Украина против Донбасса. Война идентичностей

Особенно усилилась украинизация после избрания в 1925 г. на пост первого секретаря ЦК КПУ Лазаря Кагановича, при котором пост наркома (министра) просвещения УССР занял один из бывших руководителей «Украинской партии социалистов-революционеров (боротьбистов)» Александр Шумский. Отныне украинизации подлежали поголовно все служащие всех учреждений и предприятий, вплоть до уборщиц и дворников. Не желавшие отказываться от родного русского языка или не сдавшие экзамены по мове увольнялись без права получения пособия по безработице. Вводились платные курсы по украинскому языку и культуре, на которые загоняли жителей края после работы.

В русскоязычном Донбассе в 1923 г. издавалось семь журналов, из которых пять выходили на русском языке, и девять газет, из которых восемь издавались на русском, а одна – на двух языках одновременно. В 1934 г., после процесса украинизации, в Донецкой области из 36 местных газет 23 были полностью украиноязычными, восемь были на две трети украиноязычными, три издавались на греческом языке. Русских газет осталось всего лишь две.

О негативных последствиях украинизации не только Донбасса, но и русскоязычных регионов Украины свидетельствуют письма, которые были направлены Сталину от студентов Украины (8 мая 1926 г.) и рабочих харьковского завода «Серп и молот» (30 декабря 1926 г.). Так, в своем письме студенты задают вопрос: «а из кого состоят украинские железные дороги, Донбасс и другие заводы, разве не из русских? Тов. Сталин, довольно потворствовать шовинистическим течениям! Не губите пролетарское детище СССР! Одерните шовинистов!»[42]. Также они намекают на искусственные процессы на Украине: «Мы допускаем поощрение национальных потребностей у якутов или тунгузцев, а не как украинцев, где все отлично говорят по-русски, и тот же Чубарь с Петровским заседание открывают на украинском языке, а заканчивают на русском, некоторые из нас очевидцы таких сцен. Мы обвиняем укрдураков за такое глупое постановление о комплектовании ВУЗа. Может быть, они и нас, оканчивающих ВУЗы, как не украинцев не возьмут на службу на территории какой-то фиктивной Украины?»

Студентам вторят рабочие завода: «Мы, рабочие модельного цеха Харьковского завода “Серп и молот”, категорично протестуем против неслыханного незаконного принуждения рабочих и служащих учиться и знать украинский язык. Это только во время царствования атамана Петлюры, который выбросил лозунг [за] Самостийну Украину, а у нас Советская власть – интернациона[льная], так нельзя принуждать: говори по-китайски, по-украински, когда я хочу говорить на каком языке я могу говорить, а принуждать учись по-украински, а то тебя выбросят из работы. Дорогие товарищи, так не годится – принуждать население в Харькове говорить по-украински, а безработных сколько у нас будет через этот украинский язык, печатников у нас в Харькове никогда не было столько, как теперь, а почему столько безработных, каждый день армия безработных растет, и опять экзаменуют сейчас служащих и не один десяток будет на бирже, за что – что не дается ему украинский язык»[43].

Данные письма свидетельствуют о том, что навязываемый украинский язык был чуждым для русскоязычного населения подавляющего большинства Украины, схожая ситуация повторилась и в 2010–2020-х годах на Украине.

Русскоязычное образование было фактически разгромлено и запрещено. На 1 декабря 1932 г. из 2239 школ Донбасса 1760 (78,6 %) были украинскими, а еще 207 (9,3 %) – украинско-русскими. К 1933 г. в Донбассе были закрыты все русские педагогические техникумы – русскоязычных учителей негде было готовить[44]. В 1932 г. в Мариуполе не осталось ни одного школьного русского класса.

29 августа 1935 г. было принято Постановление Политбюро ЦК КП(б) Украины «Об украинизации в областях». В нем, в частности, говорится: «ЦК КП(б) У считает, что обкомы Донецкой, Днепропетровской и Одесской областей занимаются делом украинизации недостаточно. По ряду советских, культурных, профсоюзных и других организаций наблюдается явное нарушение линии партии в деле украинизации»[45]. В связи с этим возникает логичный вопрос – на какой уровень должна была выйти украинизация, если на протяжении 1920-х годов был нанесен серьезный удар по русскому языку в регионах Украины и, в частности, на Донбассе, и кто несет историческую ответственность за тотальное унижение русского языка и русской культуры на Донбассе и русскоязычном Юго-Востоке Украины?

Сопротивление украинизации жестоко подавлялось, по всей Восточной Украине арестовывали профессоров, которые отказывались переходить на украинский язык. В этот период становятся под запретом такие термины, как «Новороссия», «Юг России», «Донецко-Криворожский край». Так постепенно вытравливали культурную, национальную, историческую память о южнорусской идентичности населения земель, ставших Юго-Востоком Украины[46]. Местное население, как следствие, было негативно настроено против украинского языка. Такие же параллели мы можем провести и во времена пребывания Донбасса в составе независимой Украины после 1991 г., когда русский язык насильственными методами искоренялся, а вместо него вводился украинский во всех сферах жизнедеятельности.

В 1930-х годах недостаток рабочей силы был настолько значителен, что замедлял темпы индустриализации и технической реконструкции промышленного потенциала Донбасса, поэтому в этот период в ряды донецких рабочих за счет внешних миграций вливается масса новых пополнений, но уже преимущественно путем организованного набора, география которого расширяется. Вся масса прибывших представляла собой социальное разнообразие: «прибывали “бывшие” – белогвардейцы, помещики, капиталисты, кулаки, прибывало и сельское население». На протяжении 1930-х годов, особенно во время коллективизации и голода (1932–1933 гг.), увеличивается приток украинцев из Сумской, Черниговской и Полтавской областей, бывшее население которых на Донбассе в своем большинстве становится русскоязычным. Донбасс серьезно пострадал от голода, следовательно, чтобы компенсировать потери, из Полесья была переселена 21 тыс. крестьянских семей. В конце 1930-х трудовые организованные миграции населения на Донбасс продолжаются, в частности, из Воронежской области России, Киевской, Полтавской, Винницкой областей УССР и Татарской АССР. Данные процессы происходили в рамках комсомольской мобилизации на шахты Донбасса и так называемых «оргнаборов» местного сельского населения, осуществляемых под особым надзором партийных органов. Осуществляются миграции населения и с территорий, присоединившихся к СССР в 1939 г.: Западной Украины, Северной Буковины и Бессарабии. Таким образом, одновременно решались проблемы ликвидации безработицы на этих землях и ряд внутриполитических вопросов: путем установления взаимосвязей между жителями Донбасса и Западной Украины советская власть старалась «советизировать» население западно-украинских регионов[47].

Донбасс был символическим пограничьем, куда стекались самые разные люди (беженцы, преступники, раскулаченные), чтобы назваться новым именем и начать новую жизнь. Многие в этом преуспели, поскольку Донбасс, крупный индустриальный центр, постоянно нуждался в рабочей силе и охотно предлагал работу и пристанище всем нуждающимся. Жить на Донбассе было намного безопаснее, чем в крупных городах, найти работу было несложно, личностью соседей особо не интересовались, поскольку было самим что скрывать. С другой стороны, это и привлекало особое внимание Центра, который напрямую вмешивался в дела Донбасса, считая регион скопищем врагов. Так, в 1933 г. более чем десяти тысячам людей региона было отказано в выдаче паспорта, среди которых 45 % составляли беглые кулаки, 14 % пораженные в правах и бывшие преступники. Государственный террор был на высоком уровне. В 1937–1938 гг. одна треть всех смертных казней на Украине совершалась на Донбассе, население которого в 1937 г. составляло лишь 16 % населения Украины[48].

По мнению историка С. Кульчицкого, в 1936–1937 гг. наблюдалась вторая волна переселения, которая фактически была депортацией. В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б), были ликвидированы Пулинский немецкий и Мархлевский польский национальные районы на границе с Польшей. Десятки тысяч немцев и поляков, «как ненадежные антисоветские элементы», были переселены сначала на Донбасс (районы, ныне входящие в Харьковскую область), а затем отправлены в Казахстан[49].

Донбасс имел достаточно интересное неофициальное название, которое характеризовало социальные процессы, происходящие на этой территории, – Невенчанная губерния. Именно такое название имел роман Станислава Калиничева, который вышел в 1988 г. и рассказывал о дореволюционной шахтерской жизни на Донбассе. Этот край так называли, поскольку сюда приезжали рабочие из разных регионов Российской империи, вспыхивали чувства, рождались дети, но семьи не всегда создавались, поскольку после того, как, заработав определенную сумму денег, рабочие возвращались в свой край, где, в некоторых случаях, их ждала своя семья. Отсюда и название Донбасса – Невенчанная губерния.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Зленко А. Дипломатия и политика. Украина в процессе динамичных геополитических дисциплин. Харьков: Фолио, 2004. С. 126.

2

Нагорна Л.П. Регіональна ідентичність: український контекст. К.: ІПіЕНД імені І.Ф.Кураса НАН України, 2008. С.119.

3

Зеленько А. Демократизація і регіоналізація в Україні // Политэтническая среда: культура, политика, образование. Вып. 5. Социальные науки / Луганский нац. пед. ун-т им. Тараса Шевченко. Луганск: Знание, 2004. С. 88.

4

Курас І.Ф., Солдатенко В.Ф. Соборництво і регіоналізм в українському державотворенні (1917–1920 рр.). К.: Укрпресполіграфекспо, 2001. С. 206.

5

Рудич Ф. Нужен всеобъемлющий консенсус // Киевский телеграф. 2010. № 24 (526). С. 10–11.

6

Там же.

7

Рудич Ф. Нужен всеобъемлющий консенсус // Киевский телеграф. 2010. № 24 (526). С. 10–11.

8

Шишка Е. Гражданская война в Донбассе. 1917–1920. М. – Берлин: Директмедиа Паблишинг, 2022. С. 11.

9

Указ. соч. С. 12.

10

Шатохина М. Изменение этнического состава населения Донбасса в XIX–XX вв. // Гуманитарный вестник. 2015. № 1. С. 256.

11

Указ. соч. С. 257.

12

Черкашин К., Теркулов В., Тамерьян Т. Этническая самоидентификация жителей Донбасса // Политическая лингвистика. 2023. № 1 (97). С. 115.

13

Модестов В. Рабочие Донбасса в трех русских революциях. М.: Мысль, 1974. С. 17.

14

Шепко Л., Азаров С. Пространственная структура промышленного города в предреволюционной России: источниковая база исследования (на примере Юзовки) // Черноморско-Средиземноморский регион в системе национальной безопасности России: к 240-летию присоединения Крыма и Кубани к России и 80-летию освобождения Краснодарского края от немецко-фашистских захватчиков: материалы Международной научно-практ. конференции. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2023. С. 90.

15

Шишка Е. Указ. соч. С. 12.

16

Там же.

17

Білецька В. Шахтарські пісні // Етнографічний вісник. Українська академія наук / за головним редагуванням А. Лободи, В. Петрова. Київ, 1927. С. 53.

18

Сарматов А. Формирование Донбасса во второй половине XIX века // URL: https://topwar.ru/220788-formirovanie-proletariata-donbassa-vo-vtoroj-polovine-xix-veka.html

19

Білецька В. Указ. соч. С. 54.

20

Пашина Н. Генеза етноструктури Донбасу як фактор регіональної ідентичності Південного Сходу України (1861–1900): монографія. Ніжин: Видавець ПП Лисенко М.М., 2017. С. 164.

21

Шишка Е. Указ. соч. С. 29.

22

Шишка Е. Указ. соч. С. 29..

23

Мальгин А. Украина: соборность и регионализм. Симферополь: СОНАТА, 2005. С. 73.

24

Об историческом единстве русских и украинцев: Документы / отв. ред. А.Н. Артизов. М.: Фонд «Связь Эпох», 2023. С. 399.

25

Васьков М.А., Кислицын С.А. Подвиг Донбасса в борьбе с украинским неонацизмом. Ростов-на-Дону: Донской издательский дом, 2022. С. 52.

26

Об историческом единстве русских и украинцев: Документы. С. 401.

27

Об историческом единстве русских и украинцев: Документы. С. 401.

28

Там же.

29

Мальгин А. Украина: соборность и регионализм. Симферополь: СОНАТА, 2005. С. 76.

30

Григорьянц В., Жильцов С., Ишин А., Мальгин А. Федерализация Украины: к единству через разнообразие. М.: Восток – Запад, 2011. С. 50.

31

Корнилов В. Донецко-Криворожская республика. Харьков: Фолио, 2011. С. 515.

32

Там же.

33

Об историческом единстве русских и украинцев: Документы / отв. ред. А.Н. Артизов. М.: Фонд «Связь Эпох», 2023. С. 405.

34

Об историческом единстве русских и украинцев: Документы. С. 414.

35

Корнилов В. Донецко-Криворожская республика. Харьков: Фолио, 2011. С. 518.

36

Корнилов В. Донецко-Криворожская республика. Харьков: Фолио, 2011. С. 528.

37

Там же.

38

Куромия Х. Понять Донбасс. К.: Дух и литера, 2015. С. 56.

39

Корнилов В. Донецко-Криворожская республика. Харьков: Фолио, 2011. С. 535.

40

Вдовин А.И. Русская нация в ХХ веке (русское, советское, российское в этнополитической истории России). М.: РГ-Пресс, 2020. С. 42.

41

Баранов А. «Забастовочное движение шахтеров в СССР (1988–1991) как проявление общественной самоорганизации: этапы исторического развития // Историческая и социально-образовательная мысль. 6/1, 2016. Т. 8. С. 19–25.

42

Об историческом единстве русских и украинцев: Документы. С. 603.

43

Об историческом единстве русских и украинцев: Документы. С. 604.

44

Бунтовский С. История Донбасса: науч. – популярное издание. Донецк: Донбасская Русь, 2015. С. 312.

45

Об историческом единстве русских и украинцев: Документы. С. 605.

46

Корнилов В. Донецко-Криворожская республика. Харьков: Фолио, 2011. С. 472.

47

Шатохина М. Изменение этнического состава населения Донбасса в XIX – ХХ вв. // Гуманитарный вестник. 2015. № 1. С. 258.

48

Куромия Х. Понять Донбасс. К.: Дух и литера. 2015. С. 37.

49

Дорош С. Донбасский узел: как заселяли шахтерский край. URL: https://www.bbc.com/ukrainian/ukraine_in_russian/2016/07/160704_ru_s_donbass_migration_ussr