему такое отношение ко мне не понравилось? Вероятно, предоставлять служебное жильё мне здесь тоже не планируют. Ну ничего, как-то справлюсь. Командировочные мне всё-таки выплатят. Уже мечтаю о хотя бы самой жёсткой кровати и темноте. Будут ли по мне бегать тараканы – всё равно. Главное поскорее закрыть глаза и отключиться от реальности. Давненько я так сильно не мечтала о хорошем сне.

Пролистываю дело, уделяя особое внимание показаниям свидетелей.

Эльвира Евгеньевна была найдена с колото-режущей раной в области шеи. Орудие убийства отыскать не смогли. На одежде и на руках обвиняемой найдены следы крови, но что интереснее всего – они совсем не в тех местах, где должны быть. А как же брызги? Я внимательно рассматриваю фотографии с места задержания. У кого-то они вызывают отвращение, я же – привыкла. Это стало обыденностью. В детстве удивлялась, как работник морга может обедать там, где работает, а сейчас понимаю – что ничего необычного нет. Ко всему привыкаешь. О стерильности в его ситуации задумываться не приходится. Ком всё-таки подползает к горлу на мгновение, когда я внимательно рассматриваю последний снимок жёртвы. По посиневшим покровам кожи могу сделать выводы без заключения судмедэксперта, что погибла она раньше, чем была найдена подозреваемой.

– Убивать любовницу мужа в своём саду… на такое только полный тупица пойдёт, – бормочу себе под нос по привычке.

– Что простите? – переспрашивает Ворон.

– Я говорю, что никакая женщина не повела бы себя так глупо. Когда ей стала известна правда об изменах мужа?

Не увидела этой информации, поэтому спрашиваю у капитана, который явно не горит желанием сотрудничать со мной.

– Какое это имеет значение?

– Самое прямое. Если она только-только застукала мужа с молодой любовницей, то в состоянии аффекта могла наброситься на неё, труп вы бы нашли в лучшем случае в спальне. Какой прок убивать позднее в своём саду? Проблем с финансами у подозреваемой не было, так почему она не доверила работёнку профессионалу? А если так хотелось кровожадно расправиться самой, то почему в своём саду, а не на пустыре или в лесном массиве?

– Александра, я думаю, вы пытаетесь притянуть доказательства, которых попросту не может быть в нашей ситуации. Долматова Елена Васильевна уже дала признательные показания и ожидает суда.

– Она могла дать их под давлением. Вы ведь сами видите, что дело здесь нечистое. Только слепец поверит этим доказательствам. Что, если она выгораживает своего мужа? – Хоть отец и отправил меня помочь его приятелю, но я не исключаю того из числа подозреваемых.

– Если следовать вашей логике, то ей нет смысла выгораживать предателя. Разве не так?

Я пожимаю плечами.

– Допустим, она любит его и готова простить даже измену? Если она подозревает мужа и пытается выгородить его, то её чистосердечное объяснимо. Мы не можем позволить настоящему убийце оставаться на свободе. Разве не для этого мы работаем?

– Ладно. И с чего вы хотите начать расследование? Учитывайте, что у меня есть уйма других дел, и я не смогу везде сопровождать вас.

– Ничего страшного. У меня есть навигатор, а в папке – адреса. Я могу сама прокатиться по нужным и допросить всех фигурантов этого дела. Вам даже делать ничего не придётся. И если нормального рабочего места в участке для меня всё равно нет, пожалуй, я буду работать прямо из гостиницы.

Встаю, прижимая папку к себе. Заприметив урну в углу кабинета, приближаюсь и выбрасываю пустую банку.

– Дадите свой номер, капитан Воронов, чтобы я могла держать вас в курсе дела?

– Вы здесь под моей ответственностью, – выдыхает мужчина и закатывает глаза. – Нам сказали, что отправят помощника из столицы, поэтому одним делом ограничиться не получится. Напротив Алексея стол пока свободен. Лейтенант Ковригин ушёл в декретный отпуск.

Уточнять, с каких пор мужчины уходят в декретный отпуск, не собираюсь, знаю же, что это нормальное явление. Могут по закону, почему не пользоваться возможностью?

С победной улыбкой на губах занимаю свободный стол, поудобнее располагаюсь и ещё раз пробегаю взглядом по всем зацепкам. Конечно, в первую очередь мне хотелось допросить саму подозреваемую, но позволят ли мне встретиться с ней? Её муж и отец потерпевшей – следующие на очереди. Вот только следует ли ехать сейчас? Я сонная и боюсь упустить какую-нибудь деталь.

– Капитан, мне можно будет допросить Елену Васильевну?

– Такая возможность есть, – сквозь зубы цедит Ворон.

Какой он недружелюбный! С кругами, обходящими закон, я и то быстрее обзавелась связями. Но это ничего. Взгляд падает на Алексея. Он точно поможет мне, чувствуется, что парень не настроен по отношению ко мне негативно.

– Вам радостно? – подмечает Ворон.

Ой! Я, наверное, сидела тут и светилась как яркая лампочка, ещё коварного постукивания ноготками по лакированной столешнице не хватало для пущего эффекта.

– Конечно. Жизнь одна, нужно радоваться каждой минуте, что нам отведена. Или вы считаете, что я не права, капитан?

Ничего не ответив, Ворон тяжело вздыхает.

– Малой, я пойду к начальнику и доложу ему, что вчерашний птенчик раскололся, а ты последи, чтобы наша гостья чувствовала себя комфортно, но не забывала, что она здесь гостья.

Я бы показала ему язык, но ребячество давно оставила в прошлом. Мысленно он, конечно, и пару кукишей от меня увидел. У-у! Заносчивый!..

Налегать на Алексея я пока не собираюсь. Пусть привыкнет ко мне и поймёт, что даже столичная легавая может быть доброй, а то о нас тут наверняка ходят не самые лестные слухи.

Воронов возвращается быстро. Он сильно недоволен, что видно по сжатым в тонкую полоску губам.

– Через пять минут выезжаем. У нас кража с причинением тяжкого вреда здоровью, – командует капитан Алексею, а через пару секунд поворачивается в мою сторону: – Вы с нами.

Глава 3

Мы приезжаем в магазинчик неподалёку от участка. Стекло двери разбито, часть товаров разбросана. Владелец сидит за прилавком, приложив к голове пачку с пельменями, с которой стекают капельки воды. Касса перевёрнута. Стена испачкана кровью, но явных следов борьбы я не вижу. Такое чувство, что человека приложили затылком, и он медленно скатился.

– Вы немного запоздали. Тому уже увезли по скорой. Она до последнего сопротивлялась.

Я чуть щурюсь. При сопротивлении всё выглядит немного иначе. Здесь же напоминает постановку.

– Камер у вас, конечно же, нет?

Ворон косится на меня, словно я не должна была раскрывать рта. Тогда зачем взял меня с собой?

– Камеры есть, но, признаю, не работают. Пару дней назад сломались, а мастера всё не доходили руки вызвать. Кто же думал, что такое может случиться? Столько лет всё было хорошо, пока не открыли этот супермаркет неподалёку.

– И ваш бизнес стал приходить в упадок…

Поднимаю пачку с чипсами, смотрю на срок годности, только подтверждая догадки.

– У меня вынесли кучу товара, а продавщица сейчас в больнице в тяжёлом состоянии. Как вы думаете – меня сейчас волнует упадок бизнеса? – Немного помолчав, мужчина добавляет: – Мы планировали закрываться. Как видите, товаров осталось немного.

Потерпевший ну очень нервничает. Отмечаю, как бегают его зрачки из стороны в сторону. Чувствую, что дело нечистое. Внутренние перегородки магазина разрушены… Даже окно выбито, словно грабитель пришёл не за деньгами или товаром, а нарочно планировал разворотить здесь всё.

– Ваш магазин застрахован?

– Какое это имеет значение, служивая? Вы пришли допрашивать меня или искать преступника?

– Бессонова, – шикает капитан.

Алексей явно понимает, к чему я клоню, поэтому проходится по магазину и рассматривает на предмет повреждений.

По страховке тут предусматривается неплохая компенсация. А она есть – я больше чем уверена в этом.

– Полицию вызвал неравнодушный прохожий?

– Д-да… Я сам собирался. Когда зашёл, попытался остановить грабителя. Он ударил меня чем-то тяжёлым по голове и сбежал. Я даже не успел рассмотреть его лица.

Воронов молчаливо фиксирует все ответы в своём блокноте.

– Вы можете что-то рассказать о грабителе? Во что он был одет? Комплекция? Что-то ведь должно было броситься в глаза? – спрашивает капитан.

– Он был одет во всё чёрное, – заикаясь, говорит владелец, точно придумывает на ходу и берёт банальные штампы для описания. – Капюшон скрывал его голову. Я ничего толком больше не рассмотрел. Когда бы я это сделал? Когда я вошёл, Тома уже лежала на полу. Мне прилетело почти сразу.

Я приближаюсь к стене и внимательно рассматриваю кровавый след. Первоначальные выводы только подтверждаются. Человек явно не ожидал удара, иначе след был бы иным.

– Вы говорите слишком стандартные вещи, – вздыхаю я. – Хотите, чтобы мы искали иголку в стоге сена?

– Это ваша работа! Ищите! Почему вы дерзите мне? Вообще-то, я пострадавшая сторона.

Я приближаюсь к мужчине, хоть Воронов и шипит, чтобы шла в машину. Прикасаюсь к его трясущейся руке и отвожу в сторону. Из-за растерянности он даже не сопротивляется, но пытается сжать пальцы, словно есть что скрывать. Как я и думала – ссадина пустяковая. Нужно было постараться, чтобы ударить себя по голове для отвода подозрений.

– А мы найдём его. Вы можете даже не беспокоиться. Обязательно найдём.

С этими словами выхожу из магазинчика, понимая, что ничего нового я там больше не получу. Стягиваю с рук перчатки, которые успела надеть в машине. Пока парни снимают отпечатки пальцев и делают фотографии места преступления, я успеваю даже вздремнуть.

– Приехали из столицы, чтобы спать на работе? – спрашивает Ворон, пугая меня звучанием своего голоса.

– Могли бы быть и повежливее, – отвечаю, не спеша открывать глаза. – Мы ведь в больницу едем?

– Да. Как минимум, мы должны получить информацию.

– У вас здесь все дела такие скучные?

Наконец, открываю глаза и смотрю на капитана.

Алексей прыскает от смеха.

– Скучное? Интереснее было бы бегать вокруг трупа?

– Надо полагать, что он был бы, если бы не равнодушный прохожий. Кстати, почему его ещё не допросили?

– Это был анонимный звонок.

И пробить этого анонима никто не хочет? Какие странности. Я бы настояла, но сейчас мне лень. Я уже знаю ответ, ведь он очевиден. Доказательств пока нет. Нужно получить показания продавщицы: когда она придёт в себя, на руках владельца магазинчика застегнут металлические браслеты – больше чем уверена в этом.

– Почему ты так говорила с потерпевшим? – Ворон щурится, разглядывая меня.

– Мы уже успели перейти на «ты»?.. Нет, я не против. Ладно. Ты сам не понял что ли?

Вижу по его лицу, что тоже подозревает мужчину. Всё обыграли ну слишком по-детски. Вероятно, он смотрел мало фильмов про борьбу с преступниками, раз не придумал ничего лучше. Почему не спалил магазинчик дотла? Зачем нужно было устраивать эту клоунаду с ограблением? Если только…

– Мы должны вернуться!..

– Вернуться? С какой целью? Тебе не хватило заданных ранее вопросов?..

– Если бы хватило, я бы не просила развернуть машину. Давай же, капитан! Пока не уехали далеко. Есть у меня одна догадка.

– Капитан, я бы прислушался к просьбе капитана, – несмело подаёт голос Алексей. Не много ли капитанов на одного младшего лейтенанта?

Мы с ним на одной волне? Надеюсь, что я не ошиблась. Стыдно будет опозориться на первом задании, но отчего-то интуиция кричит, что я права.

Нехотя Воронов разворачивает автомобиль. Хоть я ему неприятна, но он не задаёт лишних вопросов, а мог бы. Мне это только на руку, конечно. Поделись я своими предположениями, он ни за что не вернулся бы.

Когда мы подъезжаем и входим в магазин, владелец вздрагивает. Делая вид, что прихрамывает, возвращается за прилавок и снова хватается за голову.

– Если болит, не следовало отказываться от медицинской помощи. С сотрясением шутки плохи, – наставническим тоном говорю я.

– Спасибо за беспокойство. Всё в порядке. Почему вы вернулись?

– В каких отношениях вы состояли с потерпевшей? – Мой вопрос пугает мужчину. Он бледнеет и старается скрыть взгляд.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Отвечайте, пожалуйста. Вопросы сейчас задаю я. В каких отношениях вы состояли?

Слышу, как пыхтит Ворон. Он в шаге от того, чтобы остановить меня, силой утащить в машину и больше не позволять выходить в свет.

– Она давно работает на меня.

– У вас была интимная связь?

– Это не имеет никакого отношения…

– Имеет самое прямое. У вас с потерпевшей была интимная связь?

Я использую приём, который мои коллеги называют «взять на понт». У меня нет доказательств, но если подозреваемый взволнован, он может сдаться и дать чистосердечное. А этот боится – по виску стекают ручейки пота.

– Вы прячете руку, потому что из-под ногтей так и не удалось вымыть запекшуюся кровь. Ваша царапинка на голове и не кровоточит совсем, а вот брызги крови на подбородке откуда-то взялись. Не удалось предусмотреть всё, какая досада, правда? Так, может, теперь ответите на вопрос – это было ограбление или разборки на почве ревности, которые вы решили обернуть себе на пользу, чтобы заодно получить выплату по страховке?

Мужчина всхлипывает. Он опускает голову и прикрывает лицо ладонью.

– Я не хотел навредить ей. Не хотел. Я не думал, что всё так закончится. Тома была для меня целым миром, но когда дела магазина ухудшились, она заявила, что уволится. Я не хотел отпускать её, не готов был к этому. Она стояла на своём, говорила, что уже приняла решение, что вместе у нас нет шансов. А потом я узнал, что у неё давно появился другой. Мы поссорились, и она… Не знаю, что на меня нашло. Я не мог контролировать себя, а когда она заскользила по стене, и я увидел кровь… пришла идея повернуть всё в свою пользу. Я бы поделился с ней деньгами, отдал бы ей всё, и она осталась бы со мной.

– Зачем вам нужна была такая женщина? Она всё равно ушла бы от вас, потому что не любила. Так стоило ли гробить свою жизнь?

– Да что вы знаете о жизни? – повышает голос мужчина, а я разворачиваюсь и ухожу. Проходя мимо Ворона, тихонько шепчу: – Ты знаешь, что делать.

Ворон вызывает ребят, которые отвозят владельца магазина в участок, пока Алексей опечатывает магазин. Я всё это время стою у машины, скрестив руки на груди. От кофе я бы сейчас не отказалась. Вроде бы должна была наоборот взбодриться, но что-то крайне паршиво на душе. Каждый раз все эти слезливые истории пробираются и задевают что-то важное. Стоят ли чувства того, чтобы ломать свою жизнь? Кромсать её на части?

– Как ты сумела разглядеть брызги крови у него на подбородке? Я смотрел внимательно, но ничего не увидел, – приближается ко мне Ворон.

– Я её и не разглядела. Никакой крови там не было. На пальцах что-то… но я поначалу думала, что это грязь.

– Погоди… У тебя не было доказательств, и ты просто… импровизировала?

Ворон запускает пятерню в волосы, взъерошивая их.

– А у вас разве таким методом никто не пользуется? Как видишь, действенный. Можешь взять на заметку. В некоторых случаях помогает быстро закрыть дело.

– Ты безумная. Если бы он не был виновен…

– Я бы извинилась. Легче стало? Следов борьбы видно не было. Если бы грабитель наставил на продавщицу ствол, она бы отдала ему всё или попыталась оказать сопротивление. Разбросанные небрежно товары напоминали постановку. И эта кровь на стене. Такой удар без сопротивления мог быть совершён только в том случае, когда его нанёс кто-то знакомый… тот, от кого ты не ждёшь его. Так что я сомневалась всего на сотую долю оставшегося от ста процента.

– Больше так не делай. Мы могли допросить потерпевшую, когда она придёт в себя. Она бы дала показания.

– Помани он её деньгами, как и планировал, она бы ничего не сделала. В общем, можешь не благодарить. И раз уж я помогла тебе быстро закрыть дело, может, посоветуешь хорошую гостиницу? Боюсь, сегодня я больше не в состоянии работать. Будем считать, что мой рабочий день начинается завтра.

– Можете пожить в моей квартире, капитан! – вмешивается Алексей и мгновенно краснеет под моим удивлённым взглядом.

– В твоей квартире? Не думала, что получу такое предложение…

– Это совсем не то, о чём вы подумали. Я просто сейчас живу с мамой. Она тяжело переживает развод с отцом, а моя квартира пустует. Вы сможете пожить там, пока не закончится командировка.

Чего у них тут все разводятся и изменяют друг другу?

– Малой, иногда лучше молчать, чем… – фыркает Ворон, но договорить я ему не даю.

– Лучшее предложение за сегодняшний день. Спасибо, младший лейтенант. И раз уж мы все познакомились, то давай сразу перейдём на «ты»? Привыкла общаться со своей командой по-дружески.

– Это не твоя команда… – огрызается Ворон.

Снова включил роль холодного и непреступного? Мне не жалко. Главное, чтобы не лопнул от распирающей его горделивости.

– Приму это за благодарность за быстрое раскрытие дела.

С этими словами сажусь в машину и уже мечтаю поскорее оказаться в кровати. Хоть кто-то на моей стороне. Быстрее бы уже взяться за основное дело, ради которого меня сюда и отправили. Не терпится узнать, так ли чист приятель моего отца.

Глава 4

Квартира Алексея оказалась маленькой, но довольно уютной. Хоть парень несколько раз успел подчеркнуть, что жильё у него скромное, словно боялся осуждения с моей стороны, но мне всё понравилось. Как уснула, я толком и не запомнила, но с первыми лучами солнца открываю глаза и чувствую себя полной сил.

В участок приезжаю чуть раньше остальных и сразу же окунаюсь в материалы дела. Первый человек, с которым я хочу поговорить – подозреваемая. Какую тактику выбрать? Сразу обелить мужа в её глазах, чтобы она засомневалась в правильности данного чистосердечного? Или попробовать зайти издалека?

– Доброе утро! – входит с улыбкой на лице младший лейтенант и виновато смотрит на меня. – Как вам спалось? Моя квартира наверняка не то, к чему вы привыкли?

– Доброе утро. Алексей, ты придерживаешься мнения своего капитана и не хочешь дружить со мной? Или забыл, что я просила общаться со мной на «ты»?

– Ой, прости!.. Конечно. Вчера же договаривались.

Паренёк смущается. Такой забавный. Напоминает мне Серого из моей команды. Вроде недавно уехала, а уже скучаю по своим парням. Им наверняка не сладко приходится под руководством Эдика. Надеюсь, он не станет срываться на них из-за личных проблем? Надо бы позвонить ему и предупредить, чтобы ребят моих не трогал, но не хочу… Мы слишком плохо расстались, а он поехал на семейный праздник со своей подругой детства, потому что невесту, зацикленную на работе, показывать родным постыдился.

– Спалось мне просто прекрасно. Не думай, что если я приехала из столицы, то живу в громадной квартире на Арбате, ладно? У меня тоже скромная квартира, и о лучшем жилье здесь я даже мечтать не могла. Честно, думала, что это будет гостиничный номер, где за стеной постоянно будут… ну ты понял.

– Я рад, что всё так. Просто я думал, что в столице в этом плане более избалованные люди.

– Ты ошибался. Я всё ещё остаюсь человеком, и моя жизнь в столице никак не отражается на моём мировоззрении. Алексей, ты занимался делом об убийстве Фроловой?

– Д-да, но капитан настойчиво просил меня не обсуждать это дело… с тобой.

– Значит, помощь мне никто оказывать не собирается?

– Не пойми меня неправильно, но я не в том положении, чтобы ослушиваться приказов. Заинтересованность этим делом со стороны столицы заставило моё начальство насторожиться. Всякое поговаривают, например, что Долматов дал взятку кому-то очень влиятельному человеку, чтобы его жену обелили и вытащили, а мой командир не терпит несправедливости. Надеюсь, ты понимаешь? Он хотел расследовать это дело дальше, даже после признательных показаний Елены Васильевны, но начальник запретил, а тут приезжает столичная девушка… и дело снова открывают.

Теперь мне понятно, чем я не угодила Ворону. Значит, у меня есть все шансы доказать ему, что я не продажный коп и приехала, чтобы действительно разобраться, а не оправдать убийцу.

– Доброе утро, – ледяным тоном заявляет капитан, войдя в кабинет. Он сразу проходит к столу, садится на стул и включает компьютер. Мрачный как тень.

– Доброе утро, – почти в один голос отвечаем мы с Алексеем спустя несколько секунд.

Ворон смотрит сначала на меня, а потом на младшего лейтенанта.

– Вы уже спеться успели.

– Не совсем верное утверждение, коллега. Ты просто слишком эффектно зашёл, капитан. Пытались понять – новое неотложное дело, или обычное состояние общего пофигизма.

– Прости, что?..

– Твой хмурый вид. Впрочем, не будем обсуждать это. Удалось договориться о моей встрече с подозреваемой?

– Обвиняемой. Она больше не подозреваемая, потому что дала чистосердечное признание.

– Точно! Однако для меня она остаётся подозреваемой.

– Пока разрешение не дали. Я попросил начальника позаботиться об этом. Что-то ещё?

– Жаль, – киваю я. – Не хочется лишний раз раздражать тебя своим присутствием и мозолить глаза, думала, что закрою дело быстрее, но ничего… К палкам в колёсах мне не привыкать. В таком случае я договорюсь о встрече с отцом Эльвиры. Он второй на очереди.

– Потому что муж обвиняемой уже успел пообщаться с тобой? – скептически фыркает Воронов.

– Нет, но его показания мне не так интересны, как все остальные. С ним я тоже встречусь, но позднее. Если никто не возражает, и срочных дел нет, я, пожалуй, поеду…

– Ты никуда не поедешь одна. И уж тем более не после того, как вчера внаглую позволила себе самовольничать.

– Но тебе ведь понравилось, капитан, – ухмыляюсь я.

Видела же, что он мою тактику намотал на ус. И выглядел довольным, думая, что я не замечу. Не выпускал бы колючки, мы бы с ним сработались.

Мужчина что-то фыркает, а я уже набираю номер отца погибшей девушки.

Фролов Евгений Борисович…

Расскажет ли он мне что-то новое?

Хоть поначалу он пытается сказать, что уже на все вопросы всем ответил, да ещё и по несколько раз, но всё-таки соглашается на встречу. Я понимаю, каково отцу, потерявшему дочь, снова и снова отвечать на типичные вопросы, но мне важно встретиться с ним и узнать больше о погибшей. Кто ещё входил в круг её общения? Этой информации в деле недостаточно. Фролов занимается бизнесом, и его дочь могли убрать конкуренты.

– Капитан, если не хочешь, чтобы я ехала одна, то самое время отправляться. Или я могу взять с собой Алексея? Встреча назначена через сорок минут. Евгений Борисович попросил не опаздывать.

Ворон смотрит на часы и шумно выдыхает сквозь стиснутые зубы.

– У меня собрание. Малой, головой отвечаешь за каждую её ошибку. Можешь взять служебную машину.

– Не беспокойтесь. Я на машине.

Мы с Алексеем выходим из кабинета, и я не могу сдержаться, чтобы не хихикнуть. Ну до чего же упертый человек. Он бы помчался следом за нами, если не собрание, а сейчас будет нервничать, опасаясь, что я могу снова сболтнуть что-то лишнее.

– Не боись, Лёха… Голова твоя останется на плечах. Я не собираюсь обвинять кого-то сегодня, если не буду уверена в своей правоте хотя бы на девяносто процентов.

Дело мутное, и чтобы разобраться в нём я должна бесстрастно допросить всех, а уже потом делать выводы.

– Да я больше боюсь за капитана. Он же изведётся, пока мы не вернёмся в участок.

– Ничего страшного. Пусть тренирует выдержку – в нашей работе это очень полезный навык, – подмигиваю парню на проходной, засмотревшемуся на меня, и мы выходим на свежий воздух. Чувствую, что долго я здесь не пробуду. Даже не знаю – радоваться или грустить. Тут хоть немного ощутила вкус жизни снова и не слишком хочу снова возвращаться в золотую клетку, выстроенную отцом.

По пути в особняк отца погибшей мы с Алексеем почти не разговариваем. Я пытаюсь собраться с мыслями, потому что допрос потерпевшей стороны всегда дело непростое.