Без памяти

– Ну да. Как же тебе объяснить… э-э-э. Народ такой, понимаешь?

Это Велик и без него понимал. Он кивнул и уставился на Тима в надежде еще хоть что-то узнать.

– Ну-у, правда, они совсем небольшой народец. Страны своей не имеют, Магией Стихий не владеют. Зато домовая магия – на высшем уровне. Могут пол подмести, капусту быстро нарезать, вот, видишь, пельмешки в кастрюлю сложить. Другие расы такого не умеют. Самим приходится все делать.

– Понятно. А они к дому прилагаются, да? Ну, раз домовики?

В Велика полетел деревянный черпак и угрожающе замахнулся. Тим засмеялся и уселся на стул задом наперед.

– Никуды-ть Ни не прилагается. – Домовушка подошла к Велику, протянула руку, и черпак опустился ей в ладонь. – Ни – свободная домовушка. Мастер Ману деньги Ни платит.

Ни напоследок угрожающе помахала черпаком и направилась к плите, а Тим продолжил рассказ:

– Домовики за работу деньги получают. Меньше, конечно, чем другие расы, но это ведь домовики, – последнюю фразу он сказал таким тоном, будто Велик и сам все прекрасно понимал. Ну да, домовики такие домовики! Им много денег не надо.

Через несколько дней, когда Велик начал полноценно работать в таверне, он узнал, что муж Ни, которого звали На, также работал на мастера Ортиса. Жили на втором этаже и мечтали о детях, но Праматерь Анитра никак не желала дарить им потомство. Ни и На получали чуть больше Велика. Но странно было то, что уважением они пользовались только у мастера Ману и его жены. Остальные расы постоянно помыкали домовиками.

Он дернул плечом – стряхнул воспоминание. Присмотрелся к домовику в булочной. На нем был плащ с широкими рукавами. Пока правая рука протягивалась в нерешительности то к одной, то к другой булке, левая ловко и быстро наполняла карманы мелкими сушками, выложенными тут же.

Велик подошел к прилавку. Поймал взгляд продавщицы, широко улыбнулся и подмигнул.

– Дорогие дамы и вы, господин. Я бродячий артист. Хотите, прямо сейчас, только для вас покажу фокус? – Он настойчиво задержал за ворот плаща домовика, который попытался уйти.

Дама и продавщица переглянулись, заметили домовика и скривились. Велик улыбнулся еще шире.

– Мой фокус прост. Подайте, пожалуйста, во-он те сушки. – Девушка передала ему корзинку с сушками. – Да, эти. Благодарю.

Велик продолжал удерживать парня одной рукой, а второй отправил в рот три сушки. Пока он жевал, дама начала возмущаться, как он смеет тратить ее время, а продавщица побледнела. Велик поднял палец, призывая дать ему еще минуту, прожевал и снова улыбнулся.

– Всё!

– Как – «все»? – голос девушки дрожал, глаза расширились от удивления. – Вы не станете за них платить?

– Не-а. – Велик был доволен собой.

– Пус-с-с-сти, – прошипел со злостью парень.

– А… а в чем же фокус? – Девушка чуть не плакала.

– Проверьте карманы этого юноши.

Домовик сильнее дернулся, но так и не смог вырваться.

В этот момент задняя дверь за спиной продавщицы со стуком открылась, и в комнату вошел мужчина средних лет. Немного полноватый, с русыми волосами, разделенными на прямой пробор, пухлыми пальцами и кустистыми бровями. Пекарский колпак, рабочий халат и передник – сам мастер Окина пожаловал.

– Ириада, что тут? – скрипучий, неприятный голос разнесся по небольшой булочной.

Продавщица побледнела и вся скукожилась.

– Мастер Окина, этот парень нам фокус показывал. И… и…

– Ну, не жуй сопли! Говори! – Пекарь прикрикнул на девушку.

– Он платить не хочет! А еще тут домовик притащился. Честно, я ему двери не открывала!

Мастер Окина хмыкнул. Сперва оглядел домовика, а затем повернулся к Велику.

– Эй, ты, что ль, платить не хочешь?

Велик свободной рукой приподнял шляпу в знак приветствия.

– Доброго вам дня, почтеннейший мастер! Я тут ждал своей очереди. Наблюдал за залом и решил показать фокус.

– Так, ты зубы-то мне не заговаривай. Плати давай! Сколько он съел? – мастер обратился к девушке.

– Три сушки! – в один голос ответили и девушка, и дама, которая с интересом наблюдала за происходящим.

– Три сушки? – Брови пекаря поднялись, а голос перестал скрипеть. – Всего-то?

– Мастер Окина, позвольте все же показать фокус.

– Валяй. – Пекарь облокотился на витрину.

Домовик, которого удерживал Велик, еще раз дернулся.

– Так вот, когда вы, многоуважаемый мастер, вошли, я рассказывал милым дамам, что съел сушки не просто так. Стоит проверить карманы этого молодого человека, и вы найдете их куда в большем количестве.

Пекарь выпрямился, выпятил живот и покрылся пятнами, став похожим на подгорелый пирожок. Выскочил из-за прилавка и вцепился в домовика.

Незадачливый воришка молча вырывался, но Велик крепко его держал. Мастер Окина вывернул карманы парня и обнаружил не менее двух дюжин сушек.

– Ах ты гаденыш! – Пекарь пнул воришку под зад. – Кто твой хозяин? Вали отсюда. Еще раз возле моей булочной увижу, стражников позову!

Велик картинно отпустил домовика и повернулся к мастеру Окина.

– Спасибо. Как, говорите, вас зовут?

– Я еще не говорил. – Велик наклонил голову набок, протянул руку и представился: – Велиамин Шлиман. Я у мастера Ортиса работаю. Он меня за заказом послал.

– О! Передавайте почтенному мастеру благодарность за такого внимательного работника. – Пекарь расплылся в улыбке. – Идемте, идемте. Заказы постоянных клиентов я выдаю с другого входа.

– Минуту, я должен за съеденные сушки заплатить. – Велик повернулся к Ириаде. – Сколько я должен?

– Что вы! – вместо девушки ответил мастер Окина и со злостью посмотрел на нее. – Она сама заплатит. Раз прошляпила воришку.

Велик пропустил перед собой пекаря, пока тот проходил, положил на прилавок два ова и подмигнул заплаканной девушке.

Забрав заказ, Велик возвращался домой. Он шел медленно, рассматривал дома, таверны, магазины. На углу двух улиц в землю был вбит шест с деревянной доской. Велик остановился и изучил надписи. На доске висели, приколоченные гвоздями, клочки бумаги и маленькие свитки с объявлениями о работе, пропаже горожан, поиске преступников и другими важными объявлениями. Некоторые из них были написаны простыми чернилами, и прошедший на днях дождь их намочил, так что теперь невозможно было разобрать текст, другие, видимо, писались магическими. Еще две недели назад Тим объяснил ему, что магические чернила могут позволить себе лишь богатые.

Сейчас Велик обращал внимание только на те объявления, которые не смыл дождь. Он искал работу. Мастер Ортис – добрый гном, но тех денег, что он платил, едва хватало на съем чердака, оплату еды и покупку одежды. А как же Кристалл Перехода? Как накопить на него? Уже несколько дней Велик думал о том, что надо бы найти дополнительный заработок, ну, в крайнем случае, новую работу. Вдруг из-за спины раздался вкрадчивый, слегка хриплый голос:

– Ищете работу, так сказать?

Велик оглянулся. Перед ним стоял мужчина среднего роста. Ни длинных острых ушей, ни темной кожи, ни клыков видно не было.

Значит, либо это обычный человек, либо оборотень в человеческой ипостаси. Как бы выяснить поточнее?

Темные прямые волосы, карие, близко посаженные глаза и острый нос придавали ему сходство с орлом. Тонкие губы кривила вежливо-презрительная ухмылка.

– Может быть, ищу. А вы предлагаете? – Велик улыбнулся, наклонил голову и внимательно посмотрел на незнакомца. От колкого испытующего взгляда мужчины дыхание сбилось. Велик поежился.

– Эргел Ансгар, человек. – Он протянул кончики пальцев для рукопожатия и даже не снял перчатки.

Велик уверенно пожал всю ладонь в ответ. Ансгар скривился и торопливо отнял руку. Велик сделал вид, что ничего не заметил, но внутри заворочалось возмущение.

– Велиамин Шлиман, человек.

– Человек, – то ли спрашивал, то ли утверждал Ансгар. – Это хорошо. У меня таверна на севере города, недалеко от Академии. Мне, так сказать, нужен работник. Человек. Интересуетесь?

Велик затаил дыхание. Облокотился на доску с объявлениями, сдвинул на затылок шляпу и сверху вниз посмотрел на Ансгара.

– Возможно… м-м-м… что вы предлагаете? – растягивая слова, спросил он.

– Мне нужен личный помощник. Вы будете встречать гостей в трактире, вести книги учета, выполнять мои поручения, так сказать.

И никакого мытья пола? А что, так можно было?

– Я сейчас в таверне мастера Ману Ортиса из клана Рыжебородых ту же работу выполняю. В чем смысл?

Ансгар прокашлялся и тихо ответил.

– Я предлагаю комнату, завтрак и ужин. В месяц четыре золотых имали.

Велик поднял брови и присвистнул от удивления.

– С чего такая щедрость?

Ансгар заговорщицки улыбнулся, коснулся предплечья Велика и жестом предложил отойти в сторону.

– Понимаете, Велиамин, я, так сказать, человек уважаемый, богатый. Не могу доверить дела кому попало. Сейчас так сложно найти достойного человека, – он сделал упор на последнем слове, снизу вверх заглянул в глаза Велику и добавил: – Вы понимаете, о чем я?

Велик не понимал. По правде говоря, ему было все равно. Главное – заработать деньги на Кристалл Перехода, а какие заморочки у Ансгара – значения не имело.

– Да-да, конечно, – соврал он, – очень сложно. Сам мучаюсь.

– Я, так сказать, давеча за вами наблюдал у мастера Окина, булочника… Сдается мне, мы можем с вами поладить. Что думаете? Сомневаюсь, что старик Ортис платит больше двух золотых в месяц. – Ансгар хохотнул и хлопнул Велика по спине. – Гномы те еще скряги, не так ли?

Велик почувствовал неловкость. Обсуждать того, кто дал ему кров и работу, когда он больше всего в этом нуждался, было нехорошо. Тем более нехорошо втайне от него искать новую работу. Но Велик нуждался в деньгах, поэтому затолкал подальше чувство вины и согласился на предложение.

Ансгар попросил принести рекомендательное письмо от мастера Ортиса, чтобы, как он выразился, «все было, так сказать, уважительно».

Велик шел в таверну Ману в смешанных чувствах. С одной стороны, он был рад, что нашел новую работу, с другой – не знал, как сообщить об уходе и попросить письмо. Остаток дня провел в задумчивости – и так и эдак пытался поговорить с хозяином, но каждый раз тот был слишком занят, чтобы его выслушать. Уже ночью, когда последние гости разошлись по комнатам, Велик попытал счастья еще раз, но мастер Ортис лишь отмахнулся:

– Завтра поговорим, п-нятно? Спать иди. – И ушел к себе.

Велик сел на ступени и задумался. Он обещал Ансгару, что приступит к работе уже утром. Дальше ждать возможности не было. Велик спустился со ступеней и на цыпочках подошел к трактирной стойке, за которой мирно похрапывал Кваилас. Стараясь не делать резких движений, Велик открыл верхний ящик и достал чистый лист бумаги и магическое перо. За две недели он хорошо выучил почерк мастера Ортиса, поэтому подделать письмо не составило труда:

Рекомендательное письмо Велиамину Шлиману

Велиамин Шлиман работал у меня две недели. Он исполнительный и честный, никогда не воровал и не врал. Все задания выполнял правильно и в срок. Он обучен грамоте. Хороший работник.

С уважением, мастер Ману Ортис из клана Рыжебородых

Оставалось запечатать бумагу именной печатью, иначе Ансгар не поверит, что мастер Ортис сам писал. Печать хранилась в кабинете, но гном всегда закрывал его на ключ. Велик решил взломать замок – перед глазами тут же возникли кадры из какого-то фильма. Там герой легко с помощью проволоки открывал запертую дверь. Найти то, что бы подошло для взлома, не составило труда – в кухонных ящиках валялась масса хлама. Велик вернулся к двери в кабинет, поставил подсвечник на пол. Его передернуло то ли от ночного осеннего холода, то ли от отвращения к самому себе… Он вздохнул, попросил совесть заткнуться и выпрямил один кусок проволоки, а второй согнул под девяносто градусов и всмотрелся в замок. Что дальше делал тот парень из фильма, Велик не помнил. Пришлось действовать наобум: вставил прямую проволоку в скважину и начал медленно поворачивать, искать штифты. Вдруг краем глаза заметил движение, и тут же кто-то схватил его за ногу.

– Блин! – Он оглянулся и увидел домовушку Ни. Женщина держала его за штанину и со злостью пинала.

У Велика все похолодело внутри: если она сейчас закричит, то все пропало! Мастер Ману не то что письмо не подпишет, а выгонит его к чертям, если они в этом мире существуют.

– Ни, послушай меня! Ни! Да прекрати ты пинаться!

Ни остановилась и уперла толстенькие руки в бока.

– Плохой человек! Ты мастера обижаешь! – И она снова попыталась пнуть его.

Велик с силой удержал домовушку, присел на корточки и заглянул ей в глаза.

– Ни, я не воровать пришел, мне печать нужна.

Ни помедлила и всмотрелась в лицо Велика – что она увидела в темноте, при тусклом свете свечи, неясно, однако ей этого хватило. Домовушка жестом приказала продолжать.

– Понимаешь, я работу новую нашел. Выходить завтра, а мне письмо рекомендательное нужно. Мастер Ману даже слушать меня не стал. Вот я сам письмо и написал. Мне только печать поставить – и все. Помоги, а?

Домовушка несколько секунд молча его рассматривала. Велик в нетерпении перебирал в руках проволоку. Лицо Ни осветила улыбка:

– Ни поможет. Но ты дашь Ни штуку.

Велик нахмурился: что она от него хочет? Какую штуку? Он бедный. Из имущества – лишь одежда, купленная в первый день. Ни заметила его замешательство и пояснила:

– Штуку на чердаке. Ни как-то убирала и видела ее. – Глаза домовушки горели восторгом.

Велик задумался. Единственное, что могло заинтересовать домовушку, – фляга из его мира. Он оставил ее как напоминание о прошлом. Каждый вечер перед сном вертел в руках и пытался вспомнить хоть что-то о прежней жизни, но тщетно. Отдавать сокровище не хотелось, но выхода не было. Он кивнул. Ни подпрыгнула от восторга, приложила ладошку к замку, что-то прошептала, и тот с легким щелчком открылся.

Велик зашел в кабинет. Он неоднократно бывал здесь. Мастер Ортис часто отправлял его с письмами, заказами к булочникам, мясникам, сыроварам и прочим поставщикам провизии. Обычно, пока мастер писал очередное письмо с заказом, Велик молча стоял перед столом и рассматривал кабинет. Поэтому сейчас, в полутьме, ему не составило труда быстро найти именной конверт и печать.

Юноша вложил письмо в конверт, но что делать с воском – понятия не имел. Тут он услышал покашливание – Ни забралась на стул, уперла руки в бока и наблюдала за его действиями.

Контролирует, чтобы я ничего не стащил.

Стало обидно – он же не воришка, а вполне честный человек. Наконец Велик разобрался, как налить воск и поставить печать. Ни быстро заперла дверь, провела его до чердака, забрала свой трофей и с хихиканьем убежала.

Едва Велик прилег, как тут же провалился в глубокий сон.

На рассвете он проснулся в хорошем настроении – предвкушение скорого заработка и гордость за то, что он сам нашел работу, теплыми волнами перекатывались по телу. Вспоминать о подделке письма и расставании с флягой не хотелось. Велик тихо собрал вещи, взял рекомендательное письмо и отправился к Ансгару еще до того, как в таверне Ману Ортиса закипела жизнь.

Таверна «Приют человека» разительно отличалась от заведения мастера Ортиса – трехэтажный просторный дом из красных кирпичей, черепичная кровля, большие, почти до пола, окна, массивная деревянная, с металлическими нашивками, дверь.

Велик остановился перед таверной, не решаясь войти. Тревога плотным коконом оплетала: ноги похолодели, а в груди разгорелся пожар.

Может, я ошибся? Может, зря ушел от мастера Ортиса?

Но назад пути не было: наверняка его отсутствие уже заметили.

Велик собрался с духом и толкнул дверь. В широком холле с бордовыми обоями его встретил парень, почти мальчишка, с темными кругами под покрасневшими глазами. Он проводил Велика на кухню, где завтракал Ансгар, попрощался с ним и ушел отдыхать. Как потом сказал Ансгар, Кири, мальчик-сирота, дежурил этой ночью за стойкой.

Велик протянул письмо и осмотрелся. Кухня в таверне Ансгара площадью была метров двадцать, а то и тридцать. У низкой плиты хозяйничали три женщины-домовушки. Велик смотрел на них и чувствовал себя крайне паршиво. Он вспомнил предприимчивую, но добродушную Ни, служившую у мастера Ортиса, и сердце Велика холодной змейкой оплела совесть.

Ансгар внимательно осмотрел печать, чуть на зуб ее не попробовал, открыл письмо, прочитал и удовлетворенно хмыкнул.

– Отлично, Велиамин, отлично. Идемте, я вашу комнату, так сказать, покажу, а потом к делу приступим.

Велик на мгновение встретился взглядом с домовушкой и приветливо махнул ей. Ансгар кашлянул, привлекая внимание.

– Ты же человек, а они… – Лицо Ансгара искривила гримаса презрения. Велик выдавил понимающую улыбку и поплелся вслед за новым хозяином.

Ансгар привел его на третий этаж, сказал, что жить Велик будет в одной комнатенке с Кири. Затем показал номера для гостей и свой кабинет, расположенные на втором этаже, и столовую с библиотекой – на первом. В каждой комнате они встречали работников: или людей, или домовиков. Представителей других рас среди прислуги не было, как и среди постояльцев, – хозяин с особой гордостью отметил этот факт.

Как Ансгар и сказал при знакомстве, Велик должен был принимать гостей, выполнять их поручения, вести книги учета. Ничего необычного. Ансгар даже не заставлял его дежурить по ночам – этим занимались Кири и Виза́р, приходящий работник.

За неделю Велик лишь раз вышел на улицу – Ансгар отправил его с запиской к портному. На обратном пути, подходя к таверне, он услышал крики. Дверь с грохотом открылась, и в него врезалась рыжая девица. На секунду Велику показалось, что у нее желтые глаза. Вот совсем желтые. Не бледно-карие, не желто-зеленые, а ярко-желтые, такие, каким бывает солнечный свет или самая серединка огня. Девица вскинула бровь и воскликнула:

– Ты! Отку…

Договорить она не успела, так как дверь таверны снова открылась, и на улицу выскочил Линда́р – высокий, грузный охранник.

– Вали отсюда, ящерка! Чтоб духу твоего не было! – В правой руке охранник держал сверток. Он замахнулся на девушку, но та спряталась за спину Велика.

– Что тут происходит? – Недовольство и возмущение заворочались глубоко внутри.

Поднять руку на девушку – немыслимо!

– Да ходят тут всякие ящерицы, а потом у приличных людей деньги пропадают. Беги, кому сказал!

– Верни плащ, дубина! – крикнула незнакомка из-за спины Велика.

Линдар прорычал ругательство, бросил сверток, который держал, на землю, плюнул на него и крикнул:

– Да подавись ты, отродье! И чтобы я тебя больше тут не видел!

– Эй, – крикнул Велик. Но Линдар уже не услышал его: он, чеканя шаг, вернулся в таверну.

Велик оглянулся: девушка была в нескольких шагах от него. Невысокая, стройная, с копной рыжих волос, по кончикам которых пробегал… огонь! Самый настоящий огонь! Велик застыл в изумлении. Девушка накинула на плечи плащ, подмигнула Велику:

– Сегодня вечером, в «Галстуке Густава». – В несколько шагов она оказалась у поворота на соседнюю улицу и вскоре исчезла из виду.

Велик все еще приходил в себя – он узнал ту самую незнакомку, которую встретил в нише, когда прятался от стражников.

Желтые глаза, крохотные язычки пламени на кончиках волос… Она явно не обычный человек! Что ей от меня надо? Может, сходить на встречу?

Из таверны его окликнул Ансгар. Велик отогнал мысли о незнакомке и вернулся к работе.

Глава 5

В первый день учебы Тим собрал вещи, попрощался с дядюшкой Ману и отправился в Академию. Ему предстояло познакомиться с куратором, устроиться в общежитии, получить книги и узнать расписание. Тим шел быстро. Солнечные лучи плясали на гладких отполированных камнях мостовой. Прозрачный хрустальный воздух приятно холодил грудь. Такой воздух бывает только на исходе лета, когда ночами осень несмело заглядывает в приоткрытые двери календаря.

Тим с тоской думал о Лире и о своей жизни – что же он наделал? В день Испытания Силы, после разговора с Алексом, Тим решил проверить, справилась ли Лира. Он без труда нашел магический список с надписью «Факультет Растениеводства» – именно на него она мечтала поступить. Внимательно вчитался, но Лиранель Мария Асперанская не значилась в списке. Не было также Ираны Белой – под этим именем она приехала в город.

К горлу подкатил комок горечи – неужели Лира провалилась? Неужели все зря? Бросить учебу и пуститься на поиски Лиры он не мог – магия Академии запретила бы. По крайней мере, не отпустила бы до конца учебного года.

Тим тогда вернулся в таверну Ману, а утром снова обратился к Нику и выяснил, что Ирана Белая не выезжала из города. Где же она? Может, как и он, поступила под псевдонимом?

Но в списке не было ни одного имени, которое хоть немного подходило бы Лире. Тим решил, что, как только начнутся занятия, он пройдется по всем факультетам Академии, – если Лира прячется под чужим именем, он ее найдет!

Тим подошел к стенам Академии. Как и в день поступления, во внутреннем дворе жужжала, роилась толпа студентов. Они шутили, смеялись, наперебой рассказывали новости. Шум стоял невообразимый. Тим отвлекся от грустных мыслей о Лире и застыл в воротах. Кого здесь только не было! Люди, гномы, гоблины, эльфы, демоны, вампиры, Тим разглядел даже парочку зеленоволосых русалок и водяных. Они, между прочим, крайне редко покидали свои города – недели не могли без своих водоемов прожить, а сдерживающие оборот зелья стоили немало. В воздухе витала причудливая смесь ароматов: дорогие духи с нотками цитрусов, цветов и табака вступали в противоестественную связь с мускусным, кислым запахом пота и навоза. Вот точно Всеобщая Академия Магии! Принимает все расы – от людей до троллей. Всему учит – и темным, и светлым Стихиям.

– Эй ты! Чего застыл?

Тим оглянулся и увидел высокого, с него ростом, парня – широкие плечи, копна золотистых волос, приятная улыбка и рубиновые глаза, сияющие мягким теплым светом. Только у драконов глаза походили на драгоценные камни. Да, незнакомец выглядел впечатляюще.

– Как это чего? Ты сам посмотри. – Тим жестом указал на двор Академии.

– И то правда. Сколько девочек, – мечтательно протянул дракон. – Все разные, и все будут моими.

Тим скривился. От пафоса и самоуверенности этого типа свело скулы.

– Вот за что не люблю вас, чешуйчатых, так за самоуверенность, – прошипел он.

Дракон прищурился, рубиновые глаза заледенели, их свет стал холодным, колючим, но широкая белоснежная улыбка по-прежнему не покидала лица. Он ответил в тон Тиму:

– Вот за что не люблю вас, светлых ушастиков, так за лицемерие и заносчивость. – Он внезапно изменился в лице: глаза потеплели, а улыбка стала искренней. Протянул руку и представился: – Филипп Обернон. Для друзей – Фил.

– Тим Кальми. – Они обменялись рукопожатиями.

– Кальми, Кальми, – Фил будто пробовал его фамилию на вкус, – Кальми. Что-то до ужаса знакомое. Мы не встречались раньше?

Тим застыл. В горле возник противный вязкий комок, ноги стали ватными, а в ушах зашумело. Он тряхнул головой и со всей уверенностью, на какую был способен, ответил:

– Я бы запомнил такого, как ты.

Фил приосанился, выпятил грудь и растрепал и без того безобразную прическу.

– О да! Я хорош!

– Такого заносчивого этана, как ты, не забудешь. – Тим засмеялся, похлопал Фила по плечу и направился к шатру распределения.

Недалеко от входа в административный корпус раскинулся широкий, расшитый фигурками онимусских рас шатер. Тим зашел, представился ближайшей человечке, которая записывала прибывших, получил расписание, жетон студента и направление в общежитие. Он медленно брел в сторону замка, разглядывал учащихся и выискивал взглядом Лиру, когда его догнал Фил.

– Эй, а ты на каком?

– Хотел на Боевой, но попал на Общий, – ответил Тим. – А ты?

– Магическое Право, – в голосе Фила сквозили неприкрытые радость и гордость. – Я уже пять лет в Темной оттарабанил. Три года практики в Кекерилу. – Он замолчал. Затем грустно добавил: – Ты слышал о Кекерилу?

Тим покачал головой:

– Где это?

– Даркенталь это. Во-о, видишь, ты не слышал, а он есть. Условия отца я выполнил. Теперь могу и для себя пожить. – Вдруг Фил рассмеялся. – Кальми! Вспомнил! Так звали одну милую светлую эльфиечку, с которой я общался в этом самом Кекерилу!

Тим, которому сперва стало неловко от откровенности Фила, сейчас сдержал вздох облегчения и лишь криво улыбнулся.

– Тебе в какой корпус? – тут же сменил он тему.

– Третий.

– И мне, – хохотнул Фил и подмигнул.