Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

Работа закипела с лихорадочной поспешностью. Лия, вышедшая на короткий сеанс связи из Ковчега, её лицо было бледным, но глаза горели решимостью, передала последние, самые чёткие сканы «Предвестника-7», сделанные с помощью активированных систем Ковчега – теперь его искусственное происхождение и явное вооружение не вызывали сомнений. Айко добавила к этому аналитику его траектории и энергетической сигнатуры, а также, с риском для себя, извлекла из повреждённых логов Аль-Нуир (которые они захватили ранее) фрагменты приказов Дракса, недвусмысленно указывающие на его намерение использовать «Предвестник» для удара по Земле.

Таня откопала в архивах «Селены» записи показаний профессора Дюрана, его взволнованный рассказ о Луне-Ковчеге и предупреждениях, зашифрованных в древних земных мифах. Добавили и отчёт о предательстве Оррика, его связях с Драксом и его попытках дестабилизировать ситуацию – как доказательство того, что на Луне идёт сложная, многоуровневая игра, а не просто бунт станции.

Всё это было сжато, систематизировано и упаковано в единый, защищённый пакет данных. В конце Марк записал короткое, лишённое эмоций, но предельно ясное обращение:

«Капитан Мориарти. Говорит капитан Рейес, станция „Селен“. Я передаю вам пакет данных чрезвычайной важности. Он содержит неопровержимые доказательства существования прямой и неминуемой угрозы для планеты Земля – угрозы, которая не связана с деятельностью моей станции или присутствием здесь представителей марсианских цивилизаций. Я не прошу вас о пощаде или снисхождении. Я призываю вас как офицера Земного Альянса, как человека, ответственного за жизни миллионов, непредвзято изучить эти факты, прежде чем вы нажмёте на кнопку. Речь идёт не о судьбе „Селены“. Речь идёт о будущем нашей планеты. Выбор за вами».

Вызов в Пустоту: Передача на 'Возмездие'

Марк глубоко вздохнул и отдал приказ Айко:

– Передавай. Используй официальный экстренный канал Альянса. Если он существует.

Айко кивнула, её пальцы забегали по консоли.

– Есть такой, капитан. Протокол «Красный Флаг». Предназначен для сообщений высшей категории срочности, касающихся непосредственной угрозы безопасности Альянса. Теоретически, его должны принять и немедленно доставить командиру. Но… его не использовали уже лет двадцать.

На главном экране появилось стандартное окно запроса на соединение. Секунды тянулись, как часы. Наконец, женский голос, холодный и бесстрастный, ответил:

– «EAS Возмездие», дежурный офицер связи. Идентифицируйте себя и цель вашего вызова.

– Говорит капитан Марк Рейес, станция «Селен», – ответил Марк, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более официально. – У меня экстренное сообщение для капитана Мориарти по протоколу «Красный Флаг». Сообщение содержит данные, касающиеся угрозы категории «Омега» для Земли.

На том конце провода на несколько секунд воцарилось напряжённое молчание. Было слышно, как офицер с кем-то быстро переговаривается. Когда она ответила снова, в её голосе появилась едва уловимая нотка тревоги.

– Протокол «Красный Флаг» принят, капитан Рейес. Капитан Мориарти в данный момент на экстренном брифинге с командованием по поводу неидентифицированного объекта на траектории перехвата. Передавайте ваш пакет данных. Я гарантирую, что он будет на его личном терминале в ту же секунду, как брифинг закончится. Говорите.

Марк почувствовал крошечную искру надежды. Его услышали.

– Передаю пакет данных. Убедитесь, что он попадёт лично капитану Мориарти. Немедленно. От этого зависят жизни.

– Ваши данные будут зарегистрированы и переданы с высшим приоритетом, капитан, – уже без прежней холодности ответила офицер.

Айко активировала передачу. Полоса загрузки медленно поползла по экрану. Весь командный центр затаил дыхание. Наконец, надпись: «Пакет данных „Омега-Срочно“ успешно передан и принят бортом EAS Возмездие».

Связь оборвалась.

Ледяное Молчание и Тень Сомнения

На мостике «EAS Возмездие» капитан Фрэнк Мориарти оторвался от тактической карты, где красным маркером был отмечен приближающийся «Предвестник-7». Его собственные сенсоры корабля подтверждали наличие этого объекта, хотя его точная природа и уровень угрозы всё ещё анализировались.

– Капитан, – доложил его офицер связи, молодой лейтенант с напряжённым лицом, – только что получен пакет данных со станции «Селен» по протоколу «Красный Флаг». Капитан Рейес настаивал на его чрезвычайной важности и угрозе категории «Омега» для Земли.

Мориарти нахмурился. «Красный Флаг»? Этот протокол не использовался со времён последней колониальной войны. Что могло быть настолько срочным у этих мятежников?

– Выведите на мой личный терминал, лейтенант, – приказал он. – И обеспечьте полную проверку на вирусы и вредоносный код.

Когда пакет данных был загружен, Мориарти, оставшись один в своей капитанской рубке, начал его изучать. Сначала он был настроен скептически. Очередная уловка Рейеса, попытка выиграть время. Но по мере того, как он просматривал чёткие, детализированные снимки «Предвестника-7», аналитику его траектории, обрывки приказов Дракса, свидетельства Дюрана, его уверенность начала колебаться. Это было… слишком убедительно. Слишком страшно, чтобы быть просто выдумкой.

Он дошёл до видеообращения Марка. Голос Рейеса был спокоен, но в нём слышалась стальная уверенность человека, который знает, о чём говорит. «Речь идёт не о судьбе „Селены“. Речь идёт о будущем нашей планеты».

Мориарти откинулся на спинку кресла. Его лицо оставалось непроницаемым, но внутри бушевала буря. Приказ Евы Крюгер был ясен и недвусмыслен. Но эти данные… если они правдивы, то уничтожение «Селены» не только не решит проблему, но и усугубит её, лишив Землю тех, кто, возможно, единственный знает, как остановить эту марсианскую угрозу.

Его взгляд упал на небольшую, потёртую голографическую рамку на его столе. Оттуда на него смотрела его улыбающаяся дочь. Безопасность Земли… Да, это его священный долг. Но что, если слепое исполнение одного приказа приведёт к ещё большей катастрофе? Впервые за долгие годы службы, капитан Фрэнк Мориарти почувствовал, как ледяная броня его уверенности дала трещину. Крошечную, почти незаметную, но трещину.

Он вызвал своего главного аналитика.

– Мне нужен полный, исчерпывающий анализ этих данных. И сопоставьте их с нашими собственными сенсорными показаниями по объекту, который они называют «Предвестник-7». Немедленно. И доложите лично мне.

Затем он посмотрел на часы. Времени оставалось всё меньше.

Ожидание Приговора: Последние Часы

На «Селене» воцарилось мучительное ожидание. Марк Рейес сделал всё, что мог. Он бросил свой «голос разума» против «стали» военного приказа и слепого подчинения. Но услышит ли его Мориарти? Поверит ли? Или просто отмахнётся, как от очередной уловки?

Лия и Кейран, получив от Марка сообщение о его действиях, с новой силой бросились на штурм тайн Ковчега. Теперь у них была хоть и призрачная, но всё же надежда на то, что им дадут немного больше времени.

Айко и Таня пытались восстановить системы станции после всех недавних атак и диверсий, готовясь к худшему – к обороне, которая, как они понимали, была почти безнадёжной против мощи «Возмездия».

Напряжение достигло своего пика. Каждый шорох, каждый сбой в работе оборудования воспринимался как предвестие конца. Марк смотрел на таймер ультиматума. Пять часов превратились в четыре с половиной…

Судьба «Селены», а возможно, и всей Земли, теперь висела на волоске, и этот волосок держал в своих руках один человек – капитан Фрэнк Мориарти, командир «EAS Возмездие». И никто не знал, какое решение он примет. Голос разума или сталь приказа? Человечность или долг? Ответ должен был прийти очень скоро. И он мог оказаться смертельным.

Идеальный Шторм

Глава 46: Последний Бой Доктора Капура

Тревога в секторе "Оазис"

Сектор 7, который экипаж с иронией прозвал «Оазисом», был самым тихим местом на «Селене». Здесь, под мягким светом био-ламп, Таня Вольская и её команда биологов культивировали образцы марсианской флоры, а в прозрачных стазис-камерах отдыхали несколько раненых Зианна. Воздух пах озоном, влажной почвой и чем-то неуловимо чужим, но успокаивающим.

Именно в эту тишину ворвался хаос.

В своей лаборатории, окружённая вихрем голографических кодов, Айко Мураками на пределе возможностей запустила очередной цикл «квантового шума». Это был дерзкий эксперимент, попытка создать помехи, которые могли бы скрыть станцию от сканеров Дракса. На долю секунды вся энергосистема «Селены» моргнула, испытав колоссальный скачок напряжения.

В «Оазисе» защитное поле на одном из контейнеров, помеченном как «Регенеративная сыворотка З-11», на мгновение погасло. Этого было достаточно. В вентиляционной решётке над контейнером что-то блеснуло. Крошечный, размером с насекомое, дрон Аль-Нуир, безмолвно дремавший там неделями, выстрелил микроскопическим лазерным лучом. Раздался тихий щелчок.

Это не было удачей. Это был холодный, выверенный расчёт. Найра давно знала об этом конкретном контейнере – данные были получены от шпионов Дракса, внедрённых в окружение Зианна. Она ждала идеального момента, триггера. Она не знала, когда точно представится шанс, но она знала, что отчаянные, загнанные в угол люди рано или поздно начнут рискованные эксперименты с энергией, вызывая перегрузки в своей хрупкой системе.

Её дрон был запрограммирован не на время, а на условие: среагировать на любой нестабильный энергетический всплеск выше 500% от нормы в непосредственной близости от контейнера З-11. Всплеск, который неизбежно на мгновение ослабил бы защитное поле. Скачок напряжения, вызванный очередной отчаянной попыткой Айко создать помехи или взломать системы Дракса, стал для неё идеальным триггером, нежданным подарком. Её удар был не счастливой случайностью, а результатом терпения и безупречного тактического планирования, направленного на создание максимального хаоса.

Рикки «Крыса» Торрес, девятнадцатилетний лаборант, который прокрался в сектор в надежде стащить лишний питательный батончик, оказался ближе всех. Он не сразу понял, что произошло. Из микроскопического отверстия в контейнере начал сочиться едва заметный, переливающийся перламутром туман. Рикки почувствовал странную, свинцовую слабость, голова закружилась. Он посмотрел на свои руки – кожа на глазах приобретала нездоровый, сероватый оттенок. В его глазах отразился первобытный ужас. Собрав последние силы, он дотянулся до панели и ударил по кнопке общей тревоги.

Оглушительно взвыли сирены. Красные лампы залили «Оазис» зловещим светом. С тяжёлым шипением начали опускаться массивные гермоворота. Рикки упал на пол, его тело содрогнулось в последней конвульсии. Он был первой жертвой.

На мостике Марк Рейес вскочил со своего кресла.

– Что, чёрт возьми, происходит?!

– Биологическая угроза, уровень семь! – прокричал один из операторов. – Сектор «Оазис» запечатан!

В своей каюте доктор Раджив Капур, дремавший в кресле, резко открыл глаза. Он услышал код тревоги, и его сердце, измученное болезнью, пропустило удар. Он медленно поднялся, опираясь на свою верную трость из углеродного волокна. Лицо, обычно искажённое сардонической усмешкой, стало твёрдым и серьёзным. Это была не учебная тревога. Это был его последний бой.

Диагноз из могилы

Паника распространялась по станции быстрее, чем вирус. Несколько техников, находившихся в смежном с «Оазисом» коридоре, уже валились с ног, жалуясь на удушье и потемнение в глазах. Их кожа серела, словно из них выкачали всю жизнь.

Доктор Капур, добравшись до своего медицинского центра, немедленно связался с Лией и Таней.

– Мне нужен удалённый доступ к сенсорам «Оазиса! И все данные по содержимому контейнера З-11!»

На главном экране появились данные. Воздух в «Оазисе» кишел сложным аэрозольным агентом.

– Это не просто вирус, – пробормотала Лия, вглядываясь в химическую структуру. – Это гибрид. Органика и программируемые наночастицы, похожие на самореплицирующиеся кристаллы.

Капур, увеличив изображение, увидел, как наниты действуют на клеточном уровне. Они не убивали. Они запускали процесс катастрофически быстрого распада, имитируя эффект от тысяч рентген радиации. Жертва старела на десятки лет за считанные минуты.

– Это не их стиль, – прохрипел Капур, обращаясь к Марку по видеосвязи. – Оружие Аль-Нуир грубое, оно рвёт, жжёт, уничтожает. А это… это нечто иное. Более изощрённое.

Он открыл на своём терминале папку, которую назвал просто «Жрица». Это было его тайное досье на Элиру, которое он начал собирать с первого дня, не доверяя её фанатичному взгляду. Он сопоставил сигнатуру вируса с отрывочными данными, которыми с ним поделился один из лояльных Кейрану Зианна.

Всё сошлось.

Лицо Капура стало белым как полотно. Он посмотрел в камеру на Лию и Марка. Его голос был тихим, но каждое слово падало в наступившей тишине, как камень.

– Это не яд. Это… лекарство. Экспериментальная сыворотка Элиры. Я думаю, она разрабатывала её для «очищения» генома Зианна от любых чужеродных влияний. От наследия Аль-Нуир, от мутаций… возможно, даже от нашего. Но для человеческой ДНК… для нас… это смертный приговор.

– Но как? – не поняла Лия. – Он разрушает наши клетки!

– Именно! – Капур указал дрожащим пальцем на экран. – Смотри сюда. Эти наниты не атакуют саму ДНК. Они нацелены на теломеры – концевые участки хромосом. У Зианна, благодаря их уникальной биоэнергетике, теломеры имеют особый энергетический маркер. Вирус распознаёт его и запускает протокол усиленной регенерации. Но в человеческих клетках этого маркера нет. Для нанитов наша ДНК – 'неопознанная' и 'дефектная'. И они запускают протокол не регенерации, а ускоренного апоптоза – запрограммированной клеточной смерти. Они просто 'вычищают' то, что считают генетической ошибкой. Это не яд. Это генетический геноцид, замаскированный под панацею.

Последний рецепт

Главная медицинская лаборатория примыкала к запечатанному сектору. Сквозь толстое бронестекло Лия видела, как перламутровый туман медленно клубится за гермоворотами. Сенсоры показывали, что наниты уже начали просачиваться сквозь микроскопические щели. Карантин не продержится долго.

– Времени на полноценный антидот нет, – сказал Капур, тяжело дыша. Его собственная болезнь, рак, который он так долго сдерживал, теперь, на фоне стресса, вцепилась в него с новой силой. – Но мы можем их ослепить.

Он вывел на экран свои личные, самые секретные исследования. Те, что он вёл для себя, пытаясь найти способ замедлить разрушение собственных клеток от радиационной терапии.

– Мы создадим ингибитор, – объяснил он. – Сыворотку, которая не уничтожит вирус, а заблокирует рецепторы, которыми наниты цепляются к нашей ДНК. Мы сделаем себя для них невидимыми.

Процесс синтеза требовал невероятной точности. Руки Капура дрожали, он едва мог стоять.

– Лия, – его голос был твёрд, как никогда. – Ты будешь моими руками. Я буду говорить, а ты – делать. В точности.

Началась отчаянная гонка со временем. Лия, сжав зубы, смешивала реактивы, калибровала центрифугу, управляла сложнейшим оборудованием. Капур стоял за её спиной, как дирижёр этого смертельного оркестра, отдавая короткие, чёткие команды, объясняя каждый шаг. Это был не просто синтез. Это была передача знаний. Его последний, самый важный урок.

– Гидроксильная группа… стабилизируй её полимерным катализатором… быстрее, Лия, быстрее…

Они были почти у цели, когда на станции снова взвыли сирены.

– Капитан! – прокричал голос Айко по общей связи. – Системы вентиляции… Аль-Нуир взломали управление давлением! Давление в секторе «Оазис» растёт! Гермоворота не выдержат!

Лия увидела на мониторе, как массивные стальные двери начинают вибрировать, прогибаясь под чудовищным напором изнутри. У них оставались секунды.

На консоли синтезатора загорелась зелёная лампочка. Ингибитор был готов.

– Готово! – выкрикнула Лия. – Мы можем уходить!

– Нет, – голос Капура был спокоен до ужаса. Он указал дрожащим пальцем на вторую консоль, отвечающую за систему жизнеобеспечения. – Синтез завершён. Но протокол распыления требует ручной активации отсюда. Это мера безопасности, чтобы никто не мог выпустить вирус или антидот по всей станции дистанционно. Как только ворота рухнут, эта комната станет эпицентром. У нас нет времени, чтобы активировать распыление и убежать. Кто-то должен остаться и нажать на кнопку.

Лия замерла, осознавая весь ужас его слов.

– Я останусь, – сказала она, её голос дрогнул, но был полон решимости. – Вы нужны им. Ваши знания…

– Мои знания уже у тебя, дитя, – мягко перебил её Капур. Он посмотрел на неё взглядом, в котором не было ни страха, ни жалости к себе, только твёрдая уверенность врача. – А моё время почти вышло. Это не героизм, Лия. Это… медицинская сортировка. Твоя жизнь сейчас ценнее.

Он сделал шаг к ней.

– Теперь слушай меня. Код доступа к системе распыления – «Гиппократ». Как только я заблокирую дверь, вводи его на внешней панели. Это подтвердит приказ. А я… я нажму на кнопку здесь.

Прежде чем она успела возразить, он со всей силы оттолкнул её от консоли. Лия отлетела к выходу из лаборатории.

– Доктор, нет! Не смейте! – закричала она, бросаясь к закрывающейся двери.

– Прости, дитя, – его голос донёсся уже из-за толстого слоя стали. – Но рецепт требует жертвы. Так было всегда.

Наследие и бремя

Лия с ужасом смотрела через толстое бронестекло на доктора Капура. Он стоял один посреди лаборатории, которая вот-вот должна была стать его могилой.

В ту же секунду гермоворота, ведущие в «Оазис», с оглушительным скрежетом лопнули. Перламутровый туман хлынул в лабораторию, мгновенно окутав фигуру доктора.

Он не закричал. Он лишь прижал к стеклу свой личный датапад, чтобы Лия могла видеть экран. Его губы беззвучно шептали: «Возьми… всё здесь… её вина… не дай им…»

Он сделал последнее, нечеловеческое усилие. Качаясь, он доковылял до консоли распыления и с силой ударил по ней ладонью. Система ожила. На панели перед Лией загорелся запрос на подтверждение.

Рыдая, Лия ввела на своей панели код «Гиппократ». По всей станции раздался шипящий звук – спасительный ингибитор начал поступать в систему вентиляции.

Внутри лаборатории доктор Капур упал на пол. Его взгляд, устремлённый на Лию, погас. Его последний бой был окончен. Он победил.

Снаружи больные перестали задыхаться, их состояние стабилизировалось. Станция была спасена. Марк и Таня подбежали к Лие, силой оттаскивая её от двери, ставшей надгробием для мудрого, саркастичного доктора, отдавшего свою жизнь за них.

Позже, в оглушающей тишине командного центра, Лия включила датапад Капура. Там было всё. Все его исследования. Подробное досье на Элиру с неопровержимыми доказательствами её бесчеловечных экспериментов. И последняя, личная аудиозапись, адресованная ей.

Хриплый, но такой знакомый голос доктора Капура заполнил тишину:

«Наука без совести, Лия, – это чудовище. Элира создала его. Я оставляю это бремя тебе. Не для мести. Для справедливости. Не дай этому повториться… И… скажи Марку, чтобы он наконец перестал быть таким упрямым ослом».

Лия закрыла глаза, сжимая в руке холодный пластик датапада. На её плечи легла вся тяжесть наследия доктора. Она теперь была не просто учёным. Она была хранителем опасной правды. И её личная война только что обрела новый, гораздо более страшный смысл.

Глава 47: Горечь Потери и Новая Решимость

Тишина после битвы

В командном центре «Селены» воцарилась тишина. Она была густой, тяжёлой, пропитанной запахом озона и горьким привкусом антисептиков. Красные огни тревоги погасли, сменившись безжизненным штатным освещением, которое лишь подчёркивало бледность и измождение на лицах людей. На главном экране, словно насмешка, безжалостно тикали красные цифры таймера ультиматума «Возмездия», отсчитывая последние часы их жизни.

Никто не чувствовал радости от спасения. Опустошение – вот единственное слово, которое могло описать их состояние. Несколько инженеров сидели на полу, безвольно прислонившись к стене и уставившись в пустоту. В дальнем углу Лена Шмидт, радиолог, тихо плакала, обхватив колени руками. Дверь в медицинскую лабораторию, ставшую гробницей доктора Раджива Капура, была заварена и помечена уродливым красным знаком биоопасности.

Смерть была абстрактной угрозой – далёкий враждебный корабль, безликие марсиане. Но жертва доктора сделала её реальной, осязаемой и до боли личной. Он не был просто главным врачом. Он был совестью станции. Его саркастичные шутки скрывали глубокую мудрость, его ворчание – искреннюю заботу. Он был тем, кто мог поставить диагноз не только телу, но и душе. И теперь его не было.

Тишина была невыносимой, она давила сильнее любого крика. И она взорвалась.

– Бессмысленно! – крик вырвался из груди молодого техника по имени Сэм. Это был тот самый парень, которого Капур вытащил из глубокой депрессии после аварии шаттла, в которой погиб Оливер Грант. – Всё это бессмысленно! Он умер зря! Мы все умрём! Они убьют нас!

Он вскочил, его лицо было искажено отчаянием. Он начал бить кулаками по ближайшей панели, не обращая внимания на искры. Никто не двинулся с места, чтобы его успокоить. Его крик был голосом их общего страха.

Бремя Лии

Лия Морган сидела в своей каюте, похожей на келью. Она заперлась ото всех, пытаясь найти опору в единственном, что у неё осталось – в наследии доктора. На её терминале были открыты файлы с его датапада. Его фотография – усталое, но умное лицо с хитрым прищуром – смотрела на неё, и казалось, вот-вот произнесёт очередную колкость.

Она снова и снова прослушивала его последнюю, хриплую аудиозапись: «Наука без совести, Лия, – это чудовище… Я оставляю это бремя тебе…»

Бремя. Лия открыла папку с досье на Элиру. То, что она увидела, заставило её кровь застыть в жилах. Это были не просто подозрения. Это были доказательства. Протоколы бесчеловечных экспериментов над собственным народом. Хладнокровные отчёты о «неизбежных побочных эффектах». Химическая формула вируса, который едва не уничтожил их всех. Элира, верховная жрица, хранительница знаний, оказалась монстром, облачённым в одежды спасительницы.

Горе Лии, острое и разрывающее, начало кристаллизоваться, превращаясь в холодную, сфокусированную ярость. Она больше не могла позволить себе роскошь быть просто учёным, ищущим истину в камнях и древних символах. Капур передал ей не просто информацию. Он передал ей ответственность. Он передал ей меч правосудия.

Но как им воспользоваться? Кейран… Её единственная связь с миром Зианна, её друг, её… нечто большее. Элира была его матерью. Эта правда могла уничтожить его, разорвать тот хрупкий, почти невозможный мост доверия, который они с таким трудом выстроили между двумя мирами. Её сердце разрывалось между долгом перед погибшим другом и страхом причинить боль тому, кто стал ей так дорог.

Лия закрыла файлы. Слёзы высохли. Её лицо стало жёстким, как лунный камень, а в зелёных глазах появился стальной блеск. Она больше не сомневалась. Она будет действовать.

Она связалась с Кейраном, который всё ещё находился в глубинах Ковчега, пытаясь разгадать его тайны.

– Кейран, – её голос был твёрд, как никогда. – Мы должны ускорить работу. Времени не осталось. И… нам нужно будет серьёзно поговорить. О твоей матери.

Трещина в броне Марка

Марк Рейес стоял на капитанском мостике один. Сквозь толщу бронестекла на него смотрела бездна, в которой грозным силуэтом висело «Возмездие» и далёким, насмешливым бриллиантом сияла Земля. Планета, которая приговорила его и его людей к смерти.

Он прокручивал в голове последние часы, и этот калейдоскоп ужаса сводил его с ума. Жертва Капура. Предательство Зои, ослеплённой горем. Побег Оррика, двуличного змея. И этот ледяной, безжалостный голос Мориарти, голос долга, который не оставлял места для милосердия.

Он, Марк Рейес, бывший военный, всегда ставил на первое место протокол, безопасность, приказ. Он был солдатом. Его мир был чёрно-белым. Но Капур… старый, больной, циничный врач… он нарушил все возможные протоколы, чтобы спасти их. Он пожертвовал собой, и в его поступке было больше мужества и истинного понимания долга, чем во всех уставах Земного Альянса.

Эта мысль была как тонкая, но острая игла, пронзившая броню его прагматизма. Что есть настоящий долг? Слепое подчинение или защита своих людей любой ценой? Впервые за долгие годы службы Марк не знал ответа. Его чёрно-белый мир рассыпался на мириады оттенков серого.