Хроники теней и света 2

После этого случая напряжение достигло предела. Алекс видела страх в глазах своих людей. Даже нордхольмцы, казалось, были потрясены.

«Твои знания дорого нам обходятся, Каэлен», – сказала Алекс тем вечером, когда они хоронили павших товарищей под грудой камней – единственной могилой, которую мог предложить этот ледяной ад. Ее голос был тихим, но в нем звенела сталь.

«Знания всегда имеют цену, Ваше Величество», – ответил Каэлен, не отрывая взгляда от Лунной Слезы, которую он снова вертел в руках. «Но невежество обойдется дороже».

Наконец, после еще двух дней блужданий по ледяным коридорам, Каэлен привел их в огромный ледяной грот. В центре, на возвышении, подсвеченный неярким светом, пробивавшимся сквозь толщу льда сверху, рос цветок. Его лепестки были из чистого, прозрачного льда, а в сердцевине мерцал холодный голубой огонек. Ледяной Лотос.

Но как только Каэлен шагнул к нему, из теней грота выступила фигура. Высокая, закутанная в темные меха, с лицом, скрытым капюшоном. В руке она сжимала посох, увенчанный черным, пульсирующим кристаллом, очень похожим на осколок, найденный Рориком.

«Дальше не пройдете, слуги Юга», – раздался хриплый, искаженный голос. «Лотос принадлежит Хозяину».

Рорик, тем временем, уже несколько дней выслеживал Зорака и его банду. След привел его в предгорья, где начинались пустоши, ведущие к Городу Погребенных Тайн. Местность здесь была дикой и негостеприимной: выжженная земля, редкие чахлые кустарники, скалы цвета ржавчины. Воздух был сухим и пыльным, а солнце палило нещадно.

Он нашел их лагерь в высохшем русле реки, укрытом скальными навесами. Бандитов было не меньше трех десятков, и выглядели они жутко. Их глаза горели нездоровым блеском, а движения были резкими и дергаными. Зорак, здоровенный детина с грубым, обезображенным шрамами лицом, восседал на груде старых шкур, и перед ним лежал тот самый черный, пульсирующий осколок, только гораздо большего размера, чем тот, что нашел Рорик. От камня исходила ощутимая волна темной энергии, и бандиты, казалось, черпали в ней силу.

Рорик понимал, что в открытую ему с ними не справиться. Он решил дождаться ночи.

Но все пошло наперекосяк. Один из часовых, видимо, обладавший неестественно острым чутьем, заметил его. Тревога, крики, и вот уже вся банда несется на него.

Рорик дрался как берсерк. Его топор и меч собирали кровавую жатву. Он был опытным бойцом, одним из лучших. Но их было слишком много, и они были движимы какой-то безумной, неестественной яростью. Он получил несколько ран – глубокий порез на руке, еще один на ноге. Силы покидали его.

Зорак, хохоча, приближался к нему, размахивая огромным зазубренным тесаком. «Ты пришел за смертью, охотник! И Хозяин будет доволен твоей душой!»

В последний момент, когда Рорик уже думал, что это конец, ему удалось отчаянным рывком увернуться от удара Зорака, схватить с земли пригоршню пыли и песка и швырнуть ее в лицо главарю. Пока тот на мгновение потерял его из виду, Рорик, собрав остатки сил, рванулся к краю ущелья и, не раздумывая, прыгнул вниз, в темноту.

Он катился по крутому склону, обдирая кожу о камни, и упал на дно узкой расщелины, больно ударившись головой. Преследователи не решились последовать за ним в темноту. Он слышал их яростные крики наверху.

Лежа в темноте, истекая кровью и едва дыша, Рорик понял две вещи. Первая: он чудом остался жив. Вторая: в одиночку ему эту войну не выиграть. Сила, с которой он столкнулся, была слишком велика. Ему нужны были союзники. Если, конечно, он сможет выбраться из этой дыры и найти хоть кого-то, кто еще не поддался шепоту Спящего.

Глава 36: Пересечение Путей и Непростой Союз

Фигура в темных мехах медленно двинулась вперед, и свет, пробивающийся сквозь лед, осветил часть ее лица. Это была женщина, но ее черты были искажены, кожа имела нездоровый сероватый оттенок, а глаза горели тем же холодным, нечеловеческим огнем, что и кристалл на ее посохе. Она была одной из «пробужденных» Спящим, как и те твари, с которыми они уже сталкивались, но эта казалась иной – разумной, и оттого еще более опасной.

«Хозяин видит вас. Он чувствует ваш страх, вашу… решимость», – прошипела она, ее голос был похож на треск ломающегося льда. «Лотос нужен ему. Он усилит его зов, поможет ему сбросить последние оковы».

«У Хозяина твоего отвратительный вкус к садоводству», – огрызнулась Алекс, ее рука уже сжимала рукоять меча. «Мы пришли за цветком, и мы его получим. По-хорошему или по-плохому».

Женщина издала низкий, горловой смешок. «Глупые южане. Вы не понимаете. Вы лишь пешки в игре, которая началась задолго до вашего рождения». Она подняла посох, и черный кристалл на его конце вспыхнул ярче, отбрасывая зловещие тени на ледяные стены грота. «И ваше время в этой игре истекло».

Из теней за ее спиной, из ледяных ниш и расщелин, начали выползать новые твари. Ледяные пауки, тенистые волки, и что-то еще – бесформенные, пульсирующие массы льда и тьмы, издающие тошнотворный скрежет. Их было много. Слишком много.

«Каэлен, хватай цветок!» – крикнула Алекс, бросаясь вперед вместе с Морганом, Арнгримом и остатками их отряда. Нордхольмцы с боевыми кличами сомкнули ряды, их топоры и мечи сверкнули в тусклом свете.

Завязался отчаянный бой. Ледяной грот наполнился звоном стали, яростными криками, рычанием тварей и треском раскалывающегося льда. Алекс сражалась с яростью загнанного в угол зверя, ее меч мелькал, отбивая атаки со всех сторон. Морган, как скала, прикрывал ее спину, его тяжелый двуручный меч с каждым ударом отправлял очередного монстра в небытие. Арнгрим и его нордхольмцы дрались с присущей им северной свирепостью, но врагов было слишком много, и они лезли изо всех щелей.

Каэлен, бледный как смерть, метнулся к Ледяному Лотосу. Женщина с посохом, казалось, не обращала на него внимания, полностью поглощенная битвой, направляя своих тварей на Алекс и ее воинов.

Несмотря на их отчаянное сопротивление, кольцо врагов сжималось. Один из нордхольмцев упал, схватившись за горло, из которого хлестала темная кровь. Другой был утащен в тень шипящей ледяной массой. Силы были неравны. Алекс почувствовала, как ледяной страх начинает сковывать ее сердце. Неужели это конец? Неужели они погибнут здесь, в этом ледяном аду, так и не добравшись до цели?

В тот момент, когда казалось, что все потеряно, один из ледяных пауков, уже занесший свои клыки над Морганом, вдруг с визгом отлетел в сторону, разрубленный пополам. В проеме грота, откуда они вошли, появилась новая фигура.

Высокий, широкоплечий мужчина в потертой кожаной броне, с лицом, испещренным шрамами. В одной руке он сжимал массивный топор, в другой – длинный меч, оба оружия были покрыты темной кровью тварей. Это был Рорик.

Он не произнес ни слова. Просто шагнул вперед и обрушился на ближайших монстров с яростью бури. Его движения были быстрыми, точными и смертоносными. Каждый удар его топора или меча находил свою цель. Он двигался среди врагов, как жнец среди колосьев, оставляя за собой след из разрубленных тел.

Алекс на мгновение замерла, пораженная его появлением и его невероятной боевой мощью. Кто он, черт возьми, такой? Но времени на раздумья не было. Появление неожиданного союзника придало им новые силы.

«Не стой столбом, Алекс! Бей их!» – рявкнул Морган, отбрасывая очередную тварь.

С появлением Рорика ход битвы изменился. Женщина с посохом, казалось, была застигнута врасплох. Она с яростью посмотрела на нового противника, который в одиночку прорубал себе дорогу сквозь ее прислужников.

«Кто ты, смертный, посмевший вмешаться?» – прошипела она, направляя на него свой посох. Черный кристалл вспыхнул, и из него вырвался луч темной энергии.

Рорик ловко увернулся. «Тот, кто пришел прибраться за вашим Хозяином», – его голос был низким и ровным, но в нем звучала неприкрытая угроза.

Каэлен, воспользовавшись суматохой, наконец, добрался до Ледяного Лотоса. Он осторожно, почти с благоговением, сорвал ледяной цветок и спрятал его в специальный контейнер, который принес с собой. «У меня!» – крикнул он.

«Отлично! А теперь убираемся отсюда к чертям!» – скомандовала Алекс. «Этот… здоровяк! Помоги нам прорваться!»

Рорик, не оборачиваясь, кивнул. Он и так уже прокладывал им путь к выходу.

Совместными усилиями, отбиваясь от последних, наиболее отчаянных атак тварей, они начали отступать из грота. Женщина с посохом яростно кричала им вслед, обещая все кары своего Хозяина, но не решалась покинуть грот, который, видимо, был для нее источником силы.

Когда они, наконец, выбрались на открытый ледник, тяжело дыша и опираясь друг на друга, Алекс повернулась к своему неожиданному спасителю. Рорик стоял чуть поодаль, стряхивая с топора черную кровь. Его лицо было непроницаемым.

«Спасибо», – сказала Алекс, стараясь отдышаться. «Ты вовремя. Еще немного, и мы бы кормили местных червей. Кто ты такой?»

Рорик обвел их всех тяжелым взглядом, задержавшись на Моргане, который смотрел на него с откровенным подозрением, и на Каэлене, прижимавшем к груди контейнер с Лотосом.

«Зовут Рорик», – ответил он коротко. «Охотник. А вы, я так понимаю, тоже не на прогулке здесь оказались». Его взгляд снова вернулся к Алекс. «У вас есть то, что нужно этим тварям. И они так просто от вас не отстанут».

«Мы в курсе», – мрачно кивнула Алекс. «Похоже, у нас общий враг». Она протянула ему руку, все еще испачканную в крови и грязи. «Алекс».

Рорик на мгновение помедлил, затем крепко пожал ее руку. Его ладонь была твердой и мозолистой.

«Непростой у вас союз намечается», – пробормотал Морган, подходя ближе. «Один безумный ученый, одна королева-оборванка, а теперь еще и бродячий охотник на чудовищ. Веселая компания для спасения мира».

Алекс криво усмехнулась. «Лучше и не скажешь, Морган. Но, похоже, это все, что у нас есть». Она снова посмотрела на Рорика. В его глазах она увидела ту же мрачную решимость, что горела и в ней самой. Может быть, этот странный, молчаливый охотник и был тем шансом, которого им так не хватало.

Глава 37: Делясь Шрамами и Выковывая Связи

Они нашли временное убежище в заброшенной охотничьей хижине, затерянной среди скал, немного в стороне от основного ледника. Нордхольмцы быстро развели огонь, и вскоре хрупкое тепло начало отвоевывать пространство у ледяного дыхания гор. Мокрые одежды дымились, распространяя запах сырости и пота. Потеря двух воинов Кингсбриджа и одного нордхольмца в ледяном гроте тяжелым грузом давила на всех.

Мир снаружи был безмолвен и суров. Ветер завывал, проносясь по голым склонам, а небо оставалось низким и свинцовым. Снег начал падать снова, густыми, тяжелыми хлопьями, быстро заметая их следы. Внутри хижины, однако, царила иная атмосфера – смесь усталости, настороженности и хрупкой надежды.

Рорик, обработав свои раны какой-то пахучей мазью из своей сумки, сел поодаль от основного круга у огня. Он был похож на дикого зверя, временно прибившегося к человеческому стаду – настороженный, готовый в любой момент сорваться с места. Алекс подошла и села напротив, протянув ему флягу с разбавленным вином – остатки их скудных запасов.

«Рассказывай, охотник», – сказала она, голос ее был хриплым от усталости и пережитого напряжения. «Что ты знаешь об этой заразе? И что привело тебя в этот ледяной ад?»

Рорик принял флягу, сделал небольшой глоток. Его взгляд был тяжелым, изучающим. «Зовут это по-разному. Шепот из Глубин, Тень Спящего, Гниль… Суть одна. Древняя дрянь просыпается. Я наткнулся на ее следы на севере, потом южнее». Он коротко рассказал об оскверненном волке, о найденном осколке, о вырезанной деревне и о своей стычке с бандой Зорака. «Этот Зорак… он не просто бандит. Он теперь слуга этой силы. И он не один. Она собирает армию из отчаявшихся и сломленных».

Алекс слушала внимательно, ее сердце сжималось от мрачных подробностей. Картина вырисовывалась все более жуткая. «Мы тоже идем по следу этой "древней дряни". Пытаемся найти способ снова ее усыпить. Или хотя бы замедлить». Она рассказала ему об Элайдже, о Печатях, о Каэлене и их миссии.

Пока они говорили, Каэлен подошел к Рорику. Его глаза горели нездоровым любопытством. «Можно взглянуть на ваш… артефакт? Тот, что вы нашли у волка».

Рорик смерил ученого долгим взглядом, затем нехотя извлек из сумки маленький черный осколок. Каэлен взял его с почти благоговейным трепетом, его пальцы дрожали. Он поднес его к свету огня, рассматривая со всех сторон, бормоча что-то о «резонансных частотах» и «темной симметрии». «Поразительно… Это как… анти-Сердце Леса. Та же сила, но вывернутая наизнанку. Если Сердце было ключом к Печати, то это… ключ к ее разрушению. Или к самому Спящему».

Морган, сидевший рядом, нахмурился еще сильнее. «Не нравится мне все это. Предсказание Фрейдис о предательстве… этот твой камень, охотник, и твоя одержимость, ученый… Слишком много темных игрушек в одном месте».

«Мой камень помог мне выследить этих тварей», – ровным голосом ответил Рорик, забирая осколок у Каэлена. «А одержимость этого ученого, возможно, единственный ваш шанс. Я здесь не для того, чтобы заводить друзей, лорд Регент. Я здесь, потому что эта тварь угрожает всему. И я намерен ее остановить».

Напряжение между Рориком и остальными было почти осязаемым. Его прямолинейность и аура опасности вызывали у воинов Кингсбриджа и Нордхольма смесь уважения и недоверия. Алекс понимала их. Этот охотник был как необъезженный мустанг – дикий, непредсказуемый, но невероятно сильный. И сейчас он был на их стороне. По крайней мере, пока их цели совпадали.

Ее взгляд скользнул к Арнгриму. Нордхольмский воин сидел чуть поодаль, спокойно и сосредоточенно точил свой топор. Его светлые волосы были стянуты кожаным ремешком, открывая высокий лоб и прямой, упрямый нос. Даже в этой грязной, пропахшей дымом хижине, после тяжелого боя, он выглядел… несокрушимым. Как скалы его родины. Алекс почувствовала, как в груди привычно кольнуло. Сколько раз за последние недели она ловила себя на том, что украдкой наблюдает за ним? За его спокойной силой, за его немногословной поддержкой, за тем, как уважительно, но всегда чуть отстраненно он держался с ней – Королевой Алекс.

Он был всем тем, чем она никогда не была – благородным, сдержанным, воспитанным в традициях чести и долга. Она – дитя улиц, воровка, самозванка, волею судеб и интриг Элайджи взошедшая на трон. Иногда, в редкие минуты тишины, она ловила его взгляд на себе – спокойный, оценивающий, но непроницаемый. Был ли в нем хоть намек на что-то большее, чем просто уважение к союзнице? Или это лишь ее отчаявшееся сердце, изголодавшееся по теплу и простому человеческому чувству, выдавало желаемое за действительное?

Она знала, что это безнадежно. Арнгрим был воином Ярла Бьорна, его верность принадлежала Нордхольму. И даже если бы… даже если бы он и мог ответить на ее невысказанные чувства, что она могла ему предложить? Разрушенное королевство, войну с древним злом и королеву с прошлым, от которого не отмыться? Это было бы жестоко – втягивать его в свой хаос еще глубже.

Она резко тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Сейчас не время для сердечных терзаний. Сейчас время выживать.

«Значит, так, охотник», – сказала она, обращаясь к Рорику, ее голос снова стал твердым. «Пока наши пути совпадают, мы идем вместе. Но учти – я здесь главная. Мои люди, мои решения. Если тебя это не устраивает, можешь идти своей дорогой».

Рорик криво усмехнулся. «Пока твои решения не заведут нас всех в могилу раньше времени, королева, меня это устраивает».

Союз был заключен. Хрупкий, непростой, замешанный на крови и общей угрозе. Но это было хоть что-то. И Алекс знала, что за это «что-то» придется цепляться изо всех сил. Даже если ее собственное сердце будет тихо кровоточить в тени великих битв и мрачных предзнаменований.

Глава 38: Второе Святилище и Тень Предательства

После короткого, тревожного отдыха в полуразрушенной хижине, отряд снова был в пути. Ледяной Лотос, надежно укрытый Каэленом, был их единственной ощутимой победой, но предсказание Фрейдис и общая атмосфера надвигающейся беды не давали расслабиться. Теперь их путь лежал на юг, к Руинам Шепота, или, как их называл Рорик, Городу Погребенных Тайн. Оба названия звучали одинаково зловеще. Каэлен утверждал, что именно там, среди останков древней, забытой цивилизации, хранятся Письмена Заката – тексты, которые могли бы подсказать, как использовать собранные компоненты для укрепления Печатей или даже для создания новых.

Путешествие на юг разительно отличалось от их ледяных мытарств на севере. Вместо заснеженных ущелий и пронизывающего ветра их встретили выжженные солнцем пустоши, растрескавшаяся земля и горячий, пыльный ветер, несущий песок, который скрипел на зубах и набивался в каждую складку одежды. Мир вокруг был окрашен в оттенки охры, ржавчины и серого. Редкие, колючие кустарники цеплялись за жизнь среди камней, а вдалеке виднелись зловещие, искореженные силуэты гор, отмечавших границу с Заракханом – землями их недавнего врага, короля Рамира. Опасность здесь ощущалась иначе – не холодное безмолвие ледников, а затаившаяся, выжидающая угроза пустыни, где каждый камень мог скрывать скорпиона, а каждый оазис – ловушку.

Быт снова изменился. Теперь главной проблемой была нехватка воды и палящее солнце. Днем передвигались медленно, стараясь экономить силы, а ночи, хоть и приносили прохладу, были полны странных звуков – далекого воя пустынных хищников, шуршания змей и чего-то еще, неуловимого и тревожного, что заставляло часовых напряженно вглядываться в темноту.

Рорик оказался бесценным проводником в этих землях. Он знал, где можно найти скудные источники воды, как избегать зыбучих песков и как читать следы на выжженной земле. Его молчаливая компетентность вызывала уважение даже у Моргана, хотя тот по-прежнему держался настороженно. Напряжение между Алекс и Рориком сохранялось – столкновение двух лидеров, двух одиночек, вынужденных работать вместе. Но в их спорах и перепалках постепенно начало появляться нечто похожее на взаимопонимание, рожденное общими трудностями и общей целью.

Алекс все чаще ловила себя на том, что сравнивает Рорика с Арнгримом. Охотник был как дикий огонь – опасный, непредсказуемый, но притягивающий своей первобытной силой. Арнгрим же – как скала, надежный, верный, олицетворение спокойствия и чести. И ее сердце по-прежнему тянулось к этой скале, даже если разум подсказывал, что это безнадежно. Она видела, как Арнгрим сдержанно, но внимательно наблюдает за Рориком, как обменивается с ним короткими, деловыми фразами во время привалов. В его взгляде не было ревности, лишь спокойная оценка нового союзника. И эта его невозмутимость ранила Алекс больше, чем если бы он выказал хоть какое-то недовольство ее общением с охотником.

Каэлен, казалось, совершенно не замечал тягот пути. Он был поглощен своими картами и древними текстами, которые изучал при любом удобном случае. Его глаза лихорадочно блестели, когда он говорил о Письменах Заката, о знаниях, которые они могли бы получить. Его одержимость достигла такой степени, что он почти перестал есть и спать, и Алекс не раз замечала, как он что-то тихо шепчет себе под нос, глядя на Лунную Слезу или на черный осколок Рорика, который тот теперь всегда носил при себе.

Наконец, после многих дней изнурительного пути, они достигли Руин Шепота. Город, если его можно было так назвать, представлял собой печальное зрелище. Полузасыпанные песком строения из темного камня, разрушенные башни, площади, заросшие колючками. И тишина. Давящая, неестественная тишина, от которой звенело в ушах. Ветер, гулявший среди руин, действительно напоминал тихий, зловещий шепот, от которого по коже бежали мурашки.

«Письмена должны храниться в главном святилище, – сказал Каэлен, указывая на самое большое, хотя и сильно разрушенное, здание в центре руин. – Но будьте осторожны. Это место пропитано древней магией… и не только ею».

Они вошли в святилище с оружием наготове. Внутри царил полумрак, свет проникал лишь через проломы в потолке. Стены были покрыты странными, спиралевидными символами, а в центре зала стоял массивный каменный алтарь, покрытый пылью веков.

Именно там, на алтаре, они увидели их. Несколько каменных табличек, испещренных теми же символами, что и на стенах. Письмена Заката.

Каэлен бросился к ним, забыв обо всем на свете. Он начал жадно ощупывать таблички, его дыхание стало прерывистым. «Да… да! Это они! Древний язык… но я смогу… я смогу их прочесть!»

В этот момент один из нордхольмских воинов, стоявший у входа, вскрикнул и упал. Из его спины торчала рукоять короткого, черного кинжала.

Все замерли. Морган мгновенно оказался рядом с павшим, проверяя пульс. «Мертв. Удар точный, профессиональный».

«Предатель!» – прорычал Арнгрим, его лицо исказилось яростью. «Кто?!»

Взгляды всех обратились друг на друга. Страх и подозрение повисли в воздухе. Предсказание Фрейдис о «ноже в спине» ожило с ужасающей точностью.

«Это не я!» – выкрикнул один из воинов Кингсбриджа, отступая на шаг.

«Здесь нет чужих», – мрачно констатировал Рорик, его рука легла на рукоять топора. «Предатель среди нас».

Алекс почувствовала, как ледяной холод сковал ее сердце. Она обвела взглядом своих людей, тех, кто прошел с ней огонь и воду, лед и пустыню. Кто-то из них… Невозможно.

И тут она увидела его. Каэлен. Он стоял у алтаря, прижимая к себе каменные таблички. Его лицо было бледным, но на губах играла странная, почти безумная улыбка. А в руке, которую он пытался спрятать за спину, он сжимал еще один такой же черный кинжал, с которого капала свежая кровь.

«Каэлен?» – прошептала Алекс, не веря своим глазам. «Зачем?»

Ученый медленно поднял на нее взгляд. И в его синих, когда-то пронзительных глазах теперь плескалось чистое безумие и холодный, расчетливый триумф.

«Знания, моя дорогая королева», – его голос был спокойным, почти вкрадчивым, и от этого спокойствия по спине пробегал мороз. «Знания – это сила. А Спящий… он предлагает такую силу, о которой вы и мечтать не могли. Он показал мне путь. И эти письмена… они помогут мне открыть ему врата окончательно». Он усмехнулся. «Вы были лишь средством. Пешками, которые доставили меня сюда и помогли собрать то, что нужно. А теперь… ваша роль сыграна».

Глава 39: Гонка со Временем и Отчаянные Меры

Слова Каэлена повисли в пыльном воздухе святилища, как смертный приговор. На мгновение воцарилась оглушающая тишина, нарушаемая лишь тихим, безумным смешком ученого и шепотом ветра в руинах, который теперь казался зловеще осмысленным. Лицо Алекс окаменело, неверие сменилось ледяной яростью. Человек, которому они доверились, их проводник, их надежда – оказался пешкой, нет, ревностным слугой тьмы.

«Ты лжешь, Каэлен!» – голос Моргана был подобен рыку раненого льва. Он сделал шаг вперед, его рука сжимала рукоять меча так, что побелели костяшки. «Спящий – это разрушение, это хаос! Какую силу он мог тебе предложить, кроме смерти?!»

«О, вы так мало понимаете, лорд Регент», – Каэлен покачал головой, его взгляд блуждал, словно он видел нечто за пределами этого мрачного зала. «Спящий – это возрождение. Истинный порядок, рожденный из пепла вашего несовершенного мира. Он показал мне… он обещал…» Безумный блеск в его глазах стал ярче. «Я буду одним из первых в его новом мире! А эти Письмена, – он любовно погладил каменные таблички, – и Лотос, и Слеза… они ускорят его приход!»

Внезапно Каэлен вскинул руку, в которой все еще был зажат окровавленный кинжал. Но целился он не в них. Он с силой вонзил лезвие в собственный левый предплечье. Алекс и остальные замерли от неожиданности. Темная кровь хлынула на каменный пол, но Каэлен, казалось, не чувствовал боли. Его улыбка стала шире, превращаясь в жуткий оскал.

«Жертва… для пробуждения силы…» – прохрипел он.

Кровь, капающая с его руки, начала дымиться, попадая на древние символы, вырезанные на полу святилища. Руины вокруг них содрогнулись. Шепот ветра усилился, превращаясь в различимые, многоголосые стенания и призывы. Тени в углах зала загустели, начали двигаться, принимая причудливые, угрожающие формы. Земля под ногами заходила ходуном, и с потолка посыпалась пыль и мелкие камни.

«Он что-то активировал!» – крикнул Рорик, первым приходя в себя. «Нужно его остановить и забрать таблички!»