Тень короля

– Сериз, – сказал отец Падрон, – это Дэрик Калатрис, личный историк короля. Никто не знает о священных свитках больше, чем он. Мне даже кажется, что он может цитировать их по памяти…

– На десяти языках, – вставил Дэрик. – Но я, можно сказать, не считал.

– В общем, если кто и может помочь тебе на твоей новой должности, так это он.

– Я благодарна за помощь, – сказала она. – Мое назначение на роль посланницы его величества было внезапным, и мне многому предстоит научиться. Я предвкушаю работу с вами, лорд Калатрис.

Дэрик поклонился:

– Но не настолько сильно, как я, моя госпожа, – в его словах не было ни тени сарказма, а от улыбки в уголках глаз собрались морщинки. Сериз заметила острый взгляд его темно-карих глаз, свидетельствующий о недюжинном уме.

Должно быть, он первый сын.

В груди трепыхнулось сочувствие. Проклятие Калатрисов было одним из самых жестоких. В свитках о Великом Отречении говорилось, что ученый-Калатрис направил свой гениальный разум на изобретение способа убить богиню. В качестве наказания его первородные дети были прокляты знанием большим, чем способен выдержать смертный разум. Сериз не хотела представлять, как будут выглядеть улыбающиеся глаза Дэрика в его День Обретения, когда его разум наполнится всеми тайнами вселенной и расколется от напряжения.

Он предложил ей локоть:

– Позвольте?

Она пристроила свою руку на его, и внутри все сжалось от чувства вины. Она всегда ощущала глубокую связь с богиней Шиерой, даже с ее мстительной стороной, ведь тьма не менее важна, чем свет. Но через столько лет богиня бы уже позволила снять проклятия. Долг ведь наверняка был уплачен.

– Король некоторое время назад распустил придворных, – сказал Дэрик, ведя ее вверх по лестнице, – так что здесь полно свободных покоев. Я сам выбирал ваши комнаты. Они расположены удачнее всего. В течение дня у вас будет больше всего тени, а окна выходят на восток, так что рассвет будет пробуждать вас к утренней молитве. – И он добавил: – Я знаком с вашим расписанием, потому что мой брат живет в храме в Калатрисе.

– Он жрец-ученик?

– Да, его дар проявился в наш девятнадцатый день рождения.

– Наш день рождения?

– Мы близнецы. И я старше его на три минуты, – Дэрик издал сухой смешок. – Повезло. Я унаследовал предстоящее безумие, а он – магию. Представляете, в семьях простолюдинов преимущество на стороне старшего ребенка!

Да, она представляла. Проклятие поразило только благородных.

– Я завидую простолюдинам. У них больше свободы, чем им кажется, – Дэрик накрыл ее руку своей, – и я надеюсь разделить с ними эту свободу. Вы не представляете, в каком восторге я был, узнав слухи о вас.

– Какие слухи? – спросила Сериз.

– Что ваше предназначение – снять проклятия благородных.

Она остановилась как вкопанная и в изумлении уставилась на него.

– Что?!

– Ваше предназначение – снять проклятия благородных, – повторил он. – Разве это не так?

О богиня! Ясно, откуда взялась толпа у ворот.

– Кто вам такое сказал?

Дэрик поднял глаза к потолку, будто вспоминая.

– Я слышал это от садовника, а он – от своей жены, а та – от помощника конюха. Тот, кажется, услышал это от какой-то кухарки, а она – вроде бы от парня, который поставляет во дворец сидр, а потом я уже и не знаю, куда ведет цепочка.

Сериз подавила новый приступ паники. Она знала, что двор полнится сплетнями, но не ожидала, что станет их предметом еще до своего прибытия. Откуда кто-то взял такую извращенную версию правды… Вообще любую версию правды? Откровение должно было оставаться в тайне. К тому же Сериз была совершенно обычной девушкой. Богиня даже не одарила ее видением. Распространившийся слух представлял огромную проблему, потому что сеял ложные надежды. Сколько благородных первенцев будут убиты горем, узнав, что она прибыла сюда не затем, чтобы сотворить чудо? А король? Он что, тоже в это поверил?

О звезды, только не это! Он будет ждать от нее невозможного.

– Люди считают, что я здесь для этого? – спросила она.

Дэрик опустил одну бровь:

– А разве нет? Все знают, что вы одаренная. Разве стала бы Мать-настоятельница посылать простую девятнадцатилетнюю девушку на замену своей старой посланнице?

Одаренная. Это слово было как удар под дых.

Дэрик был прав: посланница должна быть одаренной и вступить в должность после десятилетий упорного труда, а не новообращенной, у которой нет других талантов, кроме как спасать крольчат да обескураживать Видящих. И когда народ Мортары узнал, что новой посланнице всего девятнадцать лет, разумеется, все решили, что она особенная. Этого следовало ожидать, но (какая ирония!) ее дара не хватило даже на то, чтобы увидеть самое очевидное развитие событий.

Нужно как можно мягче спустить Дэрика с небес на землю.

– Лорд Калатрис… – начала Сериз.

– Прошу, для вас просто Дэрик.

– Дэрик, – сказала она, – я не знаю, для чего я здесь, поскольку Мать-настоятельница не видела этого отчетливо, – внутри у нее все помрачнело одновременно с лицом Дэрика, но она не хотела ему врать. Нет вещи более жестокой, чем ложная надежда. – Я верю в милость Шиеры и верю, что богиня готова простить мир людей. Но я не знаю, как это будет. У меня даже нет зрения.

– Вам еще нет двадцати, – ответил он. – Когда ваш День Обретения?

– Через три луны.

– Значит, еще есть время.

Она тяжело вздохнула. Ей уже надоела эта фраза.

– А когда ваш?

– Через пять с половиной лун, незадолго до дня рождения короля, – он на миг задумался. – Мать-настоятельница прямо сказала, что вы не можете снять проклятия?

– Ну… Нет, – признала Сериз. Она как-то затуманила откровение и не позволила Матери-настоятельнице увидеть, кому уготована эта роль. – Не настолько прямо, но я уверена, что я здесь не для этого.

– Она сказала вам, как умерла предыдущая посланница?

Сериз покачала головой:

– Я думала, что от старости.

– О да, возраст у нее был почтенный, это правда. Но убило ее не время.

– А что же?

– Она сама.

Сериз почувствовала, как ее брови взлетели вверх.

– Хотите сказать, что посланница покончила с собой?

– Приняла яд, – ответил он. – Никто не знает почему. Она оставила записку, но из нее ничего не понятно. Возможно, природа ее послания только окружила ваше прибытие ореолом загадочности. Оно звучало как пророчество.

– Что было в записке?

– Всего одна строчка, – сказал Дэрик. – «Что наверху, то и внизу. Пламя, что ты желаешь потушить, пожрет тебя».

По рукам Сериз побежали мурашки.

– Сначала я решил, что это отсылка к какому-то месту в священных свитках, – продолжал Дэрик, – но я обыскал все свои записи и не нашел ни одного упоминания о потушенном пламени.

– А когда именно умерла посланница? – спросила Сериз.

Дэрик немного подумал.

– Четыре дня назад, в середине дня.

В этот час Мать-настоятельница получила откровение. Это не могло быть совпадением. Мать-настоятельница называла старую посланницу своей самой доверенной служанкой. Скорее всего, у них была духовная связь. Но при чем тут Сериз? Может, в записях этой женщины она найдет подсказку – например, как и сказала Мать-настоятельница, это будет открытие, которое приведет к снятию проклятий.

– Вы что-то знаете, – подал голос Дэрик. – Я это вижу.

Ей не хотелось говорить больше. Она не возражала, если Дэрик будет знать о том, что в ней нет ничего особенного. Что у нее нет видения – это не тайна. Но любое упоминание об откровении Матери-настоятельницы могло посеять новые опасные слухи, и этого она допустить не могла.

– Вы мне не доверяете, – констатировал он.

– Дело не в этом.

– Не волнуйтесь, моя госпожа, – он похлопал ее по руке, ведя к восточному коридору сквозь залы, задрапированные шелком и увешанные зеркалами в драгоценных оправах. – Доверие нужно заслужить. Но должен отметить, что сделаю все, что в моих силах, чтобы вам помочь. Я уже собрал некоторые записи старой посланницы и разыскиваю остальные. Боюсь, тщательность не была ее сильной стороной.

– А ее дневник?

– Он есть в моем списке. Пока что он не всплыл, но я найду его для вас. До тех пор я могу лишь обещать, что сохраню ваши секреты, и надеяться, что вы сохраните мои. Единственный способ друг другу помочь – говорить свободно, – он понизил голос до дразнящего шепота. – К тому же вы мне нравитесь.

Сериз не сдержала улыбку. Он ей тоже нравился. Хоть она и не доверяла ему в полной мере, она чувствовала, что может безопасно задать ему вопрос, который сочла слишком острым для отца Падрона.

– Что это значит? – она повторила треугольный знак, которым осеняла себя пожилая горничная.

– Ад пылающий! – он перехватил ее руку до того, как она завершила знак. – Не делайте так. – Он огляделся вокруг. Только убедившись, что они одни, он выдохнул и отпустил ее пальцы. – Никому не показывайте этот жест.

– Почему?

– Да потому что это вероотступничество.

Сериз ахнула и оглянулась через плечо. Орден раздавал свои наказания без лишней огласки, но традиционной карой за вероотступничество было забивание насмерть тысячей камней. Она поежилась при мысли о том, что такая участь постигла пожилую служанку. Что нашло на старуху и заставило сотворить этот знак на глазах у жрецов?

Дэрик вернул ее пальцы на сгиб своего локтя.

– Полагаю, вы не знакомы с понятием Триады.

Сериз покачала головой. Она никогда о таком не слышала.

– Знаете ли вы историю о возлюбленном Шиеры? – спросил он. – Из дней Великого Отречения?

– Разумеется.

Она происходила из Солонов и знала ее как никто другой. Представитель ее собственной династии соблазнил небесную богиню и убедил принять смертный облик, чтобы другие благородные могли ее убить. Отсюда и произошло проклятие разрушительного обаяния Солонов.

– В общем, есть старинный слух, – продолжал Дэрик, – что соблазнитель-Солон и Шиера вступили в союз и породили расу полубогов. Триада верит, что править должны потомки Шиеры, а не жрецы и даже не король. Во всех четырех землях у них есть последователи, но здесь они особенно почитаемы.

Сериз вытерла руку о подол, ужасаясь, что сотворила такой нечестивый знак. Она знала, что по всему миру существуют неверующие – люди, которые поклоняются деньгам или плоти, – но вот это было просто… неправильно. Нет богини, кроме Шиеры. Ее до глубины души оскорбляла сама идея о том, что кто-то мог создать секту и вовлекать других в прославление ложных богов. Мать-настоятельница совершенно справедливо предупреждала ее о врагах в этой земле.

– Еретики, – выплюнула она.

Дэрик посмотрел на нее будто бы с изумлением.

– Вы отлично поладите с отцом Падроном.

Что бы это ни значило, оно не походило на комплимент.

– Вот и пришли, – Дэрик указал на последнюю дверь в восточном коридоре, открыл ее и жестом пригласил Сериз пройти первой.

– О звезды, – пробормотала девушка, увидев свои покои. Она не ожидала такого простора. Прихожая ее покоев переходила в гостиную с плюшевым диваном и двумя креслами, а за ними стояла кровать с балдахином, укрытая белым тюлем. Прохладный ветерок дул из открытых дверей ее личного балкона. В воздухе пахло сахарными лозами, которые вольготно вились вдоль балконных перил.

– Какая все-таки жестокость, – с задумчивой ухмылкой сказал Дэрик. – Теперь любые другие условия покажутся вам недостаточно хорошими.

Девушка засмеялась, потому что он был прав. Ее прошлые покои состояли из узкой кровати, гардероба и маленького молитвенного алтаря. Она не знала, как долго будет занимать должность посланницы или куда потом занесет ее жизнь, но сомневалась, что там она вновь будет жить в таких роскошных комнатах.

Сериз прошла через покои и вышла на балкон. Луна омывала своим сиянием землю, и город был хорошо виден. Сердцем его был храм, от которого во все стороны между строениями, похожими на коробки, вились узкие улочки. Издали нельзя было разглядеть никакого движения, но шорох ткани поблизости привлек ее внимание к саду внизу, где вдоль рядов диковинных растений прогуливалась молодая женщина. Длинные блестящие волосы и царственные черты делали незнакомку настолько прекрасной, что можно было принять ее за первую дочь Солонов. Но Сериз была больше поражена суетливостью ее походки. Казалось, женщина беспокойно мерила шагами сад, вместо того чтобы наслаждаться прогулкой.

Сериз поманила Дэрика на балкон и шепотом спросила:

– Кто это?

Он посмотрел вниз и ухмыльнулся.

– Леди Делора Шамплен. Фаворитка короля.

– О, я слышала о ней, или мне кажется, что слышала, – сказала Сериз. – У его величества есть еще фаворитки?

Дэрик подавил смешок.

– Поверьте, одной достаточно. Хоть Делора и незнатного происхождения, король наградил ее титулом и пообещал взять в жены, если она сможет зачать наследника. Скажем так, она решительно настроена стать следующей королевой.

Сериз отвернулась от балкона. Это было больше, чем она хотела знать. Утром ей предстояла встреча с королем, а слухи о нем и так заставляли ее изрядно нервничать.

– Благодарю вас за гостеприимство, – сказала она Дэрику. – Пожалуй, я буду отдыхать.

– Разумеется. – Он поклонился, когда она проводила его к выходу. – Обязательно заприте дверь, когда я уйду. И закройте балкон.

– Зачем? – спросила она. – Здесь столько магии, что может случиться?

– Вы удивитесь. Доброй ночи, моя госпожа.

4

Сериз спала беспокойно: ей снились еретики, полубоги и живые тени. Дважды она просыпалась, тяжело дыша, от тревожного шепота в ушах и понимала, что на самом деле в комнате одна. Голос, звавший ее по имени, казался таким отчетливым, но она убедила себя, что это все игра воображения, закрыла глаза и снова уснула.

Окончательно проснувшись на рассвете, она облачилась в платье из местного храма. Одеяние того же покроя, что и старое, было сшито из легкой тонкой ткани, которая заставляла девушку чувствовать себя раздетой, хоть это и было не так. По пути на первый этаж она обратила внимание на то, что дворец гудит от взволнованных разговоров. Слуги были так поглощены сплетнями, что едва замечали ее. Скользя по коридору, она цепляла обрывки бесед – бормотание об «ужасном чудовище» и что-то про «в ее постели». Но только спустившись вниз и бросив взгляд сквозь открытые двери на газон, она поняла, чем вызван переполох.

На траве на боку лежало животное, похожее на пустынную пантеру. Его лапы были вытянуты в смертном окоченении. Сериз почувствовала легкий укол сожаления и восхищения, глядя на лишенное шерсти тело пантеры и на ее длинные полые когти, способные добывать влагу из земли. До этого дня она видела такое великолепие лишь в книгах из храмовой библиотеки.

Девушка спустилась с крыльца, чтобы рассмотреть все поближе, и увидела отца Падрона в сопровождении нескольких жрецов. Когда их взгляды встретились, он мрачно улыбнулся ей, будто извиняясь за любые ночные события.

– Что случилось, ваша милость? – спросила она.

– Леди Шамплен возвращалась в свои покои около полуночи, а это, – он указал на пантеру, – ее поджидало. Жизнь ей спасло пристрастие отца Бишопа к сладким пирогам. Он был на полпути к кухне, когда услышал крики и поспешил на помощь. После того как он убил чудовище, потребовалось целых три королевских стражника, чтобы вытащить труп наружу.

Сериз заметила, что на коже животного нет ран. Должно быть, жрец убил его с помощью магии. Она однажды видела подобное, когда барсук прорыл ход во дворик, чтобы полакомиться храмовыми несушками, а отец Диаз мановением руки остановил сердце животного. Но сам жрец после этого упал без сознания и не приходил в себя целый день. Причинение смерти требовало очень много магической энергии.

– Леди Шамплен стоит послать сладких пирогов для его скорейшего восстановления, – сказала Сериз. Она припомнила, что ей рассказал Дэрик. – Она ведь королевская…

– Фаворитка, да, – закончил за нее отец Падрон. – Разумеется, его величество расстроен. Он настоял, что должен лично сопроводить стражников в город для расследования. – Своим ботинком жрец тронул заднюю часть большой кошки, где на коже было выжжено круглое клеймо. – Это знак местного торговца.

Сериз сомневалась, что какой бы то ни было торговец в открытую мог выпустить пантеру со своим клеймом во дворец, но расследование нужно было с чего-то начинать.

– Как вы считаете, вернется ли его величество до заката? – спросила она.

Она только-только собралась с духом, чтобы встретиться с королем, и задержка еще на день снова заставляла ее желудок плясать.

Отец Падрон покачал головой:

– Скорее всего, нет. И он зря тратит время. Торговец не виноват, и я сомневаюсь, что настоящей целью была фаворитка.

– Вы считаете, что кто-то хотел напасть на его величество? – спросила Сериз. – Но как можно убить его после заката? Он ведь исчезает в тенях.

– И просыпается на рассвете там, куда привлечен его дух, а нынче это место у постели леди Шамплен.

– О, я этого не знала, – Сериз всегда казалось, что смертное тело короля появляется в каком-то особенном месте, а не рядом с конкретным человеком. Тот факт, что тело следовало за духом, был неожиданно романтичной особенностью его проклятия, и она такого не ожидала. – А когда он теряет дневные часы, он тоже появляется рядом с леди Шамплен?

– Пока что да, – ответил отец Падрон. – Но его чувства переменчивы, как и у любого юноши.

У короля переменчивые вкусы? Это было неудивительно.

– Но кто желает ему смерти раньше, чем ему и так уготовано? Опустевший трон означает войну, а этого боятся все.

Отец Падрон перевел взгляд на замок, откуда приближался громкий стук сапог. Жрец помрачнел.

– Нет, не все.

Сериз повернулась, чтобы поприветствовать подходящего, и в тот же миг инстинктивно сделала шаг назад. К ним несся самый большой мужчина из всех, кого она видела в жизни. Он был по меньшей мере на две головы выше и вдвое шире отца Падрона. Его бритую голову покрывали вытатуированные языки пламени, а униформа стражника едва не лопалась на груди. Но Сериз похолодела от выражения его лица: губы плотно сжаты, глаза пылают безумной яростью.