Тайны миров. По ту сторону зеркал

Нина Коломыцева

Тайны миров. По ту сторону зеркал

ПРОЛОГ

Ночь прощания

Мрачные стены древнего замка, казалось, дышали в такт шагам двух фигур, скользящих по тайному коридору. Синие светлячки, словно живые сапфиры, вились по камням, вспыхивая ярче при каждом прикосновении серебровласой девушки. Они узнавали её – последнюю из Хранителей Истока.

Лиана шла, едва касаясь пола своими лёгкими шагами. Её серебристые волосы, мерцали в призрачном свете, а лунная ткань плаща обволакивала хрупкую фигуру, переливаясь мягким фиолетово-голубым сиянием. В глазах девушки, несмотря на серьёзность выражения лица, горел огонь решимости и отваги.

Рядом с ней шёл Эйден – высокий мужчина с волосами чернее самой тёмной ночи и глазами цвета янтаря, в которых отражалась буря эмоций. Его тёмный плащ был расшит древними символами Хранителей Знаний, а на груди мерцал знак в виде звезды, рассечённой молнией. Каждый шаг Эйдена был исполнен напряжения, а взгляд, которым он смотрел на Лиану, выдавал глубину его тревоги.

– Ты не должна делать этого, – прошептал Эйден, его голос был подобен шелесту осенних листьев. – Мы найдём другой способ.

Лиана остановилась и повернулась к нему. В тусклом свете её лицо казалось высеченным из мрамора – прекрасным и одновременно неумолимым.

– Другого способа нет, и ты это знаешь, – мягко произнесла она, но в голосе звенела сталь. – Пророчество говорит ясно: только когда…

– Десять лет, Лиана! – Эйден перебил её., схватив её за руки. – Десять лет без тебя, в мире, где тьма королевы Теней будет расти с каждым днём!

Лиана мягко высвободила свои руки и коснулась его лица.

– Если я останусь, мир погибнет, – произнесла она с непоколебимой уверенностью. – А если уйду… у нас будет шанс. У всех нас.

Эйден закрыл глаза, борясь с бурей внутри себя. Когда он вновь посмотрел на Лиану, в его взгляде читалась смесь боли и любви.

– Тогда я пойду с тобой, – решительно сказал он.

– Ты знаешь, что это невозможно, – покачала головой Лиана. – Кто-то должен оставаться здесь, чтобы подготовить мир к моему возвращению. Кто-то, кому я верю больше всех на свете.

Синие светлячки вокруг них закружились быстрее, словно реагируя на нарастающее напряжение между двумя душами, а тени в углах коридора, казалось, стали гуще, наблюдая за этим прощанием двух сердец.

Тайна отца

Спускаясь по спиральной лестнице, Лиана и Эйден внезапно замерли. Перед ними возникла величественная фигура в строгом тёмном одеянии. Свет факелов отражался в его седых волосах, создавая вокруг головы подобие нимба. Алварий, отец Лианы и последний из рода древних Стражей, ждал их у подножия лестницы. Его лицо, обычно суровое и непроницаемое, сейчас отражало глубокую тревогу и нежность.

– Отец, – выдохнула Лиана, невольно сжимая руку Эйдена. – Ты не должен был приходить. Это слишком опасно.

Алварий сделал шаг вперёд, и в его глазах, таких же серебристых, как у дочери, отразилась вековая мудрость и неизмеримая печаль.

– Неужели ты думала, что я позволю тебе уйти без прощания? – мягко упрекнул он её. – Тем более, когда знаю, что, возможно, не увижу тебя вновь.

Эйден почтительно склонил голову.

– Господин Алварий, я клянусь, что сделаю всё возможное, чтобы защитить вашу дочь.

Алварий положил руку на плечо молодого Хранителя.

– Я знаю, Эйден. Твоя преданность никогда не вызывала сомнений. Но сейчас нам нужно спешить. Тени королевы уже проникли в дом.

Алварий достал из-под плаща древний свиток, запечатанный семью восковыми печатями с символами Стражей.

– Лиана, этот путь приведёт тебя к Порталу Сумеречных Миров, – произнёс он, передавая свиток дочери. – Следуй указаниям, написанным на нём.

Лиана приняла свиток, и печати на нём слабо засветились, отзываясь на прикосновение её пальцев.

– А что будет с тобой, отец? – спросила она, и её голос дрогнул впервые за весь вечер.

Алварий улыбнулся – той редкой, теплой улыбкой, которую видели лишь самые близкие ему люди.

– Моё место здесь, дочь моя. Мой долг – защищать нашу семью до последнего вздоха. Даже если это означает противостоять королеве.

В воздухе внезапно повеяло холодом, а тени в углах зала начали сгущаться, принимая очертания человеческих фигур с глазами, мерцающими алым огнём.

– Они пришли, – тихо произнёс Алварий, и его рука легла на рукоять меча, висевшего на поясе. – Бегите, сейчас же!

– Отец! – воскликнула Лиана, но Эйден уже тянул её за руку к потайному ходу.

– Я люблю тебя, дочь моя, – произнёс Алварий, и это были последние слова, которые услышала Лиана, прежде чем тени окружили его фигуру, а потайная дверь захлопнулась за ними с Эйденом.

За закрытой дверью раздался звон клинков и хриплый крик Алвария, переходящий в шёпот древнего заклинания. Потом наступила тишина, нарушаемая лишь звуком торопливых шагов двух беглецов, уносящих с собой надежду всего мира.

Побег

Ночной лес встретил их шёпотом древних деревьев и холодным прикосновением тумана, стелющегося по земле. Эйден и Лиана бежали, не разбирая дороги, следуя лишь указаниям таинственного свитка и инстинкту Хранителей. Каждый шаг отдалял их от замка, где остался король, и приближал к спасению – и одновременно к неизбежному расставанию.

– Они могли просто схватить его, – сказала Лиана, когда они остановились на мгновение перевести дыхание. Её голос звучал надломленно, а глаза блестели от непролитых слёз. – Он мог бы выжить, если бы сдался…

Эйден положил руки на её плечи и заглянул в глаза.

– Твой отец – воин. Он никогда не сдался бы Теням, особенно зная, что его жертва даёт тебе время. Это был его выбор, Лиана.

Она кивнула, сжав губы, и они продолжили путь. Лес вокруг становился всё гуще и древнее. Корни деревьев выступали из земли, словно пытаясь схватить беглецов за ноги, а ветви сплетались над головой в непроницаемый свод, сквозь который не проникал даже лунный свет.

Внезапно Лиана остановилась и вскинула руку. Эйден замер, прислушиваясь. Сначала он ничего не слышал, кроме привычных звуков ночного леса – шелеста листвы и отдалённого уханья совы. Но потом… еле уловимый звук – словно шорох множества ног по лесной подстилке.

– Они выследили нас, – прошептал Эйден, и его рука легла на рукоять клинка. – Тени королевы.

Лиана быстро развернула свиток, проверяя их маршрут.

– Портал должен быть уже близко, – сказала она, указывая вперёд. – Но мы не успеем добраться до него, если будем отбиваться от Теней.

Эйден замер на мгновение, а затем его лицо приобрело решительное выражение.

– Иди. Я задержу их.

– Что? Нет! – воскликнула Лиана, но Эйден уже отступал на несколько шагов назад.

– У нас нет выбора. Кто-то должен дать тебе время активировать портал. И кто-то должен остаться, чтобы подготовить мир к твоему возвращению, помнишь?

Он улыбнулся – улыбкой, полной любви и решимости, от которой сердце Лианы сжалось в комок боли и тоски.

– Беги, моя родная. И возвращайся ко мне.

Лиана сделала шаг к нему, но в этот момент с дерева на них упала первая Тень – существо, похожее на человека, но сотканное из клубящейся тьмы с горящими алыми глазами. Эйден мгновенно отреагировал, выхватив меч, лезвие которого вспыхнуло голубым пламенем.

– БЕГИ! – крикнул он, и Лиана, сжав свиток в руке, побежала вперёд, оставляя позади звуки битвы и зная, что если оглянется – не сможет продолжать путь.

Она бежала, и слёзы текли по её лицу, смешиваясь с каплями ночной росы. За её спиной раздавались крики Теней и боевые заклинания Эйдена. А впереди, сквозь завесу деревьев, забрезжил странный, неземной свет – первый проблеск Портала между мирами.

Портал между мирами

Лиана выбежала на поляну и замерла, поражённая зрелищем. Перед ней, в самом центре древнего каменного круга, сияла арка, сотканная из плачущего света и зеркальных нитей. Она пульсировала в такт биениям сердца вселенной, отражая не этот мир, а сотни других – все они мелькали, как обрывки сна, переплетаясь и сменяя друг друга в бесконечном танце возможностей.

Сделав глубокий вдох, Лиана приблизилась к порталу. Её шаги были тяжелы, словно её тело сопротивлялось самой мысли о том, что вскоре ей придётся покинуть родной мир. Свиток в её руках развернулся сам собой, древние символы запульсировали золотым светом, сливаясь с аурой портала.

– "Врата сумеречных миров откроются лишь для крови и слезы Хранителя", – прочитала она вслух, и её голос эхом разнёсся по поляне.

Встав перед аркой, Лиана достала из складок плаща маленький кинжал с рукоятью из лунного камня. Не колеблясь, она провела лезвием по ладони. Ярко-алая кровь выступила на бледной коже, и Лиана поднесла руку к пульсирующей поверхности портала. Капли крови коснулись зеркальных нитей, и те вспыхнули, словно звёзды, озаряя поляну ослепительным светом.

– Теперь слеза Хранителя, – прошептала она.

Лиана закрыла глаза, позволяя слезам, которые она так долго сдерживала, свободно течь по её лицу. Одна слеза упала на поверхность портала, и тот изменил цвет – из серебристо-голубого став фиолетовым с вкраплениями золота.

Звуки битвы за её спиной становились всё ближе. Эйден сражался доблестно, но Тени были многочисленны, и она знала, что у неё осталось совсем мало времени.

Лиана достала из внутреннего кармана плаща небольшой кристалл – маленький аметистовый продолговатый камень, мерцающий в свете портала. Сжав его в ладони, она закрыла глаза и сосредоточилась, направляя часть своей силы в кристалл. Он засветился изнутри, принимая в себя не только её магию, но и воспоминания – всё, что делало её Хранителем Источника.

Когда кристалл впитал достаточно энергии, он вспыхнул ярким светом, а затем медленно потускнел, запечатав внутри себя часть души Лианы. Она повесила его на шею на тонкой серебряной цепочке.

– Десять лет, – прошептала она, глядя на мерцающую поверхность портала. – Десять лет забвения, а потом… я вернусь. Я должна вернуться.

Шум за её спиной стал громче, и внезапно на поляну вырвался Эйден. Его плащ был разорван, а на лице виднелась свежая рана, но глаза горели тем же неугасимым огнём. Увидев Лиану у активированного портала, он бросился к ней.

– Они идут, – выдохнул он. – Сотни Теней. Мы должны…

Он замолчал, увидев выражение её лица, и медленно кивнул, понимая, что настал момент прощания.

– Я буду ждать, – сказал он, и его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций. – Десять лет – не вечность.

Лиана улыбнулась сквозь слёзы.

– Для меня это будет лишь мгновение. Я не буду помнить… ничего. Ни тебя, ни этот мир.

Эйден приблизился к ней и осторожно коснулся её лица.

– Тогда я буду помнить за нас обоих, – прошептал он и, наклонившись, нежно поцеловал её в лоб. – Я найду тебя, где бы ты ни была.

Лиана улыбнулась сквозь слёзы и, с последним взглядом на любимое лицо, сделала шаг в пульсирующую поверхность портала. В тот же миг на поляну ворвались десятки Теней, но было поздно – последняя Хранительница исчезла, растворившись в сиянии между мирами, унося с собой надежду на будущее возрождение.

По ту сторону света

Падение сквозь миры было подобно погружению в бездонный океан света и звука. Лиана летела сквозь калейдоскоп реальностей, каждая из которых манила и отталкивала одновременно. Её сознание растворялось, распадаясь на мириады осколков воспоминаний, которые исчезали один за другим, словно звёзды на рассвете.

Она видела бескрайние пустыни и сверкающие города, миры, где небо было зелёным, а вода текла вверх, миры, наполненные существами из кристалла и света, и миры, погружённые во тьму. В этом бесконечном потоке вселенных Лиана теряла себя, забывая своё имя, забывая свою миссию, забывая лицо человека, которого любила больше жизни.

Аметистовый кристалл на её груди пульсировал, впитывая эти воспоминания, сохраняя их в своих гранях, чтобы однажды вернуть их своей хозяйке. Но пока Лиана падала всё глубже в туннель между мирами, становясь всё легче с каждым потерянным фрагментом прошлого.

В какой-то момент она ощутила, как время замедляется вокруг неё. Туннель света сужался, принимая форму конкретного пути, ведущего к определённому миру. Лиана не могла больше различать все возможные реальности – перед ней оставалась лишь одна, всё ближе с каждым мгновением.

Она увидела планету, похожую на её родной мир, но другую – с одной луной вместо двух, с огромными городами из стекла и стали, с людьми, живущими без магии. Мир, где не было Хранителей и Стражей, где никто не знал об Источнике и королеве Теней.

Последнее, что помнила Лиана перед тем, как её сознание погасло окончательно – это ощущение прикосновения к иной реальности, словно погружение в ледяную воду после долгого пребывания у огня. И голос – древний, глубокий голос, говорящий из самого сердца мультивселенной:

– Десять циклов. Десять витков времени. А потом нить судьбы натянется, и ты вспомнишь. Ты должна вспомнить, иначе все миры падут во тьму.

Затем был свет – ослепительный, нестерпимый свет, в котором растворилось всё, что ещё оставалось от Лианы, Хранительницы Истока, возлюбленной Эйдена.

А потом наступила тьма.

И в этой тьме родилась новая жизнь – жизнь девушки по имени Лина, обычной студентки колледжа, которая не помнила ничего о других мирах, магии и пророчествах. Девушки с серебристыми волосами и странным аметистовым кулоном, который она никогда не снимала, сама не зная почему.

Так начался отсчёт десяти лет – десяти лет забвения перед неизбежным пробуждением.

ГЛАВА 1. Магия забытых миров:

Пробуждение

В лучах фиолетового света

Звон будильника разрезал тишину спальни, заставив Лину недовольно поморщиться. Она протянула руку, нащупывая источник раздражающего звука, и наконец смогла его отключить. Сквозь прикрытые веки проникал мягкий фиолетовый свет – тот самый, что дарила ей гирлянда на окне. Маленькие светящиеся шарики на тонкой леске колыхались от легкого сквозняка, создавая иллюзию застывших в воздухе капель лавандового дождя.

Лина медленно открыла глаза. Серо-голубой взгляд встретился с янтарным – Брин, её черный кот, уже занял свой наблюдательный пост на подоконнике. Потягиваясь всем своим грациозным телом, он словно говорил: "Доброе утро, соня. Мир не ждёт, пока ты выспишься".

– Доброе утро, мой пушистый философ, – пробормотала Лина, зарываясь на мгновение глубже в одеяло. – Ещё пять минут, и я встану, обещаю.

Брин в ответ только фыркнул и продолжил своё ритуальное утреннее умывание. Он появился на пороге её квартиры три года назад – тощий, мокрый от дождя, но с гордым и независимым взглядом. И остался навсегда, заполнив пустоту, о существовании которой Лина даже не догадывалась.

Она всегда считала забавным, как этот своенравный кот выбрал именно её квартиру среди десятков других в многоэтажном доме. Иногда ей казалось, что он знал что-то такое, чего не знала она сама. Его глаза, глубокие и древние, порой смотрели сквозь неё, словно искали что-то давно утерянное. Странные мысли для раннего утра, но рядом с Брином они приходили к ней всё чаще.

Часы показывали 6:30 – время, когда большинство её сверстников ещё видели третий сон. Но Лине нравились эти тихие утренние часы, когда можно было побыть наедине с собой, прежде чем город окончательно проснётся и поглотит её в своём шумном водовороте.

За окном город только начинал свой день. Первые автомобили прокладывали путь по пустынным улицам, редкие прохожие спешили по своим делам, и свет в окнах соседних домов загорался один за другим. Утренний туман, словно прозрачная вуаль, окутывал верхушки деревьев в парке неподалёку. В такие моменты Лина чувствовала странную связь со всем, что видела – будто была частью некой великой картины, в которой каждый мазок имеет своё особое значение.

Она откинула одеяло и поднялась, чувствуя прохладный воздух на коже. Сделав несколько шагов к окну, Лина на мгновение замерла, рассматривая своё отражение в стекле. Светло-русые волосы, собранные в небрежный пучок, из которого за ночь выбилось несколько прядей. Серо-голубые глаза, которые иногда – особенно на закате или в минуты сильных эмоций – приобретали странный, почти серебристый блеск. "Как будто внутри тебя спрятана молния," – говорила когда-то её приёмная мать.

Странное ощущение кольнуло где-то в глубине груди. Смутное, неясное чувство, словно тихий шёпот: "Ты не та, кем себя считаешь". Лина моргнула, и наваждение исчезло. Очередное утро, очередной день. Пора начинать.

Она провела пальцами по прохладному стеклу, оставляя едва заметные следы. Последние несколько недель её преследовало ощущение, что что-то должно произойти. Что-то значительное, что изменит всё. Сны становились всё более яркими и запутанными – обрывки фраз на неизвестном языке, смутные силуэты людей, которых она никогда не встречала, и странные пейзажи, не похожие ни на одно место на Земле, которое она когда-либо видела.

Брин спрыгнул с подоконника и потёрся о её ноги, возвращая в реальность. Его мурлыканье, низкое и успокаивающее, действовало на неё как самое сильное лекарство от тревоги.

– Ты прав, – тихо сказала она, наклоняясь, чтобы почесать его за ухом. – Хватит витать в облаках. У нас сегодня много дел.

И всё же, направляясь в ванную комнату, она не могла отделаться от ощущения, что сегодняшний день будет отличаться от всех предыдущих. Что фиолетовый свет, заливающий её комнату каждое утро, имеет гораздо более глубокое значение, чем просто эстетический выбор декора. И что её обычная жизнь – лишь тонкая завеса, скрывающая нечто невообразимое и прекрасное.

Утренние ритуалы

Квартира Лины на девятом этаже старого девятиэтажного дома была её крепостью, местом, где каждая вещь имела своё значение и историю. Небольшая, но уютная спальня с полками, заставленными книгами – от классической литературы до современных философских трактатов. Некоторые из них были потрёпаны и исписаны пометками, другие ждали своего часа. Прикроватная тумбочка всегда хранила то, что Лина читала перед сном – сейчас там лежал томик Кафки с закладкой на середине.

Проходя мимо старинного комода, Лина на мгновение остановилась. Там, в верхнем ящике, в резной деревянной шкатулке хранился аметистовый кулон. Она не помнила, откуда он у неё взялся – возможно, остался от настоящих родителей, которых она никогда не знала. Странно, но она не могла заставить себя ни носить его, ни тем более выбросить.

Повинуясь внезапному импульсу, Лина открыла шкатулку и достала кулон. Фиолетовый камень, обрамлённый в серебро, казалось, пульсировал в её ладони, словно живое сердце. На мгновение ей почудилось, что внутри камня мелькнули странные символы, похожие на те, что преследовали её во снах. Лина моргнула – наваждение исчезло. "Просто игра света", – убедила она себя, возвращая кулон в шкатулку и задвигая ящик.

Ванная комната встретила её прохладной плиткой под босыми ногами. Ничего особенного – белые стены, душевая кабина, полочка с минимальным набором косметики. Лина не была из тех, кто проводит перед зеркалом часы. Умывшись и почистив зубы, она лишь слегка подвела глаза и нанесла немного тонального крема. В отражении на неё смотрела женщина, которая всегда казалась себе немного чужой.

Она всматривалась в своё лицо, пытаясь понять, что именно кажется ей неправильным. Высокие скулы, чуть раскосые глаза необычного серо-голубого цвета, светло-русые длинные волосы – всё это было её, и в то же время будто принадлежало кому-то другому. Порой Лине казалось, что если она посмотрит в зеркало достаточно долго и пристально, то увидит своё настоящее лицо, скрытое под этой привычной маской.

На кухне Брин уже ждал своего завтрака, нетерпеливо постукивая хвостом по полу. Светлая комната с окном, выходящим на тихий двор, была, пожалуй, самым любимым местом Лины. Здесь стоял небольшой стол, за которым она часто писала свои статьи, старенькая, но надёжная плита и маленький холодильник, украшенный магнитами со всех континентов, где ей довелось побывать.

– Ты опять разбил тарелку! – воскликнула Лина, заметив осколки на полу. – Брин, мы же договаривались: никакого вандализма в доме.

Кот в ответ только невинно мяукнул и потёрся о её ноги, словно говоря: "Это всё гравитация, я тут совершенно ни при чём".

– Ну конечно, – вздохнула Лина, наклоняясь, чтобы собрать осколки. – Посуда сама решила совершить самоубийство, прыгнув с полки. Очень правдоподобно, особенно с учётом твоих когтей на краю полки.

Брин мурлыкнул что-то в свою защиту и выжидающе уставился на холодильник. Лина достала баночку корма, наполнила миску и поставила перед котом.

– Приятного аппетита, разрушитель мебели, – с нежностью произнесла она, наблюдая, как кот с достоинством принимается за еду.

Странно, но иногда ей казалось, что Брин понимает каждое её слово. Более того, порой у неё возникало ощущение, что кот пытается что-то ей сказать, что-то гораздо более важное, чем просьбы о еде или ласке. В такие моменты его янтарные глаза словно становились глубже, мудрее, почти человеческими. "Интересно, кем ты был в прошлой жизни?" – иногда спрашивала она его. Брин никогда не отвечал, но его взгляд, задумчивый и глубокий, заставлял Лину верить, что в её вопросе есть какой-то смысл.

Для себя Лина сварила кофе в турке – настоящий ритуал, от которого она никогда не отказывалась, даже если опаздывала. Вдыхая ароматный пар, поднимающийся от чашки, она смотрела в окно на просыпающийся город и чувствовала тот самый странный зуд в груди. Словно что-то важное пыталось пробиться сквозь стену повседневности, но не могло найти выхода.

"Почему мне кажется, что я живу не своей жизнью?" – подумала Лина, делая глоток горячего кофе. – "Как будто настоящая я осталась где-то… в другом месте, в другом времени".

Этот вопрос преследовал её уже несколько лет. Сначала как лёгкое ощущение неправильности, дискомфорта, словно одежда не по размеру. Затем – как постоянное чувство, что она что-то забыла, что-то критически важное. И наконец – как глубокая уверенность в том, что весь этот мир, эта жизнь – лишь тень чего-то более реального и значимого.

Лина отхлебнула ещё кофе и открыла окно. Прохладный утренний воздух хлынул в кухню, принося с собой запахи просыпающегося города – свежей выпечки из пекарни на углу, мокрого асфальта после ночного дождя, первых осенних листьев. Она любила эти запахи, они заземляли её, возвращали в настоящее.

Часы на стене показывали 7:30. Пора было собираться на работу. Лина работала журналистом в известном журнале и вела популярную колонку о достопримечательностях городов и путешествиях по странам. Сегодня ей предстояло закончить статью о скрытых сокровищах Венеции – тех местах, которые редко посещают туристы. Она допила кофе, погладила Брина, который уже закончил свой завтрак и теперь умывался, сидя на подоконнике, и направилась в комнату, чтобы одеться.

В гардеробе, как всегда, преобладали тёмные цвета – чёрные брюки, тёмно-синие блузки, серые кардиганы. Лина редко позволяла себе яркие вещи, хотя иногда чувствовала странное влечение к насыщенным фиолетовым и глубоким изумрудным оттенкам. Сегодня она выбрала черные брюки и бирюзовую блузку, которая, как ей говорили коллеги, особенно подчёркивала голубоватый оттенок её глаз.

Одеваясь, Лина снова поймала себя на мысли о сне, который видела сегодня ночью. Древний город с высокими башнями из белого камня, улицы, вымощенные мерцающей плиткой, и странное небо – не голубое, а с лёгким фиолетовым оттенком. Она шла по этим улицам так, словно знала каждый поворот, каждый закоулок, а вокруг были люди в необычных одеждах, говорящие на языке, который она понимала во сне, но не могла вспомнить наяву. Этот город не был похож ни на один из тех сотен мест, что она посетила за свою журналистскую карьеру.

"Всего лишь сон", – сказала она себе, застёгивая блузку. Но где-то глубоко внутри хотелось верить, что это нечто большее.

Город, поглощающий время

Весенний город встретил Лину прохладным утренним воздухом, наполненным запахом мокрого асфальта и чуть заметным ароматом цветущих где-то неподалёку деревьев. Она вышла из подъезда, кутаясь в лёгкое пальто цвета бледной лаванды. Прохожие спешили по своим делам, сжимая в руках термосы с кофе или чаем – маленькие источники тепла и бодрости в прохладное утро.