Дитя тьмы

Они не могли оставаться на месте. Вспышка силы Лии в капище, хоть и спасла их, могла привлечь не только болотных тварей. Мариус был мрачен.

– Метка отозвалась на угрозу, – проговорил он, собирая их скудные пожитки. – Это хорошо. Но это и маяк. Чем сильнее она светит, тем дальше ее видно. Тем, кто умеет смотреть.

Каэл понял без лишних слов. Мортариус. Или его прихвостни.

Но первыми их настигли не маги.

Резкий, пронзительный звук охотничьего рога разорвал утреннюю тишину леса, заставив Каэла и Мариуса замереть. Звук повторился, ближе. И еще один, с другой стороны. Их обкладывали.

– Капитан Регулус, – процедил Каэл. – Ублюдок настырный. Ищейка королевская.

Он не ошибся. Регулус, капитан королевской стражи, был известен своей въедливостью и умением идти по следу, как гончая. Он не был злым человеком, просто выполнял свою работу. Но выполнял ее слишком хорошо.

Началась игра в кошки-мышки. Лес, древний, полный замшелых валунов и полуразрушенных строений неведомого народа, стал их игровым полем. Каэл вел их, используя каждую складку местности, каждый поваленный ствол, каждую тень. Он двигался почти инстинктивно, его старые навыки, отточенные годами «работы» и выживания в Чернокаменной, проснулись, взяли верх. Он запутывал следы, ставил ложные метки, вел преследователей по кругу, стараясь выиграть время, найти лазейку. Мариус, несмотря на возраст, не отставал, его знание леса и умение читать знаки часто помогали избежать засад. Иногда он шептал что-то, и туман сгущался в нужном месте, или порывы ветра заметали их следы на открытых участках. Лия, притихшая, сидела на руках у Каэла, ее маленькое тело было напряжено, но она не плакала и не жаловалась, только крепче цеплялась за его куртку. Ее невинные, порой случайные замечания о цвете мха на камнях или форме облака пару раз неожиданно помогали Каэлу сориентироваться или заметить то, что он упустил в пылу погони.

В один из моментов, когда они прятались в сыром, заросшем плющом остове древней башни, слушая, как совсем рядом проходят стражники, прочесывая кусты, Каэла накрыло. Воспоминание. Такое же яркое, как вспышка молнии.

…Пять лет назад. Грязный портовый город. Узкие, вонючие улочки. Он молод, дерзок, уверен в своей неуловимости. Только что выполнил «заказ». Ювелир, слишком много знавший о контрабандных делах одного барона. Чистая работа. Почти. Свидетель. Мальчишка-слуга, видевший его лицо. Каэл выследил мальчишку до его жалкой каморки на чердаке. Поднялся по скрипучей лестнице. Нож в руке. Тогда это казалось правильным. Необходимым. Никаких следов. Никаких свидетелей. Он открыл дверь…

А там – не только мальчишка. Молодой офицер стражи, почти мальчишка сам, с такими же ясными, как у Лии, только не испуганными, а решительными глазами. Регулус. Тогда еще лейтенант. Он говорил с мальчишкой-свидетелем, что-то записывал. Поднял голову, когда Каэл вошел. И все понял в одно мгновение. Бой был коротким, яростным. Каэл был быстрее, опытнее. Но Регулус – упрям, как бык, и дьявольски везуч. И когда Каэл уже почти одолел его, когда его нож был занесен для последнего удара, в комнату ворвались другие стражники, вызванные шумом…

Регулус, с разбитым лицом, но с торжеством в глазах, сам надел на него кандалы. «За ювелира ты получишь свое, мразь. Но за попытку убить королевского офицера – заплатишь вдвойне», – прошипел он тогда…

– Каэл? – тихий шепот Мариуса вернул его в настоящее. – Они уходят. Кажется.

Каэл тряхнул головой, отгоняя наваждение. Лицо Регулуса – молодого, яростного – стояло перед глазами. Теперь он знал, почему капитан так упорно идет по его следу. Это было личное. Для них обоих.

– Ненадолго, – хрипло ответил Каэл. – Он не отстанет.

Он посмотрел на Лию. Девочка дремала, ее дыхание было ровным. Ребенок. Мальчишка-слуга тогда был ненамного старше. Чувство вины, его вечный спутник, привычно стиснуло горло ледяными пальцами. Он столько лет пытался заглушить его, закопать поглубже. Но оно всегда возвращалось. И сейчас, с этой девочкой на руках, оно было острее, чем когда-либо.

Игра продолжалась. Регулус был мастером своего дела. Он предвидел их уловки, находил их след там, где, казалось, и тени не могли остаться. Несколько раз они едва уходили от столкновения, спасаясь лишь благодаря отчаянной импровизации Каэла или вовремя наложенному Мариусом заклинанию иллюзии, заставлявшему стражников видеть лишь пустой участок леса.

Каэл понимал, что долго так продолжаться не может. Им нужно было что-то большее, чем просто лес, чтобы скрыться. Место, где их след затеряется окончательно. Или где они смогут дать бой на своих условиях. Но пока такого места не было. Была только погоня. И охотник, идущий по их пятам с упорством самой смерти.

Глава 6: Капкан на Перекрестке

Лес больше не был укрытием – он стал клеткой, где роль тюремщиков исполнял капитан Регулус со своими неутомимыми ищейками. Каждый шорох, каждый треск ветки заставлял Каэла вздрагивать, рука сама тянулась к ножу. Лия, измученная лихорадкой и постоянным напряжением, почти все время молчала, только ее огромные глаза следили за Каэлом с недетской тревогой. Даже Мариус, обычно не лезший за словом в карман, помалкивал, экономя силы и прислушиваясь к лесу с сосредоточенностью старого филина.

– Так дальше нельзя, – хрипло проговорил Каэл на одном из коротких привалов, когда они жевали вяленое мясо, запивая его болотной водой, которую Мариус объявил «условно питьевой». – Регулус дышит нам в затылок. Нам нужна передышка. Или ловушка.

– Ловушка для королевского капитана? – Мариус скептически хмыкнул, потирая свой посох. – Смелая мысль для человека, который полдня улепетывал от его гончих. Но не лишенная некоторого изящества, признаю. Есть идеи, стратег?

Каэл кивнул, разгляды Dengan_палкой_на_земле_карту_местности,_которую_он_держал_в_голове.

– Севернее есть ущелье, Чертов Зуб. Узкое, извилистое. Если пустить их по ложному следу туда, мы выиграем день. Может, два. А если повезет, часть его людей там и останется – место гиблое, осыпи частые.

– Ложный след, говоришь? – глаза Мариуса блеснули. – Это можно устроить. Пара пустяковых иллюзий, несколько умело брошенных улик… Да, пожалуй, сработает. Регулус умен, но и самонадеян. Он клюнет, если приманка будет достаточно аппетитной.

Они потратили несколько драгоценных часов, создавая фальшивый след. Каэл оставил отпечатки сапог, ведущие в сторону Чертова Зуба, «случайно» обронил пуговицу от своей тюремной робы. Мариус поработал с тенями и запахами, создав иллюзию недавно покинутого лагеря, достаточно убедительную, чтобы обмануть даже опытного следопыта. Сами же они двинулись на запад, к старой, заброшенной дороге, о которой упоминал Мариус – по ней уже лет сто никто не ездил, но она могла вывести их из этого проклятого леса.

Казалось, план сработал. Звуки погони стихли, лес вокруг дышал спокойствием. Лия немного ожила, даже задала Мариусу какой-то вопрос о светлячках, которых они увидели вечером. Каэл почти позволил себе расслабиться. Почти.

Они вышли к перекрестку трех едва заметных лесных троп, когда он их почувствовал. Не стражу. Других. Тех, чей запах – смесь затхлой крови, благовоний и чего-то еще, неуловимо неправильного – он помнил слишком хорошо.

– «Багровая Длань», – прошипел он, выталкивая Лию за спину Мариуса. – Засада.

Из теней, бесшумно, как призраки, выступили пятеро. Впереди – Малакор. Высокий, иссохший, с фанатично горящими глазами на аскетичном лице. Бывший наставник Каэла в «Длани». Тот, кого Каэл когда-то почти почитал. Тот, кого он предал.

– Здравствуй, Каэл, – голос Малакора был тихим, почти вкрадчивым, но от него по спине пробегал мороз. – Мы ждали тебя. Звезды указали твой путь. И путь… – его взгляд скользнул к Лии, прячущейся за Мариусом, – …отмеченной.

– Мне не о чем с тобой говорить, Малакор, – Каэл шагнул вперед, нож в его руке казался продолжением его воли.

– Ошибаешься, заблудший брат, – Малакор печально покачал головой. – Ты нарушил клятву. Ты отверг свою судьбу. Но Длань милосердна. Она готова принять тебя обратно. Верни то, что принадлежит нам. И прими свое истинное предназначение. Кровь в тебе сильна. И девочка… она – ключ. Ее пробудившаяся кровь поет нам. Она поможет завершить Великое Деяние.

– Заткнись, фанатик, – рыкнул Каэл. – Она просто ребенок.

– Ребенок, в котором дремлет сила, способная изменить этот мир! – глаза Малакора вспыхнули. – Сила, которую ты, Каэл, был рожден защищать, а не скрывать!

Он дал знак, и двое культистов метнулись вперед. Бой завязался мгновенно, яростный, безмолвный. Каэл дрался с отчаянием загнанного зверя. Мариус своим посохом отбивал выпады третьего, выкрикивая какие-то странные слова, от которых воздух трещал.

Но в этот самый момент, когда казалось, что все внимание сосредоточено на схватке, с третьей тропы, ведущей от Чертова Зуба, вылетел отряд королевской стражи. Впереди – капитан Регулус, его лицо было мрачным, как грозовая туча.

– Ловушка, значит? – прорычал он, его меч блеснул в тусклом свете. – А это еще что за сборище ряженых? Взять их всех!

Ситуация превратилась в хаос. Стражники, культисты, Каэл и Мариус – все смешалось в бешеной круговерти стали, криков и проклятий. Каэл оказался между двух огней. С одной стороны – фанатики Малакора, жаждущие его крови и души Лии. С другой – холодная ярость Регулуса, требующего правосудия.

Малакор прорвался к нему.

– Глупец! – шипел он, его зазубренный ритуальный кинжал искал брешь в защите Каэла. – Ты не понимаешь! Это не просто погоня! Это предначертано! Твое бегство, встреча с девочкой… все это звенья одной цепи! Она должна быть с нами!

Одновременно Регулус, отбросив одного из культистов, обрушился на Каэла с другой стороны.

– Ты ответишь за все, беглец!

Каэл отбил удар меча Регулуса, тут же увернулся от кинжала Малакора. Он был зажат. Краем глаза он видел, как Мариус отчаянно пытается удержать двух стражников и одного культиста подальше от Лии, которая забилась под корень старого дерева, закрыв лицо руками.

Клинок Малакора чиркнул по его руке. Боль. Регулус снова атаковал, его меч несся к горлу Каэла. Уйти некуда. Это конец.

И в этот момент мир взорвался.

Не звуком. Тишиной. Густой, вязкой, что сдавила уши. А потом – волной абсолютного, первозданного мрака, исходящего от того места, где сидела Лия. Тьма была живой, она клубилась, тянула невидимые щупальца, отбрасывая и стражников, и культистов, как осенние листья. Раздались вопли ужаса и боли. Фигуры людей корчились, падали, закрывая лица руками. Сама земля под ногами Каэла, казалось, застонала.

Он стоял, оглушенный, не в силах пошевелиться, видя, как мрак вокруг Лии пульсирует, как живое сердце. Девочка подняла голову. Ее глаза светились той же непроглядной тьмой, но в них не было ни страха, ни гнева. Только пустота.

Вспышка тьмы опала так же внезапно, как и началась. Вокруг воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь стонами раненых. Стражники и культисты, кто мог, в панике отступали, не разбирая дороги. Малакор, с лицом белым, как полотно, смотрел на Лию с благоговейным ужасом, прежде чем раствориться в тенях. Регулус, тяжело опираясь на меч, с трудом поднялся на ноги, его взгляд был прикован к девочке.

Лия тихо всхлипнула и безвольно осела на землю, ее глаза закрылись.

Каэл бросился к ней, забыв обо всем. Мариус уже был рядом, его лицо было пепельным.

– Сила… пробудилась окончательно, – прошептал он. – Великая Матерь Тьмы… что же мы наделали…

Регулус сделал шаг к ним, потом еще один. Его лицо было полно смятения и чего-то еще. Уважения? Или страха? Он посмотрел на Каэла, на Лию, на Мариуса. Потом медленно опустил меч.

– Уходите, – хрипло сказал он. – Пока я не передумал. И… – он запнулся, – …берегите ее. Кажется, в этом мире есть зло похуже беглых каторжников.

Он отвернулся и, пошатываясь, побрел прочь, собирая тех немногих своих людей, кто еще мог держаться на ногах.

Каэл поднял Лию на руки. Она была легкой, как перышко, и холодной. Он посмотрел на Мариуса.

– Что это было, старик? Что она такое?

Мариус только покачал голодой, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, за верхушки деревьев, туда, где сгущались вечерние тени.

– Боюсь, Каэл, – тихо ответил он, – мы ввязались во что-то, что нам не по зубам. Во что-то очень древнее. И очень опасное.

Глава 7: Истина Старого Мага

Тишина после бури всегда обманчива. Лес вокруг перекрестка, изуродованный вспышкой первозданной тьмы Лии, казался притихшим, но воздух был тяжел от невысказанного, от слишком много увиденного. Регулус и его стража исчезли, как утренний туман. Малакор и его культисты растворились в тенях, оставив после себя лишь смрадный запах крови и озона. Каэл нес Лию, теперь уже не борясь с чувством ответственности, а подчиняясь ему полностью. Девочка была без сознания, ее маленькое тельце обмякло в его руках, но Метка на шее все еще едва заметно пульсировала неровным, тревожным светом.

– Сюда, – Мариус, бледный и осунувшийся, указал на едва заметную расщелину в скальном выступе, скрытую густыми зарослями дикого плюща. – Мое старое… убежище. Здесь нас не найдут. Какое-то время.

Проход был узким и низким, Каэлу пришлось согнуться в три погибели. Он вел в небольшую, сухую пещеру. Скромное ложе из сухих листьев и мха в углу, грубо сколоченный стол и пара табуретов, очаг, сложенный из камней. В воздухе пахло травами и дымом давно погасшего огня. Мариус зажег небольшой светильник, и пещера осветилась скудным, колеблющимся светом.

Каэл осторожно уложил Лию на ложе, укрыл ее своим плащом. Она была холодна на ощупь, но дышала ровно.

– Она будет жить? – голос Каэла был хриплым.

– Будет, – кивнул Мариус, разглядывая Метку на шее девочки. – Сила, что в ней дремлет, огромна. Она защитила себя. И нас. Но каждый такой всплеск… он истощает ее. И делает ее все более заметной для… других.

Он выпрямился и посмотрел на Каэла. В его глазах не было обычной старческой ворчливости. Только усталость и какая-то глубоко запрятанная боль.

– Ты хотел ответов, Каэл. Думаю, пришло время.

Каэл молча сел на один из табуретов, нож привычно лег на колени. Он ждал.

Мариус начал свой рассказ издалека, его голос был тихим, слова падали в тишину пещеры, как камни в глубокий колодец. Он говорил о древних временах, о силах, что старше самих гор, о Тьме, что вечно ищет лазейку в этот мир. Говорил о тех, кто из поколения в поколение становился Хранителями, живыми печатями на пути этой Тьмы. О Метках, которые были и даром, и проклятием.

– Мать Лии, Лианна, была одной из них, – Мариус тяжело вздохнул. – Моей ученицей. Самой способной. Она знала о своей судьбе, о том, что ее дочь, Лия, унаследует Метку. Она пыталась увести ее в древнее святилище, Храм Тишины, где Метку можно было бы укрепить, скрыть до времени. Но… не успела.

– А ты? Какое твое место в этих сказках, старик? – Каэл не сводил с него глаз.

Мариус помолчал, собираясь с мыслями.

– Лорд Мортариус, – наконец произнес он, и имя это снова повисло в воздухе, как угроза. – Он не всегда был таким. Когда-то мы были… коллегами. Братьями по разуму, если угодно. Мы вместе изучали древние тексты, пытались постичь природу магии, ее истоки. И мы наткнулись на упоминания о первозданной силе, о той самой Тьме. Мортариус был одержим идеей подчинить ее, использовать. Я же… я видел в этом лишь разрушение, безумие. Наши пути разошлись. Он ушел во тьму, я – попытался забыть, искупить свою причастность к тем знаниям, что мы раскопали. Я стал отшельником. Искал тех, кто носил Метку, пытался помочь им, предупредить. Так я нашел Лианну.

Каэл слушал, и внутри у него все холодело. Сказки становились жуткой реальностью.

– Значит, ты знал о Лии? Ваша встреча в лесу… это не было случайностью?

Мариус криво усмехнулся.

– Случайностей не бывает, Каэл. Особенно когда дело касается таких сил. Я знал, что Лианна направится в эти края. Я чувствовал приближение беды. Ждал. Когда я увидел тебя с ней, я понял, что опоздал помочь Лианне. Но, возможно, не опоздал помочь Лии. И тебе.

– Мне? – Каэл усмехнулся. – Какая мне может быть от тебя помощь, старик? Ты сам едва ноги таскаешь.

– Не спеши с выводами, – глаза Мариуса сверкнули. – Ты показал себя… достойным. Ты защищал ее с яростью, на которую способен лишь тот, кому есть что терять. Или тот, кто отчаянно ищет искупления.

Вот он. Удар. Прямо в незащищенное место. Каэл стиснул зубы.

– И что теперь? – он старался, чтобы его голос звучал ровно. – Мы отведем ее в этот твой Храм Тишины, и все закончится? Хэппи-энд?

Мариус медленно покачал головой. И вот тут, в его взгляде, Каэл увидел нечто новое. Холодную, безжалостную решимость. Ту самую, что он иногда видел в отражении собственных глаз.

– Храм Тишины – это лишь временная мера. Он поможет скрыть ее, научить контролировать Метку. Но Мортариус не остановится. Он найдет ее. Рано или поздно. Есть только один способ покончить с этим. Раз и навсегда.

– Какой же? – Каэл уже не нравился этот разговор. Совсем не нравился.

– Мортариус ищет сосуд. Ключ. Чтобы высвободить или полностью подчинить себе ту древнюю сущность, что дремлет за гранью. Лия… она идеальный кандидат. Ее Метка – это и есть связь с этой сущностью. Чистая, незамутненная. Но эту связь можно использовать и иначе.

Мариус подался вперед, его голос понизился до заговорщицкого шепота.

– Есть ритуал. Древний, опасный. Он позволит направить всю силу Метки Лии, всю ее связь с первозданной Тьмой, не на высвобождение, а на… запечатывание. На уничтожение самого источника, к которому тянется Мортариус. Или, по крайней мере, на то, чтобы отрезать его от нашего мира навсегда.

– И что для этого нужно? – спросил Каэл, хотя ответ ему уже был почти ясен. И ответ этот ему совершенно не нравился.

– Для этого нужен проводник. Тот, кто сможет выдержать колоссальное напряжение силы. Тот, кто сможет направить ее. Лия. Она должна стать центром ритуала. – Мариус сделал паузу, его взгляд впился в Каэла. – И есть… вероятность, что она не выдержит. Что ритуал поглотит ее. Уничтожит.

Каэл вскочил. Нож в его руке дрогнул.

– Ты предлагаешь… принести ее в жертву? Ребенка?

– Я предлагаю спасти этот мир! – голос Мариуса окреп, в нем зазвенел металл фанатика. – Жизнь одной девочки против миллионов! Против всей реальности! Да, это чудовищный выбор. Но он необходим! Мортариус не остановится! А если он добьется своего…

– Нет, – Каэл отрезал. – Я не позволю.

– А кто тебя спрашивает? – Мариус тоже поднялся, его фигура, несмотря на старость, казалось, наполнилась силой. – Ты – всего лишь инструмент, Каэл. Орудие. Я наблюдал за тобой. Я видел твою ярость, твою вину, твою отчаянную потребность в защите. Ты идеально подходишь на роль ее стража. Того, кто доставит ее к месту ритуала. Того, кто будет оберегать ее до последнего. Я даже… – он криво усмехнулся, – …позволил Регулусу и твоим дружкам из «Длани» немного подстегнуть тебя. Чтобы ты быстрее понял, что к чему. Чтобы закалить тебя.

Пелена спала с глаз Каэла. Вся эта погоня, эти «случайные» встречи, советы старика… все это было частью его плана. Мерзкого, расчетливого плана.

– Ты… ты все это подстроил? – прохрипел Каэл, чувствуя, как внутри закипает ледяная ярость.

– Я лишь немного направлял события, – спокойно ответил Мариус. – И теперь ты здесь. И она здесь. И у нас есть шанс. Последний шанс. Не будь глупцом, Каэл. Прими неизбежное. Это – ее судьба. И твоя.

Глава 8: Груз Вины Старого Мага

Ярость. Холодная, колючая, она взорвалась в груди Каэла, сметая остатки усталости. Нож в его руке был не просто оружием – он был продолжением этой ярости. Одним прыжком он оказался перед Мариусом, прижав лезвие к его морщинистой шее.

– Подстроил? – прорычал Каэл, его голос был низок и опасен, как рык зверя. – Играл со мной? С ней? Я убью тебя, старик. Прямо здесь.

Мариус не дрогнул. Его выцветшие глаза смотрели на Каэла без страха, только с глубокой, вселенской усталостью.

– Убьешь – и что тогда? – спокойно произнес он, не обращая внимания на холодную сталь у своего горла. – Обречешь ее на судьбу куда хуже смерти? Обречешь этот мир на поглощение Тьмой? Думаешь, я не пытался найти другой путь? Думаешь, мне доставляет удовольствие посылать дитя на верную… на возможную гибель?

Он горько усмехнулся.

– Десятки лет, Каэл. Десятки лет я живу с этим знанием, с этой виной. С тех пор, как Мортариус выбрал свой путь, я пытался найти способ остановить его. Искупить то, что мы вместе выпустили в этот мир. Мой план – отчаянная мера, последний шанс. Да, жестокий. Но мир не всегда предлагает нам приятный выбор. Чаще всего – выбор между плохим и очень плохим.

– Мне плевать на твой мир! – Каэл нажал сильнее, на коже старика выступила капелька крови. – Есть только она. И я не позволю тебе использовать ее.

– Ты не видишь всей картины, мальчишка! – голос Мариуса окреп, в нем зазвучала сталь. – Ты ослеплен своей виной, своим прошлым! Ты цепляешься за нее, как за спасательный круг, но не понимаешь, что топишь вас обоих! Ты хочешь увидеть, что такое настоящий ужас? Что такое власть Мортариуса? Что ждет этот мир, если мы не остановим его? Смотри!

Прежде чем Каэл успел среагировать, Мариус что-то резко прошептал, его свободная рука сжалась в кулак, из которого посыпались тусклые искры. Старик выбросил руку вперед, и Каэла словно ударило невидимой волной. Мир перед глазами поплыл, исказился.

Видение. Оно обрушилось на него, как лавина. Небо, черное, беззвездное, разверзлось, и оттуда хлынули потоки живой, пульсирующей тьмы. Города, обращенные в руины, стоны миллионов умирающих душ, земля, покрытая пеплом и кровью. Исполинская тень, сотканная из самого мрака, накрывала мир, и в центре ее – фигура Лорда Мортариуса, его лицо искажено триумфом, глаза горят нечестивым огнем. Каэл видел чудовищ, порожденных больной фантазией безумца, разрывающих на части людей, видел, как сама реальность трещит по швам, уступая место хаосу и отчаянию. Это было не просто видение – он чувствовал ледяное дыхание Тьмы, слышал ее сводящий с ума шепот, обещающий забвение и вечную ночь.

Он закричал – или ему показалось, что закричал – и видение исчезло. Он стоял на коленях, тяжело дыша, его тело покрывала холодная испарина. Нож выпал из ослабевшей руки.

– Теперь ты понимаешь? – тихо спросил Мариус. Он тоже выглядел изможденным, видение отняло у него много сил.

В этот момент из угла пещеры, где на ложе из листьев лежала Лия, донесся тихий стон. Девочка проснулась. Она села, ее огромные глаза были полны ужаса. Она смотрела не на Каэла или Мариуса. Она смотрела в пустоту, туда, где только что бушевало видение.

– Тьма… – прошептала она, ее губы дрожали. – Она… она во мне… Я чудовище…

Она услышала. Она все видела. Или почувствовала.

Каэл бросился к ней, забыв про Мариуса, про видение, про все на свете. Он опустился перед ней на колени, взял ее маленькие, холодные ручки в свои.

– Нет, Лия, нет, – его голос был непривычно мягким, хотя и дрожал. – Ты не чудовище. Слышишь? Ты – просто девочка. Маленькая, испуганная девочка.

– Но… я видела… огонь… боль… все умирали… из-за меня… – она всхлипывала, слезы катились по ее щекам. – Старик сказал… жертва… это я…

Каэл с ненавистью посмотрел на Мариуса. Старик стоял, опустив голову. Впервые Каэл увидел на его лице не только решимость, но и глубокое, искреннее страдание.

– Я защищу тебя, – твердо сказал Каэл, глядя в глаза Лии. – Никто тебя не тронет. Ни он, – кивок в сторону Мариуса, – ни этот твой Мортариус, ни сама Тьма. Я не позволю.

Именно в этот момент стены пещеры содрогнулись. С потолка посыпалась пыль. Из узкого входа пахнуло могильным холодом и чем-то еще… хищным, чужим.

– Он нас нашел, – глухо произнес Мариус. – Или то, что он послал за нами. Видение… оно оставило слишком яркий след. И твоя вспышка силы, Лия…

Снаружи, у входа в расщелину, раздался низкий, гортанный рык. Не человеческий. Не звериный.

Каэл поднял свой нож. Ярость, на мгновение утихшая, снова поднялась в нем, но теперь она была другой – холодной, сосредоточенной. Он посмотрел на Мариуса.

– Если мы выберемся отсюда живыми, старик, наш разговор еще не окончен. Но сейчас… – он кивнул на вход, откуда доносилось угрожающее рычание и скрежет когтей по камню, – …у нас общие проблемы.

Мариус криво усмехнулся, поднимая свой посох. Кончик посоха слабо засветился голубоватым светом.

– Похоже на то, Каэл. Похоже на то. Только после вас, как говорится. Молодость и ярость против… – он замолчал, когда из темноты прохода показались два горящих красных глаза, а затем и вся приземистая, покрытая жесткой щетиной фигура твари, напоминающей огромного, искаженного волка с неестественно длинными когтями и пастью, полной острых, как иглы, зубов. – …против такой вот прелести. Держи ее подальше от девочки. Это – гончая Мортариуса. И она пришла не одна.