Благо во лжи

– Эй, милая, ты с сегодняшнего дня старший бармен, прекращай кидаться шейкерами, – менеджер, снова появившийся за стойкой. не понимаю почему, но видя его лицо, у меня возникает только желание стукнуть по нему посильнее. но мы же встречаемся… а откуда об этом знает Аня? Аня… её зовут Аня. да какого чёрта я так этому удивляюсь?

– Хочешь узнать откуда я знаю, что вы встречаетесь? Об этом знает весь ресторан. Ты думала в кабинете директора нет камер? – голова, что выглядывает из-за двери больше не выглядит дружелюбно. я не уверена, что это всё ещё моя Аня…

– Милая, ты настолько глупая? Я думал, ты в курсе, что нас всё это время снимала камера. И весь персонал это видел.

из-за двери выглядывает ещё несколько голов поваров, что начинают неприятно смеяться в один тон.

это так… унизительно.

унижение. любимое оружие моего «парня». и самое ненавистное мной. ведь, как бы не умела стоять за себя – произнесённые им слова уже намертво прилипли к внутренней стенке черепной коробки. как жвачка, которую невозможно содрать с парты. которую обычно лепила я. которую обычно сдирал кто-то другой.

может быть, так и работает карма.

нет ничего хуже момента, когда все взгляды в комнате прикованы к тебе, но в них читается не восхищение и обожание, а насмешка и… жалость. когда он шутит на твои больные темы, а потом говорит, что не нужно так серьёзно относиться к словам и душнить. а потом непонимание, зачем тебе нужен такой человек? нужен ли он вообще? как ты, отличница и заучка класса, стала самой обыкновенной жертвой манипулятивного поведения? неужели, пытаясь стать сильной и независимой, ты становилась всё менее сильной и более зависимой? от чужого мнения. от мнения знакомых. от мнения близких. от мнения мамы… всё началось с этого?

с того самого момента, когда мама окунала головой в унитаз, а ты не могла сопротивляться. потому что была совсем маленькая. потому что не понимала, что опять сделала не так.

ведь ты всегда выкладывалась по максимуму. 

или так только казалось?

– Эй, дорогуша, хватит меня игнорировать, это уже не смешно, – поднимаю голову с унитаза, вытирая лицо от воды. я всё ещё за барной стойкой, а на меня смотрят два обеспокоенных лица.