Российские миротворцы на Балканах

В условиях противоборства двух общественно-политических систем взаимоотношения СССР с некоторыми вновь образованными социалистическими странами значительно осложнились. В результате разрыва в 1948 году отношений с Югославией, в 1961 году – с Албанией и ухудшения отношений с Грецией, ставшей в 1952 году членом НАТО, были значительно ослаблены военно-стратегические позиции СССР в Восточном Средиземноморье и на Балканах.

В конце 70‑х годов возник и стал претворяться в жизнь определенными националистическими силами, подпитываемыми Западом, лозунг «Балканы для балканских народов», начала набирать силу тенденция возрастания самостоятельной роли средних и малых государств. Признав объективность этого процесса, советская сторона взяла курс на оказание ему необходимой поддержки.

К началу 1988 года сближение между балканскими странами достигло наивысшей точки развития. На белградской встрече министров иностранных дел стран региона (февраль 1988 г.) были определены приоритетные направления их сотрудничества. Однако социально-политические потрясения в странах Центральной и Юго-Восточной Европы осенью 1989 года притормозили этот процесс, а югославская трагедия, разразившаяся в 1991 году, вернула Балканам казалось бы навсегда ушедшее в прошлое название «порохового погреба Европы», взрыв которого вновь стал угрожать безопасности всего континента[25].

В 90‑е годы Россия утратила на юго-востоке Европы те позиции, которыми располагал Советский Союз. Образовавшимся после его распада геополитическим вакуумом умело воспользовался Запад, который последовательно осуществлял политику ограничения роли России на Балканах, ее постепенного вытеснения из региона. Этот негативный процесс стал также возможным в силу индифферентной, а порой и соглашательской внешней политики Российской Федерации в тот период, когда западные страны создавали новую геополитическую конфигурацию региона, соответствующую их геостратегическим интересам. Так, в конце 1991 – начале 1992 года Россия не предпринимала никаких самостоятельных шагов по югославскому вопросу и в официальных заявлениях лишь одобряла усилия международных организаций, а министр иностранных дел Российской Федерации А.В. Козырев после возвращения из поездки в Югославию всю вину за конфликт возложил на сербских «национал-коммунистов». Этот ярлык надолго стал основным аргументом для тех, кто во всем винил только Сербию. И, наконец, в связи с тем, что Белград не прислушался к «добрым советам и предостережениям» со стороны российского МИДа и «не выполнил требования международного сообщества», Россия ничтоже сумняшеся присоединилась к санкциям ООН в отношении Союзной Республики Югославия, подписав резолюцию Совета Безопасности ООН № 757 от 30 мая 1992 года. Это было полной неожиданностью для Сербии и Черногории[26].

Российская политика на Балканах, осуществлявшаяся по западному сценарию, начала приобретать собственное лицо только к 1999 году в связи с агрессией США и НАТО против Югославии. Воздушные бомбардировки суверенной страны явились демонстративным игнорированием интересов России в этом регионе. Российское государство не могло оказаться на периферии балканских событий, поскольку имело свои интересы в этом регионе, обусловленные в т. ч. историческими связями с балканскими народами, а также собственной сложной, во многом неопределенной геополитической ситуацией. Вследствие этого российское руководство попыталось придерживаться своего собственного курса, который отвечал бы национальным интересам России и согласовывался с общей тенденцией обеспечения мира и цивилизованных отношений в сфере международной деятельности. При разрешении косовского кризиса им стало обеспечение суверенитета и территориальной целостности Югославии, а также создание безопасных и цивилизационных условий для совместного проживания представителей различных национальностей Косово и Метохии.

Складывающиеся новые реалии на Балканах непосредственно затронули весь спектр национально-государственных интересов Российской Федерации, основные из которых имели геостратегическое и геополитическое измерения.

Геостратегическое измерение. Балканский полуостров как неотъемлемая часть Черноморско-Средиземноморского бассейна является также и важнейшей составной частью южной коммуникационной линии России, обеспечивающей один из основных выходов нашего государства к мировым торговым путям. Интересы России на Балканах обусловлены близостью региона к ее южным границам и транспортным коммуникациям, связывающим ее с Южной Европой, Ближним Востоком и Северной Африкой.

Геополитическое измерение. Балканы представляют собой одну из ключевых частей единой геополитической зоны, включающей Малую и Среднюю Азии, Кавказ и Закавказье, т. е. зоны, где сосредоточены жизненно важные интересы России. Существенное значение имеет и тот факт, что на Балканах расположены югославянские православные государства, в частности Сербия, традиционно тяготеющая к России и являющаяся ее потенциальным союзником. Поэтому любое изменение баланса сил в этой зоне сказывается на обеспечении безопасности Российской Федерации.

В то же время, в 90‑е годы XX века Россия, имея минимум союзников, не обладала достаточными возможностями для действий в качестве сильной региональной державы. Ее престиж, политическое, экономическое и военное влияние на Балканский регион по сравнению с СССР значительно снизились. Роль центра политического притяжения для стран региона, в том числе и для самой Югославии, принадлежала Западу. Уже с началом югославского кризиса было очевидно, что независимо от его исхода и характера будущей власти в Белграде, степени поддержки Союзной Республики Югославия Россией первостепенными задачами нового югославского правительства станут выход из политической и экономической изоляции, восстановление международного доверия и экономики страны. Возможности влиять на решение этих проблем у России было явно меньше, чем у ЕС и США, что предопределило решающую роль последних в послевоенный период. К сожалению, Россия не смогла эффективно повлиять ни на одну из основных осей этнической напряженности на Балканах (сербы – албанцы, македонцы – албанцы, сербы – хорваты, боснийский узел, венгерское меньшинство в Румынии и Воеводине).

Находясь на начальном этапе формирования своей внешней политики, Россия не проявила себя самостоятельным игроком в непосредственном урегулировании кризиса на Балканах. Демонстрация Западу приверженности так называемым демократическим принципам для допуска в узкий круг лиц, принимающих решения, а также стремление «в семью наиболее передовых демократических государств… в так называемое западное общество, в качестве великой державы» проходили проверку на лояльность[27]. В то же время необходимо отметить, что в развязывании крупных вооруженных конфликтов и войн, как известно, огромную роль играют экономические причины, которые прежде всего проявляются в активной борьбе государств за контроль над внешними рынками и источниками сырья, а также конкуренции в области создания высоких технологий. В этих условиях сильная Россия как потенциальный конкурент никому из значимых субъектов мировой экономики не нужна. Усилия индустриально развитых стран и ранее и сейчас направлены на воспрепятствование ее экономическому возрождению. Поэтому Балканы для России выступали и выступают форпостом поддержания внешнеэкономических связей с Европой.

Мягкая сила России на Балканах через поставки энергоресурсов

Таким образом, можно отметить, что национальные интересы России на Балканах в 90‑е годы XX века, ввиду их спонтанности и нечеткой определенности, во многом отождествлялись с интересами ведущих западных стран, в первую очередь США, и заключались в формировании с ними приемлемых экономических (получении международных кредитов, обусловленных в т. ч. лояльным сотрудничеством (непротивопоставлении) в области безопасности (мироустройстве, разоружении и др.)) и политических (решении проблемы правопреемства России по отношению к Советскому Союзу, признании ее со стороны западных партнеров в качестве «мировой демократии») отношений. Отдельные внешнеполитические демарши в поддержку Югославии длились недолго, были непоследовательны и несамостоятельны, а потому традиционно использованы Западом в своих интересах.

1.4. Обстановка в бывшей Югославии до начала миротворческой операции многонациональных сил

Причины военного конфликта в Югославии и хронология его развития

Общая характеристика конфликта в Югославии. После окончания холодной войны отчетливо проявились проблемы, заслонявшиеся ранее «зонтом» глобального противостояния двух мировых общественных систем. С устранением такого прикрытия претензии и обиды различных государств, имеющие порой многовековую историю, вышли на первый план, разрослись в конфликты и стали во многом определять картину политической обстановки последнего десятилетия XX века. Стало очевидно, что эти конфликты существенно сдерживают процесс формирования нового мироустройства и имеют своего рода знаковый характер.

Военный конфликт в бывшей Югославии в ряду ему подобных занимает особое место. В нем отразилась вся совокупность присущих концу XX столетия черт и особенностей взаимодействия мировых политических сил, достаточно четко проявились ростки новых процессов и тенденций мировой политики. Это обусловлено многими факторами, в последующем повлиявшими на содержание и особенности югославского конфликта.

Как уже отмечалось, исторически Балканский регион и примыкающее к нему Средиземноморье всегда отличались сложной социально-политической и экономической структурой. Разнообразие сосредоточенных культур, религий и идеологий в сочетании с неравномерностью экономического развития республик особыми геополитическими, историческими, этническими и социальными факторами предопределили его нестабильность и взрывоопасность. Вследствие этого распад Социалистической Федеративной Республики Югославия явился следствием накопившихся противоречий, имеющих как внутренний, так и внешний характер. Определяющую роль при этом сыграли политические, экономические и этнорелигиозные причины.

В начале 80‑х годов Социалистическую Федеративную Республику Югославия охватил экономический кризис (спад производства, обострение социальных проблем, прекращение западных инвестиций, утрата Республикой роли посредника в отношениях стран Запада и Востока после распада Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи), переросший к 1985 году в политический. К этому времени все отчетливее стали проявляться межреспубликанские противоречия. Заложенные в конституции 1974 года принципы широкой самостоятельности республик способствовали нарастанию сепаратистских тенденций. Отказ от однопартийной системы привел к возникновению политических партий преимущественно национально-республиканской направленности. В 1990 году впервые за послевоенный период во всех республиках бывшей Югославии были проведены выборы на многопартийной основе. В Сербии, Черногории и Македонии на выборах победили так называемые реформированные коммунисты, а в других республиках – оппозиционные партии. Так, например, в Хорватии к власти пришла партия правого националистического толка – Хорватское демократическое содружество.

Последовавший за этим период был насыщен судьбоносными событиями: обострением межреспубликанских и межнациональных противоречий, распадом Социалистической Федеративной Республики Югославия, борьбой за национальное самоопределение народов и войнами на национально-религиозной основе. В стране, переживающей серьезные экономические трудности, люди охотно воспринимали утверждения политиков о том, что в их бедах виноваты другие. Выход виделся лишь в полной самостоятельности и независимости.

Напоминаю, что после окончания Второй мировой войны бывшее югославское государство создавалось как федеративное (Федеративная Народная Республика Югославия), состоявшее из пяти образующих его наций (сербов, хорватов, словенцев, македонцев и черногорцев), а с начала 60‑х годов – из шести наций (Социалистическая Федеративная Республика Югославия). Вопросы правовых взаимоотношений национальных меньшинств на территории Сербии были урегулированы в результате предоставления статуса автономных краев Косово и Метохии, а также Воеводине. Хотя сербы, проживающие в Хорватии, не получили автономии, согласно конституциям Социалистической Федеративной Республики Югославия и Хорватии они имели в ней статус государствообразующей нации. Босния и Герцеговина получила компромиссный статус государства сначала двух, а затем трех народов – сербов, хорватов и этнических мусульман. В рамках Социалистической Федеративной Республики Югославия македонцы и черногорцы получили собственные национальные государства[28].

В основе этнических предпосылок конфликтности на территории бывшей Югославии лежал и традиционно спорный, трудноразрешимый вопрос о праве наций на самоопределение. Современная политология рассматривает национальное самоопределение как реализацию этносом природного инстинкта к приобретению максимально благоприятного положения по отношению к окружающей среде, важнейшими элементами которой являются другие этносы, их государственные образования, а также природные ресурсы.

Однако тенденция к отделению по национальному признаку на практике неизбежно приводит к попыткам отдельных этносов перераспределить в свою пользу сложившийся в государстве баланс гражданских прав и свобод или же создать новый баланс вне прежних государственных рамок. Решение этой проблемы, связанной с реализацией права на отделение этноса, неизбежно приводит к изменениям внутренних административных границ государства. Подобная логика развития событий наблюдалась на территориях Хорватии, Боснии и Герцеговины, где находились места компактного проживания сербов (Сербские Краины), что в результате породило стремление вывести их из состава этих республик.

Следует подчеркнуть, что до 1941 года земли Сербской Краины никогда не входили в состав Хорватии. В 1918 году краинские сербы, объединившись с другими народами, создали Королевство сербов, хорватов и словенцев, не имевшее внутренних границ. А что касается сербов в Боснии и Герцеговине, то они как при турецком владычестве, так и с приходом австрийцев на их земли всегда считали себя неотделимой частью всего сербского народа и неизменно стремились к объединению с Белградом – с княжеством, а затем и Королевством Сербия.

Границы же между югославскими республиками, за некоторым исключением, никогда не были юридически оформлены и определялись в соответствии с такими критериями, как «бывшая территория деятельности коммунистических организаций», «довоенные административные границы», «этническое или экономическое целое». Согласно господствовавшей тогда идеологии считалось, что вопрос о границах особого значения не имеет.

Однако раздоры в Социалистической Федеративной Республике Югославия начались не между соседями по городской улице или односельчанами разной национальности, а в республиканских политических верхах, направлялись и осуществлялись политическими лидерами[29]. Руководство ряда республик, отклонив предложение о преобразовании государства в конфедерацию, стало настойчиво проводить в жизнь концепцию самоопределения народов Югославии и объединения их в мононациональные государства с пересмотром существовавших республиканских границ. При этом предполагалось использование всех средств, включая силовые[30].

Справка

Националистически ориентированные лидеры начали массированную психологическую обработку населения. Во всех республиках стала провозглашаться необходимость и неизбежность прекращения функционирования Социалистической Федеративной Республики Югославия как формы, объединяющей народы. Геноцид по отношению к славянским народам на Балканах, особенно проявленный в ходе Первой и Второй мировых войн, не мог быть так просто забыт. Это явилось мощным фактором, разделившим сербов, хорватов и мусульман на три непримиримых лагеря. Немаловажную роль в формировании сепаратистских настроений народов сыграли средства массовой информации, поскольку информационный поток, воздействующий на массовое сознание, был под контролем сил, заинтересованных в распаде единого федеративного государства.

Королевство сербов, хорватов и словенцев в 1918–1922 гг

К середине 1991 года межреспубликанские противоречия в Социалистической Федеративной Республике Югославия достигли беспрецедентного накала. Основным пунктом разногласий между республиками стали принципиальные различия национальных концепций будущего государственного и общественного устройства страны. В то время позиции шести республик бывшей Югославии выражались различными формулами, однако доминирующей среди них была «2+2+2», где:

Сербия и Черногория высказывались за федерацию, которая обеспечивала бы равноправие республик и народов;

Словения и Хорватия – за конфедеративное сообщество независимых государств;

Македония, Босния и Герцеговина выступали за сообщество с конфедеративными принципами, но остающееся единым государством.

В этих условиях Словения и Хорватия активизировали приготовления к провозглашению независимости своих республик, в которых в спешном порядке началось формирование национальных вооруженных сил и других атрибутов независимых государств.

Хронология конфликта в Словении. Руководство Словении – экономически самой высокоразвитой республики в Социалистической Федеративной Республике Югославия – в течение 1990 года и первой половины 1991 года осуществило ряд акций, направленных на достижение большей самостоятельности: потребовало, чтобы словенские солдаты служили только в Словении под командованием офицеров-словенцев, перевело под свою юрисдикцию отряды территориальной самообороны и др. 2 июля 1990 года парламент республики принял Декларацию о независимости. 23 декабря 1990 года был проведен референдум, на котором 88,5 % населения высказалось за отделение от Социалистической Федеративной Республики Югославия. Через несколько дней после этого было официально объявлено о том, что Словения является самостоятельным государством. 31 января 1991 года была принята Декларация об отделении, а 20 февраля – поправка к конституции, законодательно закрепляющая результат проведенного референдума.

Этнический состав населения Боснии и Герцеговины в 1991 г.

В начале марта того же года был наложен мораторий на призыв словенских юношей в Югославскую народную армию, в республике стали создаваться военизированные отряды, не входящая в Югославскую народную армию национальная гвардия, а затем и вооруженные силы Словении. Одновременно в средствах массовой информации стали появляться сообщения о том, что Югославская народная армия «готовится утопить в крови молодую словенскую демократию и нужно подготовиться к достойному отпору агрессору». Вскоре в Министерстве обороны Словении был разработан план «раздружения» с военной точки зрения. После этого предотвратить отделение Словении уже ничто не могло[31].

Военным руководством Социалистической Федеративной Республики Югославия был также разработан план действий Югославской народной армии на случай отделения Словении. Он предполагал возможность закрытия границ с Австрией и Италией и защиты всеми силами и средствами целостности Социалистической Федеративной Республики Югославия в соответствии с действующей конституцией.

26 июня 1991 года, в день провозглашения независимости Словении, ее руководство оперативно взяло под свой контроль границы республики, таможенные пункты и воздушное пространство. Союзное же правительство после некоторых колебаний приняло решение признать акт Словении односторонним, угрожающим территориальной целостности Социалистической Федеративной Республики Югославия, и осудило ее решение об установлении государственной границы.

Ранним утром 27 июня танковая колонна Югославской народной армии начала выдвижение к словенской границе, а пехотным подразделениям, подразделениям Министерства внутренних дел и таможенникам общей численностью в 1990 человек был отдан приказ взять под контроль 137 пограничных объектов. Двое суток спустя эти подразделения взяли под контроль 133 объекта. Президент Словении М. Кучан оценил деятельность Югославской народной армии как безусловную агрессию и обратился с соответствующим заявлением к главам союзных республик Югославии. В Словении же в срочном порядке было мобилизовано 35 000 добровольцев и резерв территориальной обороны. К военнослужащим Югославской народной армии, дислоцирующимся на территории Словении, стали относиться неприязненно, как к оккупантам[32].

27 июня части Югославской народной армии стали выдвигаться маршем с территории Хорватии и Словении в сторону пограничных переходов. Колонны шли медленно, так как дороги были блокированы живыми стенами из стариков, женщин и детей, а вследствие частых вооруженных нападений из засад, перераставших в боевые действия, их движение нередко прерывалось.

28 июня части 32‑й механизированной бригады Югославской народной армии выдвинулись к границе. Во время движения 17 человек получили ранения, 5 погибло, 5 попало в плен, 22 единицы боевой техники были сожжены[33].

29 июня начались переговоры, но 2 июля словенские войска перешли в наступление.

3 июля было заключено перемирие.

В ходе этой скоротечной войны Югославская народная армия потеряла 44 военнослужащих убитыми и 184 ранеными, Словения – 3 военнослужащих убитыми и 66 ранеными[34].

12 июля руководство Социалистической Федеративной Республики Югославия после острых дискуссий приняло решение о выводе частей Югославской народной армии из Словении и передислокации их в Боснию и Герцеговину, Сербию и Черногорию. Вывод был полностью закончен к 29 июля 1991 года. Это явилось фактическим признанием независимости республики и ее права на выход из состава федерации. Еще более трагично развивались события в Хорватии.

Хронология конфликта в Хорватии. В конце 80‑х годов в этой республике Социалистической Федеративной Республики Югославия заметно усилилась националистическая пропаганда и появились первые признаки антисербских настроений[35]. В июле 1989 года в Книнской Крайне во время праздника по поводу 600‑летия Косовской битвы были подняты вопросы о положении сербов в Хорватии, об их праве на собственную культуру, язык и использование кириллицы. Праздник был прерван властями после того, как приглашенная на концерт певица стала петь народные сербские песни, что было расценено как проявление национализма. В августе 1989 года Сабор Хорватии принял закон о языке, в котором сербский язык как средство общения сербов в Хорватии не упоминался.

Справка

Сербы к этому времени компактно проживали на трети территории Хорватии.

На первом съезде (24–25 февраля 1990 г.) Хорватского демократического содружества избранный лидером партии Ф. Туджман заявил, что Независимое государство Хорватия, созданное в 1941 году, не было лишь фашистским образованием, а являлось выражением чаяний хорватского народа иметь свое самостоятельное государство. Министр правосудия Хорватии в интервью газете «Свободна Далмация» на вопрос, что для него значит духовное обновление, ответил: «При духовном обновлении ребенок с рождения, прежде чем научиться читать и писать, должен знать, кто является его врагом. А врагом ему на этой нашей земле является серб»[36].

Первая половина 1990 года для сербов была временем разочарования, страхов и все-таки надежд. Несмотря на возрождение хорватского национализма, сербы и хорваты пока мирно жили в одном селе, на одной улице. В это же время шло и формирование политического сознания сербского населения, начало которому положило создание в 1989 году национального культурного общества «Зора». Сербы Краины создавали свою национальную партию, которая на законной основе должна была отстаивать их интересы в хорватском парламенте. Тогда еще сербы считали себя равноправным с хорватами «государствообразующим» народом, что было записано во всех конституциях Хорватии, в том числе и конституции 1974 года[37].

Со второй половины 1990 года начинается организационное объединение общин, в которых большинство составляло сербское население (в рамках конституции Социалистической Федеративной Республики Югославия) и борьба за права культурной автономии сербов на территории Хорватии. Когда Хорватия встала на путь отделения от Югославии, краинские сербы под давлением национальной политики новой власти вынуждены были поставить вопрос об отделении от Хорватии.

23 мая 1990 года председателем Скупщины общины Книн, центра сербских земель на западе Хорватии, был избран М. Бабич. Вокруг него стали создаваться группы патриотически настроенных сербов, которые начали работу по объединению сербских общин в Хорватии. Одновременно подобное объединение происходило в Западной Словонии, Восточной Словонии, Барани и Западном Среме.