Добыча

– Эй, Ренесма, ты выглядишь задумчиво, и меня это напрягает. Расскажи, о чем ты думаешь, – произносит он так дружелюбно, что мне начинало казаться, что я готова вытащить всех своих скелетов из шкафа и поделиться ими.

– Я просто обдумываю свой переезд, – сказала я, – Я закончу учебный год и планирую провести каникулы во Флориде с мамой. Ты будешь звонить мне по FaceTime с Арвен, чтобы я не чувствовала себя одинокой, находясь вдали от вас? – прошу я, всматриваясь в его лицо в надежде, что он не скривит его так, чтобы не ответить. На его лице вырисовывается ответ: "ДА! Конечно!"

 Он смотрит мне в глаза, и я прищуриваюсь от его взгляда.

– Ну конечно, я вообще не дам тебе заскучать, – отвечает он с улыбкой. – Ты ведь знаешь, что не только ты можешь остаться без нас, но и мы остаемся без тебя. Об этом так грустно думать.

 Мы дошли до моего дома, и я заключила его в дружеские теплые объятия, поблагодарив за компанию. Он нежно улыбнулся и медленно направился в сторону.

 Перед тем как взяться за входную ручку двери, меня перебил звук входящего сообщения. Я не удосужилась открыть дверь, как схватила телефон, чтобы посмотреть, от кого пришло сообщение. Неизвестный контакт:

 «Ты бы хотела украсить наши отношения с Арвен или разорвать их?»

 О боже, это Дарт! Он только что написал мне, прямо сейчас! Сердце заколотилось, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Что же он задумал?

Я стою у входной двери и не осмеливаюсь зайти, словно прикованная к месту, не отрываясь от экрана телефона. Снова и снова перечитываю его сообщение, которое будто бы сжимает сердце в тугую хватку.

 «Все, чего я хочу, так это чтобы ты не обидел мою подругу».

 Я хладнокровно отвечаю, но в душе меня терзает тревога. Несколько минут я жду ответа, не в силах оторваться от экрана, но наконец решаюсь открыть дверь и войти в дом.

 Внутри мама стоит у плиты, напевая какую-то мелодию и энергично маша руками, словно ведет невидимый оркестр. Она закидывает на плечо кухонное полотенце, как только замечает меня. Облизывая пальцы, она смотрит на меня с улыбкой, и я чувствую, как от её теплоты немножко успокаиваюсь.

 Мама тянет руки, чтобы заключить меня в объятия, но заботливо прижимает меня локтями, чтобы не испачкать мою аккуратную школьную форму.

– Привет, дорогая, – произносит она, её голос звучит радостно и тепло.

– Привет, мам, как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я с беспокойством, чувствуя, как внутри меня поднимается волна заботы.

– Всё просто отлично, моя девочка, – отвечает она, убирая руки и снова сосредоточиваясь на готовке. – Прими душ и спускайся на кухню, я тут готовлю ужин.

 Я провожаю её взглядом, наполненным теплом и заботой, и направляюсь в свою комнату. Внутри меня все еще Кругом бушуют чувства. Я несколько раз обновляю сообщения, надеясь, что Дарт ответит мне. Но, к сожалению, его статус остается неизменным: он не прочитал моё сообщение.

 С чувством легкой тревоги я решаюсь на душ, надеясь, что вода смоет не только физическую усталость, но и все беспокойства и сомнения, которые крутятся в голове. Я включаю воду и позволяю себе расслабиться, окунаясь в свои мысли о том, что же будет дальше.

 Я выхожу из душа, накинув на себя любимую пижаму, которой не хватает мягкости. Сегодня я планирую провести вечер наедине с собой и насладиться каким-нибудь интересным шоу. Спускаясь по лестнице, я направляюсь на кухню, и в нос мне вдруг бьет аромат вкусной еды. Моя голодная чаша неожиданно наполняется ощущением, что мама снова приготовила что-то особенное. Она накрыла на стол и ожидает моей компании, и я с радостью принимаю это приглашение. Как приятно снова сесть за семейный ужин!

 На столе уже стоит порция запечённой индейки, запах которой обволакивает каждый угол нашего дома. Я усаживаюсь за стол и чувствую, как сердце наполняется теплом.

 Мама садится напротив меня и берет приборы в обе руки, готовая составить мне компанию за этим вечерним трапезом, которая всегда приносила нам радость.

– Как прошёл день, милая? – спрашивает она, не отвлекаясь от своих действий.

 Я настойчиво разделываю индейку на своей тарелке и отвечаю, не поднимая глаз:

– Всё супер! Кейко проводил меня до дома, как обычно, и мы расстались, а дома, как видишь, меня ждёшь ты – такая беззаботная и счастливая. Я люблю тебя, мам, – с этими словами поднимаю на неё глаза и улыбаюсь.

 Она наклоняет голову и растворяется в улыбке, а в её глазах я вижу, как мои слова вновь придают ей жизненную энергию. Это словно волшебство, когда простое признание может сделать день ярче.

 Мы смеёмся и хихикаем во время ужина. Я рассказываю ей о школьных сплетнях и событиях, а она с интересом слушает, иногда возмущаясь вместе со мной, как будто мы обе втянуты в эту школу дружбы и секретов. После того как мы закончили, мама начинает позевывать, и я понимаю, как приготовление ужина могло её утомить.

 Я обнажила свою привычку убирать за собой, поэтому, взяв на себя ответственность за мытьё посуды, заканчиваю на кухне. Закончив с уборкой, направляюсь в свою комнату, ощущая, как вечерняя атмосфера наполняет мою душу спокойствием. Я готова провести время с собой, восстановив свои силы и вновь окутаться тёплыми мыслями о том, что действительно важно.

 Я оставляю комнату в полном мраке, погасив все источники света, и включаю телевизор. Укладываюсь в мягкую постель, ощущая, как усталость постепенно уходит, но вдруг осознаю, что совсем забыла про телефон, который остался на раковине перед тем, как я пошла в душ.

 Я медленно встаю с постели и направляюсь за телефоном, не включая экран – планирую сделать это уже в кровати и не отвлекаться на свет. Укрывшись одеялом, я открываю сообщения и понимаю, что Дарт отправил мне 8 сообщений. От его наглости и неожиданности я пребываю в полном шоке, но все же открываю диалог с ним, почувствовав, как сердце колотится в груди.

 Первое сообщение: «Я не трону её, если ты выйдешь прямо сейчас на задний двор».

 Второе: «Ренесма, отвечай, чем ты можешь быть занята?»

 Третье: «Блять, ты серьезно? Зачем тебе телефон, глупая бошка?»

 Четвёртое: «Если ты не спустишься ко мне, я останусь стоять здесь».

 Пятое: «Ты испытываешь мое терпение!»

 Шестое: «Я вижу твое отражение в окне, ты дома, так что тебе черт побери мешает взять телефон?»

 Седьмое: «Выйди во двор, мать твою».

 Восьмое: «Выйди ради своей подруги, если ты не сделаешь этого, её фото разлетятся по всей школе».

 Словно холодные мурашки пробежали по коже, когда я читала его сообщения. Я в настоящем шоке. Пульс стучит так, что я едва успеваю отслеживать его удары, как будто он говорит мне: "Действуй!" Я не отвечаю ему и бегу к окну, чтобы увидеть, стоит ли он там или нет.

 Свет от фонаря тускло освещает задний двор, и я не уверена, может ли кто-то на самом деле находиться там. Мои мысли мчатся, а сердце колотится от волнения. Мой разум наполняют страх и беспокойство о подруге, и я осознаю, что не могу просто сидеть, ничего не сделав.

 Я стремительно спускаюсь вниз по лестнице, освещая ступени своим фонариком, стараясь не споткнуться в кромешной темноте. Мысли о том, что может произойти с моей подругой, разжигают во мне решимость. Я вновь сосредоточена и готова к действиям.

 Наконец, выбегаю на задний двор, ощущая, как холодный ветер касается моего лица. Двор кажется пустым, но этот момент ожидания наполняет меня тревогой. Я не знаю, что меня ждёт, но чувствую, что должна узнать правду.

 Я все еще стою на заднем дворе, и, включая экран своего телефона, захожу в диалог с Дартом, собираясь наконец ответить ему:

 «Я здесь».

 В эту же секунду он начинает стремительно печатать, словно гром по ясному небу. Я покусываю нижнюю губу, пытаясь сосредоточиться, и бросаю взгляд на его ответ:

 «Я вижу».

 Тревога нарастает во мне, и я отключаю экран. Оглядываюсь вокруг: ветер проносится сквозь листья деревьев, создавая нежный шепот природы. Однако внезапно я слышу шаги, приближающиеся к дому. Внутри меня опять просыпается страх, и я остаюсь стоять как вкопанная. Голос позади меня, который я слышу будто впервые, раздается, заполняя пространство вокруг:

– Ты опоздала, – произносит он. – И теперь твоей подруге все же придется испытать стыд, когда каждый будет проходить и тыкать на нее пальцем, словно на первобытное животное, – ухмылка кривит его губы.

 Я резко оборачиваюсь к нему и вижу его силуэт. Лунный свет лишь слегка освещает его черты лица, но я будто бы автоматически собираю пазл его образа, стоящего передо мной. Поднимаю подбородок, стараясь разглядеть его глаза.

– Что тебе нужно от меня и Арвен? – спрашиваю я, мой голос дрожит, и я чувствую, как внутри меня зреет паника.

 Он подходит ближе, настолько, что наши дыхания смешиваются в одном воздухе. Он выше меня на несколько дюймов, и с каждым его шагом мне приходится поднимать голову, чтобы встретиться с его взглядом. Внезапно он хватает двумя пальцами мой подбородок, наклоняясь к моему уху.

– Арвен нужна мне исключительно для достижения моих целей, и позже она предаст тебя ради меня, – его шепот пронзает меня до глубин души.

– Она ни за что не поступит со мной так, – произношу я с уверенностью, вложенной в наше братство.

– Арвен уже предала тебя, когда согласилась на мое предложение, – произносит он, на губах у него играет хитрая улыбка.

 Я чувствую, как в моем животе что-то сжалось от его слов.

– Что тебе это даст? – спрашиваю я, боясь услышанного ответа.

– Сломанную тебя, – говорит он, и с силой толкает моё лицо в воздух.

 Внезапно я понимаю, что не заметила, как мои глаза заполнились слезами – одна из них скатилась по щеке.

– Что с тобой не так? Почему ты ведешь себя так со мной? Что я тебе сделала? – слезы начинают течь свободным потоком, и я в отчаянном крике задаю ему тысячи вопросов.

 Он стоит напротив, наблюдая за тем, как я рыдаю, держа руки на лице и всхлипывая. Но он не выдает ни единой эмоции, чтобы дать мне хоть какую-то надежду на объяснение.

 Не долго думая, он разворачивается и уходит, оставляя меня наедине с этим невосприимчивым мраком.

 Я поднимаю глаза к его широкой спине, такой неожиданной для его возраста, и кричу ему в след:

– Бойся оказаться в моей шкуре, урод! – слезы медленно продолжают литься, и я снова даю воли моим эмоциям, погружаясь в бесконечный поток страха и непонимания.

Я просыпаюсь, солнечный свет ярко светит в мои только что распахнувшиеся зеленые глаза. Откидываю одеяло и всматриваюсь в потолок, мой ум все еще занят событиями вчерашнего дня. Все, что произошло, продолжает гнездиться внутри меня. Он преследует меня? Что он действительно хочет от меня? Эти вопросы проносятся в моей голове, когда я встаю с кровати и направляюсь в ванную комнату.

 На кухне доносится сладкий аромат еды – мама взяла отпуск и проводит время дома, постоянно находясь за плитой и прокачивая свои кулинарные навыки. Это так забавно и, честно говоря, я рада видеть ее в подобном лёгком и парящем настроении, когда готовка приносит ей радость.

 Под душем я включаю воду, и прохладные капли скатываются по моему телу. Я закрываю глаза и погружаюсь в мысли. Но в этом расслабленном состоянии передо мной вновь возникает образ Дарта. Он смотрит прямо в мои глаза, вернее, в саму душу. Мне не нужно видеть его губы, чтобы представить его хитрую ухмылку. Вдруг во мне нарастает паника, и я трясу головой, чтобы сбросить эти мысли. Они меня пугают.

 Я вспоминаю его фразу, которую он произнес много месяцев назад на школьном дворе: «Я буду идти за тобой даже во снах». Что если он решил не упоминать о мыслях, чтобы навести на меня еще больший ужас? Эти догадки вызывают дрожь во всем теле. Я хватаюсь за стеклянные стойки душа, стараясь собраться с мыслями и отдышаться, прежде чем выйти.

 Сейчас самое время взять себя в руки и постараться забыть о его угрозах, но это оказывается труднее, чем я думала. Я должна сосредоточиться на повседневных делах, на своей жизни и на отношениях с Арвен. Надо отвлечься, найти в себе силы и уверенность – пусть даже ради того, чтобы не дать Дарту возможность контролировать меня даже тогда, когда он не рядом.

 Глава 4

Я выхожу из своей комнаты и направляюсь вниз, на кухню. Увидеть маму для меня – это как теплое доброе утро, и я искренне хочу встретить её прямо сейчас. Она стоит за кухонным столом, нарезая овощи, и, услышав мои приближающиеся шаги, поднимает на меня глаза.

– Дорогая, доброе утро, – восклицает она, а в её голосе слышится такая искреняя любовь.

 Я подхожу к ней и обнимаю её, получая взаимный ответ на объятия. Сегодня я особенно чувствую, как тепло её объятий окутывает меня.

– Доброе утро, ма, – произношу я, глядя ей в глаза с ярким, радостным выражением лица.

 Но нас прерывает мелодия звонка её телефона. Она отпускает меня и берёт телефон с кухонной столешницы. Я не успеваю взглянуть, как она встает спиной ко мне, преграждая вид на экран, и, в этот момент, я, не раздумывая, хватаю с стола сочное яблоко и выбегаю из дома.

 Я направляюсь к Кейко, который живёт недалеко от меня. Его дом находится в конце нашей улицы, и пока я иду, я мельком провожаю взглядом все дома, окружающие меня. Наконец, я стою напротив его двери.

 Его дом отличается от моего лишь цветом: если мой голубой, то его – коричневый. Все окна закрыты шторами, а почтовый ящик забит различными бумагами, словно из дома никто не выходил уже много лет.

 Я стучу в дверь, отстраняюсь на шаг и натягиваю на лицо дружелюбную улыбку. Слышу, как шаги приближаются к двери, и она резко распахивается. Передо мной стоит Кейко: его волосы, как всегда, выглядят лохмато, а он трет рукой глаз и, увидев меня, восклицает:

– Рене! – бросается ко мне, обнимая с такой силой, что я чуть не задыхаюсь. – Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, прежде чем пустить меня в дом.

 Я ехидно улыбаюсь, глядя ему в глаза, и проскальзываю мимо, прикусывая губу.

– Что ты задумала? – спрашивает он, закрывая дверь и подходя ко мне.

 Я падаю на пуф, а он садится напротив меня на ступеньки, ведущие на второй этаж. Он облокачивает локти на колени и недоумевающе смотрит на меня.

Не успеваю начать разговор, как нам поступает сообщение. Мы оба одновременно достаем телефоны, читаем и поднимаем друг на друга удивленные взгляды, после чего обмениваемся телефонами.

 На экране – приглашение на вечеринку в честь окончания школы в доме Хантеров. На фотографии Дарт в классическом черном костюме, одной рукой держится за галстук, а другой – обнимает Арвен за талию. Она приподняла ногу и целует его в щёку, а он… он смотрит в душу.

– Я не знаю, как реагировать на это, Кейко, – говорю я, потирая лицо от растерянности.

 Он молча встаёт и затем плавно падает на пуф рядом со мной, закидывая руку мне на плечо.

– Тебе не нужно будет никак реагировать, – говорит он, с улыбкой на лице, – мы встанем напротив них в такой же позе, и ты будешь стоять рядом со мной, используя свой прекрасный взгляд, чтобы поразить всех школьниц вокруг.

 Я улыбаюсь и дружески толкаю его в грудь. Он, не ожидая, падает обратно на пуф, открывая свою белоснежную улыбку и вызывая у меня смех. Этот момент поднимает настроение и, возможно, как раз то, что нужно, чтобы отвлечься от мыслей.

– Что у вас с дружбой, Рене? – с любопытством спрашивает Кейко, склонив голову набок.

 Я откидываюсь назад, ложусь рядом с ним на пуф и, устало вздохнув, отвечаю:

– Не знаю… Всё стало каким-то странным. Она перестала приходить, всё реже отвечает на мои сообщения, каждый раз ссылается на домашние дела… Такое чувство, будто что-то мешает ей дружить со мной, как раньше. – мой голос едва слышен, почти шепот.

 Кейко внимательно вглядывается в моё лицо, и я чувствую на себе его взгляд. Он не отводит глаз, будто пытается понять, что я на самом деле чувствую.

– Я бы ни за что не отказался от дружбы с тобой, Ренесма, – тихо бормочет он, и в его голосе звучит искренность.

 Я закатываю глаза от его чересчур сентиментального тона, но невольно улыбаюсь и всё же поворачиваюсь к нему лицом.

– А если на кону окажется что-то дороже? – произношу с лёгкой, почти дерзкой улыбкой.

– Тогда я сам встану на кон, – отвечает он, подмигивая с озорной ухмылкой.

 Я цокаю языком и, не удержавшись, бросаюсь на него, начиная яростно щекотать. Смеюсь, а он отбивается, и этот момент – беззаботный, живой – словно вырывает нас из всего, что тяготит.

 Сегодня после школы Кейко не встретил меня – он с родителями поехал выбирать себе элегантный костюм к вечеру. Они хотят, чтобы он выглядел безупречно. Хотя, если честно, я и не сомневаюсь, что так и будет.

 Я возвращаюсь домой одна, и только теперь понимаю, как мне не хватает его рядом – болтающего ни о чём и обо всём сразу, пинающего камушки под ногами и смеющегося своей фирменной, заразительной улыбкой.

 Я иду, слегка раскачивая рюкзак на плечах, всматриваясь в дорогу перед собой, когда вдруг…

 Меня с размаху сбивают с ног. Всё происходит слишком быстро – я теряю равновесие и падаю на землю, выставив руки, чтобы смягчить удар.

 Мимо с криками проносятся Дарт, Рой и ещё несколько парней. Дарт задевает меня плечом, даже не оглянувшись. Я поднимаю взгляд и вижу, как они уносятся прочь по улице.

– Сегодня, Ренесма! – выкрикивает Дарт, обернувшись и сделав выразительный жест, указывая на воображаемые часы на запястье.

– Сегодня! – вторит ему Рой, подхватывая странное послание.

 Следом за ними несётся взрослый мужчина. Он резко останавливается прямо передо мной, упирается руками в колени и тяжело дышит, пытаясь отдышаться.

– Ублюдки малолетние! – с досадой выдыхает он сквозь хрип, не скрывая раздражения.

 Он бросает на меня короткий взгляд, а потом протягивает руку, чтобы помочь мне подняться.

– Спасибо, – тихо говорю я, принимая помощь, хотя объяснений не прошу. Всё это слишком неожиданно, и я до сих пор не могу до конца осознать, что произошло.

 Я поднимаюсь, отряхиваю юбку от пыли и мельком смотрю вслед убегающим фигурам.

 Что за “сегодня”? Что они имели в виду?

 Я пропускаю ужин и, поднимаясь в свою комнату, прохожу мимо двери маминой спальни. Она закрыта, но сквозь неё доносится её искренний, лёгкий смех. Я невольно улыбаюсь, даже не пытаясь заглянуть внутрь – просто иду дальше.

 Я давно не обновляла свой гардероб, но надеюсь, что это платье, которое я сейчас держу в руках, всё ещё будет сидеть на мне красиво. Оно простое, но в этом и весь его шарм. Волосы решаю оставить распущенными – они мягко ложатся на плечи и придают образу нежности. Что касается обуви, мой выбор пал на белые босоножки на небольшом каблуке – благодаря им я становлюсь выше почти на дюйм.

 Мой образ готов. Я действительно выгляжу мило – даже красиво. Но, что важнее всего, мне в этом комфортно. Платье слегка не достаёт до колен, держится на тонких лямках, легко обнимает талию и подчёркивает плечи.

 Я любовалась собой в отражении зеркала, когда почувствовала вибрацию телефона. Сообщение от Кейко.

 «Пройдемся пешком или сказать отцу, чтобы мы за тобой заехали?»

 Я не могу сдержать улыбку и тут же печатаю ответ:

 «Заезжай, иначе мои ноги сотрутся о застёжки на босоножках!»

 Я прикусываю нижнюю губу, ожидая ответа. Он не заставляет себя долго ждать:

 «Только, пожалуйста, не спеши к двери – сначала выйду я, чтобы открыть её тебе ;)»

 Так мило, что на мгновение я теряюсь между реальностью и чем-то похожим на сон. Но всё же, взяв себя в руки, я выхожу из комнаты и направляюсь к маминой спальне – хочу сказать ей, что ухожу.

 Она сидит за столом, глядя в окно, и негромко говорит с кем-то по телефону. Но стоит мне войти в комнату, как она тут же замечает меня. Легким движением прикладывает телефон к груди, давая понять, что слушает.

– Ма, я поеду с Кейко на вечеринку в честь окончания учебного года, – говорю я, внимательно наблюдая за ее реакцией.

 Она смотрит на меня с мягкой, почти ласковой улыбкой и утвердительно кивает. Я отвечаю ей такой же теплой улыбкой, и в этот момент приходит сообщение от Кейко. Я почти сразу выскакиваю во двор, сердце бьется немного быстрее – от предвкушения.

 Перед домом уже стоит черный автомобиль. Из переднего пассажирского сиденья выходит Кейко. С невозмутимым видом он открывает заднюю дверь и делает приглашающий жест, словно настоящий джентльмен. Я не могу сдержать улыбку – этот его театральный жест выглядит одновременно и глупо, и мило. Я подбегаю к машине, забираюсь внутрь и киваю в знак благодарности.

 Мы едем по улицам, мимо множества домов, в окнах которых уже горит уютный свет. В машине тихо играет The Weeknd – Timeless, и я позволяю себе немного расслабиться. Смотрю в окна, вглядываясь в кусочки чужих жизней, освещённых лампами, словно в маленькие фильмы, снятые специально для меня.

 Кейко листает социальные сети, изредка тихо посмеиваясь над особенно удачными мемами. Он выглядит на удивление круто: смокинг сидит на нем идеально, подчеркивая его мускулистые, хоть и слегка бессмысленно напряжённые руки. Волосы аккуратно уложены – впервые за долгое время, хотя мне всегда больше нравилась его привычная, взъерошенная прическа. Такая живая.

 Мы наконец подъезжаем. Кейко выходит первым, снова открывает мне дверь и протягивает руку. Я принимаю её, позволяя себе опереться, как в старом кино, и выхожу, не забыв попрощаться с его отцом, который остался в машине.

 Это мой первый раз на территории семьи Хантеров. Их дом – это не просто дом, это особняк, сверкающий белизной. Участок утопает в высоких, пушистых деревьях, будто нарочно высаженных так, чтобы скрыть дом от чужих глаз, но при этом заявить о себе. На крыльце дежурит охрана – серьёзные люди в одинаковых костюмах. Я закатываю глаза – всё это словно кричит: «Посмотрите, какие мы важные».

 Мы входим в дом, и перед нами раскрывается почти театральная сцена: золотистый мраморный пол, устланный красными дорожками, а стены украшены изысканными бежевыми узорами. Я поражена роскошью – снаружи я держусь спокойно, но внутри словно застываю.

 Кейко берёт меня за руку, и мы вместе продвигаемся вперёд, сквозь толпу, обсуждающую последние школьные слухи. Только тогда я замечаю, куда устремлён его взгляд. В самом конце зала, у широкой лестницы, стоит Дарт со своей компанией. Арвен среди них – словно часть этой элитной, почти недосягаемой группы.

 Моё сердце невольно сжимается. Почему она вошла сюда без нас? Почему моя вторая рука сейчас не сжимает её ладонь, такой же влажной от волнения, как и моя? Где она, когда мне особенно нужна?

 Ах, да. Она сейчас держит за руку парня, который месяцами вызывал во мне чувство стыда, злости и бессилия. И это больно – так, что внутри что-то ломается.

 Кейко раздражается одним лишь видом Дарта. Его лицо мгновенно хмурится, челюсть напрягается. Но, сжав мою руку сильнее, он будто возвращает себе самообладание, словно я якорь, удерживающий его от бурь. Я, в ответ, мягко провожу рукой по его волосам, взъерошивая их, придавая ту самую лохматость, которой ему не хватало – ту, что делала его по-настоящему собой.

 Как только я завершаю это маленькое «преступление» против его идеально уложенной прически, я чувствую на себе чей-то взгляд – тяжелый, холодный, как наледь. Но я не поддаюсь искушению обернуться и посмотреть. Вместо этого остаюсь у стены, держась ближе к Кейко, все еще сжимая его ладонь. С ним так спокойно, так уютно. Он – настоящий друг , думаю я с теплой благодарностью.

 Арвен за всё это время даже не удостоила нас взглядом. Как будто мы чужие. Как будто никогда не смеялись в одной комнате, не делились секретами, не были частью одного целого. Она отгородилась от нас, будто поставила невидимую стену, и я уважаю её границу, даже если она пронзает меня болью. Я не приближаюсь. Не говорю. Только наблюдаю. Наблюдаю за Дартом.