Медь

–Брайан, мы… – сбивчиво начала я, толком даже не зная, что сказать.

–Все ок, – ответил он, глубоко дыша и пытаясь прочистить мозги, – это я что-то совсем озверел. Прости, я не должен был …

–Все нормально, просто … – снова начала я, без какого-либо понимания как закончить это предложение, – Просто …кхм… Я не уверена, что готова к таким вот …эээ…

–Да, я понимаю, прости … – искренне сказал он, ероша волосы. Он всегда так делал, когда нервничал, – Я же все вижу, Эл.

–Что ты видишь? – похолодев, спросила я.

–Ты не испытываешь ко мне таких чувств, которые я испытываю к тебе. Это не упрек, – поднял он руки, сразу остановив мои препирательства или оправдания, – сердцу не прикажешь, это ясно. Но у меня есть время. И пока ты не скажешь, что надежды нет, я никуда не уйду.

– Но … – засомневалась я, и это было так очевидно, что Брайан не дал мне продолжить:

– Ты не думай, что это как-то плохо для меня или ты меня мучаешь. Мне с тобой очень хорошо и интересно. И даже если из этого ничего не выйдет, я ни о чем не жалею, и ценю время, проведенное с тобой. Просто если ты поймешь, что у нас нет шансов, не скрывай этого от меня. Обещаю принять любое твое решение, сохранив взаимное уважение.

– Ты помогаешь мне тебя бросить? – не поняла я.

–Нет, конечно, – с улыбкой смущенно ответил он, – просто я не хочу, чтобы ты оставалась со мной из жалости или от какого-то нелепого чувства вины. Давай просто будем вместе, пока от этого хоть в какой-то степени хорошо обоим, ок? Я же вижу, что тебе хорошо со мной. Иначе меня бы тут уже не было.

– Это правда, – улыбнулась я ему, – я обещаю быть честной с тобой.

–Спасибо, малышка, – он поцеловал меня в нос, – Спокойной ночи.

Брайан ушел, а я сидела на парапете и смотрела ему вслед. Он появлялся в свете фонаря и пропадал, снова появлялся и пропадал, все дальше, пока я не перестала различать отдельные точки фонарного освещения. Я не заслужила такого парня как он. Кто бы мог подумать, что Брайан окажется таким чутким, понимающим, чувственным? Но это удивляет меня меньше, чем тот факт, что я не могу влюбиться в парня, который будто создан для того, чтобы его любить. Что со мной не так? Может прошлые отношения меня как-то травмировали и во мне теперь что-то сломано? У меня просто нет других объяснений тому, что я такая бревенчатая с ним. Еще один ребус, дешифровку к которому я пока не нашла. Загадка по имени Элизабет, которую друзья зовут Элли, что не делает ребус проще. Моя жизнь состоит из одних шифровок.

Глава 6

Ким прилетела, и мы успешно расположили ее в моей гостиной, пока она не найдет себе новое жилье. Теперь наши видеочаты были двойными, а не тройными. По одну сторону Чарли, по другую мы с Ким. Жить с ней мне было привычно, все-таки на притирку у нас было четыре года. Мы вместе уходили на работу, но возвращались всегда по-разному. Ким навещала своих друзей в Лондоне и посещала выставки, которые устраивали ее знакомые из прошлого и более богемного общества, чем археологи. Я же, как всегда, была в библиотеке или в книжном Томасов. И там и там преследуя лишь одну цель – найти разгадку древнего фолианта. Когда эта задача начала казаться мне попросту невыполнимой и во всех своих наработках я зашла в тупик, Ким ворвалась в этот вопрос как она это делала всегда – с ноги.

–Элли, танцуй, – воскликнула она одним прекрасным вечером, когда я, обложившись книгами словно строю свой вигвам, сидела в гостиной, – кажется, я нашла ответ, но он тебе не понравится.

–Пол царства за информацию, – прохрипела я осипшим от долгого молчания голосом.

– Вот тут говорится, о шифрованных пластинах из чистого золота, – сказала она, плюхаясь на пол и кидая передо мной открытую книгу, – в правом верхнем углу есть такой же символ, как в твоей книге и я подумала…, может это не зашифрованные тексты, а наоборот дешифровщик?

–Ты гений! – воскликнула я, откидывая усталость, – я слышала о таких практиках ранее. Вполне вероятно, что на пластинах содержится код, созданный мастером для нескольких своих писаний. Но у нас в руках есть только фолиант и не исключено, что другие труды шифровальщика до нас не дошли.

–Так-то оно так, – кивнула Ким, – это все логично и правдоподобно.

–Но есть какое-то «но» судя по всему, – ссутулившись, сказала я, – пластины утеряны во время войны?

–Практически, – нахмурив лоб, ответила она, – пластины по сей день находятся в руках частного лица.

–Частного лица, – повторила я со стоном разочарования.

Любой историк знает, как сложно бывает договориться с частным коллекционером о том, чтобы хотя бы взглянуть на его сокровища, не то, чтобы скопировать или работать с материалом. На то это и частное владение. Конечно, есть коллекционеры, и их много, кто отдает приобретенные им предметы с исторической важностью на экспозицию музея или выставки. Но по тону Ким я поняла, что она явно, что-то знает о хозяине пластин и он явно не легкий вариант.

–Ну давай, вонзи уже клинок, – решила я не откладывать отрывание пластыря на долго.

–Этим я и занималась несколько дней, – осторожно начала Ким, – это некто Ленард Фаррелл.

–Ммм…, – задумалась я, – он имеет, какое-то отношение к резиденции Фаррелл?

–Я рада, что мне не пришлось долго объяснять, – сочувственно посмотрела на меня подруга.

Резиденция Фаррелл находилась в пригороде Лондона, и его территория превышала в размерах небольшой городок. Само поместье было древним и гигантским словно замок. Попасть в поместье было сложнее, чем на прием к королеве. Мы с Ким собирали сведения о моей новой занозе в заднице. Ленард Фаррелл жил уединенно, не выходил в свет. Его финансовое состояние оценивалось в такие суммы, что он был явно богаче всех успешных бизнесменов Лондона вместе взятых. Семья Фаррелл владела акциями и компаниями по всему миру. Единственный лучик света во всей информации, что мы нарыли был в том, что мистер Фаррелл был меценатом многих организаций, а значит у него есть сострадание. Быть может если бы я смогла заставить его выслушать меня, то он разрешил бы мне поработать с его пластинами … Хотя чем больше я об этом думала, тем больше я сомневалась, что это реально. Всю неделю я и Ким по очереди пытались пробиться на прием к мистеру Фаррелл. Секретари нас почти посылали, управляющие поместья вежливо отказывали. Я понимала, что так будет, но отчаянье поглощало меня. Я просто не знала, что еще можно предпринять.

Потратив все законные попытки попасть на прием к богатому снобу, я решила съездить к воротам поместья. Не для того, чтобы взять замок штурмом, а что бы просто посмотреть на стены, за которые я не могу попасть и попробовать найти вдохновение для дальнейших действий. Если бы был хоть малейший шанс подкараулить владельца резиденции у ворот, то я бы поставила там палатку, но как уже говорилось ранее Ленард Фаррелл жил уединенно и почти затворнически, крайне редко покидая свои владения.

Взвесив все за и против, я решила, что прогулка в одиночестве пойдет мне на пользу и, взяв машину на прокат, прямо с утра рванула в пригород. Предварительно я изучила вопрос и выяснила, что забор расположен только с лицевой стороны территорий, со всех остальных сторон есть поля, лес, озеро и там по сути можно гулять кому угодно. Охрана и видеонаблюдение расположены только на основных дорогах и вблизи поместья.

Оставив машину на парковке у придорожной кофейни, я взяла сумку и пустилась в путь в сторону озера Лир. Лето понемногу готовилось передать дела осени, то тут, то там подкрашивая листву или ягоды, сворачивая головы солнцелюбивым соцветиям. Проходя мимо дремлющих на воде лебедей, я поняла, какой прекрасной идеей было выбраться из города и просто побыть наедине с собой. Перерыв мне был необходим. Вся эта круговерть, что возникла вокруг меня, не давала вдохнуть глубже. Я наслаждалась запахами поздних роз и теплыми прикосновениями солнца. Озеро Лир было огромным, но в пролесках располагалось множество его маленьких филиалов. Увидев за несколькими толстыми дубами один из таких маленьких прудиков, я была очарована. Здесь солнце изящно окропило зеленые травы берега сквозь листву дубов, отчего свет в этом месте был почти ажурным. На противоположно берегу буйно цвели белые розы. Невозможно было не влюбится в этот крохотный волшебный мир. Я присела на полянке у берега, облокотившись на нагретый на солнце большой валун и прикрыла глаза, наслаждаясь моментом, тишиной и спокойствием. Несмотря на всю мою беготню, на поиски ответов, на безуспешные попытки упорядочить что то, в данный момент мне почему-то казалось, что я именно там, где должна быть. Я как будто насыщалась гармонией и силой. Чувство странное, но мне было все равно, потому что это было очень приятно.

Легкий шорох веток заставил меня открыть глаза, и я чуть не заорала от неожиданности, поняв, что на берегу я не одна. В нескольких метрах от меня, прислонившись к дереву и сложив на груди руки, стоял мужчина и задумчиво на меня смотрел. Я совершенно круглыми глазами уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Оценив бегло его одежду, я поняла, что передо мной вряд ли грабитель. Дизайнерская футболка с дырами, кофта мантия, зауженные штаны с карманами, кожаные конверсы. Все черное и безумно дорогое. Но еще дороже, если так можно выразиться, была его внешность. Темно русые волосы были короткими у висков, но остальная часть была такой длины, что заплетенная в косу лежала на плече и достигала почти уровня пупка. Глаза незнакомца были темными, но перемещающиеся блики солнца вырывали из них поистине апельсиновые отсветы. Он был огромен, чуть ли не больше Брайана. Но даже не двигаясь он выглядел так легко и изящно, что я чувствовала себя как самая большая нелепость этого мира. На вид ему было лет тридцать, не больше. Подразумеваю, что без короткой бороды, что у него была, он выглядел бы еще моложе. Может 25? Я была не уверена в возрасте, но кое в чем я была уверена совершенно точно – это красивейший мужчина, которого я когда-либо видела, даже на картинках.

–Что Вы здесь делаете? – низкий, глубокий и бархатный голос вырвал меня из моих грез, где я уже дошла до того, чтобы потрогать кончиками пальцев заплетенные волосы.

–Я …эээ…, – забилась я в конвульсиях застенчивости, -ну… гуляю. присела отдохнуть… а Вы?

Он прищурил глаза, как будто раздумывая отвечать ли мне, но все же выдавил:

–Тоже гуляю.

Его голос был завораживающим, но говорил он так, будто прикладывал к этому усилия. Так говорят иностранцы или люди, которые заканчивают борьбу с ангиной. Но акцента не было, так что правда может чем-то был болен…

Мужчина оторвался от дерева так резко, что я вздрогнула. Он как будто заметил и медленно приблизившись сел по-турецки в метре от меня, по-прежнему не сводя с меня глаз. Получилась небольшая такая гора мускулов на поляне. Даже сквозь одежду было понятно, что он поистине геркулесовского телосложения. Наверное, что бы получить такое тело надо дневать и ночевать в спортзале. А я-то на днях радовалась, что смогла на скакалке 200 раз пропрыгать без остановки…

–Почему Вы гуляете именно здесь? – вкрадчиво спросил он.

–Потому что тут очень красиво и тихо? – неуверенно ответила я вопросом на вопрос. Все происходящее было очень нереалистичным. Странный мужчина, странное поведение, странный диалог. Странная ситуация.

Он немного склонил голову в бок, изучая меня, будто я редкий вид бабочки под стеклом. Я понимала, о чем он думает. Сюда сложно попасть случайно.

– Я запуталась, уперлась в тупик… – почему-то продолжила я, опустив голову, – Я решила, что это место поможет мне найти выход, идеи или хотя бы силы не опустить руки.

С опущенной головой я не видела глаз незнакомца, но увидела, как его рука на траве дрогнула, сместившись на несколько миллиметров в мою сторону. Слова были мною уже произнесены, а я все еще не понимала, почему это произошло. Почему я говорю ему то, что глубоко внутри стучит по мне молоточком, проверяя стойкость нервных окончаний?

–Я могу чем-то помочь? – спросил он как-то грубо. Но через секунду я поняла, что это была скорее неуверенность. Он был не уверен, что должен задать этот вопрос.

–Я… Я так не думаю, -покачала я головой, – Я уже неделю пытаюсь добиться аудиенции у хозяина этих земель, но безрезультатно.

Ну вот опять! Зачем я ему все рассказываю? Хотя я слышала теорию, что самую глубокую боль проще выложить тому, кого совсем не знаешь. Поэтому так много рассказов о попутчиках в поезде. Может со мной происходит что-то в этом духе?

–Так Вы здесь, чтобы подкараулить хозяина? – поморщившись, спросил мужчина.

–Эмм… нет, не так, – зажмурившись от досады, ответила я, – Я и сама не знаю, как объяснить, почему меня потянуло сюда. Мне казалось, взгляну на эти стены и вдруг найду решение, которого не увидела раньше. Какой-то метод, который я еще не опробовала.

–Стены что-то подсказали? – поинтересовался он участливо.

–О, они выглядят такими же непрозрачными в жизни, как и на картинках в интернете, – улыбнулась я своим коленкам.

–Вы выглядите очень… грустной, – сказал он удивленно. Как будто он все еще удивлялся, что по-прежнему продолжает этот разговор. Тут я была солидарна, я тоже удивлялась, – Это много значит для Вас?

–Я практикантка в археологическом бюро музея, – объяснила я, – и я надеюсь стать хорошим историком в будущем. Главная задача таких людей как я, это открывать завесу тайны, делать историю доступной для современного общества, суметь донести слово древних до наших ушей. Так я вижу свое призвание, и я сейчас к этому очень близко.

–Что Вы имеете ввиду? – немного растеряно прозвучал его магический голос.

–Я работаю над расшифровкой одного древнего фолианта, – сказала я, снова ощутив отчаянье из-за всех своих безрезультатных попыток, – и кажется, я нашла то, что содержит код шифрования. Но… Увы, его скрывают эти неприступные стены и их хозяин, до которого не достучаться, хоть в лепешку расшибись.

–Я думаю, что могу помочь, – сказал неуверенно мой странный собеседник, – Да, могу. Пойдемте.

Он резко, но грациозно встал и подал мне руку. Я словно завороженная протянула свою в ответ. От прикосновения к его коже меня прошибло не то волной жара, не то ознобом. Так обжигает кусочек сильно замороженного льда. Его рука будто дрогнула, но все же он сжимал мои пальцы на секунду дольше, чем было нужно. Он пошел вперед, как я поняла в сторону поместья, а я за ним. Я нарушала все правила безопасности, инстинктов самосохранения и здравого смысла, но шла за ним. Как будто я не могла иначе. Я не узнавала саму себя.

Мы приближались к правому крылу здания и уже были в поле зрения охраны. Мне было жутко интересно, как он сможет провести нас внутрь. Может он тут работает? Конечно, самое сложное это уговорить мистера Фаррелла, но добиться возможности уговаривать, я в одиночку тоже не смогла. Неужели этот загадочный тип, действительно сможет помочь? Охрана оставалась на посту даже когда мы проходили мимо. Может они на всех так реагируют? Надо было и мне просто попробовать пройти мимо.… Хотя, зная мою удачливость, такой день я могла бы запросто закончить в отделении полиции.

Тем временем мы приблизились к центральному входу и, минуя охрану, вошли в дверь.

Мы. Просто. Вошли. В дверь.

Только я уже собралась начать задавать вопросы, как услышала:

– С возвращением, Господин Фаррелл, – обернувшись, я увидела в боковом коридоре дворецкого в почтительном поклоне.

–Господин что? – прошептала я в ужасе, остановившись как вкопанная посреди роскошного вестибюля. Дворецкий быстро слился куда-то в глубину дома.

Мой новый знакомый медленно повернулся и молча смотрел на меня, ожидая, когда информация до меня дойдет. Это Фаррелл стоит передо мной, а я обладаю интеллектуальными способностями схожими с интеллектом хомячка. Я начала задыхаться от шока и стыда. Не знаю, что это было, может своего рода паническая атака, но я не могла вдохнуть. Я просто делала робкие попытки дышать и, не моргая смотрела на этого человека, который оказался… который … в глазах потемнело, и где-то на задворках сознания я безучастно увидела, как к глазам приближается пол.

Сознание начало возвращаться в мое бренное тело толчками. Сначала слух- низкий голос бормотал какие-то слова на неизвестном мне языке. Потом вернулись ощущения – я почувствовала, как сильные горячие пальцы касались моих висков, мочек ушей, запястий. Потом вернулась способность соображать – я вспомнила при каких обстоятельства, а главное ГДЕ я упала в обморок. Я резко распахнула глаза и увидела на расстоянии 10 сантиметров коньячные глаза хозяина поместья. В них было облегчение.

–Наконец то, – недовольно пробормотал он.

Я резко села на … на чем? Какой-то диван, обшитый шелком. Антиквариат. Угу.

–Не делайте, пожалуйста, резких движения, – сказал мой доктор спокойно и почти безучастно, – я успел поймать Вас в последнюю секунду, но поздно. Вы все равно ударились головой.

Он убрал какие-то листы бумаги и обернулся ко мне, слегка присев на письменный стол. Я осмотрелась робко и поняла, что нахожусь в шикарно обставленном кабинете. На стенах подлинники известных и не очень художников, вся мебель искусно изготовлена и точно не в этом веке.

–Извините, – промямлила я, – я часто падаю, правда, обычно без обмороков, просто падаю…

Боже, что я несу?! Я снова подняла взгляд на Фаррелла. Он удивленно поднял бровь. Я сделала над собой усилие, чтобы собраться, откашлялась и сделала новую попытку:

– Я приношу свои искренние извинения, мистер Фаррелл. Никто не знает, как Вы выглядите, а я думала, что Вы существенно старше.

– Вам не за что извиняться, – спокойно ответил он, – мы не представились друг другу, и из-за этого произошло недопонимание.

Вот именно! О том, что ты мультимиллиардер и хозяин земли, где мы встретились надо говорить еще до слова «Здрасти»! Но, конечно, я не сказала ничего такого вслух.

–Мне действительно очень жаль, – сказал я вместо этого, – Я вела себя невоспитанно. Всему виной мое нервное напряжение в последнее время. Извините, если потревожила Вас, это точно не было в моих планах.

Фаррелл задумчиво разглядывал меня с головы до ног, что почему-то пробудило во мне какое-то чувство, похожее на возбуждение. Но ведь это не оно, верно? Это было бы так глупо…

– Как я уже сказал ранее, я смогу помочь Вам в Ваших изысканиях, – медленно проговорил он, – Я никогда не отказываюсь от своих слов. Если Вам нужны пластины, я Вам их предоставлю. Но у меня есть условия.

–Что угодно! – воскликнула я.

Я тут же пожалела о своих словах, потому что на секунду мне показалось, что я увидела в глазах этого мужчины пламя. В моей голове пронеслись неизвестно откуда абсолютно непристойные картины того, как я стою на коленях перед хозяином этих земель и… в общем это было очень неприлично и мне не свойственно, от чего у меня даже выступила испарина.

– Никогда не давайте таких обещаний, не обдумав хорошенько, – все тем же спокойным тоном сказал он, – плохие люди могут воспользоваться этим в своих интересах.

Я молча смотрела на него, испытывая необъяснимый ужас перед ним. Такое ощущение, что он тоже видел те картинки в моей голове и от этого я покраснела до корней волос.

–Мои условия просты, но возможно будут сложны и неудобны для Вас, – продолжил он, не замечая моего смущения, – Пластины нельзя копировать или выносить из поместья.

–Но… Но я же… – бормотала я, пытаясь найти пути обхода и не видя их.

–Да, это означает, что свою работу Вы можете вести только в стенах моего поместья, – слегка опустив подбородок, отвечал он, – Я предоставляю Вам неограниченное время, свою библиотеку и полный пансион.

– Это же значит, что… – протянула я, не до конца осознавая, что он все-таки имеет ввиду.

– Это значит, что Вам приготовят комнату, в которой Вы сможете оставаться, будут кормить и обслуживать как дорогого гостя.

Я смотрела на него как на жар-птицу. Все это звучит слишком хорошо и слишком плохо одновременно. Стараясь не заострять внимание на том, как остры его скулы, я прочистила усилием воли мозги и ответила:

–Мистер Фаррелл, я работаю в Лондонском музее пять дней в неделю. Что бы добраться сюда я арендовала автомобиль, но, если честно, такое не по карману практикантке на каждый день.

–Что ж, это звучит здраво и это действительно справедливое замечание, – кивнул он, – у меня в гараже полно разных автомобилей. Вы можете взять один из них в свое пользование, чтобы ездить на работу. И возвращаться назад.

Последние слова он сказал с такой властностью, что я даже поперхнулась вдохом. Что бы это могло значить?

–Если с этим возникнут трудности или неудобства, то мой водитель большую часть своего рабочего времени разводит петунии. Так что ему будет только в радость хоть иногда выполнять свои обязанности. Он может отвозить Вас в Лондон и забирать оттуда.

– Это невероятно щедрое предложение с Вашей стороны, – ответила я в растерянности, – и я говорю не только о Вашем водителе. Я говорю о предложении в целом. Но мне как-то неловко… Я знаю, что Вы живете уединенно и мне очень не хотелось бы стеснять Вас своим присутствием.

Я гордилась собой. У меня снова получается произнести длинные предложения, имеющие смысл.

–Если бы это было для меня существенной проблемой, то я бы этого не предложил, – резковато отвечал он.

– В таком случае большое спасибо за Вашу щедрость и за понимание. Особенно если учесть, что я показала себя не с лучшей стороны в самом начале нашего знакомства.

–Вы ошибаетесь, – прервал он меня.

–Что? – не поняла я.

–Вы ошибаетесь, – повторил он, – Именно то, как Вы показали себя во время нашего знакомства, позволило мне сделать это предложение о сотрудничестве.

Он был холоден, местами груб и резок. Но вместо того, чтобы понимать и видеть именно это, я видела такой уровень интереса моими делами, которого не видела ни от кого. А ведь мне всей душой помогали очень многие. Это было так странно и непонятно, что изрядно сбивало с толку. Он хотел мне помочь, хотя я откровенно не понимала почему. Он создал мне королевские условия для работы. Он был предельно вежлив на самом деле и ни капли не заносчив, хотя вполне мог себе это позволить и более неприветливое поведение.

–Я вижу, что Вы все еще сомневаетесь, – произнес он тихо, – я помогу Вам сомневаться еще немного сильнее, потому что сомнение рождает анализ, а анализ ведет к точности. Есть еще условия, которые не так категоричны, как первые, но тем не менее важны для меня.

Я придвинулась ближе к краю дивана, всем своим видом показывая, что я само внимание и серьезность.

– Вы не должны распространяться ни о чем, что увидите в поместье Фаррелл, – с расстановкой продолжил он, – как Вы заметили, я живу уединенно и ценю свой скрытный образ жизни. Никаких фото в соц сетях, никаких бесед с журналистами. Все что происходит внутри этих стен, должно остаться внутри этих стен. За исключением Ваших трудов с фолиантом разумеется.

–Мне бы и в голову не пришло таким образом ответить на всю благосклонность и доброту, что Вы оказываете мне, позволив работу с пластинами, – возмутилась я.

Его взгляд немного потеплел, что отозвалось целым табуном мурашек на моей коже.

–Я надеюсь, что Вы мне простите, если в ходе нашего сотрудничества будут появляться новые правила …– немного сомневаясь, продолжил он, и я снова превратилась все во внимание, – Я никогда не делал ничего подобного и встреча с Вами сегодня немного застала меня врасплох. Я могу не вспомнить какие-то важные моменты сходу, и это может прийти ко мне позже. Надеюсь, что какие-то несущественные дополнения не смутят Вас в будущем.

–Ни в коей мере, – уверенно отозвалась я, – Вы хозяин этих земель и этого дома. Вы предложили мне руку помощи, когда я совсем отчаялась найти выход, найти разгадку. Я бесконечно Вам благодарна и все чем могу Вам отплатить, это беспрекословно подчиняться любым требованиям.

Мне снова показалось, что его глаза мигнули огнем. Но это было так молниеносно, что я была не уверенна. Зато я, проговорив в голове то, что только что ляпнула вслух, снова воспламенилась по непонятным мне причинам. Да что со мной сегодня в самом деле?

Фаррелл позвонил и из ниоткуда материализовался дворецкий. Это был статный мужчина лет шестидесяти с непроницаемым лицом.

–Мистер Николсан сможет помочь Вам по любым вопросам в мое отсутствие, – представил он мне дворецкого и тот поклонился, – Николсан, подготовьте, пожалуйста, синюю комнату для леди и приставьте горничную. Какое-то время она будет от лица Лондонского музея работать в моей библиотеке. Проводите так же нашу гостью перед ее уходом в гараж, что бы она могла выбрать транспорт для себя.

–С большим удовольствием, сэр, – еще раз поклонившись, отвечал мистер Николсан и удалился.

У меня было ощущение, что я попала в другую эпоху. Повсюду был такой церемониал, что я казалась самой себе невоспитанной чернью из подворотни, стоило мне только открыть рот.