Диагноз – любовь

Надежда Голубицкая

Диагноз – любовь

Глава 1.

О ней говорили, что она мажорка, что родилась с золотой ложкой во рту. И это было так. Мари-Луиз-Валери Кадо, или просто Лери, как ее называли многочисленные приятели и друзья, которые окружали ее, словно мотыльки яркую лампу, была единственной дочерью Марселя Кадо, владельца самой крупной строительной компании на юго-востоке Франции. Марсель обожал свою дочь. После трагической гибели ее матери, он больше так и не женился, а Валери стала единственным смыслом его жизни. Он потакал ее капризам и желаниям. Его дочь должна была иметь все самое лучшее: лучшая школа, самый престижный университет, одежда из последних коллекций именитых дизайнеров, дорогие украшения и самая яркая машина, Феррари ярко-алого цвета, которую он подарил Валери по случаю успешного окончания университета.

Валери любила буйство красок, яркие цвета в одежде и массивные украшения. Но что на других выглядело кричаще вульгарно или агрессивно, на ней смотрелось органично. Она имела очень оригинальный и стильный вид с раскачивающимися при любом движении серьгами-люстрами, позвякивающими узорными браслетами, ярким легким шарфом, край которого теребил неугомонный ветер. Замысловатые и причудливые орнаменты на украшениях, блеск камней переливались, дополняя золотистую корону ее натуральных блондинистых волос и заставляя еще ярче сиять ее большие серо-зеленые глаза. Вся эта яркость и броскость в сочетании с утонченными чертами лица, худощавой фигурой и стройными ногами могли бы ей обеспечить успешную карьеру фотомодели. Вот только рост не позволил Валери попытать счастья в сфере моды. Она была совсем невысокой, даже ниже ста шестидесяти сантиметров. Отец ее ласково называл «моя Дюймовочка» или «мой маленький соловей».

Недаром название одной из самых лучших певчих птичек стало ее прозвищем. Валери очень любила петь, у нее был прекрасный голос, который мог осилить самую замысловатую арию. А если у нее была свободная минутка и она садилась за рояль, то могла незаметно со звуками любимых мелодий провести пару часов. Она жила музыкой и мечтала заняться пением профессионально, но это был единственный случай, когда отец был категорически против, не принимая никаких уговоров и не давая лишних объяснений. Он лишь наотрез утверждал, что жизнь певицы с постоянными концертами и гастролями не для нее, а о записи собственного диска вообще ничего не хотел слушать.

Марсель Кадо мечтал, чтобы его дочь пошла по его стопам, продолжила развитие его строительной империи, и настоял, чтобы она получила экономическое образование. Но тут был черед Валери упрямиться. Она заявила, что стройка ее совершенно не привлекает, что лучше она займется туризмом, если уж в шоу бизнес ей путь заказан. На этот раз отец уступил, и вот уже почти пять лет она управляла собственным турагентством. Отец хоть и утверждал, что в вопросе карьеры у них нашла коса на камень, но был не против, чтобы она совершенствовала свои навыки руководителя в небольшой фирме, пока не станет у руля его империи.

Валери, казалось, смирилась и выбросила из головы свои мечты о сцене, вот только практически любое свое занятие она сопровождала пением и музыкой: напевала, мчась за рулем своего автомобиля, мурлыкала известные песни, работая за компьютером, легонько выстукивала любимые ритмы своими длинными пальчиками, сидя за столом в кафе с подружками. Если она умолкала, это могло значить только одно – что-то произошло.

Валери с детства отличалась удивительным спокойствием: ни вспышек раздражения, ни слез, ни истерик. А вот если до отца долетали звуки ее переливчатого смеха, он хватался за сердце и мчался на ее поиски. Дело в том, что в тех ситуациях, когда другие заливались слезами или кричали, она покатывалась от безудержного хохота. Так однажды еще в школе, опаздывая на урок, она упала, спускаясь с лестницы, и сломала руку. Она хохотала так, что ее смех заполнил школьный коридор и выманил всех из классов. Никто не мог понять то ли ей больно, то ли она решила таким образом сорвать занятия. Ее все же отвели в медпункт и вызвали отца, который по приезду чуть не разнес школу, потому что его любимой дочери не оказали вовремя помощь. После этого случая, как только в стенах школы раздавался звонкий смех Валери Кадо, все были готовы вызывать службу спасения, скорую помощь и ее отца незамедлительно.

В этот вечер Валери с друзьями, такими же представителями золотой молодежи, решили провести время в ночном клубе, чтобы отпраздновать День рождения ее парня, Макса Легри. Макс – завидный жених, красавчик с накачанными мускулами, по которому сохли десятки девушек. Так как он был наполовину немец, то и внешность у него была нордическая: блондин со светлой кожей и светло-голубыми глазами. Они с Валери представляли собой колоритную пару, этакое сочетание холодного льда и весеннего солнечного луча. Вместе они были уже почти два года, но к свадьбе дело пока так и не двигалось, хотя их родители были бы счастливы породниться.

На танцполе было довольно людно, музыка грохотала, а луч-эффекты ослепляли. Валери, балансируя на высоченных каблуках, постаралась незаметно улизнуть и прошла к диджейскому пульту. Через какое-то время электронная музыка смолкла, уступив место мягким гитарным аккордам, ослепляющие лазерные лучи погасли, и в зале стало совсем темно. Но вдруг посередине танцпола зажглось яркое пятно, осветив миниатюрную девушку, а других заставив отступить за края освещенного круга. На девушке было короткое стального цвета платье из блестящего шелка, которое облегало ее точеную фигурку, словно вторая кожа. Платье было простого кроя, без каких-либо драпировок и украшений, но его простота была разбавлена массивным колье из крупных ярко-зеленых камней, которые заиграв в ярких лучах прожектора, придали особый оттенок большим глазам девушки. На ее худых запястьях позвякивали широкие браслеты с такими же камнями, а волосы поддерживали у висков две стальные заколки.

Валери, а это была именно она, тряхнула золотистой шевелюрой, вздохнула, словно перед прыжком в воду и, поднеся микрофон к губам, запела. Ее голос заполнил весь зал, даже те немногие, кто переговаривался и шумел возле барной стойки, умолкли. В полной тишине лилась спокойная музыка и чистый голос.

Когда отзвучала последняя нота, в зале начали раздаваться аплодисменты, но Валери подняла руку, восстанавливая тишину. Она улыбнулась и произнесла:

– Эту песню я исполнила для моего парня, Максимилиана Легри, у которого сегодня День рождения. Поздравляю тебя, любимый! Я прошу всех присоединиться к моим поздравлениям и поприветствовать его аплодисментами.

Все дружно начали аплодировать, а другой яркий луч выхватил из толпы застывшее лицо Макса с холодными глазами. Когда его начали поздравлять окружающие, пожимая руку, он словно очнулся и двинулся к Валери, на ходу благодаря поздравляющих. Оказавшись возле своей девушки, он не позволил ей и слова произнести, а схватил за руку и бесцеремонно потащил из зала на глазах у опешивших посетителей клуба. Она едва за ним успевала, с трудом сохраняя равновесие на своих высоченных тонких каблуках. Чтобы исправить неловкую ситуацию, ди-джей снова включил ритмичную музыку, заставив всех вернуться к веселью и танцам и позабыть о колоритной парочке, покинувшей зал.

Вытащив Валери в коридор, Макс резко дернул ее за руку и развернул к себе лицом.

– Что ты творишь? – его холодные глаза метали молнии.

– Я хотела тебе устроить сюрприз, – растеряно произнесла она. – Тебе что не понравилось? Но ты говорил, что это одна из твоих самых любимых песен.

– Ты отлично знаешь, ЧТО мне не понравилось, – раздраженно бросил он. – То, что ты пела на публике. Ты ведь знаешь, как к этому относится твой отец.

– Но при чем тут отец? – спокойно произнесла Валери. – Его здесь нет.

– Но это не значит, что он об этом не узнает, – огрызнулся Макс. – И угадай, у кого тогда будут проблемы? Кто будет во всем виноват? Тебя он простит, как всегда, а я останусь козлом отпущения.

– Ты так говоришь, словно я совершила какое-то преступление, – обиделась она. – Я просто хотела тебя поздравить…

– Поздравила! Спасибо! Молодец! – продолжал кипятиться он. – Ты даже не подумала, будет ли к месту твое пение. Это ночной клуб. Сюда ходят люди, чтобы покайфовать, выпить, потанцевать, а не слушать твой вокал.

– По-моему, всем кроме тебя понравилось! – Валери также начала раздражаться.

– Да, мне не понравилось! – отчеканил Макс. – И прошу впредь воздерживаться от подобных сюрпризов! Я тебе запрещаю на публике…

– Кто ты такой?! – произнесла она ледяным тоном, окончательно выйдя из себя. – Какое право ты имеешь что-либо мне запрещать? Я сама решаю, что мне делать, и ты – мне не указ!

Она выдернула руку, которую он все еще удерживал и, наградив его пылающим взглядом, развернулась и побежала вниз по лестнице к выходу.

– Валери, подожди! – услышала она позади.

Но даже не обернувшись, раздраженно бросила:

– Оставь меня в покое! Празднуй теперь, как тебе нравится!

В гардеробе набросив на плечи свою шиншилловую накидку, она с такой силой толкнула входную дверь, что чуть не сбила с ног парня, который в этот момент хотел войти в клуб.

– Нельзя ли поосторожнее? – сказал он, устремив на нее взгляд темных, практически черных, глаз.

– Сам смотри, куда идешь! – бросила раздраженно Валери.

Сработал эффект домино: ее несправедливо обидели, а теперь она выливала свое раздражение на этого незнакомца. Она хотела уйти, но он внезапно схватил ее за запястье:

– Похоже, что вам незнакомы хорошие манеры. Вместо того, чтобы извиниться, вы решили еще и нагрубить…

Он пристально смотрел на нее, а на губах застыла улыбка с теплотой вечного льда. Это был красивый молодой человек, темноволосый, с волевым подбородком. Взгляд его угольно-черных глаз пронзал ее, и она почувствовала всем своим естеством презрение и непонятную ненависть, исходившие от него.

– Слушай, отвали! Мне на сегодня достаточно нотаций!

Валери попыталась вырвать руку, но сделала это слишком резко, отчего потеряла равновесие и точно упала бы, если бы незнакомец ее не подхватил. Но нога предательски подвернулась, раздался треск и один из ее спице подобных каблуков сломался. Балансируя на одной ноге, Валери покачнулась, и упала на грудь незнакомца. Он был высокий, широкоплечий и она почувствовала силу его мускулистых рук, невольно обнявших ее. Она отстранилась, оценивая ситуацию, к горлу начал подкатывать неуместный смех.

– Похоже, вам нужна помощь, – послышался голос незнакомца.

Валери подняла на него глаза, внутренне сотрясаясь от смеха.

– Обойдусь!

Ее серо-зеленый взгляд схлестнулся с его глубоким черным. Она освободилась от поддерживающих ее рук и ловко сбросила туфли, отчего стала гораздо ниже его, ее макушка едва доходила до его груди. А затем босиком побежала по направлению к стоянке, уже не сдерживая свой звонкий смех.

Незнакомец проводил ее долгим взглядом, наблюдал, как ее миниатюрные ступни в тонких чулках бегут по влажному от вчерашнего дождя тротуару. Когда она добежала до ярко-алой спортивной машины, мигнувшей фарами приветствуя хозяйку, и уселась в нее, переливчатый смех стих. Вместо него взревел мотор Феррари, и машина, рванув с места, помчалась по пустынным в этот час улицам, быстро отдаляясь от ночного клуба.

****

На следующее утро, проигнорировав настойчивые телефонные звонки Макса, Валери спокойно выбирала наряд, чтобы отправиться в свое турбюро. День выдался пасмурным, солнце спряталось за низкими тяжелыми тучами, поэтому хотелось чего-то яркого и солнечного. А настроение, которое не улучшилось со вчерашнего вечера, требовало чего-то бунтарского и дерзкого. Ее выбор остановился на бирюзовом платье, отделанном кружевами, укороченном пиджаке цвета электрик, такого же цвета туфлях на неизменных шпильках. Мочки ушей украшали большие золотые кольца, несколько таких же колец позвякивали на запястьях, волосы собраны в высокий хвост. Валери бросила последний взгляд на свое отражение в зеркале, осталась довольна увиденным и уже собиралась уходить. Но вдруг снова раздалась мелодия ее телефона. Увидев, что на этот раз это отец, Валери ответила на звонок:

– Папуля, привет!

Но в ответ послышалось сухое:

– Жду тебя у себя в офисе! Немедленно! Нам нужно серьезно поговорить.

На этом разговор закончился. Валери догадывалась о причине подобного настроения отца, оставалось только выяснить, откуда он обо всем узнал. Поэтому ей ничего не оставалось, как поехать к нему в офис.

Когда она вошла в кабинет отца и попыталась, как обычно, поцеловать его, Марсель Кадо отстранился и, встав со своего кожаного кресла и устремив гневный взгляд на дочь, строго спросил:

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Что ты имеешь в виду? – спросила Валери, пытаясь выдержать его взгляд и придать своему голосу твердости.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

Марсель навис над дочерью. В свои почти шестьдесят он выглядел блестяще: крепкий, подтянутый, с темными волосами слегка тронутыми сединой. Он все еще был довольно привлекательным и если бы захотел, то мог бы жениться во второй раз. Но оставшись вдовцом, когда Валери только исполнилось семь, он на протяжении почти восемнадцати лет хранил верность погибшей жене и не желал приводить в дом мачеху.

– Я говорю о том, что вчера произошло в клубе, – продолжал Марсель, буравя дочь строгим взглядом своих карих глаз.

– Кто тебе рассказал? Макс? – Валери также устремила взгляд на отца и по тому, как он на мгновение отвел глаза, поняла, что ее догадка верна.

– Я не понимаю, что же такого страшного произошло? – продолжила она. – Я спела всего одну песню и всё. Из-за чего весь этот сыр бор?

– Ты отлично знаешь, что я не хочу, чтобы ты выступала. Мы с тобой столько раз об этом говорили, и ты мне обещала…

– Но папа, исполнение всего одной песни в ночном клубе не имеет ничего общего с той кочевой жизнью и гастролями певицы, которых ты так страшишься, – Валери продолжала смотреть прямо в глаза отца. – Тогда почему ты так сердишься? Не понимаю.

Марсель, не выдержав изучающего взгляда дочери, снова отвел глаза, но все еще сердитым тоном продолжил:

– Валери, я не против твоего пения, я не хочу, чтобы это было на публике. Я просто беспокоюсь за тебя. Вот ты знаешь, кто был в том ночном клубе? А ты привлекла к себе всеобщее внимание, не подумав о последствиях. А вдруг кто-то теперь тебе сможет навредить…

– Ты хочешь сказать, что когда я не пою, я совсем незаметная и не привлекаю внимания, – с улыбкой прервала его Валери. – Только тот факт, что я твоя дочь, привлекает ко мне внимание. А ты сейчас говоришь о каком-то пении… Я совсем ничего не понимаю. Папа, ты говоришь какими-то загадками. Пожалуйста, скажи прямо, чего ты так боишься?

Марсель выглядел растерянным, но все же заметил, отмахиваясь от дочери:

– Я тебе сказал, что не хочу, чтобы ты пела на публике и все, точка. Прекратим этот разговор! Я не так много от тебя требую, поэтому надеюсь, что ты не будешь игнорировать мою просьбу.

Покинув кабинет отца, Валери схватила свой телефон и набрала номер Макса.

– Зачем ты все доложил моему отцу? – почти прокричала она вместо приветствия.

– Прости. Я предпочел это сделать сам. Было бы хуже, если бы он узнал об этом от кого-нибудь другого, – послышалось в ответ. – Валери, послушай…

– Нет! Это ты меня послушай, – взорвалась она. – Я не понимаю, почему вы с отцом сделали из мухи слона, но знаю одно – я больше не хочу тебя видеть! Не звони мне больше!

Она бросила телефон в сумочку и побежала на стоянку к своей машине, но ее остановила трель звонка. На этот раз в трубке раздался голос Элен, ее секретаря:

– Валери, ты что забыла о встрече с представителем компании чартерных перевозок? Он уже ждет тебя.

– Черт! С этими проблемами совсем все вылетело из головы, – Валери поспешно уселась за руль и, уже выезжая из парковки, попросила: – Элен, пожалуйста, задержи его любыми правдами и неправдами. Я уже лечу.

И она действительно летела. Машина мчалась, нарушая правила, перестраиваясь из ряда в ряд, лавируя в потоке автомобилей. Увидев впереди пробку, возникшую так некстати, Валери свернула в боковую улицу в надежде объехать затор и добраться к своему офису с другой стороны. Улица на удивление была практически пуста и Валери смогла как следует разогнаться. Но когда до ее турбюро оставалось два квартала, она заметила впереди мигающий зеленый свет светофора. Она вдавила в пол педаль газа, надеясь проскочить, но все равно въехала на перекресток, когда уже зажегся желтый. Уловив боковым зрением какое-то движение справа, и почувствовав неладное, она резко затормозила, но было уже поздно. Послышался скрежет металла и звук разбитого стекла. Капот ее машины с силой толкнул, подмял под себя мотоциклиста, который тоже, похоже, очень тропился, потому что тронулся, не дожидаясь, когда загорится зеленый.

На ватных ногах Валери вышла из машины. Ее Феррари не сильно пострадал: разбитая фара, оторванный бампер и поцарапанное правое крыло. Но это ее сейчас меньше всего заботило. Она с ужасом посмотрела на мотоцикл: стекла от фар и еще какие-то железки остались на месте столкновения, а остальное было отброшено на противоположную сторону дороги. Затем Валери осмелилась посмотреть на мотоциклиста, который лежал в паре метров от капота ее машины. Дрожа всем телом, она приблизилась к нему и осевшим, чужим голосом позвала:

– Эй, вы живы?

Ответа не последовало. Он лежал, широко раскинув руки, и не подавая признаков жизни. На нем был шлем с затемненным стеклом, поэтому она не могла рассмотреть его лицо. Она присела рядом с ним и решила проверить наличие пульса на сонной артерии. Но как только ее дрожащие пальцы коснулись его шеи, он резко перехватил ее запястье и глухо из-под шлема произнес:

– Что это вы собираетесь сделать?

– Вы живы, – с облегчением выдохнула Валери. – Я думала, что убила вас. Давайте я отвезу вас в больницу, вам нужно показаться врачу. А еще, наверное нужно вывать полицию… Но сначала в больницу… или скорую…

Мотоциклист отпустил ее руку, со стоном сел и, наконец, снял свой шлем, тряхнув каштановыми волосами. Увидев его лицо, Валери застыла от неожиданности, умолкнув на полуслове. Перед ней сидел на асфальте вчерашний незнакомец из клуба и потирал ушибленное плечо.

– Не нужно ни скорой, ни полиции. Думаю, мы сами разберемся. Вот только, похоже, что вы ни ходить, ни ездить нормально не умеете, – бросил он растерявшейся Валери. – Или может из вас еще вчерашнее спиртное не выветрилось или то, что вы там еще в клубе употребляли?

– К вашему сведению, я не пью и ничего не употребляю, – Валери старалась говорить спокойным и холодным тоном, но никак не могла восстановить внутреннее спокойствие. – Можете вызывать полицию, мне бояться нечего. Но мне кажется, что не я одна нарушила правила. Или у мотоциклистов свои сигналы светофора?

Он тем временем поднялся, отряхнул джинсы и, глядя прямо в глаза Валери, с ироничной улыбкой произнес:

– Ну, во-первых, если я не ошибаюсь, вчера мы по вашей инициативе перешли на «ты». А во-вторых, если вы утверждаете, что ничего не употребляете, то почему снова хохочете, или в этой ситуации есть что-то забавное? Или вы так радуетесь, что не убили меня?

Только сейчас Валери почувствовала, что ее плечи сотрясаются от душащего смеха. Она сцепила зубы и попыталась взять себя в руки. Она вскинула подбородок, изо всех сил стараясь оставаться невозмутимой, произнесла:

– Послушайте, у меня совершенно нет времени и желания что-либо вам объяснять.

И заметив, что вокруг них начали останавливаться машины, и многие с любопытством ее рассматривают, она поспешила к машине, взяла свою сумочку и, порывшись в ней, выудила визитку и протянула ему.

– Вот возьмите, это адрес и телефон отличной автомастерской. Я уверена, что там быстро починят ваш мотоцикл. О деньгах не беспокойтесь. Я позвоню и предупрежу, все запишут на мой счет.

Его ироничная улыбка сменилась ледяным выражением лица.

– Я сам могу оплатить ремонт и не нуждаюсь в вашей благотворительности, – холодно процедил он.

– Делайте, что хотите, – пожала плечами Валери. – Я отсюда уезжаю. Можете заявить в полицию. Я думаю, что номер моей машины вы запомнили.

– Даже не сомневайтесь, – услышала она в ответ.

Он хотел еще что-то добавить, но она не стала слушать, села в машину и снова рванула с места. Ее трясло, и смех пытался прорваться наружу, а в голове тем временем пронеслось: «Второй срыв за два дня. Не нравится мне это. Нужно срочно обратиться к Элоизе».

Глава 2.

На встречу Валери опоздала. Представитель компании чартерных перевозок ушел, не дождавшись ее, не смотря на все усилия Элен. Настроение было испорчено окончательно и безвозвратно. Валери с мрачным видом перебирала документы, скопившиеся у нее на столе. Вдруг дверь открылась и в кабинет вплыла Элен с огромной корзиной кроваво-красных роз.

– Это для тебя доставил курьер. Наверное, снова Макс накосячил? И судя по твоему мрачному настроению, провинился он здорово и вряд ли теперь сможет отделаться одним букетом?

Элен хитро улыбнулась. Она хоть и была секретарем Валери, но их связывали кроме того дружеские отношения, и она могла себе позволить подобного рода высказывания.

– Ты, как всегда, права, – сказала Валери, принимая букет.

Карточки не было, но она даже не сомневалась, что это была попытка жениха добиться ее прощения. Она с задумчивым видом понюхала цветы. Она хоть и была влюблена в Макса, но его поведение в клубе и этот донос отцу ее очень задели. Она решила выдержать позу и пока не отвечать на его звонки, которые последовали сразу за прибытием цветов.

****

Долго обижаться на отца она не могла, поэтому на следующий день решила во время перерыва заехать к нему и пригласить вместе пообедать в небольшом ресторанчике рядом с его офисом. Уже подъезжая, она увидела, что по асфальту течет словно река, а стоянка перед офисом превратилась в огромное озеро из-за сорванного гидранта. Валери сбросила скорость и старалась ехать очень аккуратно, чтобы не забрызгать прохожих, которые жались к зданиям на узком тротуаре.

Но вдруг в нескольких метрах от здания, где находился главный офис компании отца, она заметила знакомую фигуру. По тротуару уверенной походкой шел незнакомец из клуба, мотоцикл которого она сбила утром. И тут в Валери словно бес вселился, она не узнавала саму себя. Почти поравнявшись с ним, она с такой силой надавила на педаль газа, что из-под колес полетел фонтан брызг и окатил незнакомца с ног до головы. Затем, не сбавляя скорости, она подъехала к парадному входу, и с довольной улыбкой, легко взбежав по ступенькам, вошла в просторный холл, кивнув охраннику.

Когда она уже была в кабинке лифта, то увидела, что незнакомец, отряхивая пришедший в негодность пиджак, направляется в ее сторону. Встретившись с его взглядом, который обжег ее и не предвещал ничего хорошего, Валери почувствовала приступ страха. И не дожидаясь, пока он подойдет, она быстро нажала на кнопку нужного этажа. Когда лифт медленно начал подниматься, она с облегчением вздохнула, а в голове тем временем пронеслось:

«Неужели он решил выяснять отношения? И что мне ему сказать в оправдание своей выходки? Я сама не знаю, зачем это сделала. А как вообще его охрана пропустила?»

На третьем этаже в кабинку вошли несколько сотрудниц, которые своим смехом и веселыми разговорами отвлекли ее от мыслей о происшествии. А когда он вышли через этаж, то она сделала мысленный вывод: «Я не виновата, что сорвало гидрант. И вообще, на его месте мог быть кто угодно».

С этими мыслями она направилась к кабинету отца, но проходя мимо выхода на лестничную площадку, она чуть не упала от неожиданности, столкнувшись с незнакомцем лицом к лицу. Он не позволил улизнуть, преградил ей путь и, грубо схватив, прижал ее спиной к стене. Когда она попыталась его оттолкнуть, он перехватил ее руки и, сильно сжав запястья, произнес, заглянув прямо в глаза:

– Спасибо за душ. Надеюсь, эта выходка тебя позабавила?

Он выглядел очень грозным и сильным, у него даже дыхание не сбилось, хоть он и поднялся на седьмой этаж. С его мокрых волос падали капли прямо ей на пиджак, а одна из прядей смешным завитком прилипла к его лбу, вызвав невольную улыбку Валери.

– Ты снова собираешься хохотать?! Ты что ненормальная? – бросил он, ослабевая хватку и с непониманием уставившись на нее.

– Оставь меня в покое! Я не заметила тебя. Я не собиралась… – начала Валери все с той же улыбкой.

Он внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь понять, лжет ли она или говорит правду, а затем резко отпустил и холодно произнес:

– У меня сейчас нет времени с тобой разбираться, иначе мы бы разговаривали по-другому.