Фантомы

– Проснись, – произнесла она, стоя у моей постели. – Мы уходим.

– Куда? Кто мы? – спросила я, ещё не совсем понимая, что происходит.

– Мы – это ты и я, – ответила Лика. – Вставай, – добавила она, протягивая мне куртку.

Я встала, всё ещё не понимая, что происходит, покорно оделась и пошла в след за сестрой. Она взяла меня за руку и повела вниз по лестнице к выходу. Озираясь по сторонам, чтобы нас никто не увидел, она открыла дверь, и мы вышли на улицу.

– Куда мы идём? – спросила я сестру, но она не ответила.

Я решила не мучать её расспросами и дождаться, когда мы дойдём до места. Мы прошли две улицы и оказались возле парка, в котором накануне гуляли. Здесь была лишь одна тропинка, окружённая деревьями и несколько скамеек. В центре располагался фрагмент фундамента храма, который был возведён несколько столетий назад. Рядом с ним установили информационный стенд с описанием и иллюстрацией храма.

– Зачем мы здесь? – спросила я сестру, когда она села на скамейку напротив камня.

– Я больше так не могу, – ответила она, закрыв лицо руками и склонившись к коленям. – Это какой-то кошмар. Просто страшный сон. Этого не может быть на самом деле. Фантомы? Умерли?

Я села рядом с ней, обняв за плечи и прижав к себе. Мне понятны её мысли и страхи. За моим вечным спокойствием скрывается тот же ужас.

– Я знаю, что ты скажешь, – сквозь слёзы сказала сестра. – Но я всё решила. Просто не хотела идти без тебя. И даже если ты не пойдёшь, я хочу, чтобы ты была тут со мной, – сказала она, глядя в мои глаза в поисках понимания.

– И что ты предлагаешь? – спросила я, обнимая её крепче.

– Вот, – ответила Лика и достала из кармана коробок спичек.

– Где ты это взяла? – изумлённо спросила я.

– Украла на кухне, – вытирая слёзы, ответила Лика. – Никто и не заметил. Что думаешь?

Несколько дней назад один из парней пытался поджечь себя и нас изолировали от всего, что может гореть или разжечь огонь.

Я внимательно посмотрела на спички в её руках и отрешённо ответила:

– Не знаю. Думаешь, это будет правильно?

– Нужно решить прямо сейчас, – сказала Лика, смотря на выход из парка. – Если они заметят, что нас нет, то пойдут искать.

Я смотрела на мокрое от слёз лицо сестры и пыталась понять серьёзно ли она предлагает мне это. Нужно сделать выбор сейчас, подумать времени нет. Я вспомнила день, когда она упала с велосипеда. Сидя на асфальте и обнимая коленки, она рыдала на всю улицу, а я обнимала её и говорила, что всё будет хорошо. И раньше мне казалось, что это самый ужасный день в нашей жизни.

– А что, если мы попробуем? – спросила я, смотря на удивлённый взгляд сестры. – Подумай. Ведь мы всегда можем сделать это, в любой другой день.

Она посмотрела на меня ещё удивлённее и, вставая на ноги, сказала:

– У нас нет времени спорить. Ты со мной или нет?

– Подожди. Давай поговорим, – сказала я, усаживая её назад рядом с собой. – Что будет если мы сделаем это? Ничего. А что будет, если останемся? Неужели тебе не интересно зачем это всё?

– Ох, я уже и забыла, как ты любишь загадки, – закатывая глаза, сказала Лика, и облокотилась на скамейку.

Я и правда с самого детства люблю загадки и тайны. Перечитала множество детективных книжек и почти всегда угадывала их исход. Вот и сейчас мне не даёт покоя тайна нашего воскрешения.

– Они сказали нам, что мы умерли, – продолжила говорить я. – Но мы ведь с тобой ещё живы. Мы дышим, сердца наши бьются. Я чувствую боль, холод, тепло. И я не могу это никак объяснить. А если они не врут, то эти чокнутые рано или поздно расскажут нам всё. Магда сказала, что объяснит нам зачем мы тут, но мы должны поверить и принять свою новую суть. Я думала об этом много дней в том подвале. Не уверена, что готова лишить себя ответов. Но если вдруг они нам врут, то сейчас-то мы точно умрём.

– Я тоже думала обо всём этом, – сказала Лика, глубоко вздохнув. – Я тоже хочу знать. Но я не могу смириться, не могу принять. Но знать хочу и мне нужны ответы.

– Тогда зачем мы тут? – спросила я, снова посмотрев на спички.

– Я не знаю, – ответила Лика, откинув голову назад и посмотрев в небо. – Все вокруг стали такие спокойные, как будто поверили и смирились. Мне казалось, что и я смирилась. Но сегодня днём, увидев эти спички на столе, задумалась. Если это всё правда, значит мы правда умерли. А стоит ли продолжать жить такую «жизнь»?

Подобные размышления посещали и меня. Стоит ли нам продолжать жить так? Прошло всего два месяца, из которых две недели мы провели в подвале. Остальное время мы пытались понять свои новые ощущения. Неясно, что мы должны чувствовать и какие изменения произошли в нас. Казалось, что всё осталось по-прежнему, и от этого рассказы наставников не казались убедительными.

– Тебе скоро двадцать, – сказала я, сдерживая подступающие слёзы.

– Тебе тоже и что? – с интересом спросила Лика.

– Я всегда думала, что после двадцати начнется новая жизнь. Ты уже не ребёнок, но ещё не взрослый. Впереди целый мир. А теперь мы тут сидим и решаемся на самоубийство, так и не познав его.

– Ох, надо было не будить тебя, а просто поджечь всю комнату, – взяв меня за руку сказала она и рассмеялась. Впервые за это время в новом доме я слышу её смех и поддаюсь порыву посмеяться с ней.

– Тогда идём назад? – спросила я и увидела, как улыбка исчезает с её лица.

– Прости меня, – тихо сказала она, опуская глаза, полные слёз. – Прости меня за тот вечер. Если бы не я…

– Нет, прекрати, – сказала я, крепко обнимая её за плечи. – Ты не виновата в том, что с нами случилось. Если бы я не согласилась, то ты пошла бы без меня и сейчас сидела бы тут совсем одна. И это я потащила тебя на ту крышу.

– Зато с тобой было бы всё хорошо, – всхлипывая сказала Лика.

– Ты правда думаешь, что я бы отпустила тебя одну? Я не смогла бы спокойно сидеть дома.

– Верно, – успокоившись, сказала Лика. – Ты ведь всегда была серьёзнее и ответственнее меня.

– Да уж. Ответственная, – сказала я и мы снова рассмеялись.

– Мы не виноваты. Виноваты они, – сильно сжимая мою руку, сказала Лика. – Давай поклянёмся, – прошептала она так тихо, что мне пришлось наклониться ближе чтобы расслышать.

– В чём? – спросила я, нахмурив брови.

– Что доживём до двадцати, – ответила она, посмотрев мне прямо в глаза. – И уйдём. Вместе.

Я понимаю её страдания и тревоги. Наши близкие больше никогда не увидят нас. Даже тела наши скрыты от них. Мы переживём их всех, и даже не сможем попрощаться. Когда нас привезли в этот дом, нам сказали, что мы не можем вернуться домой и общаться с людьми из прошлой жизни. Это страшнее смерти, даже такой ужасной, как смерть в огне.

– Доживём до двадцати, – повторила я за сестрой. – И уйдём вместе.

– Повтори ещё раз, – в приказном тоне сказала Лика.

– Доживём до двадцати и уйдём вместе, – увереннее и громче повторила я.

– Доживём до двадцати и уйдём вместе, – дрожащим голосом сказала Лика, бросая коробок спичек в урну.

– Доживём до двадцати и уйдём вместе, – более уверенно проговорила я, поняв, что она передумала уходить сегодня.

– Доживём до двадцати и уйдём вместе, – повторила она и добавила: – Клянёмся.

– Клянёмся, – повторила я.

– И ничего не скрывать друг от друга! – почти криком сказала Лика, и по парку разошлось эхо. Она прикрыла рот рукой и тихо засмеялась.

– И ничего не скрывать друг от друга, – обнимая сестру, повторила я.

Это был первый самый приятный момент в нашей новой жизни.

– Можно присесть? – внезапно раздался чей-то голос чуть выше моей головы, и я вздрогнула. Подняв голову, я посмотрела на человека, стоящего возле моего стола. Его улыбка всё так же приветливо расплывалась на лице, а голубые глаза в свете библиотечных ламп казались ещё прекраснее. В руках он держал два стакана на подставке и бумажный пакет из кофейни, где он работает.

На первый взгляд он производил впечатление обычного парня. Его русые волосы были небрежно уложены, а широкие плечи и подтянутое тело говорили о том, что он следит за своей физической формой. Его одежда была простой, а надпись на футболке гласила: «Расслабься». Через плечо у него висела сумка, а на неё накинута чёрная куртка. Он немного потоптался на месте, и я поняла, что слишком долго молчу.

– Да, конечно, – неуверенно ответила я.

Он отодвинул стул, стоявший рядом со мной, сел и поставил на стол подставку с напитками. Я взяла один из них и сделала глоток, чувствуя лёгкое волнение.

– Американо, верно? – снова улыбаясь, спросил он.

– Да. Спасибо, – ответила я, не понимая испытываю я волнение или восторг от того, что он обратил внимание на мой заказ в кофейне.

– Отлично, – довольно сказал он и дал мне пакет.

– Очередной кусочек пражского торта? – спросила я, открывая пакет, и увидела внутри упаковку сэндвича с рыбой.

– Уже обед, – сказал он так спокойно и легко, словно в этой ситуации нет ничего необычного.

– Как ты узнал? – спросила я, удивлённо смотря на него.

– Что тебе нравится сэндвич с рыбой или пражский торт? – спросил он с ухмылкой.

– Да, – ответила я и с подозрением глядя на него спросила: – И вообще, что ты тут делаешь? Следишь за мной?

– Нет, – снова мило улыбаясь, ответил он. – Я зашёл почитать что-то из научной литературы и пообедать. Увидел тебя и решил предложить присоединиться.

– Неужели? – с усмешкой спросила я.

– Я подумал, что если тебе понравится торт и сэндвич, то это точно судьба. Возможно, ты захочешь составить мне компанию на прогулке, – он произнёс это так, будто это не было ни вопросом, ни предложением.

– Настолько самоуверен, что даже не спросишь? – поинтересовалась, сделав очередной глоток кофе.

– Но я же спросил, и ты разрешила, – ответил он.

– Только присесть, – не давая ему шанс подловить меня, сказала я.

Он повернулся к столу, взял книгу Иоанна и начал быстро листать страницы.

– Любишь сказки? – с насмешкой спросил он.

– Это мифы, они серьёзнее сказок, – с некоторой обидой ответила я.

– Не злись, – сказал он с виноватым видом. – Я не хотел сказать что-то обидное. Мифы мне тоже нравятся, – он неловко улыбнулся, и я улыбнулась в ответ.

– Значит обед, – пытаясь вернуть разговор к причине его появления тут, сказала я. – Любишь обедать за книжками?

– Обычно я ем тут или в сквере недалеко от кофейни, – ответил он. – Но сегодня меня словно невидимой силой потянуло именно сюда.

– Молодые люди, – подойдя к нашему столу, сказала сотрудница библиотеки. – Могу я вас попросить вести себя немного потише.

Я и забыла, что в читальном зале мы не одни и нужно соблюдать тишину.

– Извините, мы сейчас уйдём, – сказал он, вставая и подавая мне руку, а я почему-то встала вместе с ним.

– Извините, – сказала я библиотекарю.

Убирая ноутбук в рюкзак, я задумалась о том, как поступить с книгой. Реферат мне сдавать через четыре дня и мой рюкзак уже полон, поэтому я решила поставить их на место и вернуться в другой день.

– Я помогу, – сказал он и взял мой рюкзак.

– Спасибо, – сказала я и вернув свой стакан на подставку, взяла её и пошла к стеллажам.

Я поставила книги на место и повернувшись к нему, увидела его печальный взгляд. Он смотрел на книгу Иоанна и мне показалось, словно от её вида ему стало тоскливо.

– Что-то не так? – заботливо спросила я.

– Нет, всё в порядке, – ответил он, слегка помотав головой. – Пойдём?

Я забрала у него пакет с сэндвичами и непроизвольно улыбнулась. Направляясь к гардеробу, я задумалась следует ли мне идти с ним обедать. Но теперь уже как-то неудобно отказываться. Он помог мне надеть мою куртку, и мы пошли к выходу. Открывая дверь, он пропустил меня вперёд. Его манеры настоящего джентльмена вызывали во мне смущение.

На улице стало ещё теплее, и солнце светило особенно ярко. Он прошёл немного вперёд, чтобы не мешать прохожим на тротуаре. Пока я шла следом за ним, невольно обратила внимание на его походку. Она была уверенной и даже немного гордой. Его спина казалась неподвижной, а осанка была настолько ровной, что вызывала восхищение. Немногие молодые люди могут похвастаться такой осанкой. Сидение за компьютером или телефоном не проходит бесследно. Когда он посмотрел на меня, я почувствовала неловкость. Он улыбнулся, заметив моё смущение.

В сквере сейчас почти никого нет, только редкие прохожие, которые срезают тут путь. Мы сели на скамейку у фонтана, напротив места, где мы сегодня болтали с сестрой.

– Я слушаю, – забирая из его рук сэндвич, сказала я.

– Что? – спросил он, словно не понимая на что я намекаю.

– Как ты узнал, что мне нравится? – открыв упаковку и понюхав сэндвич, спросила я. – Как оказался в той же библиотеке и почему мы сейчас здесь?

– На первые два вопроса я тебе уже отвечал. А здесь мы, потому что ты согласилась со мной пообедать, – ухмыльнувшись, ответил он.

– Хорошо, – ответила я, откусив кусочек сэндвича.

– Понравилось? – спросил он, глядя на меня и ожидая подтверждения своей догадки.

– Да, – ответила я и вдруг поняла, что даже не знаю его имени. – Как тебя зовут?

– Будем знакомиться? Я думал ты быстро расправишься с едой и убежишь, сверкая пятками, – сказал он и начал громко смеяться, а я не смогла удержать свой рот от улыбки.

– Я ведь должна знать кого благодарить за сытый желудок, – ответила я, взяв стакан с кофе, который он мне протянул.

– Алексей, – представился он с некоторым недовольством, словно ему не нравилось его имя. – Можешь называть меня Лёша. А тебя как зовут?

– Зачем тебе моё имя? – спросила я с подозрением.

– Я ведь должен знать кого благодарить за приятную компанию, – ответил он, слегка нахмурившись.

– Рина, – сказала я после небольшой паузы.

– И это всё? – спросил он так, будто моё имя должно было звучать по-другому.

– А что не так с моим именем? – спросила я обиженно.

– Нет, всё в порядке. Просто мне кажется, что твоё имя должно звучать иначе, – сказал он, и это заставило меня немного напрячься.

«Он что, читает мои мысли?» – подумала я, удивлённо глядя на него.

– Моё полное имя – Катрина, но мне не нравится, когда меня так называют, – серьёзно ответила я.

– Катрина, – повторил он протяжно. – Красиво.

– Вообще-то моё имя – Екатерина, но родители долго не могли решить, оставить ли в нём «е» или же назвать меня просто Катериной. Их спор не прекращался даже тогда, когда они отправились оформлять свидетельство о рождении. В итоге сотрудница ЗАГСа так устала от них, что допустила ошибку в имени, а родители решили, что так даже лучше, – от воспоминаний о родителях мне стало немного грустно, и я удивилась, что рассказываю об этом первому встречному.

– Скучаешь по ним? – с грустью в голосе спросил Алексей.

– Возможно, немного, – тихо ответила я.

Мои отношения с родителями нельзя было назвать тёплыми. Они были заняты работой и не уделяли мне достаточно внимания. В те редкие моменты, когда мы всё-таки собирались вместе, они часто ругались. Став подростком, я отдалилась от родителей, скрывала от них своих друзей и увлечения. В моей жизни появились плохие компании, алкоголь и постоянные конфликты с родителями. Возможно, именно это и привело меня в тот клуб, где моя жизнь трагически оборвалась.

– Я тоже скучаю по своим, – произнёс он, глядя куда-то вдаль сквозь фонтан.

– А на каком факультете ты учишься? – поинтересовалась я, чтобы сменить тему.

– Информационные технологии, – ответил он.

– Ты живёшь в общежитии при колледже? – спросила я, хотя и так знала ответ. Большинство молодых людей, живущих здесь, были студентами и обитали в общежитии при колледже.

– Да, во втором корпусе. А ты? – спросил он, снова одарив меня очаровательной улыбкой.

– У моего дяди небольшой пансион, и он разрешил нам с сестрой пожить у него, – ответила я.

Отчасти это было правдой. В прошлом веке Пётр содержал пансион для детей-сирот. Когда появились Фантомы, он позволил им жить в пансионе, чтобы они смущали людей своим присутствием. Чтобы семьи не были шокированы, когда их близкие появлялись в новом облике, их забирали в сюда, давали им новые имена и вымышленные истории жизни. С самого первого дня Пётр проявлял особое внимание к нам с Ликой. Поэтому он дал нам свою фамилию и разрешил оставить наши имена.

– Ты племянница Федотова? – спросил он.

Конечно, он знал Петра, ведь тот был уважаемым преподавателем в колледже. И его экспериментальная группа была известна всему городу.

– Да, – непринуждённо ответила я. – Он мой дядя.

– А твоя сестра тоже учится в этой привилегированной группе? – спросил Алексей в немного пренебрежительном тоне. Я не обиделась. Все в колледже относились к нашей группе относились с предубеждением, как будто мы были избранными и могли рассчитывать на большее, чем остальные. – Извини, это звучало грубо, – виновато опустив взгляд, добавил он.

– Ничего. Я привыкла, – ответила я, улыбнувшись. – Да, мы учимся вместе. Наши родители решили, что это будет более практично, а также мы сможем поддержать дядю с его детищем.

В кармане предательски зазвонил телефон и, достав его, я увидела номер Лики.

– Ты где? – спросила она взволнованным голосом.

– Я в библиотеке, – ответила я, бросив взгляд на своего собеседника, чтобы он не выдал меня. – Что-то случилось?

– Случилось и мне срочно нужно с тобой поговорить, – почти пищала сестра в трубку.

– Хорошо, я скоро буду дома. Потерпи, – сказала я, и закончив разговор, повернулась к Алексею, чтобы сказать, что мне пора. Он, видимо понимая это, встал и забрал у меня пустой стакан и упаковку от сэндвича.

– Я так понимаю, что тебе пора идти? – спросил он, выбрасывая пустые упаковки из-под сэндвичей и стаканы в урну. – Мне на самом деле тоже пора, мой перерыв закончился ещё полчаса назад.

– А почему же ты не ушёл? – в недоумении спросила я.

– Не мог же я лишить себя такого удовольствия, – ответил он с хитрой улыбкой, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться.

Я коснулась его руки и вновь ощутила лёгкую дрожь в теле. Это было похоже на то, что я ощущала в кофейне, но немного по-другому. Мне снова стало неловко.

– Я провожу тебя? – спросил он, когда мы пошли к выходу из сквера.

– Но ведь твой перерыв уже закончился. Разве ты не опаздываешь? – спросила я.

– Ах, точно. Я уже и забыл, – снова улыбаясь, сказал Алексей. – Тогда провожу хотя бы до выхода из сквера.

Он пропустил меня вперед у выхода, и мы вновь оказались на шумной улице. Старинные деревянные ворота словно отделяли сквер от этой людской суеты. Нам предстояло вместе пройти пол-улицы до кофейни, а затем разойтись в разные стороны. Не сговариваясь мы пошли медленно, как будто никто из нас не хотел заканчивать эту встречу. Мне стало интересно, что он будет делать дальше. Захочет ли он встретиться ещё раз, спросит мой номер или это всё было только для того, чтобы не скучать в обеденный перерыв. Возле входа в кофейню мы одновременно остановились.

– Мне сюда, – сказал он, кивая на дверь, и поджал губы, словно хотел добавить что-то ещё, но не мог себе этого позволить.

– А мне туда, – сказала я, подражая ему и кивая в другую сторону.

Мы постояли ещё немного, и я поняла, что продолжения не будет. Я не испытывала злости или обиды. Ведь я знаю, какое впечатление произвожу на парней. В другой жизни меня не раз приглашали на свидания, но дальше одной-двух встреч дело не заходило. Всем казалось, что я равнодушна и не заинтересована в общении или отношениях. Некоторые даже думали, что мне нравятся девушки. А я просто не знала, как себя вести.

Всё своё детство я провела во дворе с мальчишками. Мы играли в футбол и войнушку. Поэтому, когда в подростковом возрасте все вокруг начали встречаться с мальчиками, я не понимала этого. Для меня они были друзьями, и я не думала об отношениях с ними. Первый парень у меня появился только в шестнадцать лет, но отношения наши были недолгими. Он получил от меня всё, что хотел, и сказал, что больше не заинтересован. Теперь я смотрю на них всех по-другому. Постоянно ищу подвох, как говорит Лика. Я была бы не против начать с кем-то встречаться, но не испытывала в этом особой потребности. А сейчас в новой жизни встречаться с человеком было бы, наверное, неправильно. Давать ему надежду на то, чего никогда не будет. Поэтому я просто улыбнулась Алексею в последний раз и пошла в сторону пансиона.

– Подожди, – сказал он и, взяв меня за руку, потянул обратно к себе. – Может быть ты захочешь прогуляться со мной вечером? – продолжил он, пытаясь говорить уверенно, но его волнение было заметно.

– Почему бы и нет, – ответила я, удивляясь сама себе.

– Здорово, – радостно сказал он. – Можно я запишу твой номер? Или лучше запиши мой и, если захочешь прогуляться, то просто позвони.

Я достала телефон из кармана, который снова разрывался от телефонного звонка. На этот раз звонила Магда. «Ей-то что нужно?» – подумала я про себя и ответила на звонок.

– Алло, где ты? Срочно вернись в пансион, – раздался её раздражённый голос в трубке, как только я поднесла телефон к уху.

– Я скоро буду, – быстро проговорила я и сбросила звонок. – Мне нужно бежать, – сказала я Алексею, кладя телефон обратно в карман и протягивая ему визитку, которая лежала на дне.

– Ух ты, как официально, – удивлённо сказал он, взяв визитку, и прочитал вслух: – Федотова Катрина Афанасьевна. Красиво, – сказал он и только сейчас я поняла, что он всё ещё держит мою левую руку в своей. – Я могу позвонить тебе вечером?

– Если визитку не потеряешь, – задиристо сказала я, забирая свою руку из его ладони и, бросив ему последнюю улыбку, направилась к дому.

Глава 2

Пансион размещался в старинном замке, который стоял в конце улицы. Это было красивое здание в готическом стиле, которое выделялось на фоне городской архитектуры. По обеим сторонам замка возвышались башни с горгульями, а над массивной входной дверью было окно-роза. Всё это создавало ощущение, что я попала в фильм, снятый по мотивам романов о вампирах и древних ведьмах. Архитектор был очарован готической тематикой и решил воплотить её в своём последнем проекте. На заднем дворе был небольшой фонтан, а за ним простирался густой лес. Всё это добавляло зловещий вид нашему дому. На первом этаже, напротив двери, находилась большая лестница с резными перилами. По одну сторону от лестницы был вход в небольшую гостиную, откуда можно было попасть на кухню, а из неё – в столовую. С другой стороны дома была просторная гостиная, которая почти всегда пустовала. За ней располагалось несколько небольших помещений, которые Магда оборудовала под медблок. На втором этаже здания находились жилые комнаты и зона для занятий спортом. В конце длинного коридора была лестница, которая вела на чердак.

Когда я вошла в дом, то увидела взволнованную Нину. Она была одной из тех, кого привели сюда вместе со мной. На вид Нина казалась хрупкой и миниатюрной, но на тренировках она могла уложить на лопатки даже самых крепких парней. В прошлом она была моделью. Её фотографии украшали обложки популярных журналов. Ещё в начальной школе её заметил фотограф и предложил родителям помочь девочке построить карьеру. В пятнадцать лет Нина покинула родной дом и отправилась покорять мир моды. Два года она упорно работала, чтобы создать свой неповторимый стиль и стать одной из лучших в индустрии. В отличие от типичного поведения моделей, Нина была образцом невинности. Она не посещала сомнительные мероприятия и не употребляла алкоголь. Во время очередных затянувшихся съёмок ей стало плохо. Сотрудники вызвали скорую помощь, и врачи диагностировали переутомление. Менеджер предоставил Нине несколько выходных и отправил её отдыхать в номер. Она легла спать и больше не проснулась. Видимо, такой напряжённый и сложный образ жизни сказался на её организме, и он просто отключился. Вера и Савелий забрали её прямо из морга.

Светлые волосы Нины были собраны в пучок, а одета она была в спортивный костюм.

– Наконец-то, – сказала она, крепко обнимая меня. – Мы уже испугались, что и ты тоже…

– Ты вернулась, – раздался позади голос Магды. – Почему никто из вас не заимел такую простую привычку как поднимать трубки? – её строгий тон голоса дал мне понять, что случилось что-то ужасное.

– Что происходит? Где Лика? – спросила я, оглядываясь в поисках сестры и меня охватил страх.

– Я тут. Всё хорошо, – донёсся голос сестры из маленькой гостиной.

Я, не смотря на присутствующих, направилась прямо к ней. Обнимая меня, она прошептала:

– Я тебе такое потом расскажу. Ты обалдеешь.

– Никита не вернулся после занятий домой, – сказал Пётр, подходя ближе ко мне и глядя мне в глаза, спросил: – Где ты была?

– Я была в библиотеке, – ответила я и виновато смотря на Магду, добавила: – Прости, Магда, я забыла о времени.